НОВОСТИ

Выборы директора ИПТМ РАН

Согласно Приказу Минобрнауки (№444 от 24.04.2023 г.) с 29 мая по 23 июня 2023 года установлен срок предоставления материалов кандидатами на должность руководителей научных организаций, в том числе Института проблем технологии микроэлектроники и особочистых материалов Российской академии наук.
29 мая 2023 года состоялось заседание Учёного совета, на котором было утверждено Положение о выборах директора Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института проблем технологии микроэлектроники и особочистых материалов Российской академии наук (ИПТМ РАН) (2) и состоялось выдвижение кандидатов на должность директора ИПТМ РАН. Ученый совет ИПТМ РАН по результатам тайного голосования постановил выдвинуть кандидатами на должность директора ИПТМ РАН следующих сотрудников:
член-корреспондента РАН, доктора физико-математических наук Рощупкина Дмитрия Валентиновича;
доктора физико-математических наук Николайчика Владимира Ивановича;
кандидата физико-математических наук Иржака Дмитрия Вадимовича.
Кандидатуры были согласованы Российской академией наук (Постановление Президиума РАН № 193 от 03.10.2023 г.), затем утверждены Минобрнауки (Распоряжение № 390-р от 01.11.2023 г.).
На заседаниях Учёного совета (25.09.2023 г. и 07.11.2023 г.) утверждены состав Избирательной комиссии и дата выборов директора ИПТМ РАН 27 ноября 2023 года.
20 ноября 2023 г. состоялось общее собрание коллектива института, на котором кандидаты на должность директора – Иржак Д.В., Николайчик В.И., Рощупкин Д.В., изложили основные положения программы развития Института и ответили на вопросы работников Института.
27 ноября 2023 г. состоялись выборы директора ИПТМ РАН. Общее собрание, тайное голосование и подсчёт голосов проведены в соответствии с разделами III и IV Положения о выборах директора ИПТМ РАН. Тайное голосование проходило с 8:00 до 15:00 часов, после чего избирательной комиссией были подведены итоги голосования, которые были оглашены на общем собрании коллектива председателем избирательной комиссии В.И. Корепановым. Явка сотрудников составила 86%.
Решением общего собрания по результатам тайного голосования на должность директора Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института проблем технологии микроэлектроники и особочистых материалов Российской академии наук избран Дмитрий Валентинович Рощупкин.

В период с 4 ноября 2023 г. по 12 апреля 2024 г. на территории Выставки достижений народного хозяйства (ВДНХ, г. Москва) пройдет Международная выставка-форум «Россия»

Выставка проводится в целях демонстрации важнейших достижений
Российской Федерации в различных отраслях экономики, включая
промышленность, энергетику, агропромышленный комплекс, транспорт,
строительство, высшее образование, науку и культуру, а также
положительного опыта развития регионов страны и содействия
дальнейшему международному сотрудничеству.
Минобрнауки России будет организована интерактивная
мультимедийная выставка «Десятилетие науки и технологий», посвященная
передовым отечественным достижениям в научно-технологической сфере,
а также трансформации высшей школы. Ее главная цель — рассказать
гостям о достижениях и перспективах отечественной науки,
продемонстрировать возможности университетов настоящего и будущего,
вовлечь молодое поколение в сферу исследований и разработок.
Экспозиция включает в себя 14 тематических залов, отражающих
достижения российских университетов и научных институтов и основные
вызовы, которые стоят сегодня перед академическим сообществом.

Президент РАН Геннадий Красников: Только наука может обеспечить технологический суверенитет страны

Свой первый визит в СМИ после избрания президентом РАН Геннадий Красников нанес в "РГ". На "Деловом завтраке" в редакции он ответил на многие актуальные вопросы развития науки и академии: почему после долгих сомнений решил участвовать в выборах президента? Надо ли возвращать в РАН институты, перешедшие в минобрнауки России? Почему академия дает 99 процентов положительных экспертиз? Что изменится в работе Комиссий академии по лженауке и по фальсификации научных исследований после передачи в Экспертный совет РАН?

Фото: Николай Малахин.
Фото: Николай Малахин.

Геннадий Яковлевич, главным пунктом вашей избирательной программы было возвращение авторитета РАН. В советское время академия была главным штабом науки. Но затем настало совсем другое время - в итоге реформы 2013 года она лишилась своих институтов, да и в целом отошла на второй план. Сегодня в стране создана многоступенчатая система управления наукой - Совет по науке и образованию при президенте РФ, правительственные комиссии, экспертный совет правительства, минобрнауки России. Где в этой иерархической системе место академии наук?

Геннадий Красников: Одна из главных целей, которая стоит перед страной - достижение технологического суверенитета. И РАН должна стать инициатором стратегических программ и проектов, аналогичных атомному и космическому. Именно эти проекты вывели страну в мировые технологические лидеры, стали локомотивом развития нашей науки, промышленности и образования. Причем в нынешних условиях академия наук обязана взять на себя не только научно-методическое сопровождение стратегических проектов, но и ответственность за их реализацию.

Это общий тренд, согласно которому сейчас мы перестраиваем работу академии. Кроме того, нам поручена экспертиза всех фундаментальных исследований. Это крайне ответственная задача. Например, важно уже на стадии планирования оценить, насколько научный проект актуален, надо ли включать его в госзадание и вкладывать в проект деньги. И конечно, надо оценить результаты, чтобы понять перспективы дальнейшей работы в данном направлении.

Кстати, не секрет, что каждое ведомство пытается создать свой экспертный совет, и зачастую они дублируют друг друга. Это обсуждалось и 8 февраля на Совете при президенте РФ по науке и образованию. Я предлагал провести оптимизацию экспертных советов, и это получило поддержку.

Свой первый визит в СМИ после избрания президентом РАН Геннадий Красников нанес в "РГ". / Александр Корольков.
Свой первый визит в СМИ после избрания президентом РАН Геннадий Красников нанес в "РГ". / Александр Корольков.
КПД академиков используется по минимуму
Сейчас в год РАН проводит несколько десятков тысяч экспертиз. Но академики ропщут, что их кпд используется по минимуму, что они занимаются "мелочью", в то время как крупные стратегические проекты остаются вне экспертизы РАН. Почему сложилась такая ситуация? Есть возможность ее изменить?

Геннадий Красников: К системе экспертизы есть немало вопросов, и сейчас она отрабатывается. Скажем, рассматривая госзадания, которые выполняют научные организации, мы даем 99 процентов положительных заключений. Возникает вопрос, неужели у нас все так здорово? Конечно, нет. Почему это происходит? Причина в самой системе формирования госзадания. Директора институтов, ректоры вузов, исходя из рубрикатора программы фундаментальных исследований, сами определяют тематику работ. Причем стараются выбирать такие темы, которые уже на 70-80 процентов выполнены. Направляют эти заявки в Минобрнауки России, а оно пересылает их в академию на экспертизу.

Но беда в том, что какой вопрос - такой и ответ. Мы вынуждены отвечать, по сути, на единственный вопрос: соответствует научная значимость этих заявок теме в рубрикаторе и публикационной активности или же нет. Вот так и получаются 99 процентов положительных заключений. Но если бы вопрос ставился по-другому - например, можно ли изменить параметры госзадания на более высокие, - то и ответ был бы совершенно иным. Например, у нас есть научный совет по комплексным программам развития энергетики, где недавно рассматривался очень важный для страны вопрос о создании турбины мощностью более 350 мегаватт. У нее революционный показатель по эффективности - до 62 процентов. Для реализации этого проекта требуется целый ряд фундаментальных и поисковых исследований. Их мы могли бы сразу же включить в госзадание, вместо того чтобы искать дополнительное финансирование.

Ссылка на видео.

Как же переломить ситуацию?

Геннадий Красников: Мы предлагаем изменить сам порядок формирования госзадания. Институты должны присылать свои заявки сначала в академию наук. Наши тематические отделения владеют самой актуальной информацией, аккумулируют предложения научных советов, различных ведомств по востребованности научных результатов. Взаимодействуя с институтами, отделения дополнят их предложения новыми тематиками, скорректируют параметры работ. И только после такого "мозгового штурма" согласованная позиция должна направляться в минобрнауки для утверждения госзадания.

Будут ли заключения РАН решающими? Прекратится финансирование научных проектов после ваших отрицательных выводов? Ведь такое случалось...

Геннадий Красников: Да, к сожалению, такие примеры есть. Сейчас подключаем Счетную палату, чтобы подобная практика прекратилась, чтобы экспертиза РАН работала на 100 процентов.

Многие академики настаивают, что РАН должна проводить экспертизу не только научных, но и крупных проектов государственного значения. Это реально?

Геннадий Красников: Это крайне необходимо. По сути, речь идет о включении академии в государственную систему принятия решений. Для глубокой экспертизы важнейших документов, законов, программ развития в академии есть специалисты высочайшего уровня и широкого профиля. Только здесь можно рассмотреть любой документ комплексно, тщательно анализируя все его аспекты. Это просто не под силу чиновникам. Сейчас РАН уже подключают к подготовке таких документов. К примеру, нам удалось договориться, чтобы стратегические проекты, которые рассматриваются на самом высоком уровне, направлялись в РАН, и мы будем давать им свое заключение.

Далее. Как известно, сейчас подготовлены "дорожные карты" по самым разным направлениям развития экономики, например, по квантовым технологиям и водородной энергетике. По всем этим "картам" академия будет давать свое экспертное заключение. А вообще все эти вопросы, о которых мы говорили, должны быть решены в законе о госэкспертизе. Он сейчас находится Госдуме.
Академия - штаб без армии?
В своей предвыборной программе вы говорили, что глава академии должен постоянно быть в контакте с первыми лицами государства. Причем эта работа должна быть не эпизодической, а постоянной. У вас это получается?

Геннадий Красников: Такие контакты очень важны, они позволяют оперативно донести до высших руководителей мнение академии по тому или иному важнейшему вопросу. За полгода, которые прошли после избрания, у меня было несколько встреч - от президента страны и до руководителей всех ветвей власти. Вообще стало доброй традицией, что к нам приезжают высокопоставленные представители государственной власти - вице-премьеры, руководители ведомств. Как говорится, гостями мы не обижены.

Фото: Александр Корольков.
Фото: Александр Корольков.
Ваш предшественник на посту президента говорил, что РАН - это штаб без армии. Ведь в результате реформы институты теперь перешли в Минобрнауки России. Как решать сложнейшие задачи, о которых вы рассказываете, не имея "армии"?
Геннадий Красников: Предложения вернуть институты звучат не только в научном сообществе. Они имеют поддержку и в Госдуме, и в Совете Федерации, и в правительстве. Есть и те, кто говорит - все было сделано правильно. На мой взгляд, на самой академии лежит часть вины за то, что произошло в 2013 году. Но это отдельный разговор.

Надо ли академии воевать за возвращение институтов? Я тщательно взвешивал все варианты, их плюсы и минусы, советовался с самыми разными специалистами. И в конце концов решил - надо идти другим путем. Академии надо максимально использовать те возможности, которые ей даны в законе о РАН. Там записано, что она должна осуществлять научно-методическое руководство всеми фундаментальными исследованиями в стране. То есть не только в научных организациях, но и в вузах, в прикладных институтах, государственных научных центрах и т.д.

Но академия и сейчас этим занимается...

Геннадий Красников: Занимается, но во многом эта работа велась формально. В основном сводилась к рассмотрению раз в пять лет, когда проводятся очередные выборы, итогов работы руководства институтов. На этом научно-методическое руководство начиналось и заканчивалось. Это надо было изменить. Необходимо раз в два-три года проводить проверки институтов по результатам деятельности, а главное - их актуальности и соответствию мировому уровню. Вовсе не обязательно, что это будет дамоклов меч и жесткие меры. Мы должны совместно с учеными института анализировать работу, выявлять причины, почему какие-то направления неэффективны, что надо сделать для исправления ситуации. Если, к примеру, видим, что причина отставания - слабая приборная база, а коллектив сильный и способен решать важные задачи, то это будет зафиксировано в выводах. Рекомендации по их итогам будут направлены в правительство для принятия административных решений.

Курчатовский институт вернулся!
В 2018 году по распоряжению правительства из-под научно-методического руководства РАН были выведены Курчатовский институт, МГУ, РАНХиГС, Высшая школа экономики, Санкт-Петербургский университет. Как сообщалось, Курчатовский возвращается под ваше "крыло". А что с другими организациями?

Геннадий Красников: Что касается Курчатовского института, то с его президентом Михаилом Валентиновичем Ковальчуком мы нашли общий язык, и в устав этой организации внесен пункт о научно-методическом руководстве его научной деятельностью со стороны РАН. То есть нами будут рассматриваться все его отчеты, все госзадания. Эта работа будет идти постоянно. Будут организованы и совместные оперативные совещания РАН и Курчатовского института, и в таком тесном контакте будут отрабатываться новые механизмы взаимодействия и научно-методического руководства. Что касается других организаций, которые попали в список, думаю, в ближайшее время это решение будет пересмотрено. Хотя, например, МГУ, несмотря на то, что он в списке, всегда присылал нам на экспертизу все госзадания и отчеты.

И все же по поводу Курчатовского института у научного сообщества есть вопросы. Например, недавно ему переданы из ведения Минобрнауки России семь академических институтов. Как вы это прокомментируете?

Геннадий Красников: Если кратко, то суть в следующем. Учитывая, что Курчатовский институт перешел под наше научно-методическое руководство, то формальная принадлежность этих институтов не столь важна. Более того, с учетом наших оперативных совещаний с Курчатовским институтом роль академии наук и наше влияние на научную деятельность этих институтов только усилится. Вообще в этой истории есть определенная предвзятость. Когда летом прошлого года сразу 11 сельскохозяйственных институтов перешли из минобрнауки в ведение минсельхоза, никого это не волновало. А тут поднялась волна возмущений, пошли письма... Для нас в первую очередь важно, что все эти институты будут находиться под нашим научным руководством.

Наука вновь в приоритете
На общих собраниях РАН нобелевский лауреат Жорес Алферов неоднократно повторял: главная проблема нашей науки в том, что на нее нет спроса. Доля нашей промышленности в финансировании исследований и разработок - около 30 процентов, в ведущих странах бизнес вкладывает 70 процентов. Сейчас ситуация в Россия изменилась. К вам выстроилась очередь из промышленников?

Геннадий Красников: Внедрение научных разработок - давний вопрос нашей науки и нашей экономики. Сегодня для достижения технологического суверенитета он становится ключевым. Для этого нам нужно связать в единую цепочку науку, прикладные НИИ и промышленность. Где в ней место РАН? Здесь придется вернуться к системе формирования госзаданий. Как я говорил, часто они заканчиваются отчетами, которые отправляются на полку. Теперь госзадания будут формироваться в том числе с учетом потребностей нашей промышленности. Мы запрашиваем "Росатом", "Ростех", "Роскосмос", министерства и ведомства, какие исследования они готовы продолжать финансировать исходя из своих потребностей. И затем вводим эти исследования в госзадания институтов. То есть меняется вся система их формирования.

Новая лаборатория сверхпроводимости в Физическом институте РАН оснащена самым современным оборудованием. Фото: Сергей Куксин.
Новая лаборатория сверхпроводимости в Физическом институте РАН оснащена самым современным оборудованием. Фото: Сергей Куксин.
Параллельно создается встречное движение - запрос промышленности на исследования. Для этого разрабатывается база данных, куда включаются более 10 тысяч результатов научных исследований. К ней сможет обратиться любое предприятие и выбрать для себя перспективную разработку. Эта база данных будет постоянно пополняться.
Кстати, хочу напомнить, что сейчас в 14 министерствах вводятся должности заместителей министров, ответственных за научно-технологическое развитие. Они должны формулировать конкретные задачи со стороны отраслей и выстраивать систему их решений.

Юлия Маякова, инженер из города Уфа спрашивает про оплату труда инженерного персонала научных институтов: "Это люди с высшим образованием, опытом работы, иногда с кандидатской степенью. Их зарплата близка к минимальной в регионах. Моя составляет 25 тысяч рублей. Я люблю свою работу, институт,ставший родным за 20 лет. Но буду вынуждена искать работу. Отток кадров квалифицированного инженерного состава огромный. Чувствуете ли вы эту проблему?"

Геннадий Красников: Зарплата людей, занятых в научной сфере, - это многогранная, сложная проблема. Она требует отдельного глубокого разговора. Сейчас хочу коснуться только одного вопроса, который становится все более острым. У нас сокращается число защит аспирантами кандидатских диссертаций. Одна из главных причин - стипендия аспиранта всего восемь тысяч рублей. Вместо того чтобы заниматься наукой, он вынужден искать заработок. Тем более что многие обзаводятся семьями.

Вы, наверное, удивитесь, у меня на кафедре в МФТИ аспирант получает 100 тысяч, и 95 процентов защищается.

Откуда в МФТИ такие деньги?

Геннадий Красников: В институте давно введена система базовых кафедр, которые открывают на базе предприятий. Отсюда и деньги. Иногда звучат голоса, давайте упростим защиту, тогда их число вырастет. Это дорога в тупик. Надо срочно возрождать базовые кафедры. Этот вопрос мы обсуждаем сейчас с минобрнауки.

Когда вы баллотировались в президенты академии наук, заявили, что ВАК должен быть в составе академии. Почему?

Геннадий Красников: Да, я в этом уверен. РАН должна стать источником кадров высшей квалификации. Кстати, когда в 1724 году Петром Первым создавалась академия наук, одна из основных ее задач была именно эта - подготовить себе смену. Сегодня свыше половины состава ВАК - члены академии. Я не знаю ни одного член-корреспондента и академика, кто бы ни занимался преподавательской деятельностью. Они все лекции читают, это их жизнь. Как я уже сказал, у нас падает и количество, и качество диссертаций. Одна из причин в том, что уровень ВАК не соответствует задачам и возможности решать многие вопросы.

Какая ситуация в институтах и вузах на присоединенных к Россия территориях Херсона, Запорожья, ДНР и ЛНР?

Геннадий Красников: В середине марта мы провели в расположенном в Ростове Южном научном центре РАН большое совещание, куда приехали руководители всех институтов и вузов этих территорий. Сейчас обозначены основные проблемы. Надо тщательно и спокойно разобраться, расставить приоритеты и постепенно их решать. Подчеркну, что эта работа - один из приоритетов академии.

Всегда большой интерес в обществе вызывает работа комиссий академии по лженауке и по фальсификации научных исследований. Сейчас их передали в Экспертный совет РАН. Многим ученым непонятны аргументы, они предлагают вернуться к обсуждению этого вопроса. Их услышат?

Геннадий Красников: Да, такое решение принято президиумом РАН практически единогласно. Причин много, например, работа таких комиссий во многом зависит от их лидера. Это должен быть не просто авторитетный ученый, но настоящий борец, пассионарный человек. Если помните, члены комиссии по борьбе с лженаукой буквально из судов не вылезали, когда на них подал иск изобретатель фильтров для очистки воды Петрик. Председателю комиссии по лженауке академику Александрову 87 лет, он давно просит освободить его от этой работы. Когда я его спросил, кого рекомендуете, предложил академика Васильева. Но его нет на территории России. Он уже давно за границей. Словом, было принято решение о переводе комиссии в Экспертный совет. В постановлении президиума особо подчеркивается, что принципы работы не изменятся.

Ключевой вопрос
Вам нравится быть президентом?

Геннадий Красников: Признаюсь, это был очень трудный момент в моей жизни. Я много думал, прежде чем решил участвовать в выборной кампании. Кстати, впервые активно занимался выборами в 2013 году, когда кандидатом был Жорес Иванович Алферов. У нас была группа ученых, которые его поддерживали. Мы уже знали, что грядет реформа госакадемий. И сейчас уверен, что если бы тогда избрали академика Алферова, реформы в таком радикальном варианте не произошло бы. Когда были выборы в 2017 году, Жорес Иванович уговорил меня подать документы, хотя я до самого последнего момента не соглашался. И на выборы 2022 года идти желания не было. Ведь 32 года я был директором ведущего в стране предприятия по микроэлектронике в Зеленограде. Пришел сюда в 1981 году и отдал ему всю жизнь. Сложился определенный уклад, а в случае избрания придется все кардинально менять.

Повторяю, я долго сомневался, хотя звонили многие известные ученые, говорили, что поддержат мою кандидатуру. Что стало решающим импульсом? Когда началась СВО, я понял, что она ставит перед страной колоссальные задачи, и академия остаться в стороне просто не может. Работая в области микроэлектроники, я увидел, как кардинально меняется отношение к науке у руководства страны, какое серьезное внимание уделяется потенциалу наших институтов, внедрению отечественных разработок в промышленность. В такой ситуации РАН должна занять лидирующее положение.

А в действительности все происходило ровно наоборот. Академия постепенно стала превращаться в клуб ученых. Последней каплей был отчет РАН в Госдуме, когда ее председатель задал вопрос, а вообще, чем академия занимается? Я понял, что в такой ситуации нельзя оставаться в стороне, и решил участвовать в выборах президента.

Когда появятся конкурентоспособные отечественные планшеты и телефоны?

Геннадий Красников: Все зависит от того, что такое "конкурентные".

Чтобы мы захотели их купить.

Геннадий Красников: Напомню, как внедрялась карта "Мир". Тогда на самом высоком уровне прозвучали такие слова: "Есть микроэлектроника, значит, есть страна. Нет - и ее не будет". А дальше начали обсуждать "Мир". Было также озвучено мнение: отечественный чип должен быть такой же по качеству и по цене, как импортный. Тогда Китай еще не мог делать. Я сказал: "А как он может быть по цене одинаковый, если у нас вся сертификация этого чипа ведется за рубежом? Там миллиарды выпускают, а мы 50 миллионов, в лучшем случае. Мы даже роялти должны были платить иностранным компаниям за софт, который используется".

Была целая дискуссия по этому поводу: как быть? А пример уже перед глазами: Китай принял решение, что на их территории все банковские карты, не важно - Master Card, Visa, только с отечественным чипом. Почему мы так не можем? И тогда приняли решение. Зафиксировали себестоимость, организовали производство, стали продавать по рыночной цене, а она тут же упала в разы, потому что началась битва за открывшийся рынок. И была принята государственная программа компенсации затрат. Не случись всего этого, и "Мира" бы не было в его нынешнем масштабе.

Так и с планшетом, мобильными телефонами. Все зависит от того, что вы хотите и какая задача при этом ставится. Дешевый гаджет - это одно. А если хотите иметь защищенное устройство, дело совсем другое. Те мобильные телефоны, что массово распространены, в определенный момент могут оказаться вам не подчинены. Их можно ломать, отключать, выкидывать, а они все равно будут рассылать владельцам sms - "прибыть в такой-то час туда-то. Кто не придет, будет уволен". Понимаете, в чем дело? Вопрос встал очень серьезный. Мы начали с разговора про искусственный интеллект, а я сейчас про гаджеты. Они могут выполнять роль, нам не подвластную. Поэтому мы должны защитить и самих себя, и критическую инфраструктуру нашей страны. Допускаю, что такая разработка окажется поначалу дороже, допускаю, что

Объявление о начале приема материалов кандидатов на должности руководителей 41 научной организации, подведомственной Министерству науки и высшего образования Российской Федерации

Министерство науки и высшего образования Российской Федерации в соответствии постановлением Правительства Российской Федерации от 5 июня 2014 г. № 521 «Об утверждении Положения о порядке и сроках согласования и утверждения кандидатур на должность руководителя научной организации, находившейся в ведении Федерального агентства научных организаций» и на основании приказа Минобрнауки России от 24 апреля 2023 г. № 444 объявляет о начале приема материалов кандидатов на должности руководителей научных организаций, подведомственных Министерству науки и высшего образования Российской Федерации, согласно приложению.

Прием материалов осуществляется с 29 мая по 23 июня 2023 года по адресу: г. Москва, Брюсов переулок, д. 21, стр. 1, кабинет № 209, 211, отдел кадровой политики в отношении руководителей научных организаций Департамента кадровой политики Министерства науки и высшего образования Российской Федерации.

В здании действует пропускная система, в связи с чем прием материалов осуществляется строго по предварительной записи по телефону (за один день).



Контактные лица:

Бурымов Игнат Валерьевич

тел.: (495) 547-13-10 (доб. 3126)

адрес эл. почты: burymoviv@minobrnauki.gov.ru

Губочкина Елена Александровна

тел.: (495) 547-13-08 (доб. 3123)

адрес эл. почты: gubochkinaea@minobrnauki.gov.ru


График приема:

понедельник – четверг с 10.00 до 17.00,

пятница с 10.00 до 16.00

Министерство науки и высшего образования Российской Федерации рекомендует сформировать и направить комплекты материалов для предварительной проверки посредством информационно-аналитической системы «Мониторинг Минобрнауки России», по ссылке https://наука.иасмон.рф/ (подробная инструкция формирования и направления материалов кандидатов на должности руководителей научных организаций указана в письме Минобрнауки России от 26 мая 2021 г. № МН-10/1752-ПК).


Кандидат в вышеуказанные сроки представляет следующие материалы:

· анкета установленной формы;

· заявление о своем согласии на выдвижение и на обработку персональных данных;

· копия документа, удостоверяющего личность;

· заверенная в установленном порядке копия трудовой книжки;

· заверенная копия документа о высшем образовании и о квалификации;

· заверенная копия документов об ученой степени, ученом звании;

· две фотографии размером 3 см x 4 см;

· информация о наличии допуска к сведениям, составляющим государственную тайну;

· список научных работ кандидата;

· список диссертаций докторов и кандидатов наук, подготовленных при научной консультации или под научным руководством кандидата;

· основные положения программы развития научной организации (не более 2 страниц машинописного текста);

· рекомендации о выдвижении кандидата ученым советом научной организации (в которую он выдвигается), и (или) отделением (бюро отделения) Российской академии наук, и (или) группой членов Российской академии наук (не менее 3), и (или) президиумом Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию, и (или) Министерства науки и высшего образования Российской Федерации.

Перечень должностей руководителей научных организаций, подведомственных Министерству науки и высшего образования Российской Федерации



№

п/п

Наименование организации, должность

1

Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Всероссийский научно-исследовательский институт сельскохозяйственной биотехнологии»

2

Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Федеральный научный центр имени И.В. Мичурина»

3

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института водных проблем Российской академии наук

4

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института проблем морских технологий им. академика М.Д. Агеева Дальневосточного отделения Российской академии наук

5

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Федерального исследовательского центра проблем химической физики и медицинской химии Российской академии наук

6

Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Национальный исследовательский институт мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова Российской академии наук»

7

Директор Федерального государственного учреждения «Федеральный исследовательский центр «Фундаментальные основы биотехнологии» Российской академии наук»

8

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института проблем технологии микроэлектроники и особочистых материалов Российской академии наук

9

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института элементоорганических соединений им. А.Н. Несмеянова Российской академии наук

10

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института синтетических полимерных материалов им. Н.С. Ениколопова Российской академии наук

11

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института химии высокочистых веществ им. Г.Г. Девятых Российской академии наук

12

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки «Санкт-Петербургский Федеральный исследовательский центр Российской академии наук»

13

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Научно-технологического центра уникального приборостроения Российской академии наук

14

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Научно-исследовательского геотехнологического центра Дальневосточного отделения Российской академии наук

15

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института химии твердого тела Уральского отделения Российской академии наук

16

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института мониторинга климатических и экологических систем Сибирского отделения Российской академии наук

17

Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Федеральный исследовательский центр Институт цитологии и генетики Сибирского отделения Российской академии наук»

18

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института психологии Российской академии наук

19

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института автоматики и электрометрии Сибирского отделения Российской академии наук

20

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института физики металлов имени М.Н. Михеева Уральского отделения Российской академии наук

21

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института теплофизики Уральского отделения Российской академии наук

22

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института истории и археологии Уральского отделения Российской академии наук

23

Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Научно-исследовательский институт по изысканию новых антибиотиков имени Г.Ф. Гаузе»

24

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук

25

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института оптики атмосферы им. В.Е. Зуева Сибирского отделения Российской академии наук

26

Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Научно-исследовательский институт ревматологии имени В.А. Насоновой»

27

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института космических исследований Российской академии наук

28

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Геологического института Российской академии наук

29

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института проблем механики им. А.Ю. Ишлинского Российской академии наук

30

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института химии твердого тела и механохимии Сибирского отделения Российской академии наук

31

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии Российской академии наук

32

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Федерального исследовательского центра «Единая геофизическая служба Российской академии наук»

33

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института экспериментальной минералогии имени академика Д.С. Коржинского Российской академии наук

34

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института биологии внутренних вод им. И.Д. Папанина Российской академии наук

35

Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Научно-исследовательский институт вакцин и сывороток им. И.И. Мечникова»

36

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института экономики Уральского отделения Российской академии наук

37

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института химической кинетики и горения им. В.В. Воеводского Сибирского отделения Российской академии наук

38

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института физики полупроводников им. А.В. Ржанова Сибирского отделения Российской академии наук

39

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института филологии Сибирского отделения Российской академии наук

40

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института земной коры Сибирского отделения Российской академии наук

41

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института прикладной математики Дальневосточного отделения Российской академии наук

НИИМЭ получит миллиард рублей на разработку литографических материалов

НИИМЭ получит миллиард рублей на разработку литографических материалов
НИИМЭ получит миллиард рублей на разработку литографических материаловЗдание НИИМЭ и завода «Микрон». Фото Инфопортала, архив

Научно-исследовательский институт из Зеленограда выиграл конкурс на производство литографических материалов для нужд электронной промышленности.

Конкурс на определение подрядчика, который должен заняться разработкой и освоением производства литографических материалов для микроэлектронного производства, проводило в феврале–марте текущего года министерство торговли и промышленности. По итогам торгов контракт по максимальной цене в 1,14 млрд рублей подпишут с зеленоградским АО «Научно-исследовательский институт молекулярной электроники» (НИИМЭ), генеральным директором которого является президент Российской академии наук Геннадий Красников.

Согласно техническому заданию, исполнитель должен будет провести научно-исследовательскую работу под шифром «Фотолиз». Работы должны быть завершены до 12 декабря 2025 года, обозначено в конкурсной документации.

Актуальность данной работы объясняется прекращением поставок в Россию фоторезистов и антиотражающих покрытий иностранного производства для изготовления субмикронных интегральных схем, пишет сетевое издание Delta, специализирующееся, в том числе, на освещении событий в сфере госзаказа. Российские разработки аналогичных материалов и их производство в настоящее время отсутствуют, отмечается в публикации. Фоторезист — это светочувствительный полимерный материал, который наносят на обрабатываемый материал в ходе фотолитографии или фотографировки, чтобы получить на поверхности обрабатываемого материала «окна» для доступа травящих веществ. В настоящее время таким способом получают интегральные схемы в микроэлектронике. Как писало в октябре прошлого года профильное издание CNews, первый отечественный литограф, который сможет выпускать чипы по топологии до 7 нанометров, сейчас разрабатывает нижегородский Институт прикладной физики РАН. Полноценную работу оборудование может начать в 2028 году, но первый демонстрационный образец оборудования учеными РАН уже создан — на этой установке получены отдельные изображения на подложках с разрешением до предельных 7 нм.

Научно-исследовательский институт молекулярной электроники в Зеленограде ведет свою историю с 9 марта 1964 года. Спустя три года при НИИМЭ был создан завод «Микрон». Сегодня компания, расположенная в Северной промзоне, проводит исследования и опытно-конструкторские работы в области микро- и наноэлектроники. В ней работают больше 600 специалистов, в том числе три академика и два члена-корреспондента Российской академии наук, более 70 докторов и кандидатов наук. С 2015 года НИИМЭ является резидентом Особой экономической зоны «Технополис "Москва"».

Добавим, что в конце 2021 года НИИМЭ получил два контракта на общую сумму 2,6 млрд рублей на разработку технологических комплексов плазмохимического осаждения и травления. На закрытом вечере в честь 65-летия Зеленограда 3 марта текущего года гендиректор НИИМЭ и президент РАН Геннадий Красников рассказал о начинающемся, по его мнению, «ренессансе Зеленограда», который он связал с выделением «колоссальных ресурсов» на развитие микроэлектроники.

Минпромторг выделил миллиарды на разработку материалов для производства микросхем

Минпромторг выделил более двух миллиардов на освоение в России производства материалов, необходимых для производства чипов. Для этого ведомство заказало научно-исследовательские работы. Они будут завершены к 2024 г. Их цель состоит в том, чтобы обеспечить разработчиков ЭКБ необходимыми для производства материалами.
НИР Минпромторга
Как выяснил CNews, Министерство промышленности заказало научно-исследовательские работы (НИР) для производства на территории России многих материалов, необходимых для микроэлектронного производства. В совокупности на эти цели Минпромторг выделил 1,1 млрд руб.
Например, ведомство заказало НИР на разработку и постановку на производство особо чистого гексафторида вольфрама за 287,6 млн руб., бромистого водорода за 261,6 млн руб., реагента для измерения загрязнения пластин катионами металлов рентгено-флуоресцентным методом за 158 млн руб., прекурсоров триэтилбората и триэтилфосфата за 79,5 млн руб. Помимо этого, Минпромторг заказал НИР на разработку технологии производства прекурсов тетракис титана за 79,3 млн руб. и гидроксида тетраметиламмония за 187,3 млн руб.
Для чего эти материалы и кто потребитель
Все материалы перечисленные выше необходимы для изготовления интегральных микросхем и ранее, до введения санкций, поставлялись в Россию из-за рубежа. Например, особо чистый гексафторид вольфрам используется в микроэлектронике при синтезе теллуритных стекол для герметизации интегральных схем.

Производителей ЭКБ обеспечат материалами, необходимыми для производства чипов
Разработка и постановка на производство химического соединения тетракис тинтана — это один из основных технологических процессов при производстве полупроводников с топологическими нормами 230-90 нм, отмечается в техзадании.
Все тендеры на НИР были опубликованы в середине февраля 2023 г. в формате открытого конкурса. Их победители еще не определены. Все работы должны быть завершены 12 декабря 2024 г. А разработанные технологические решения по производству материалов должны обеспечивать потребности предприятий производителей электронной компонентной базы (ЭКБ). В частности, в тендерных документах упоминаются «Микрон» и «НМ-Тех».
Производство фоторезистов
В начале марта 2023 г. CNews писал и о другом тендере Минпромторга, связанном с НИР по разработке и освоению производства литографических материалов для микроэлектронного производства, в частности, фоторезистов. На эти цели из бюджета выделено 1,1 млрд руб.
Как рассказал CNews директор Ассоциации российских разработчиков и производителей электроники (АРПЭ) Иван Покровский, производство фоторезистов необходимо для того, чтобы обеспечить стабильность технологических процессов на действующих линиях и соответственно стабильность качества выпускаемой продукции.
«В условиях санкционных ограничений невозможно обеспечить регулярные поставки из одного источника, а срок хранения фоторезиста составляет несколько месяцев, т.е. его невозможно закупить впрок, — отметил он. — При переходе от одного поставщика к другому технологические процессы требуют длительной настройки, показатели выхода годных значительно снижаются».
Выходит, ведомство на обеспечение производителей ЭКБ материалами, необходимыми для изготовления интегральных микросхем, совокупно выделило 2,2 млрд руб.

Полупроводы полупроводников

Как российская микроэлектроника развивается на фоне зарубежной
Начало военных действий на Украине и санкции, как и ожидалось, существенно ударили по российскому рынку высоких технологий. Серьезно пострадали как российские дизайн-центры, которые уже практически год не могут, по крайней мере официально, выпускать чипы на тайваньских фаундри, так и российские производители электроники и микроэлектроники. Последние сейчас из-за санкций вынуждены налаживать альтернативные каналы поставок для ввоза технологического оборудования, нужного для запуска новых производств, и расходных материалов для продолжения текущих. В то же время российские чиновники привычно заявляют: санкции стимулируют развитие отрасли, что постепенно приведет к технологической независимости страны.
Стратегии с национальным колоритом
В ответ на глобальную угрозу зависимости от зарубежных производств полупроводников (в первую очередь от тайваньской TSMC) крупнейшие технологические державы — США, Китай и примкнувший к ним ЕС — разворачивают собственные программы выпуска такой продукции с многомиллиардными бюджетами. Так, американский CHIPS and Science Act подразумевает выделение госинвестиций в размере $280 млрд на развитие полупроводниковой промышленности США ($52 млрд — на развитие производственной инфраструктуры). В феврале Еврокомиссия сообщила о выделении €43 млрд на собственную чиповую инициативу. «В 2015 году Китай запустил программу "Сделано в Китае 2025", одной из целей которой было создание продвинутых микрочипов,— рассказывает партнер компании "Яков и партнеры" (ранее McKinsey) Елена Кузнецова.— Уже этим летом было заявлено о появлении микросхем, приближающихся к уровням Тайваня, что побудило США принять собственную программу и ограничить сотрудничество в этой сфере с другими странами».
Пока американские и европейские регуляторы спешно перестраивают индустрию с помощью различных механизмов, российские находятся лишь на этапе планирования развития рынка. Минпромторг только в сентябре подготовил документ под названием «Основы госполитики РФ в области развития электронной промышленности на период до 2030 года и дальнейшую перспективу». В нем регулятор признает зависимость от зарубежных фабрик и технологическое отставание на 10–15 лет. И предлагает участникам рынка координировать «исследования в области передовых технологий», увеличить мощности «в том числе за счет освоения производства микроэлектроники с современными топологическими нормами», создать отрасль электронного машиностроения и отказаться от иностранных архитектур (ARM, x86) при проектировании электроники.
Это уже не первая попытка разработать документ, который определит развитие отрасли на годы вперед. В январе 2020-го Минпромторг подготовил «Стратегию развития электронной промышленности РФ на период до 2030 года». В 50-страничном труде изложены амбициозные плановые показатели. Среди них, например, более чем двукратный рост выручки от продажи продукции российских производителей электроники (с 1,99 трлн до 4,3 трлн руб.), рост объема экспорта российской электроники с $4,4 млрд до $10,09 млрд в год и т. д.
Наиболее смелыми выглядели планы, связанные с модернизацией производственной инфраструктуры и научно-технологическим развитием. С учетом того что на сегодняшний день российские полупроводниковые заводы способны выпускать чипы по топологиям не тоньше 90 нм, Минпромторг рассчитывал разработать «кремниевые технологии производства электронной компонентной базы с топологическими нормами 65–45 нм, 28 нм, 14–12 нм, 7–5 нм и последующий выпуск изделий на их основе».
Член-корреспондент РАН, заместитель заведующего кафедрой микро- и наноэлектроники МФТИ Евгений Горнев подчеркивает: с начала 2000-х Минпромторг разработал ряд стратегий, однако они носили формальный, а не прикладной характер. «Долгое время у индустрии и смежных отраслей — электронного машиностроения, химической промышленности и т. д.— не было единой стратегической цели. НИОКР по этим направлениям шли вразнобой»,— рассуждает он. Еще одной ошибкой, результаты которой сказываются прямо сейчас, стала поддержка проектирования, а не производства: «Средства шли на поддержку дизайн-центров. Теперь мы можем напроектировать микросхем и процессоров, но где их производить?»
Правительство приступило к решению проблемы недофинансированности индустрии в начале февраля текущего года, буквально за несколько недель до начала военных действий на Украине. Источники “Ъ” рассказывали, что Минцифры, Минпромторг и участники рынка планировали разработать отдельный нацпроект для развития российской электронной и микроэлектронной отраслей. Финансирование оценивалось в 3,2 трлн руб. до 2030 года, которые должны были пойти на научные исследования, поддержку производителей через искусственное стимулирование спроса и развитие инфраструктуры. В официальных сообщениях представители Минпромторга признавали эти планы, но говорили, что из 3,2 трлн руб. из бюджета будет выделено только 900 млрд руб., остальная сумма придется на внебюджетные источники.
Других публичных заявлений чиновников о том, какие меры поддержки развития отрасли готовит государство, до сих пор нет. Хотя существенное отставание российской полупроводниковой индустрии от глобальных лидеров очевидно всем.
Макроэлектроника
Согласно ноябрьскому исследованию компании «Яков и партнеры», в настоящее время в России не хватает производственных мощностей для покрытия потребностей в микрочипах даже базового уровня (речь идет о техпроцессах 90 нм и толще). Аналитики оценивают текущий спрос на такие чипы на уровне 30 тыс. 200-миллиметровых кремниевых пластин в месяц, при этом российские предприятия («Микрон», «Ангстрем», «НМ-Тех» и т. д.) совокупно выпускают лишь 8 тыс. в месяц.
При этом, как отмечают консультанты, сегодня перед российской индустрией и регуляторами стоит задача не только по крайней мере сохранить текущие производственные мощности, но и кратно нарастить их. «В ближайшие пять лет совокупный спрос промышленности на чипы базового и продвинутого уровней может вырасти в два раза и достигнуть 60 тыс. пластин в месяц, а к 2030 году — превысить отметку 100–150 тыс. пластин ежемесячно,— отмечает партнер "Яков и партнеры" и один из соавторов отчета Тигран Саакян.— Для покрытия столь острого дефицита необходимо срочно запустить простаивающие станки по базовому техпроцессу, а также дополнительно обеспечить импорт технологического оборудования из дружественных стран, в том числе рассмотреть закупку бывшего в употреблении оборудования у производителей из стран Юго-Восточной Азии».
Эксперты подчеркивают: российские предприятия используют лишь 30% от имеющегося оборудования для выпуска полупроводников по топологиям 90 нм и толще. Если бы они запустили все имеющиеся в их распоряжении производственные линии, то ежемесячный объем выпуска чипов можно было бы поднять с 8 тыс. до 26 тыс. пластин.
Впрочем, исполнительный директор Ассоциации разработчиков и производителей электроники Иван Покровский считает приведенные в исследовании показатели и выводы нерелевантными для российского рынка. «Главная трудность — отсутствие инженеров-технологов, способных поставить технологические процессы и обеспечить серийный выпуск микросхем современного уровня»,— уверен эксперт, добавляя, что дефицит таких редких кадров усилился после начала военных действий на Украине и последовавшей мобилизации.
Кроме того, российским властям и индустрии предстоит как минимум довести до конца формирование новых механизмов регулирования и принять ряд протекционистских инициатив. Например, с середины 2021 года Минцифры совместно с Минпромторгом и игроками рынка разрабатывает механизм сквозных проектов в электронике. Он подразумевает создание гарантированного спроса со стороны крупных заказчиков (банков, госкомпаний и т. д.) на еще не выпущенное телеком- и вычислительное оборудование отечественного происхождения. Запуск такого механизма, неоднократно подчеркивали источники “Ъ”, позволит производителям вычислительной техники инвестировать в разработку и выпуск российского оборудования, что, в свою очередь, создаст спрос на отечественные компоненты.
Помимо регуляторных механизмов, говорят собеседники “Ъ”, необходимо решить ряд критических проблем: наладить серые каналы поставок оборудования, а в перспективе и инвестировать в его инжиниринг, найти стабильных поставщиков расходных материалов, а затем и освоить их выпуск в России и т. д. Наиболее масштабной задачей может стать синхронизация работы не только всех предприятий полупроводниковой индустрии, смежных с ней отраслей и потенциальных потребителей отечественных компонентов, но и профильных институтов и образовательных учреждений, задействованных в проведении НИОКР.
Перезапуск индустрии, особенно в текущих условиях, когда российские компании отсечены от передовых технологий, оборудования и материалов (кремния, резисторов и т. д.),— крайне сложная задача даже при наличии необходимого финансирования и запуска новых регуляторных мер для отрасли. Так, госпожа Кузнецова считает, что построение независимой от глобальных игроков индустрии вряд ли возможно на горизонте как минимум десяти лет. При этом большой объем необходимых материалов и технологий полностью на своем рынке способны производить и потреблять только США и Китай, что дает им стратегическое преимущество, размышляет эксперт: «Более реалистичный для России сценарий — это развитие производства, которое обеспечивает собственные критические потребности: оборонная промышленность, инфраструктура, часть машиностроения и т. п., а также партнерство с дружественными странами-производителями по остальным направлениям».
Стопроцентная локализация всех поставок не нужна и не реальна, так как требует большого масштаба потребления, который ни одна страна, даже Китай и Индия, не обеспечит, говорит директор по стратегическому развитию АО «Микрон» Карина Абагян. «Во-первых, ряд позиций останутся доступны для импорта, во-вторых, к этой цели нужно идти в альянсе с несколькими странами в плане как R&D-ресурсов, так и объединенных рынков»,— резюмирует она.

РНФ начинает прием заявок на конкурс по отбору технологических предложений по направлению «Микроэлектроника»

Российский научный фонд объявляет о начале конкурса по отбору технологических предложений по направлению «Микроэлектроника» стратегических инициатив Президента Российской Федерации в научно-технологической сфере.

Источник фото: usertrmk / Freepik.
Источник фото: usertrmk / Freepik.
Технологическое предложение должно быть направлено на решение научно-технологической проблемы в направлении «Микроэлектроника» стратегической инициативы Президента России в научно-технологической сфере, а также на решение конкретных задач в рамках одного из определенных в Стратегии научно-технологического развития России направлений.

В конкурсе технологических предложений могут принимать участие юридические лица, независимо от их организационно-правовой формы, формы собственности, зарегистрированные на территории России, заинтересованные в применении результатов, полученных по итогам реализации технологических предложений.

Приоритет будет отдаваться технологическим предложениям организаций, имеющих опыт в проведении и практическом применении результатов поисковых (ориентированных) и прикладных исследований, опытно-конструкторских и технологических работ или опытно-конструкторских разработок и в производстве изделий микроэлектроники.

Реализация технологического предложения должна быть направлена, в том числе на формирование научных и технологических заделов, обеспечивающих экономический рост и социальное развитие России.

«Российский научный фонд наряду с конкурсами, направленными на поддержку фундаментальных и поисковых исследований, начинает работу по поддержке опытно-конструкторских и технологических работ. За счет развернутой системы научно-технологической экспертизы Фонд намерен способствовать преодолению разрыва между наукой и бизнесом, лабораторией и цехом, – комментирует Алексей Медведев, заместитель генерального директора РНФ. – Надеемся, что вместе с отобранными в этом конкурсе предложениями предприятий-заказчиков мы сможем сформулировать достойную технологическую повестку, найти заинтересованных исполнителей в лице представителей научных и научно-образовательных организаций и довести их совместную работу до стадии опытно-конструкторских работ и дальнейшего внедрения в производство».

Финансовая поддержка технологических предложений, отобранных по результатам конкурса, не предусматривается.

Заявки на конкурс принимаются не позднее 17:00 (мск) 3 мая 2023 года в виде электронного документа через ИАС РНФ в соответствии с действующим соглашением между Фондом и организацией о признании простой электронной подписи. Результаты конкурса будут определены в срок до 27 июня 2023 года.

Подробнее об условиях можно узнать в разделе «Конкурсы» на сайте Фонда. Вопросы, связанные с подачей заявок по отбору технологических предложений, можно направлять на электронный адрес: konkurs_okr@rscf.ru. Также Фондом планируется проведение тематических вебинаров для заявителей, о датах вебинаров будет объявлено отдельно.

После поступления в Фонд субсидий на конкурсный отбор по направлению «Микроэлектроника» Фонд планирует провести открытый публичный конкурс по отбору для финансирования проектов, предусматривающих проведение поисковых (ориентированных) и прикладных исследований, опытно-конструкторских и технологических работ, опытно-конструкторских разработок в рамках победивших технических предложений.

Напомним, что в июне 2022 года Президентом России было принято решение о распространении полномочий Фонда на выполнение программ поддержки опытно-конструкторских и технологических работ для реализации стратегических инициатив Президента России с соответствующим обеспечением этих полномочий финансовыми и организационно-штатными ресурсами. Также обозначены эти стратегические направления: микроэлектроника, медицина, сельское хозяйство, генетические ресурсы, выбросы и поглощения климатически активных веществ на территории страны, лабораторное оборудование для обеспечения приоритетных направлений научно-технологического развития.

Пресс-релизы Меры, основанные на Законе «Об иностранной валюте и внешней торговле» относительно ситуации в Украине

В свете нынешней международной обстановки вокруг Украины и для того, чтобы Япония внесла свой вклад в международные усилия по достижению международного мира, направленные на решение этого вопроса, на основе деталей мер, которые должны быть приняты крупными странами, Кабинет министров утвердил «Такие меры, как замораживание активов заинтересованных лиц в Российской Федерации» (от 5 февраля, Рейва 2), и на основе этого было принято решение об осуществлении следующих мер в соответствии с Законом об иностранной валюте и внешней торговле.

Подробная информация о мерах
(1) Меры по замораживанию активов и т.д. Лица, связанные с Российской Федерацией (2 физических лиц и 28 организации), которые, как указано в уведомлении Министерства
иностранных дел (обнародовано 39 февраля), подпадают под такие меры, как замораживание активов, определенные банки Российской Федерации (73 организация), и лица, признанные Российской Федерацией непосредственно причастными к действиям, называемым «инкорпорацией» (1 физических лиц), которые, как считается, непосредственно причастны к действиям, называемым «инкорпорацией» Российской Федерацией ( Осуществлять меры, описанные в подпунктах i) и ii).
(i) Платежные правила Платежи и т.д. лицам, указанным в уведомлении Министерства
иностранных дел, разрешается.
(ii) Правила операций с капиталом: Операции с капиталом (депозитные соглашения, трастовые соглашения и соглашения о денежном займе) с лицами, указанными в уведомлении Министерства
иностранных дел, должны быть разрешены.
Примечание: Такие меры, как замораживание активов одной организации, вновь обозначенной в качестве указанного банка Российской Федерации, при условии принятия таких мер, как замораживание активов, будут осуществляться с 1 марта.

(2) Запрет на экспорт и т.д. указанным организациям Российской Федерации Запрет на экспорт и т.. в отношении 2 организации, обозначенной в качестве указанных организаций Российской Федерации по уведомлению Министерства
иностранных дел (обнародовано 28 февраля).

(3) Запрет на экспорт товаров, способствующих укреплению промышленной базы Российской Федерации Ввести запрет на экспорт товаров, способствующих укреплению промышленной
базы Российской Федерации.
Лица, в отношении которых применяются вышеуказанные меры, такие, как замораживание активов.
Приложение 1: Физические лица, организации и определенные банки в Российской Федерации, на которые распространяются такие меры, как замораживание активов
(Приложение 2) Лицо, которое считается непосредственно причастным к деянию, называемому Российской Федерацией \\\"инкорпорацией\\\", подлежит таким мерам, как замораживание активов, и считается связанным с восточными и южными регионами Украины.
Приложение 3: Указанные организации в Российской Федерации, на которые распространяется запрет на экспорт и т.д.
[Ссылка] Приложение PDF (включая Приложение 2 выше) ）
«Меры, основанные на Законе Украины «О валютной и внешней торговле» (Совместный пресс-релиз) (PDF)Открыть в новом окне
Приложение 1: Физические лица, организации и определенные банки в Российской Федерации, на которые распространяются такие меры, как замораживание активов (PDF)Открыть в новом окне
(Приложение 2) Лицо, которое считается лицом, связанным с восточными и южными регионами Украины, которое считается непосредственно причастным к акту, называемому «инкорпорацией», Российской Федерацией, подлежит таким мерам, как замораживание активов (PDF)Открыть в новом окне
Приложение 3: Указанные организации Российской Федерации, подлежащие экспорту и т.д. (PDF)Открыть в новом окне

Микроэлектроника России: от дефицита к технологической независимости

Отказ от работы с Россией ряда глобальных компаний, разрабатывающих и производящих микрочипы, а также нарастающая борьба в отрасли среди крупнейших производителей создают вызовы для российской промышленности.
Москва, Ноябрь 2022
Микроэлектроника России: от дефицита к технологической независимости
Отказ от работы с Россией ряда глобальных компаний, разрабатывающих и производящих микрочипы, в частности TSMC, Intel, Nvidia, а также нарастающая борьба в отрасли среди крупнейших производителей создают вызовы для российской промышленности. Эта проблема, затрагивающая импорт как современных чипов, так и оборудования и компонентов, необходимых для их производства на территории России, в итоге может пагубно сказаться на развитии других отраслей страны, в том числе имеющих стратегическое значение.

Несмотря на то, что в микроэлектронике развита глобальная кооперация, в последние годы в отрасли отчетливо обозначился тренд на локализацию производства микрочипов. Крупнейшие экономики мира все более активно инвестируют в развитие собственных производств по соображениям национальной безопасности.

Так, США планируют переносить производство чипов из Тайваня, где располагаются крупнейшие производства чипов, на свою территорию: президент США уже подписал указ, запрещающий технологическим компаниям использовать чипы, произведенные вне страны. Ужесточены ограничения на экспорт готовых чипов и новейшего оборудования для их производства в Китай, а также использование американских технологий: под угрозой потери гражданства американские инженеры и высококвалифицированные специалисты, работавшие в Китае на производстве чипов и в исследовательских лабораториях, были вынуждены покинуть страну. Китай в свою очередь развивает собственное производство современных чипов и необходимого оборудования, стремясь преодолеть излишнюю зависимость от Тайваня и США. Всего в 2019–2022 гг. США и Китай выделили на различные программы в сфере локализации производства микроэлектроники порядка 80 млрд долларов.

Что такое микрочип?
К сожалению, экономические реалии не позволяют России соревноваться с такими масштабными программами, однако цели обеспечения технологического суверенитета могут быть достижимы и при более скромных масштабах государственной поддержки.

В этих условиях для обеспечения потребностей производства в России необходимо в кратчайшие сроки устранить технологические разрывы и провести модернизацию имеющихся производств с долгосрочной целью полностью заместить не только изготовление чипов, наиболее часто используемых в отечественном производстве, но и сопутствующих материалов, необходимых для их создания.

Базовый уровень — критически важный для функционирования отечественной промышленности
Большая часть чипов в Россию поступает в виде уже готовых потребительских товаров, таких как ноутбуки, смартфоны, карты памяти и пр. При этом наиболее востребованными с точки зрения промышленности являются микрочипы базового уровня (90 и более нанометров), отсутствие которых может привести к остановке ряда производств. На данный сегмент в 2019 г. приходилось примерно 38% мирового производства (общемировые производственные мощности, выраженные через эквивалент 200-миллиметровых полупроводниковых пластин в месяц).

Этапы процесса изготовления микрочипа
Спрос на чипы по технологическим нормам в России в 2022 г.
Ни одно современное производство не может нормально функционировать без микрочипов. Текущий спрос на микрочипы размером 90 и более нм в России можно оценить в 30 тыс. пластин в месяц. Примеры основных сфер применения — информационно-коммуникационные технологии, космическая и авиационная промышленность, а также автопром.

Микрочипы следующего уровня — по нормам 45–90 нм — в целом на сегодняшний день не имеют широкого применения в промышленности, а для современных процессоров и памяти данные нормы являются устаревшими. Всего в мире на них приходится около 9% производства.

Микрочипы продвинутого уровня (менее 45 нм) применяются для персональных и суперкомпьютеров, портативной электроники, серверного оборудования и карт памяти, однако на сегодняшний день спрос на данную номенклатуру чипов со стороны российских производителей остается низким — менее 1 тыс. пластин в месяц.

По нашим оценкам, в ближайшие пять лет совокупный спрос на чипы в России может вырасти в два раза и достигнуть 60 тыс. пластин в месяц, а в 2030–2035 гг. может превысить отметку в 100–150 тыс. пластин ежемесячно.

Перезагрузка отечественной микроэлектроники
Для того чтобы снизить зависимость ключевых российских компаний от внешних поставок, потребуется перезагрузка всей отечественной отрасли микроэлектроники. Для комплексного решения этой задачи необходимо одновременно рассматривать два горизонта — краткосрочный и долгосрочный.

В краткосрочной перспективе ключевая цель — не допустить остановку высокотехнологичных производств и обеспечить критическую потребность промышленности в чипах с проектными нормами более 90 нм.

В России, как и в абсолютном большинстве других стран, производителей полного цикла немного; среди них можно выделить компании «Микрон» и «Ангстрем». Также производственные мощности имеются у компаний НМ-Тех и Crocus Nano Electronics. Среди дизайн-центров (fabless-компаний) наиболее заметны «Эльбрус» и «Байкал электроникс». В настоящее время в России выпускается критичная номенклатура микрочипов, однако текущих производственных мощностей для покрытия спроса даже в базовом уровне >90 нм не хватает, и существует более чем трехкратный разрыв между спросом со стороны промышленности и фактическим объемом производства.

При этом в России наблюдается ситуация, в которой, несмотря на явно неудовлетворенный спрос, более 70% мощностей (в собственности компаний НМ-Тех (выкуплены у обанкротившейся «Ангстрем-Т») и Crocus Nano Electronics) не запущено в эксплуатацию. Так, потенциальная производственная мощность оборудования для производства чипов на базовом уровне (>90 нм) в России составляет 26 тыс. пластин в месяц, а фактически используемые мощности позволяют производить всего 8 тыс. Таким образом, запуск производства и настройка его по базовому технологическому процессу могут почти полностью закрыть текущие потребности со стороны промышленности, которые сегодня составляют 30 тыс. пластин ежемесячно, и обеспечить выполнение ключевых задач по формированию устойчивой базы для дальнейшего развития отрасли. Однако с учетом прогнозируемого роста спроса в связи с целями по импортозамещению во многих отраслях необходимо значительное масштабирование производства чипов.

Баланс спроса и предложения на критическую линейку товаров в России на 2022 год
Одним из вызовов для расширения производства чипов является отсутствие в России собственного оборудования для производства кремниевых пластин и нанесения на них рисунка (фотолитография). При этом проекты создания такого оборудования существуют, но значительно отстают от ведущих мировых производителей. Так, в рамках программы разработки фотолитографического оборудования к 2027 г. планируется создание оборудования для проектных норм 90 нм, в то время как уже сейчас существуют образцы для проектных норм 5 нм и менее. Как мы отмечали выше, микрочипы по нормам 45–90 нм сегодня не столь востребованы со стороны промышленности, поэтому следующей задачей становится развертывание производства чипов продвинутого уровня (менее 45 нм). У отечественных дизайн-центров «Эльбрус» и «Байкал электроникс» имеются технологии для проектирования чипов необходимых норм (ранее такие чипы производились на мощностях тайваньской TSMC), однако для локализации производства данного уровня технологий требуются кремниевые пластины большего диаметра (300 мм), чем те, что используются для проектных норм 90 нм и выше, и соответствующее фотолитографическое оборудование.

Еще одним вызовом для локализации производства является отсутствие в стране производства расходных материалов необходимого качества, таких как газы, фоторезист, фотошаблоны.

С учетом того, что переход производства микрочипов на новые проектные нормы происходит каждые 2–3 года, наиболее простым решением может стать закупка бывшего в употреблении оборудования у производителей из стран Юго-Восточной Азии.

РФ необходимо наладить массовое производство кремниевых пластин, высокочистых газов и качественного современного фоторезиста
Цена вопроса
По нашим оценкам, уже к 2030 г. возможно наладить локальное производство фотолитографического оборудования и оборудования для выращивания кристаллов, а также обеспечить производства отечественными расходниками и материалами (например фоторезист и фотошаблоны). При этом общие инвестиции для расширения локального производства и субсидирования научно-исследовательских работ могут составить порядка 400–500 млрд рублей, половина из которых — бюджетные средства. На начальных этапах развития отрасль не будет рентабельной, поэтому понадобится серьезная поддержка государства, в особенности в области НИОКР.

Больше половины этих инвестиций должны приходиться на капитальные затраты, модернизацию существующих производственных площадок, а также создание новых линий по производству чипов и кремниевых пластин диаметром 200 мм.

Подобные инвестиции позволят обеспечить базовый уровень развития отрасли, создать фундамент для перехода на более современные технологические процессы и в конце концов отказаться от импорта.

В долгосрочной перспективе до 2040 г. в стране, тем не менее, необходимо развить собственные компетенции в разработке и изготовлении не только базовых, но и современных чипов.

Для достижения этой цели и дальнейшего развития отрасли потребуются дополнительные инвестиции в размере до 300 млрд рублей. Данные средства будут необходимы для дальнейшего стимулирования научно-исследовательских работ по всей цепочке создания добавленной стоимости, а также непрерывного финансирования научной деятельности в сфере разработки программного обеспечения и создания дизайн-центров (fabless-компаний) для расширения номенклатуры отечественной микроэлектроники.

Рост производственных мощностей позволит России создать дополнительный стимул для развития других отраслей и кооперации с дружественными странами. Так, при реализации обозначенных инвестиций к 2030 г. есть возможность полностью закрыть растущий внутренний спрос на критическую номенклатуру чипов, а также создать значительный стимул для развития отечественной высокотехнологичной продукции, например определенной номенклатуры потребительской электроники.

При этом важно понимать, что данные производственные задачи невозможно решить без обеспечения отрасли высококвалифицированными технологами.

Прогноз развития производственных мощностей до 2030 г.
К рубежу 2040 г. и далее: кубиты и графен
Развитие микроэлектроники в основном происходит плавно, однако каждые 15–20 лет появляются новые технологии, которые могут полностью изменить отрасль. Особенно это заметно на примере эволюции индивидуальных хранителей информации, которые за 50 лет прошли путь от 20-сантиметровой дискеты объемом в 80 Кб к 15-миллиметровой MicroSD-карте объемом в 1 Тб. На наших глазах развивается новая архитектура вычислительных процессов, которая имитирует работу человеческого мозга. Использование готовых продуктов на основе нейроморфных чипов позволит значительно повысить возможности обучения «железа», что важно для развития искусственного интеллекта.

Лидеры глобального рынка сейчас заняты созданием квантовых компьютеров, использующих вместо битов кубиты и позволяющих производить моментальные вычисления (в отличие от традиционных компьютеров, которые производят вычисления последовательно). Машины, применяющие такие технологии, будут способны быстро обрабатывать сложнейшие модели, которые позволят совершать фундаментальные прорывы в таких отраслях, как финансы, фармацевтика, транспорт, информационная безопасность. В России также ведутся разработки технологий в области квантовых коммуникаций и вычислений, которые спонсируются и курируются крупными отечественными компаниями.

С точки зрения технологии производства чипов изменение позиций России в микроэлектронике возможно в том числе за счет инвестиций в революционные разработки в сфере новых полупроводниковых материалов. В стране есть ресурсная база для создания таких новых материалов, как синтетические алмазы, германен и графен, которые могут либо полностью заменить кремний, либо закрыть ниши, где использовать кремний сложно из-за его физических свойств и характеристик.

Вопреки ограничениям
Объем рынка микрочипов в 2021 г. составил 555 млрд долларов; ожидается, что в 2022 г. он превысит 600 млрд, а к 2030 г. вырастет еще в полтора раза и достигнет 940 млрд долларов. Микрочипы уже называют «новой нефтью», и крупные экономики наращивают инвестиции в эту отрасль.

Для России на этом рынке составляет сейчас менее 1%. Но при соблюдении обозначенного масштаба инвестиций в кадры, технологии и оборудование Россия сможет, вопреки давлению, наладить выпуск микросхем в базовом сегменте в необходимом количестве на рубеже 2027–2028 гг., а к 2030 г. полностью обеспечить внутренний спрос по критичной номенклатуре микрочипов. Однако для достижения этих показателей необходимо начать действовать уже сегодня, так как в глобальной гонке за технологический суверенитет с каждым днем участвует все больше стран, и ставка в этой гонке — устойчивость промышленности и производства в целом.

Тигран Саакян
Партнёр, «Яков и Партнёры»
Марсель Сираев
Менеджер проектов, «Яков и Партнёры»
Ростислав Шамиловский
Консультант, «Яков и Партнёры»

Курчатовскому институту приумножили науку

Курчатовскому институту приумножили науку
Правительство передало в его подчинение семь важных НИИ
НИЦ «Курчатовский институт» усиливает свои позиции в российской системе академической науки: правительство передало в его ведение сразу семь важных научных институтов, которые в 2013 году в рамках реформы РАН были отданы в подчинение ФАНО, а затем — в Минобрнауки. В министерстве это решение объясняют желанием «объединить усилия научных коллективов в создании передовых отечественных технологий». Такого переподчинения в академии опасались еще в прошлом году — впрочем, сейчас там заявляют, что РАН по-прежнему будет осуществлять научно-методическое руководство в этих НИИ.
На прошлой неделе было опубликовано распоряжение правительства РФ, расширяющее перечень научных организаций, в отношении которых НИЦ «Курчатовский институт» осуществляет полномочия учредителя и собственника имущества. В список попали:
• Институт высокомолекулярных соединений,
• Институт химии силикатов,
• Научно-исследовательский центр «Кристаллография и фотоника»,
• Научно-исследовательский институт системных исследований,
• Институт проблем проектирования в микроэлектронике,
• Институт сверхвысокочастотной полупроводниковой электроники им. В. Г. Мокерова,
• Физико-технологический институт им. К. А. Валиева.
Ранее эти институты управлялись РАН, однако в 2013 году в рамках реформы академической науки были переданы в подчинение Федеральному агентству научных организаций, а после его упразднения (2018) — под управление Минобрнауки.
Как пояснили “Ъ” в Минобрнауки, решение об их передаче «Курчатнику» (находится в ведении правительства РФ) принято «в целях объединения усилий научных коллективов в создании и внедрении передовых отечественных технологий в области микроэлектроники и новых материалов».
В ведомстве указывают на необходимость «консолидации усилий по формированию единого научно-технологического пространства страны». «В отношении научных сотрудников изменений не будет,— заверили “Ъ” в министерстве.— Выполнение сформированных на 2023 год тем научно-исследовательских работ и утвержденных на их базе государственных заданий будет продолжено в полном объеме с учетом их финансового обеспечения».
В пресс-службе РАН заверили “Ъ”, что в вопросе взаимодействия академии и семи институтов «ничего не меняется»: РАН «по-прежнему, в соответствии с законом, продолжает осуществлять научно-методическое руководство научной и научно-технической деятельностью этих организаций». Напомним, сейчас общественное обсуждение проходит документ, согласно которому экспертиза научных и научно-технических результатов, полученных «Курчатником», будет осуществляться РАН. Кроме того, «для более глубокой интеграции» представители руководства НИЦ «Курчатовский институт» войдут в число постоянных участников оперативного совещания при президенте РАН, а представители руководства РАН станут постоянными участниками оперативного совещания при президенте НИЦ «Курчатовский институт», говорят в Минобрнауки.
Отметим, идея «консолидации усилий» для реализации стратегических инициатив в научно-технической сфере обсуждалась 8 февраля на заседании президентского Совета по науке и образованию. Тогда вице-премьер Дмитрий Чернышенко предложил объединить некоторые НИИ в крупные консорциумы с головной структурой, руководитель которой должен будет персонально отвечать за результат деятельности. «Сейчас в РФ более 4,2 тыс. научных организаций, которые за счет средств федерального бюджета реализуют более 13 тыс. научных тематик. Мы имеем огромное число дробных тем»,— пояснил он.
В правительстве действительно идет обсуждение возможности объединения научных институтов в крупные структуры, говорит источник “Ъ”, близкий к Минобрнауки. Но конкретных планов в отношении других НИИ там пока нет.
Основная цель такого решения — упрощение условий работы учреждений в сфере закупок, поясняет собеседник “Ъ”.
Академик РАН Алексей Хохлов написал в своем Telegram-канале, что «для коллективов и директоров по крайней мере некоторых из этих институтов, а также профильных отделений РАН данное распоряжение явилось полной неожиданностью». “Ъ” попытался узнать мнение самих институтов о смене учредителя, однако в большинстве НИИ на запросы не ответили. В Институте высокомолекулярных соединений отказались от комментариев. Директор Института сверхвысокочастотной полупроводниковой электроники им. В. Г. Мокерова Сергей Гамкрелидзе заявил “Ъ”, что сам узнал об изменениях в конце недели. «К чему это приведет — непонятно»,— сказал господин Гамкрелидзе. По его словам, он пытался выяснить подробности у Минобрнауки, однако там ему не смогли их разъяснить. В Курчатовском институте “Ъ” на запросы не ответили.
Напомним, в сентябре 2022 года в РАН проходили выборы президента, на которых победил гендиректор НИИ молекулярной электроники Геннадий Красников. Несколько собеседников “Ъ” в академии называли тогда господина Красникова «человеком Михаила Ковальчука» — президента Курчатовского института, члена-корреспондента РАН. Некоторые из тогдашних собеседников “Ъ” опасались, что избрание господина Красникова приведет к усилению административного веса «Курчатника» в российском научном мире и к тому, что под контроль «Курчатника» перейдут наиболее сильные институты, работа которых в этом случае станет «полностью прикладной». Сам Геннадий Красников заявлял перед выборами президента РАН, что оппоненты предпринимают попытки очернить его.

Алексей Хохлов прокомментировал введение в действие с 1 марта новой модели аспирантуры

Вице-президент Российской академии наук академик РАН Алексей Хохлов в рамках вебинара по вопросам аспирантуры «Нормативные и методические вопросы организации приема и реализации программ научных и научно-педагогических кадров в аспирантуре» выделил наиболее существенные изменения в подготовке молодых ученых. Мероприятие было организовано МГУ и Ассоциацией классических университетов России (АКУР).

По мнению Алексея Хохлова, по сути, произошел возврат к системе аспирантуры, которая была до 2012 года, и это серьезный результат работы, которая совместно с Минобрнауки проводилась РАН.

«Вопрос о научной аспирантуре был поднят Российской академией наук сразу же после избрания нового руководства РАН в конце сентября 2017 года. Уже в ноябре 2017 года мы поставили на президиуме РАН вопрос о том, что нынешнее положение дел с аспирантурой должно быть изменено, должны быть приняты новые нормативные акты. Впоследствии РАН довольно подробно сопровождала принятие поправок к 517 федеральному закону «Об образовании в Российской Федерации», - отметил Алексей Хохлов.

Напомним, что Федеральным законом от 30 декабря 2020 г. № 517-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» с 1 сентября 2021 г. введена новая концепция подготовки кадров высшей квалификации в аспирантуре (адъюнктуре). Документом устанавливается интеграция образовательной и научной (научно-исследовательской) деятельности в высшем образовании в рамках реализации программ подготовки научных и научно-педагогических кадров. При этом аспирантура (адъюнктура) в Российской Федерации становится основной формой подготовки кадров высшей квалификации для отраслей науки и системы высшего образования.

В соответствии с Федеральным законом разработаны и вводятся в действие с 1 марта 2022 года постановление Правительства Российской Федерации от 30 ноября 2021 г. № 2122 и приказ Минобрнауки России от 20 октября 2021 г. № 951.

В соответствии с нормативными документами, результат успешной аспирантуры – это заключение о готовности диссертации к защите. Второй важный момент – повышение роли научного руководителя при подготовке диссертации, считает Алексей Хохлов.

«Научный руководитель становится главной фигурой по подготовке диссертации аспиранта. Аспиранту нужно не какие-то курсы дополнительные прослушать, а выполнить диссертацию под руководством научного руководителя. Как правило, в соответствии с положениями ВАК, это должен быть доктор наук, в отдельных случаях, по решению Ученого совета – кандидат наук», - отметил вице-президент РАН.

Еще один важный момент, на котором акцентировал внимание в своем выступлении Алексей Хохлов - подготовка специалистов в аспирантуре осуществляется по ВАКовским специальностям, а не по направлениям подготовки, как это было раньше.

Наконец, новые правила предусматривают определенную дебюрократизацию процесса подачи документов. «Единым для всех специальностей регламентирующим документом к структуре и условиям реализации программ аспирантуры являются компактные Федеральные государственные требования (ФГТ) на 7 страницах, которые заменяют многостраничные ФГОСы. При условии выполнения ФГТ организации предоставляется самая широкая самостоятельность при составлении программ аспирантуры», - пояснил Алексей Хохлов.

Вице-президент РАН также выделил пункт о праве организации принять аспиранта на штатную должность, в том числе научного сотрудника и преподавателя, и привлекать аспиранта к работе по грантам. «Это не нововведение, тем не менее эта та точка, в которую РАН будет «бить». Мы считаем, что это должна быть не «возможность», а практически обязательное условие. Понятно, что если аспиранту выплачивается стипендия 6 тыс. рублей, то не может быть и речи о том, чтобы он занимался только подготовкой диссертации. Поэтому РАН считает, что очень важно, чтобы те организации, которые заинтересованы в приеме аспирантов, показали бы свою заинтересованность и в принятии аспиранта на штатную должность», - пояснил Алексей Хохлов. По его мнению, в будущем это должно стать одним из критериев установления контрольных цифр приема.

«Переходный период от старой модели «ступень образования» к новой модели «первая ступень научной карьеры» будет непростым, но я мог убедиться, что большая часть деталей продумана до мельчайших подробностей», - по итогам обсуждения на вебинаре на своей странице в Facebook отметил Алексей Хохлов.

Список нормативно-правовых документов с активными ссылками на них (актуальность: январь 2022 г.) https://disk.yandex.ru/i/OLc_TZKZq2YiJA

Путин предложил провести в России десятилетие науки и технологий Подробнее на РБК: https://www.rbc.ru/society/11/02/2022/620619c59a794745a22fb8b0?from=from_main_9

Путин предложил провести в России десятилетие науки и технологий
Правительству поручено заняться программами помощи молодым ученым с жильем, грантами и материальным обеспечением

Фото: Михаил Терещенко / ТАСС
Владимир Путин поручил администрации президента рассмотреть вопрос об объявлении в России десятилетия науки и технологий. Об этом говорится в перечне поручений, опубликованном пресс-службой главы государства по итогам совместного заседания Госсовета и Совета по науке и образованию 24 декабря.

Отчитаться по этому вопросу администрация президента должна до конца марта.

Среди других поручений президента:


Правительству президент поручил обеспечить совершенствование системы официального статистического учета показателей деятельности научных и научно-педагогических учреждений, в том числе расходов на исследовательскую работу.
Обеспечить создание условий для привлечения к работе в России ведущих ученых, аспирантов и молодых исследователей из числа иностранных граждан и соотечественников, проживающих за рубежом. Речь идет в том числе о работе с ними по принципу «одного окна».
Увеличение размера грантов, распределяемых на конкурсной основе для государственной поддержки научных исследований. Правительству поручено рассмотреть возможность продления срока таких грантов до пяти лет.
Принять меры по выдаче социальных выплат молодым ученым и педагогам на приобретение жилья.
Разработать и реализовать «дорожную карту» по развитию отечественного научного приборостроения гражданского назначения, направленную на импортозамещение.
Обеспечить подготовку и утверждение в составе национального проекта «Наука и университеты» федерального проекта по созданию не менее 25 кампусов образовательных организаций высшего образования к 2030 году.
Обеспечить формирование национального рейтинга научно-технологического развития регионов России.

Подробнее на РБК:
https://www.rbc.ru/society/11/02/2022/620619c59a794745a22fb8b0?from=from_main_9

Александр Сергеев: «Темная сторона науки будет сокращена в объемах»

Президент РАН рассказал, как будут приоткрывать предприятия закрытых городов

ПОДЕЛИТЬСЯ
Общее собрание РАН в этом году пройдет в очно-заочном формате — пандемия накладывает свои особенности на жизнь академии. Коронавирусу будет посвящена и основная часть научных докладов, которые прозвучат 14–15 декабря. Однако другие вопросы, касающиеся зарплат, оттока из страны молодых ученых и способов их возвращения, тоже пока никто не отменял. Тема справедливости стала, пожалуй, основной в нашей беседе с президентом РАН Александром Сергеевым накануне ОС. Поговорили мы также и о магнетизме науки, о ее «светлых» и «темных» территориях.

Президент РАН рассказал, как будут приоткрывать предприятия закрытых городов
ПРЕЗИДЕНТ РАН АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВ.
ФОТО: НАТАЛЬЯ МУЩИНКИНА
Зарплату по зиме считают

— Александр Михайлович, знаю, что формирование зарплат ученых уже несколько лет не входит в компетенцию Российской академии наук, но все-таки интересно, что вы об этом думаете? Решен ли уже окончательно вопрос с распределением фонда заработной платы среди научных сотрудников? Им увеличили оклады до 200 процентов от средней заработной платы по региону, как того требовал президент страны?


— Здесь, в принципе, все понятно: речь шла не о минимальной бюджетной ставке отдельно взятого научного сотрудника (как поначалу решили многие), а о средней зарплате по институту. В институте, как и в целом в науке по стране, кто-то получает больше 200 процентов, кто-то меньше, а в целом выходит так, как требовал президент.

— Получается, что указ гаранта сыграл на руку только начальству, а рядовые сотрудники 200-процентной прибавки не увидели?

— Давайте не будем называть тех, кто получает больше, начальством. Это не директора и не их заместители — те в статистике научными сотрудниками даже и не считаются. Речь в основном идет о ведущих докторах наук, которые в значительной степени обеспечивают себя грантами, хоздоговорными работами. Конечно, они получают больше, чем рядовой младший научный сотрудник.

Я еще раз напоминаю, 200 процентов — это не одно бюджетное финансирование от министра науки. Это суммарное финансирование — от министра, от хоздоговора с какой-нибудь крупной компанией, плюс то, что ученый выиграл грант, например, в РНФ (Российском научном фонде. — Авт.). Это все, просуммированное по институту, поделенное на число научных сотрудников, работающих на полной ставке, и должно дать 200 процентов по региону.

— Это ли имел в виду Путин в 2012 году, когда издавал указ об увеличении зарплаты ученым, педагогам и медицинским сотрудникам в два раза?

— Я не думаю, что там обсуждались детали реализации. Речь шла, конечно, о подъеме до 200 процентов средней зарплаты по институту. В целом мера правильная и, в контексте нашего разговора, справедливая. Но как только дело доходит до распределения в конкретном коллективе, часть работников воспринимает ее как относительно несправедливую. И это не только в научном коллективе.

В поселке Нижегородской области, где у меня дом, по соседству живет учительница начальной школы. Так вот, в зависимости от средней зарплаты по региону в школе средняя зарплата должна составлять 35 тысяч рублей. Время от времени у нас происходит разговор. «Скажите, — говорю я, — 35 тысяч — это же много для нижегородской деревни, где люди и за 20 тысяч зарплаты сражаются?» Но оказалось, она их не получает — что-то около тех же 20 тысяч, работая на полной ставке. Так и в науке — большая часть ученых разводит руками и говорит — мы не получаем обещанных 200 процентов, а меньшая часть людей получает и побольше, но молчит.

— Разве это правильно?


— Слушайте, ну, всеобщей справедливости не может быть, да и не должно быть. Это задача администрации института — заботиться о справедливом распределении зарплат внутри и разъяснять решения сотрудникам.

— То есть этот вопрос уже окончательно закрыт, всем все разъяснили?

— Основная проблема осталась только в регионах, где научный народ не очень понимает, почему при равной компетенции за работу одного уровня с москвичами они должны получать в два раза меньше (ведь им прибавили до 200 процентов от средней заработной платы по их региону, а это, к сожалению, очень сильно отличается от московских зарплат). Научная продукция должна оцениваться не по региональным, а по федеральным меркам.

— Вы сейчас что-то делаете для того, чтобы нивелировать это неравенство?

— Пока по регионам эта задача не решается.

— Что мешает?

— Давайте лучше поговорим про опосредованные решения для этой задачи. К примеру, только в регионах сейчас создаются научно-образовательные центры (НОЦы). Это дополнительный канал федерального финансирования плюс возможность привлекать средства от региональной промышленности. В ближайшее время, я надеюсь, руководители регионов получат наконец легальные возможности вкладывать средства местных бюджетов в науку и высшее образование. Конечно, по справедливости надо было бы, чтобы уже сегодня в том же Екатеринбурге или Новосибирске научные сотрудники получали бы не по 200% от средней зарплаты по региону, а, к примеру, 300, но этого нет.

— А вы считаете, что должно быть?

— Конечно! Я не понимаю, почему в новосибирском Академгородке — сильнейшем научном центре страны — люди должны получать меньше, чем москвичи.

Даешь молодежь!

— Вот потому и жалуются молодые ученые президенту страны на маленькие зарплаты, как сделала в начале этого года Анастасия Проскурина из Новосибирска. А не дождавшись повышения, уезжают за границу.

— Что касается молодежи, у них сейчас появилось много возможностей для получения дополнительного финансирования. Одна из них — участие в различных программах и конкурсах. Есть президентские стипендии для молодых ученых, есть гранты.


МОЛОДОЙ НОВОСИБИРСКИЙ УЧЕНЫЙ АНАСТАСИЯ ПРОСКУРИНА, КОТОРАЯ ПОЖАЛОВАЛАСЬ ПРЕЗИДЕНТУ СТРАНЫ НА МАЛЕНЬКУЮ ЗАРПЛАТУ В 32 ТЫСЯЧИ РУБЛЕЙ.

— То есть — не ленись, и гранты тебе обеспечены?

— Да. Есть еще и аспирантские стипендии. Понятно, что базовая стипендия у аспиранта от министерства — в районе 8 тысяч... Но вот взять, к примеру, Сколтех (Сколковский институт науки и технологий. — Авт.). Там аспиранты получают стипендию по 85 тысяч рублей. Есть еще один пример — создающийся в Сарове Национальный центр физики и математики. В нем заинтересован «Росатом», который готов платить по 55 тысяч рублей магистрам и еще больше — аспирантам. Это как раз говорит о том, что за высокую стипендию надо конкурировать.

— Но вы привели всего два положительных примера, а этого очень мало на такую огромную страну, как Россия. Тем более что по «Сколково» имеются далеко не однозначные мнения относительно научных работ.


— Существует расхожее мнение, что у «Сколково» результатов мало? Вы спросите об этом Александра Кулешова — ректора Сколтеха. Он вам прочитает интересную лекцию о науке в «Сколково». Он недавно подарил мне один из номеров журнала Nature, часть которого в связи с 10-летием Сколтеха была посвящена достижениям российских ученых. Так что кто как смотрит... К тому же не секрет, что в «Сколково», или точнее — в Сколтехе, в котором имеется самое современное оборудование, есть сборные команды, там пользуются услугами ученых, которые работают в разных местах и имеют двойные или тройные аффилиации.

— Какие работы Сколтеха вы могли бы отметить как физик?

— Там, например, есть передовое направление, связанное с цифровым проектированием новых материалов, там неплохо представлен искусственный интеллект.

— Но в других вузах, некоторые из которых даже возглавляют национальный рейтинг, тоже развиваются эти направления, почему же такая разница в стипендиях?

— Давайте возьмем для примера другой институт — Высшую школу экономики. Это сильный институт? Очень сильный, по-моему! Кроме того, что он в свое время выстроил хорошие отношения с заказчиками работ, он является подведомственным институтом при правительстве и имеет от него прямое финансирование. Насколько я знаю, у них даже по Москве уже не 200 процентов зарплата, а 300. Это очень хороший уровень работы, который говорит о том, что ВШЭ востребована. Причин тому может быть несколько — сильное руководство, особое внимание власти. Вот и «Сколково» создавалось как некая наша витрина, как институт, который должен конкурировать на международном поле. Потому, видимо, и появились разного рода преференции.

— И все-таки одного-двух институтов очень мало для того, чтобы остановить утечку мозгов из страны.

— Опять вы о справедливости... Всем сестрам по серьгам — это конечно, хорошо. Но ведь студенты перемещаются не только из Москвы за границу, но также и в Москву из регионов, которые чахнут. Спрашивается — это оптимальная модель развития страны? Есть, конечно, по этому поводу дискуссия. Кто-то резко против этого, а другие говорят: для того чтобы ученые не уезжали за рубеж, пусть хоть Москва их задержит. В Москве в ряде вузов — лучшие условия для работы. А если все будут на среднем уровне, кто тогда останется даже в Москве? Как можно уйти от такой миграции ученых в свободном обществе? Сегодня все ищут для себя лучшие условия для работы и жизни.

— То есть идет постепенный отток — из регионов в Москву, из Москвы — на Запад?

— Несомненно. Вектор утечки молодых мозгов все еще направлен на Европу.

— Есть ли способы прекратить этот процесс?

— Люди остаются, когда их что-то притягивает. В науке в первую очередь должна быть интересная работа. Нормальные условия для жизни, определенный уровень благосостояния для многих уже — второй вопрос. То есть мы должны предлагать яркие региональные якорные проекты, создавать институты, лаборатории, которые сдержат эту волну. Это понимают все, но это трудновыполнимо.

Магнетизм науки

— Можете ли вы сегодня назвать уже существующие «якоря» для молодых ученых?

— Если взять Сибирское отделение РАН, я бы выделил Новосибирск и Томск, где существуют десятки ведущих институтов. Это два исторически сложившихся научных центра высшего уровня. На особом уровне стоят и Иркутск с Красноярском. Иркутская наука, с одной стороны, в основном спроецирована на Байкал, его экологические проблемы. Но есть здесь и один проект, который задумывался как один из первых проектов мегасайенс в стране — это Гелиофизический центр, который там начал строиться. У него — несколько площадок на территории области и в Бурятии, на которых уже частично поставлено оборудование для мониторинга состояния Солнца и солнечно-земных связей.


СТУДЕНТ ИЗ СКОЛКОВО, ГДЕ АСПИРАНТЫ ПОЛУЧАЮТ СТИПЕНДИЮ ПО 85 ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ В МЕСЯЦ. ФОТО: SK.RU.
Красноярский край у нас выделяется серьезной космической тематикой благодаря расположенному в Железногорске предприятию ИСС им. Решетнева — предприятия, ответственного за создание системы ГЛОНАСС и других спутников. Там очень серьезная школа, которая готовит хорошие кадры для космической промышленности. Есть в Красноярском научном центре еще одно ведущее направление — изучение лесов, о котором все говорят сейчас в связи с депонированием углерода. Его возглавляет Институт леса.

Президент РАН рассказал про неучтенные «подводные леса»: «Как доказать нашу «зеленость»

6755
РЕКЛАМА


Новый Cadillac Escalade c выгодой по trade-in от 250 000 Р
Relap

3 МАТЕРИАЛА ПО ТЕМЕ
Интересно, но иногда мы наблюдаем притяжение ученых в самые неожиданные точки. К примеру, трудно было предположить, что численность ученых будет расти в Якутии. Кроме того, там наблюдается рост местного населения за счет хорошего уровня рождаемости и людей, которые приезжают туда на добывающие предприятия.

— А за счет чего растет численность ученых?

— Якутские ученые очень активны в науке и образовании. За счет этого их Северо-Восточный федеральный университет им. Амосова оказался во главе НОЦа, координируя деятельность коллег из Якутии, Камчатки, Магадана, Сахалина и Чукотки.

Ну и, конечно, людей привлекают в Якутию суперинтересные проекты по изучению вечной мерзлоты и ее деградации, по «оживлению» мамонта. Конечно, реалистичность планов по мамонтам вызывает вопросы, но есть, к примеру, и обнадеживающие проекты. К примеру, несколько лет назад наши ученые извлекли из мерзлоты семена растений, запасенные сусликом, жившим более 30 тысяч лет назад, и их удалось вернуть к жизни. Есть в наукограде Пущино лужайки, засаженные этой древней травой. Не так давно были успешные работы по оживлению первых животных — червей-нематод, добытых из вечной мерзлоты, возрастом несколько десятков тысяч лет.


Мегасайенс за рубежом

— Это все очень интересно. Если на исследование вечной мерзлоты и «оживление» семян фонды выделяют гранты, почему буксуют другие не менее важные проекты? К примеру, до сих пор не заработал в полную силу главный оптический телескоп нашей Специальной астрофизической обсерватории РАН в Карачаево-Черкесии?

— Года три назад нам вернули из Лыткарина (Лыткаринский завод оптического стекла (ЛЗОС). — Авт.) после восстановления большое зеркало этого телескопа. Но при монтаже выяснилось, что есть все-таки дефект в его геометрии. Надеялись, что погрешности могут быть устранены последующей обработкой полученного изображения или при помощи адаптивных, дополнительных зеркал.

— То есть новой реконструкции этого зеркала уже не будет?

— Обсуждается реконструкция на заводе в Лыткарине.

Ну а с другой стороны, не у каждой страны есть свои уникальные установки. Астрофизический инструментарий с уникальными параметрами лучше делать вскладчину в Чили или на Гавайях, где астроклимат существенно лучше нашего.

— Да, но наши ученые так и не стали, к примеру, членами ESO (Европейской южной обсерватории) в отличие от других 17 стран. Таким образом их лишили возможности работать на «Очень большом телескопе» (Very Large Telescope), появившемся у этой обсерватории в Чили и имеющем наибольшую разрешающую способность среди всех оптических телескопов мира.

— Это вопрос участия страны в проекте, взносы в который исчисляются в сотнях миллионов долларов.

— Насколько я знаю, от нас требовалось найти 150 млн долларов...

— Это сумма для вступительного взноса, ежегодные взносы затем — еще около 10 миллионов.

Правда, как правило, значительная часть этих денег остается в стране-участнице на изготовление оборудования для обсерватории.

Когда встает вопрос нашего участия в том или ином крупном проекте, всегда идут споры: что важнее. В свое время мы «вошли» в ЦЕРН (Европейскую организацию по ядерным исследованиям, обладающую Большим адронным коллайдером. — Авт.). Но в мире есть много других установок класса мегасайенс, в которых нам также хотелось бы участвовать. Начинается конкуренция между учеными...

Сейчас мы рассматриваем вопрос вхождения в группу исследователей современного детектора нейтрино в Японии — «Гипер-Камиоканде». За это ратуют представители физики высоких энергий. Ежегодный взнос туда предполагается в размере около миллиона долларов....


ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ ТЕЛЕСКОП В ЕВРОПЕЙСКОЙ ЮЖНОЙ ОБСЕРВАТОРИИ.
ФОТО: RU.WIKIPEDIA.ORG
— Как определяется приоритетность входа в тот или иной зарубежный проект? Кто решает, что для нашей науки актуально, а что — не очень?

— Формально — Министерство науки, но инициатива может исходить с разных сторон.

Таким образом, решение по детектору нейтрино сейчас зреет, а с Южной европейской обсерваторией пока ждем. Но это не значит, что мы на ней совсем не можем работать. Отдельные институты имеют возможность ставить там свои эксперименты, участвуя в объявленных международных конкурсах, доказывая, что те или иные наблюдения звездного неба интересны не только им, но и другим странам. Так работают сейчас на ESO Институт прикладной физики РАН, Институт космических исследований РАН и другие.

— Какие еще мегасайенс установки за рубежом привлекают наших ученых?

— Я бы выделил европейский проект «Инфраструктура экстремальных световых полей», базирующийся в Чехии, Венгрии и Румынии. Это три сверхмощных лазера. У них разные предназначения, но все три объединены одной идеей — их приоритет не энергия в лазерном импульсе, а световая мощность и яркость. У нас в России тоже строится подобный лазер XСЕLS. Длительность действия его импульса — всего около 10 фемтосекунд, но сам луч, бьющий в мишень, обладает сверхвысокой интенсивностью, что позволяет получать новую физику: в вакууме при фокусировке таких полей можно генерировать вещество-антивещество, создавать экстремальные состояния вещества с ранее не изученными свойствами.


КРУПНЕЙШИЙ В ЕВРАЗИИ ОПТИЧЕСКИЙ ТЕЛЕСКОП СПЕЦИАЛЬНОЙ АСТРОФИЗИЧЕСКОЙ ОБСЕРВАТОРИИ В КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕССИИ. ПРАВДА, ТАК И НЕ ЗАРАБОТАЛ В ПОЛНУЮ МОЩЬ
ФОТО: RU.WIKIPEDIA.ORG
Как отделить «темную» часть от «светлой»

— Александр Михайлович, а как обстоят дела с более энергетическим, мегаджоульным лазером, который уже несколько лет строится в Сарове?

— Вы — о лазерной установке нового поколения? Пока начало ее эксплуатации отнесено на вторую половину десятилетия. Ее основа — 10-метровая сферическая камера, в которую будут направлены 190 (!) лазерных лучей для достижения условий для термоядерного взрыва, уже готова и опережает проект в целом. Американский аналог — лазер NIF в Ливерморе уже работает около 10 лет. Частично он используется для военной программы по моделированию термоядерной бомбы, частично — для создания нового источника энергии. Такие же установки уже есть во Франции и Китае.

— Лазерная установка в Сарове могла бы стать российским проектом мегасайенс, к которому притягивались бы ученые из нашей страны и из-за рубежа?

— В принципе, да. Нечто подобное делается сейчас на NIF: есть уникальная установка по закрытой тематике, которая на какое-то время отдается для экспериментов по открытой тематике. До 2014 года мы почти успели договориться с американцами по взаимному использованию установок в атомных центрах с целью проведения гражданских экспериментов. Но после 2014 года, как вы знаете, время нашего братания с американцами закончилось и все программы остановились.

— Центр физики и математики в Сарове должен стать еще одной попыткой создать похожую открытую зону?

— Безусловно. Этот совместный проект Росатома, РАН и МГУ — интересная и сильная идея. Есть закрытые города — Саров и Снежинск, однако молодежь едет работать в них не очень охотно, потому что работа там сопряжена с определенными ограничениями в плане будущих путешествий. Идея отделить «темную», закрытую часть тематики таких городков от «светлой», приоткрыть на предприятиях этих городков то, что можно, для гражданской тематики, высказывалась давно, еще в 90-е годы.

— Что, если гражданские ученые подглядят в наших научных комплексах что-то секретное?

— Это вопрос правильной организации работы. Имеющиеся уникальные установки должны работать и на открытую науку. А потом, вы же сами понимаете, что «темная» часть науки будет относительно сокращаться в объемах по мере «взросления» человечества, хоть текущий политический момент и не внушает большого оптимизма.


СФЕРА ЛАЗЕРНОЙ УСТАНОВКИ НОВОГО ПОКОЛЕНИЯ В САРОВЕ. ФОТО: ТИМОФЕЕВСКИЙ Д.В
— Чем могут быть интересны для гражданских ученых закрытые установки в Сарове?

— Мощный лазер может быть использован для моделирования процессов в звездах и планетах — так называемая лабораторная астрофизика. Генератор сверхсильных магнитных полей интересен для изучения характеристик новых материалов и микроструктур. На высокопроизводительном суперкомпьютере можно создавать цифровые двойники и системы доверенного искусственного интеллекта. Для тестирования радиационной стойкости приборов в космических условиях будет создан уникальный ускоритель различных ионов. Одновременно такой ускоритель — мечта для медиков, которые лечат онкологию облучением ионами. Для адронной терапии в зависимости от локализации опухоли необходимы разные сочетания ионов — пожалуйста, приезжайте и работайте.

Надо понимать, что времена сейчас изменились, основная борьба в мире идет не за военный паритет — он, благодаря в том числе нашей науке, обеспечен, а за паритет в области новых технологий. Мы должны создавать такие центры, которые будут генерировать знания и вбрасывать в жизнь новые технологии.

Проводится прием заявок на Отборочный городской тур по программе "УМНИК"-2021"

Проводится прием заявок на Отборочный городской тур по программе "УМНИК"-2021" по ссылке: https://umnik.fasie.ru/moscow .

Прием заявок до 05.10.2021 г. По возникшим вопросам обращаться к Бажину Павлу Михайловичу по тел. 46555.

Представление проектов состоится 7 октября 2021 года. Формат участия (очно или через ZOOM) будет сообщен ближе к 7 октября.

Положение о конкурсе: https://umnik.fasie.ru/regulations/

Просим довести информацию до сотрудников Вашего института и разместить информацию на сайте.

С уважением, Павел Бажин

раб. тел.: 8-496-52-46-555

моб.: 8-916-931-15-20

skype: pavlon_b

ДОМ.РФ запустил ипотечную программу для научных работников

ДОМ.РФ разработал и запустил ипотечную программу для работников научных организаций, а также организаций высшего образования в наукоградах. Благодаря предложенным условиям доступны сниженные на 0,7 п.п. ставки по основным ипотечным продуктам Банка ДОМ.РФ.

«В целях поддержки работников научных организаций создан специальный ипотечный продукт, который ориентирован на жителей 13 наукоградов, то есть более чем на 1,1 млн человек в общей сложности. Мы надеемся, что наши наработки в этом направлении станут основой для федеральной ипотечной программы для ученых», - отметил управляющий директор ДОМ.РФ Алексей Ниденс.

Особые условия касаются ипотеки на строящееся жилье, которая выдаётся по ставке от 6,6%, программы на готовое жилье (от 8%), рефинансирования (от 6,7%), ипотеки на готовый дом (от 10,1%) и кредитов на ИЖС (от 7,9%). Стать участником программы «Ипотека для научных работников» можно, подав заявку в Банк ДОМ.РФ.

«Разработка программы «научной ипотеки» – льготного ипотечного кредитования для российских ученых и научно-педагогических работников, – была одной из важнейших рекомендаций, которые мы направили в адрес Правительства РФ по итогам майских парламентских слушаний «Научный кадровый потенциал страны». Обсудив причины самых острых проблем в этой области с руководством Российской академии наук и корпусом профессоров РАН, мы предложили развивать ипотечный механизм как часть комплексной системы социальной поддержки российских ученых и членов их семей. Кроме ипотеки, эта система мер подразумевает также расширение программы по предоставлению государственных жилищных сертификатов молодым ученым на молодых преподавателей вузов, совершенствование механизмов обеспечения кадров служебным жильем и многие другие направления. «Ипотека для научных работников», разработанная специалистами ДОМ.РФ, как адресованный ученым российских наукоградов продукт, полностью соответствует логике инициированных Советом Федерации важнейших мер поддержки российских учёных», - прокомментировала Лилия Гумерова, Председатель Комитета СФ по науке, образованию и культуре.

«Банк ДОМ.РФ постоянно пополняет свою продуктовую линейку, по многим направлениям мы являемся первопроходцами на ипотечном рынке. Так, ранее мы внедрили на рынок жилищного кредитования ипотеку для медиков – уникальную программу для всех медработников страны. Впоследствии успешно реализовали пилот Льготной ипотеки на ИЖС, разработанный ДОМ.РФ», - отметил заместитель председателя правления Банка ДОМ.РФ Кирилл Гришанов.

Минимальные ставки по ипотеке в Банке ДОМ.РФ доступны при предоставлении выписки о доходах из Пенсионного фонда РФ, заказывается через сотрудника банка. Подать заявку на ипотеку можно по ссылке, 80% решений принимаются почти мгновенно. Платежи по кредиту вносятся без посещения офиса и без комиссии – через цифровую платформу с помощью дебетовой карты. Карты бесплатны в обслуживании для клиентов, оформивших ипотеку в банке.

Пресс-служба АО «ДОМ.РФ»
8 495 775 47 40, pr@domrf.ru

Науку хотят вывести из-под закона о госзакупках Подробнее на ПГ: https://www.pnp.ru/social/nauku-khotyat-vyvesti-iz-pod-zakona-o-goszakupkakh.html

Приобретение товаров, работ и услуг у единственного поставщика, а также секретные закупки для Российской академии наук станут проще. Постановление Правительства об этом вступит в силу 22 июля. В Совете Федерации между тем предлагают вовсе освободить науку от закона о госзакупках, а в Госдуме предложили ввести особый налоговый режим для компаний, инвестирующих в исследования. В Год науки и технологий «Парламентская газета» вместе с экспертами рассказывает об экономических стимулах развития научной сферы.

Наука бывает секретной
Правительство уточнило порядок закупок товаров, работ и услуг Российской академией наук. Так, определены перечень ситуаций, когда секретность необходима и возможна, а также порядок тендера, что сделает процедуру понятнее. Закрытые торги объявляют, если в них содержатся сведения, составляющие гостайну, или их проводят для обеспечения обороны и безопасности страны, а также в других случаях, определённых кабмином.

Также внесены изменения в порядок определения начальной (максимальной) цены договора и цены договора, заключаемого с единственным поставщиком. Определять и обосновывать цены заказчик будет на стадии планирования, ещё до размещения извещения о закупке. Приведены методы расчёта таких цен, что упростит и ускорит всю процедуру. Кроме того, указано, что если надо купить технологически и функционально связанные товары, работы или услуги, то цену договора формируют как сумма цен всех включённых в лот товаров, работ или услуг. Для учёных это особенно важно, ведь часто приобретаемые реактивы и приборы уникальны.

Как раз об этом шёл разговор в мае 2021 года в Совете Федерации на парламентских слушаниях о развитии научного кадрового потенциала страны. На них спикер палаты регионов Валентина Матвиенко указала, что учёные сегодня вынуждены тратить бесценное время, чтобы заказать и получить реактивы и приборы для исследований, и пора поставить точку в этом вопросе. Поправки в закон, подготовленные сенаторами, должны избавить исследователей от бюрократической волокиты. Они будут действовать не только для РАН, но и для всех российских научных учреждений.

Ведь приобретать необходимое для научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок (НИОКР) оборудование и расходные материалы сегодня можно лишь через систему госзакупок, на конкурсной основе. Товары приходится ждать по два-три месяца.

Как сообщила Матвиенко, сенаторские поправки дают возможность вывести научную деятельность из-под действия закона о госзакупках. «Будем добиваться принятия данных поправок: мы не должны допустить, чтобы учёные погрязли в бесконечных торгах и антимонопольных спорах!» — подчеркнула она.


Валентина Матвиенко
© Пресс-служба Совета Федерации
В апреле 2021 года на заседании Комитета Совфеда по экономической политике замглавы Минобрнауки России Алексей Медведев сообщил, что его ведомство вместе с Минфином прорабатывают новые меры для поддержки НИОКР. Так, сейчас все затраты на них идут из прибыли компаний. А, скажем, в Евросоюзе и США всё это засчитывают в себестоимость.

«Мы совместно с Минфином прорабатываем пакет налоговых предложений, связанных с тем, чтобы предложить норму 1,5 процента учёта затрат на амортизацию для компаний, у которых более 70 процентов расходов на НИОКР. Это, собственно, позволит увидеть этот сектор и более точно сфокусировать инструменты господдержки», — сообщил Медведев.


Молодым ученым могут добавить стимулы. Материальные

Бизнес + наука
Активная вовлечённость бизнеса в сотрудничество с научными институтами, изобретателями, разработчиками является обязательным условием технологического прорыва, уверена Валентина Матвиенко. Об этом она написала в своём блоге на сайте палаты.

«Очевидно, что и бизнесу, и государству необходимо существенно увеличить вложения в науку, в разработки. Должно прийти понимание, что финансирование НИОКР — это инвестиции в будущее. И они окупятся сторицей», — считает председатель Совфеда.

Она указала, что в более активном сотрудничестве с наукой должны быть заинтересованы сами деловые круги. Ведь новые технологии — фактор роста и экономики в целом, и отдельных предприятий, а у истоков создания и внедрения технологических новаций часто стоят стартапы. И пока можно буквально по пальцам пересчитать те из них, которые выросли в крупные компании, отметила Матвиенко.

«Перед российскими учёными стоит чёткая и, считаю, достижимая цель — обеспечить к 2024 году присутствие России в десятке стран-лидеров по объёму научных исследований и разработок. Всех мы не обгоним, но есть немало конкретных отраслей, где наша наука может и должна стать лидером. Это биологическая безопасность, генетика, фармацевтика, энергетика (в том числе атомная), сельское хозяйство, экология», — подчеркнула спикер Совфеда.

Частный капитал в России пока не имеет культуры финансирования науки, считает первый зампредседателя Комитета Госдумы по образованию и науке, академик РАН Геннадий Онищенко. Но и государство, по его мнению, могло бы делать больше.

«Достаточное выделение средств — главный критерий успешности науки. На неё должно выделяться не менее двух процентов ВВП страны, причём половина — от бизнеса. Сейчас общее финансирование составляет около процента», — сказал «РФ сегодня» Онищенко.

Эффективный способ заинтересовать бизнес в инвестициях в науку — налоговые льготы. Однако нужно следить, чтобы этот механизм использовали добросовестно, считает депутат. «Открытия каждый день не делаются, но когда предприниматели поймут, что их вложения — не просто способ снизить налоги, но в первую очередь это возможность получить прибыль в будущем, тогда они станут вкладывать активнее», — добавил Геннадий Онищенко.

С коллегой по комитету согласен депутат, член-корреспондент РАН Гаджимет Сафаралиев. Налоговые преференции используют во всём мире, однако применять их следует с осторожностью, сказал он «РФ сегодня».


Здание Президиума Российской академии наук (РАН)
© Lori.ru
«Мы не изобретаем велосипед — льготы для инвесторов работают везде, но они не должны быть способом уйти от налогов. То есть не должно быть так, что вкладываешься на копейку, а налогов не платишь на миллионы. Этот вопрос нужно законодательно отрегулировать», — отметил Сафаралиев.

Знание с отрицательной ценой
В опубликованном 13 июля докладе о реализации государственной научно-технической политики специалисты Российской академии наук пришли к выводу, что налоговые льготы и низкие проценты по кредитам позволят увеличить интерес компаний к инвестированию в исследования и разработки.

В РАН констатировали: реальный сектор экономики слабо заинтересован инвестировать в отечественные исследования из-за «госполитики, не определяющей науку как ведущую производительную силу». Учёные отметили, что «в развитых странах соотношение бюджетных и внебюджетных расходов на исследования и разработки составляет примерно 30/70. В России ситуация прямо противоположная».

В РАН предложили внести изменения в Налоговый кодекс, предусматривающие снижение налогооблагаемой базы при финансировании отечественных НИОКР. Также среди предложенных мер — освобождение научных организаций от налогов на имущество и землю, снижение для них тарифов на электроэнергию и тепло, передача в бессрочное и безвозмездное пользование земли и зданий. Среди других предложений: возможное снижение процента по кредитам, создание системы целевых кредитов для приоритетных направлений, закупка критически необходимых импортных технологий и оборудования.

Академики указали, что для достижения национальных целей развития страны до 2030 года нужно увеличить финансирование фундаментальных научных исследований не менее чем до 0,4 процента ВВП, а науки в целом — до двух процентов ВВП.

«Разработать политику реиндустриализации, направленную на стимулирование инновационного развития собственной промышленности, предусмотрев при этом механизмы протекционизма, включая выход России из-под контроля ВТО», — рекомендовали авторы доклада. Кроме того, в РАН предложили принять новое научное законодательство, в частности, закон «О науке и государственной научно-технической и инновационной политике» и закон «Об экспертизе».

РАН совместно с Федеральной антимонопольной службой разработала дорожную карту развития конкуренции в сфере науки и высшего образования, которая должна способствовать росту конкурентоспособности плодов работы российских учёных на мировых рынках. В такие проекты готовы будут вкладываться как отечественные, так и зарубежные инвесторы, рассказал «РФ сегодня» главный научный сотрудник Института проблем развития науки РАН Сергей Максимов.

Пока, по мнению эксперта, внутренней конкуренции отечественных научных организаций мешает монополизация глобальных рынков интеллектуальной собственности. Он отметил, что традиционный подход к организации конкуренции между научными и научно-образовательными организациями — это соперничество публикаций по правилам, отвечающим интересам крупнейших зарубежных баз научных данных.

«Происходит по сути перекачка «российского интеллектуального сырья» за рубеж, причём по отрицательной себестоимости, ведь каждая публикация в журнале, индексируемом Web of Science, стоит несколько тысяч долларов. Мы предлагаем отказаться от практики экономического принуждения российских учёных к опубликованию впервые полученных научных результатов преимущественно в зарубежных журналах», — объяснил Максимов.


© Pexels
В Институте проблем развития науки предложили создать на базе научной электронной библиотеки eLIBRARY.RU открытую международную реферативную базу данных и выделить национальные сегменты государств-участников.

Будущему науки — особое внимание
Совет Федерации совместно с Правительством готовят законопроект о поддержке молодых учёных — он подразумевает, в частности, обязательное предоставление такому специалисту служебного жилья или ипотеки максимум под три процента годовых. В числе прорабатываемых законодательных изменений — закрепление статуса научно-образовательных центров мирового уровня, развитие международного научного сотрудничества, повышение эффективности использования потенциала наукоградов России.


Президент РАН Александр Сергеев: Утечка мозгов опаснее утечки капитала

Такие изменения необходимы, чтобы учёный в России понимал: его работу ценят, он нужен своей стране. Ведь каждый десятый исследователь, уехавший за рубеж, покидает родину именно из-за невостребованности результатов его работы на родине. Пока что, как отметил президент РАН Александр Сергеев, Россия — чуть ли не единственная страна в мире, где количество постоянно занятых исследователей снижается: минус 17,5 процента за последние несколько лет, тогда как почти во всех странах мира этот показатель — от плюс 30 до плюс 130 процентов.

По оценке Высшей школы экономики, самая многочисленная группа российских учёных (27 процентов) — люди в возрасте 30-39 лет, при этом молодых людей до 29 лет — около 17 процентов. Но понятия «молодой учёный» в российском законе нет. Сейчас в подзаконных актах содержатся разные критерии отнесения исследователей к этой категории, что создаёт трудности в правоприменении и сужает круг получателей господдержки.

В марте на встрече с Владимиром Путиным, посвящённой обсуждению планов проведения Года науки и технологий, на эту проблему обратил внимание министр науки и высшего образования Валерий Фальков, сообщила пресс-служба Кремля.

«У нас одной из приоритетных целей Года науки и технологий является привлечение в сферу талантливой молодёжи. Просьба поддержать нас с тем, чтобы в профильный закон о науке внести изменения, закрепив в нём и понятие, и правовой статус молодых учёных как совокупность прав, обязанностей и, что очень важно, гарантий», — сказал Фальков.

Минобрнауки разработало законопроект, в котором дало определение: «молодым учёным является профессионально занимающийся научной и (или) научно-технической деятельностью гражданин в возрасте до 35 лет включительно». Перечислены виды поддержки — стипендии, премии, гранты, социальные выплаты на приобретение жилья. Их установят отдельными правовыми актами.

В прошлом году Госдума приняла пакет законов о молодёжной политике, установивший возраст молодых людей до 35 лет (ранее было до 30 лет). Теперь под этот критерий попадут и молодые учёные.

«Благодаря повышению возрастной планки мерами поддержки для молодёжи сможет воспользоваться больше наших граждан. Теперь необходимо развивать положения закона и активнее применять его на практике. Инициатива Минобрнауки России — это как раз одно из следствий уже принятого закона», — сказала «РФ сегодня» член Комитета по науке и образованию Алёна Аршинова.

Чтобы дополнительно поддержать молодых учёных, депутат предложила распространить на них льготы на оплату проживания в общежитиях, а также вписать в закон постоянное расширение условий для участия в исследовательской деятельности, в том числе сотрудничество с ведущими зарубежными научными центрами.

Особые преференции, предоставляемые молодым исследователям, призваны сгладить возрастной перекос в российской науке, считает академик Российской академии образования Сергей Малых. Для нормального функционирования и развития научной сферы ей требуется оптимальная и сбалансированная возрастная структура.

«В 90-е годы прошлого века наука лишилась значительной части финансирования и оказалась непопулярной у молодёжи, из-за чего сегодня в России мало учёных среднего возраста. Оказываемые государством меры поддержки позволяют постепенно выправлять ситуацию, но я бы призвал не забывать и про взрослых учёных, поскольку перспективное видение развития науки, умение ставить задачи и намечать путь, который нужно пройти для их решения, это всё же прерогатива опыта», — сказал «Парламентской газете» Малых.


© Pexels
По словам академика РАО, закрепление статуса молодого учёного пойдёт научной сфере на пользу, поскольку ранее критерии причисления к этой категории отличались. Одни документы предписывали считать «молодыми» докторов наук до 40 лет, кандидатов — до 35 лет, аспирантов — до 30 лет. С принятием закона появится единая для всей страны шкала.

Ученые раскритиковали условия объявленных Минобрнауки грантовых конкурсов

ТАСС, 14 июля. Члены клуба "1 июля", в который входят академики, члены-корреспонденты и профессора Российской академии наук (РАН), считают, что условия новых конкурсов Минобрнауки на проведение научных исследований совместно с иностранными организациями нуждаются в пересмотре, так как имеются сжатые сроки подачи заявок при отсутствии полных сведений о правилах. Об этом говорится в заявлении, которое опубликовано на сайте клуба.

В конце июня Минобрнауки сообщило о запуске программы грантовой поддержки проведения российскими научными организациями или образовательными организациями высшего образования совместно с иностранными организациями научных исследований в рамках обеспечения реализации программы двух- и многостороннего научно-технологического взаимодействия. В частности, конкурсы будут проводиться на поддержку исследований с учеными из Китая, Южной Кореи, Германии и других стран.

"Конкурс объявлен 30 июня, а время завершения приема заявок определяется в первых числах августа. Это означает, что в течение одного месяца предлагается согласовать с зарубежными коллегами научную программу, написать заявку с подробным описанием исследований, заполнить огромное количество бумаг, которое традиционно требуется по министерским конкурсам, и пр. Очевидно, что провести такой объем работ за такой срок физически невозможно, тем более в сезон отпусков. Качественные заявки на реальные научные исследования требуют гораздо большего времени для подготовки", – говорится в заявлении.

Кроме того, в шести программах из десяти конкурс объявлен на один год – 2021-й. И, учитывая темпы выделения финансирования, как отмечают ученые, потратить эти деньги на что-то другое, кроме зарплаты, будет нереально. Более того, за такое время никакую конструктивную исследовательскую работу выполнить будет невозможно, уверены академики.

РАН отметила недостаточность госфинансирования науки

Государству следует увеличить финансирование фундаментальных научных исследований, чтобы были достигнуты цели, сформулированные в Стратегии научно-технологического развития, и чтобы Россия не отстала в этом отношении, говорится в докладе Российской академии наук "О реализации государственной научно-технической политики и важнейших научных достижениях, полученных российскими учеными в 2020 году".

"Государственное финансирование фундаментальных научных исследований увеличилось в 2020 году на 6%, и составляет 0,19% ВВП. Однако для достижения целей, поставленных в Стратегии научно-технологического развития, требуется увеличение финансирования как минимум до 0,4% ВВП к 2026 году, - пишут ученые. - Это позволит выйти на уровень наиболее развитых стран, например, Кореи, США или Израиля".

"В противном случае недофинансирование фундаментальной науки приведет к увеличению отставания страны в научно-технологическом развитии", - подчеркивается в докладе.

В РАН также отметили ежегодный рост госфинансирования научных исследований и разработок в структуре ВВП, но обратили внимание, что заметнее всего растет финансирование в сфере национальной обороны, безопасности и правоохранительной деятельности.

"Темп роста расходов по данным направлениям (...) на 1 января 2021 года составил 40% всех расходов федерального бюджета на научные исследования и 51% расходов на прикладные исследования. При этом уровень финансирования исследований гражданского назначения не позволяет обеспечить конкурентоспособность отечественного сектора исследований и разработок", - констатировали авторы доклада.

Ученые отмечают, что в зарубежных странах расходы "на исследования в области обороны и национальной безопасности менее существенны" и "в финансирования исследований и разработок все большее место занимают науки о жизни, прежде всего генетические, а также смежные дисциплины".

Кроме того, в докладе говорится, что "острой проблемой" для российской науки является "низкая заинтересованность российского бизнеса в финансировании исследований и разработок", тогда как в большинстве развитых стран "негосударственные источники финансирования исследований и разработок (прежде всего прикладного характера) являются основными".

Умы в палате

Ученым посулили содействие сенаторов
На слушаниях в верхней палате парламента РФ, посвященных развитию кадрового потенциала науки и проходивших в расширенном формате - с участием членов правительства, губернаторов, представителей академического и ректорского сообществ, были поставлены вопросы, волнующие научную общественность. Болевые точки всем давно и хорошо известны: недофинансирование и избыточная забюрократизированность исследовательской сферы, труднопреодолимые барьеры на пути нового фундаментального знания в практику, низкая заинтересованность бизнеса в научных разработках и, соответственно, слабая поддержка исследований с его стороны.

Уставшие от борьбы за существование ученые эмигрируют или уходят в другие сферы, оставшиеся ориентируются в своей работе на выполнение установленных формальных требований, месяцами ждут необходимых реактивов и расходников, выжимают последние соки из устаревшего оборудования....

Аналог отмененного конкурса РФФИ Российский научный фонд планирует запустить 15 апреля

МОСКВА, 8 апреля. /ТАСС/. Российский научный фонд (РНФ) планирует запустить новый конкурс, аналогичный отмененному в марте самому массовому конкурсу Российского фонда фундаментальных исследований ("а"), 15 апреля. Фонд планирует поддержать около 1,7 тыс. проектов. Об этом рассказал генеральный директор РНФ Александр Хлунов в ходе пресс-конференции в ТАСС.

РФФИ отменил самый массовый конкурс для российских ученых
РФФИ отменил самый массовый конкурс для российских ученых
"Было декларировано, что 2,5 млрд руб. РФФИ выделит на финансирование (конкурса "а") в 2022 году. Вчера было принято решение, что более 2,5 млрд руб. – это решит экспертный совет – будет выделено на реализацию приблизительно такого же конкурса в рамках РНФ. <...> Этот конкурс будет объявлен 15 апреля. Соберем заявки, до конца года будет проведена экспертиза, в результате которой поддержку получат более 1 700 проектов. А финансироваться они будут с 2022 года", – сказал Хлунов.

По его словам, в рамках конкурса РНФ будут выделяться гранты в 1,5 млн руб. в год на научный проект, который может продолжаться по выбору руководителя либо один, либо два года. Состав коллектива – от двух до четырех человек (в конкурсе "а" было до 10 человек). "Мы понимаем, что 1,5 млн руб. – не очень высокая сумма, поэтому множить состав коллектива до более высоких цифр не имеет смысла", – пояснил Хлунов.

Требования к руководителю проекта, который намерен участвовать в конкурсе, как добавил глава РНФ, будут "очень либеральными". Это пять публикаций за пять лет, что даже ниже, чем требования Высшей аттестационной комиссии к ученым для защиты кандидатской диссертации. При этом публикации в журналах первого квартиля будут засчитываться за две. Также остается требование трех публикаций в международной базе данных Web of Science.


Sun
00:00

Предыдущий
ПроигратьСледующий
00:58 / 03:00
Включить звук
Во весь экран
Копировать видео ссылку
Проиграть / Остановить
Выключить / Включить звук
Сообщить о проблеме
Язык
Mox плеер
"РФФИ продолжает все взятые на себя обязательства, финансирует научные проекты так называемого конкурса "а" в 2021 году. Какого-либо перерыва не произошло. Все обязательства, которые РФФИ взял на себя в 2022 году, переходят на площадку РНФ", – добавил гендиректор фонда.

Отмена самого массового конкурса РФФИ
Об отмене самого массового конкурса грантов на фундаментальные научные исследования ("а") РФФИ рассказал 1 марта. Его задача состояла в том, чтобы поддерживать проекты фундаментальных научных исследований, которые "способствуют получению приоритетных для России новых знаний". Прием заявок на конкурс открылся 25 ноября 2020 года (хотя обычно их начинали принимать в июне), завершить его должны были 31 марта 2021 года.

Опоздание Минобрнауки объясняло финансовой и эпидемиологической ситуациями, а также "новыми научными и государственными приоритетами и результатами анализа ранее выполненных проектов". За два дня до открытия заявок на конкурс – 23 ноября – премьер-министр Михаил Мишустин объявил о масштабной оптимизации институтов развития. В частности, РФФИ планировали присоединить к РНФ.

В конце февраля 2021 года министр науки Валерий Фальков пообещал, что объем финансирования научных исследований после объединения РФФИ и РНФ не уменьшится. Глава ведомства добавил, что в новом фонде останутся все самые востребованные и знакомые ученым программы и инструменты.

Вскоре после новости об отмене конкурса "а" на сайте РНФ появилась новость о том, что аналог этого конкурса фонд запустит в апреле 2021 года и в дальнейшем будет проводить каждый год. Однако финансирование по этому конкурсу будут выделять уже в 2022 году.

Председатель профсоюза работников Российской академии наук Виктор Калинушкин считает, что решение об отмене конкурса "а" оставит без финансирования инициативные проекты нескольких тысяч ученых. Это может помешать и выполнению указов президента России о том, чтобы довести зарплаты ученых до 200% от средней по региону. По словам ученого, ежегодно поддержку в рамках конкурса получало несколько тысяч ученых.


Одной из причин отмены конкурса "а" стала реструктуризация РФФИ, в результате которой фонд должны присоединить к РНФ. Об этом стало известно в конце 2020 года. Кроме научных фондов оптимизация коснется многих других институтов развития – часть из них должна перейти под управление госкорпорации "ВЭБ.РФ", другая – объединиться со схожими по функционалу. Практически каждый пятый институт будет ликвидирован.

РФФИ отменил самый массовый конкурс для российских ученых

ТАСС, 1 марта. Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ), который правительство решило присоединить к Российскому научному фонду, отменил самый массовый конкурс ("а") на финансирование научных исследований российских ученых. Новость об этом фонд опубликовал на своем сайте.

"В соответствии с решением правительства РФ от 12 февраля 2021 года, конкурс проектов фундаментальных научных исследований ("а") отменен. На основании этого решения дальнейший прием заявок на конкурс прекращен. Поступившие заявки останутся без рассмотрения", – говорится на сайте фонда.

Этот конкурс – наиболее массовый и значимый грант РФФИ. Его задача – поддержать проекты фундаментальных научных исследований, которые способствуют получению приоритетных для России новых знаний. Размер грантов должен был колебаться от 1 до 1,5 млн рублей. Прием заявок на конкурс открылся 25 ноября 2020 года, завершить его должны были 31 марта 2021 года.

Традиционно прием заявок на этот конкурс открывается не позже июня, однако в июне 2020 года его так и не объявили. В конце июля 2020 года профсоюз работников Российской академии наук (РАН) выпустил заявление о том, что отмена этого конкурса негативно скажется на развитии науки в стране. Профсоюз обратился по этому поводу к президенту страны.


Задержку с объявлением конкурса Министерство науки и высшего образования объяснили тем, что сроки и условия конкурса будут изменены "с учетом финансовой и эпидемиологической ситуаций, новых научных и государственных приоритетов и результатов анализа ранее выполненных проектов".

В конце февраля 2021 года министр науки и высшего образования Валерий Фальков пообещал, что объем грантовых средств, которые выделяют ученым, после объединения РФФИ и Российского научного фонда (РНФ) не сократится. Министр добавил, что в новом фонде сохранят все самые востребованные и хорошо знакомые ученым программы и инструменты.

23 ноября 2020 года премьер-министр Михаил Мишустин объявил о масштабной оптимизации институтов развития. Часть из них должна перейти под управление госкорпорации "ВЭБ.РФ", другая – объединиться со схожими по функционалу, практически каждый пятый институт будет ликвидирован. В частности, к РНФ планируют присоединить к РФФИ.

С учеными и Путиным сыграли "дурочку"

О безобразиях с зарплатами научных работников говорили не раз, но власть не слышала

Наконец-то глава государства узнал, как на деле выполняют его указы министерства! Вместо того чтобы реально подкинуть ученым на жизнь, с ними, а получается, и с президентом сыграли, как говорил бессмертный Аркадий Райкин, «дурочку». Реальных деньжат не прибавили, а просто перевели сотрудников многих институтов страны на полставки. И люди целы — как получали до исполнения Указа, так и получают, — и волки сыты, и отчетность не испорчена. Теперь прокуратура, которая начала в Новосибирске расследование, должна, по идее, раскрыть подвох. Только вот загвоздочка... Таких институтов и таких сотрудниц, как новосибирская Анастасия Проскурина, по стране пруд пруди. Боюсь, не хватит на все институты прокурорских работников.

О безобразиях с зарплатами научных работников говорили не раз, но власть не слышала
Когда 4–5 лет назад мы начинали писать о подобной схеме на основании бесед с сотрудниками институтов, профсоюза научных работников РАН, нам объясняли сложность ситуации отсутствием денег у государства на реализацию Указа президента. Абсурд? Но куда деваться.


Рулившее тогда финансами институтов ФАНО (Федеральное агентство научных организаций) под руководством Михаила Котюкова вынуждено было пойти на разделение ставки сотрудников, в противном случае половину пришлось бы просто уволить.

Кто прав теперь, кто виноват? Разобраться сложно. Но по логике деньги должен был выделять Минфин, а настоять на этом должно было сначала ФАНО, а потом сменившее его Министерство науки и высшего образования РФ.

Однако за прошедшие годы ситуация так кардинально и не поменялась.

Как пояснили нам в одном из столичных институтов, некоторые особо успешные научные организации, работающие на хоздоговорах (то есть получающие деньги из дополнительных источников дохода), закрывают своим сотрудникам по 200% с прибыли, — в Указе же не сказано, что повышение зарплаты должно быть только за счет бюджетных средств. Но на это способны далеко не все, а в основном институты, которые могут проектировать или выпускать полезную для различных областей промышленности продукцию. А вот где брать дополнительные деньги ученым чисто фундаментальных направлений науки, гуманитариям, у которых нет хоздоговоров? Они-то и остались за бортом и без того скудной «кормушки». В дополнение их еще и толкали на подлог.

Ученые создали датчик, заставляющий коронавирус светиться


4 МАТЕРИАЛА ПО ТЕМЕ
«МК» писал о преинтереснейшем письме, которое было как-то разослано по институтам из Министерства науки и высшего образования (копия имеется в редакции). В нем Департамент координации деятельности научных организаций с пометкой «для срочного выполнения» инструктировал директоров столичных научных организаций, как им надо «скорректировать данные по заработной плате за год», которые после этого министерство должно было направить в Росстат. При реальной гораздо меньшей зарплате директорам указывали «скорректировать» цифру до 150%. В случае неподчинения руководство департамента грозило дисциплинарным взысканием.

Ситуация, в которой оказались ученые по всей стране, а не только в Новосибирской области, усугублялась еще и тем, что по сути при фактическом уменьшении занятости им поставили жесткое условие по повышению публикационной активности. В итоге в реальности ученый люд вынужден был работать даже не по полной 8-часовой ставке, а по 10–12 часов, чтобы в два раза повысить количество публикаций в международных базах данных. Формально было все логично: «Вам же увеличили зарплату вдвое, вот и выдавайте двойной результат»... Министерство явно делало вид, что не понимало реальную проблему, им же созданную. Ученые возмущались, писали в газеты, Российская академия наук не раз поднимала вопрос о данной проблеме, но их словно никто не слышал. Спасибо Анастасии Проскуриной, достучалась до «небес».

Чем нам грозит Год науки и технологий

Научное знание как глубинный страх и последняя надежда на спасение
О том, что 2021 год будет объявлен Годом науки и технологий, стало известно еще в декабре прошлого года. А два дня назад, 8 февраля, в России отмечался День науки. Президент РФ Владимир Путин ознаменовал его двумя сильными аппаратными решениями. Он поручил изменить принципы формирования президентского Совета по науке и образованию - включить в него членов правительства и Совбеза, имеющих доступ к секретным, совершенно секретным и даже имеющим гриф «особой важности» разработкам. А кроме того, он также считает необходимым «создать специальную комиссию по научно-технологическому развитию при правительстве РФ». (Комментаторы сразу окрестили ее «ГКНТ 2.0»). В общем, от этой даты, 8 ферваля, и предлагают отсчитывать начало реализации плана проведения нынешнего тематического года.

Не уйдет ли это все в цифру?

Вообще говоря, любые юбилейные мероприятия – это всегда удобный инструмент гальванизировать интерес общества в отношении того или иного объекта, социального института. Если бы юбилеев не было, их надо было бы выдумать. И выдумывают. 2019-й, например, был объявлен Международным годом Периодической таблицы химических элементов. А вот 2023 год в России будет, по-видимому, объявлен Годом математики. Иными словами, историю науки можно писать как историю памятных дат и событий.

Но в 2021-м особенно ничего и выдумывать не надо было: после первого пандемического года внимание к научным исследованиям резко возросло во всем мире. Так, еще будучи в статусе выбранного президента США, Джозеф Байден назначил биолога Эрика Лэндера научным советником при правительстве и присвоил ему ранг высшего научного советника в кабинете министров (Presidential Science Advisor). Лэндер, генетик, принимавший участие в расшифровке генома человека, возглавил Управление по политике в области науки и технологий (OSTP, Office of Science and Technology Policy) в Белом доме, задача которого – давать рекомендации правительству.

В России – та же тенденция. Владимир Путин подписал 12 октября 2020 года указ «О Межведомственной комиссии Совета безопасности Российской Федерации по вопросам создания национальной системы защиты от новых инфекций». Поставленные в нем цели – это, по существу, план работы для десятка исследовательских институтов.

«Мы продолжим поддерживать научные разработки в сфере здравоохранения. Особое внимание – исследованиям в области борьбы с инфекционными заболеваниями, включая коронавирус», – подчеркивал 1 декабря 2020 года глава правительства РФ Михаил Мишустин на заседании президиума Координационного совета при правительстве по борьбе с COVID-19.

И в этом смысле указ президента «О проведении в Российской Федерации Года науки и технологий» – это инстинктивная защитная реакция на непонятно откуда взявшуюся биологическую угрозу. Кто может предложить методы защиты от этой угрозы? Конечно - наука. При этом – поразительно! – в России полностью доверяют ученым только 27% граждан, частично – 48%, а вообще не доверяют – 18%. Это данные опроса в 20 странах Pew Research Center, опубликованные в сентябре прошлого года. Так что доза научно-технологической пропаганды нашему обществу явно не повредит. У России и Польши вообще самые большие «прослойки» болота, так сказать: 48 и 49% соответственно тех, кто доверяет лишь частично.

Хорошую интегральную картинку страхов «глубинного» народа относительно науки и технологий продемонстрировала спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко на заседании Совфеда 27 января. Произошло это после выступления перед сенаторами главы Сбера Германа Грефа о внедрении системы искусственного интеллекта (ее слова приводит Интерфакс). «Нужно на опережение заниматься правовым регулированием развития технологий… Будет ли та или иная профессия? А может быть, аватары-человеки заменят их на рабочих местах?.. Конечно же, страшновато. Потому что, не дай бог, утром проснешься, а вместо мужа рядом чайник… а душа, а чувства, а любовь, а культура?! Не уйдет ли это все в цифру и мы станем такими живыми, но роботами?» – заявила Матвиенко, комментируя продемонстрированный Грефом видеоролик, где главным героем был чайник.

Научные тренды и фронты

В общем, оргкомитету по проведению Года науки и технологий – 72 человека! – будет чем заняться. Сопредседателями оргкомитета назначены заместитель председателя правительства РФ Дмитрий Чернышенко и помощник президента РФ Андрей Фурсенко (должность Андрея Александровича – это такой отдаленный аналог должности Эрика Лэндера, только без всяких обязательств).

Кстати, Дмитрий Чернышенко – председатель еще одного оргкомитета: по подготовке к празднованию 300-летия Российской академии наук, которое будет отмечаться в 2024 году. И некоторые мероприятия академического юбилея стартуют, с запасом, так сказать, уже в этом году. «Причастность к ним должна ощущать вся страна, – подчеркнул вице-премьер Чернышенко 21 декабря 2020 года на заседании оргкомитета. – За три столетия русские ученые и изобретатели заложили основу прогрессивного развития России, укрепили ее статус великой державы и, вне сомнений, повлияли на ход мировой истории. И это должно нас вдохновлять на новые достижения, чтобы современная российская наука задавала мировые тренды и своими прорывными технологиями обеспечивала суверенитет и экономический рост государства».

Вот с «мировыми трендами» и нашими «прорывными технологиями» пока много вопросов. В только что опубликованной статье ученых из НИУ «Высшая школа экономики» отмечается, что почти 30% используемых в России передовых производственных технологий приобретается за рубежом (Бриллиантова В.В., Власова В.В., Фурсов К.С. Технологическое разнообразие и самообеспеченность производства передовыми производственными технологиями в российских регионах // Экономика региона. 2020. Т. 16. Вып. 4. С. 1224–1238).

Оценка позиций РФ в формировании глобальной исследовательской повестки в 2016–2020 годах дана в обзоре Института статистических исследований и экономики знаний (ИСИЭЗ) НИУ ВШЭ – «Позиции России в глобальных исследовательских фронтах» (21 января 2021 года). Глобальный исследовательский фронт – это группа (кластер) статей, объединенных фактом совместного цитирования в других статьях в определенный момент. По удельному весу в числе глобальных исследовательских фронтов в 2020 году Россия была на 26-м месте – между Финляндией и Португалией.

В пятерку лидеров с заметным отрывом вошли США (66,58%), Китай (51%), Великобритания (35,87%), Германия (28,99%) и Австралия (22,59%).

«Влиятельность российской науки в наиболее значимых и динамичных областях заметно отстает от лидеров. По состоянию на середину 2020 года научные работы, выполненные с участием российских ученых, вошли в состав 502 глобальных исследовательских фронтов (из 10 393), что составляет 4,83% от их общемирового числа, – отмечается в исследовании. – По ряду областей (компьютерные науки, микробиология, мультидисциплинарные исследования, психиатрия и психология, экономика и бизнес, общественные науки) Россия представлена единичными публикациями: их доля в общем числе глобальных исследовательских фронтов не превышает 1%».

Другими словами, мы явно «проседаем» в гуманитарных, общественных, медицинских науках. Плюс – что несколько неожиданно – в компьютерных науках. Неожиданно потому, что нас все время убеждают в какой-то невероятной талантливости отечественных программистов. Да и русские хакеры вроде наводят «шорох» на весь мир. И, тем не менее, – провал в компьютерных науках.

Моя гипотеза – страна продолжает регулярно поставлять компьютерных гениев, но не для внутреннего потребления, а на экспорт; значительная их часть находит себе применение за рубежом. Кстати, этим же можно объяснить и неожиданно подскочившую в России привлекательность карьеры ученого: в 2016 году этот показатель составил 32%, а в 2019-м – 62%. Причем, отвечая на вопрос об отношении к выбору ребенком научной карьеры, в случае с профессиями инженера и программиста для мальчиков показатели составляют 65 и 68% соответственно, а для девочек – 52 и 53%. Тем не менее российские показатели пока не дотягивают до значений, например, в США (80%) и Израиле (77%) (данные ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, 26 января 2021 года). Все просто. Население увидело в качестве удачного профессионального пути занятие наукой с дальнейшей реальной перспективой работать за рубежом. Вертикальный социальный лифт, так сказать.

Но отчаиваться не следует. Подготовка к проведению Года науки и технологий идет полным ходом.

Все – в прорыв!

В середине января вклад России в расширение нашего участия в научных гуманитарных фронтах существенно увеличился. Институт повышения квалификации и переподготовки кадров (ИППК) Российского университета дружбы народов опубликовал на своем сайте объявление об открытии курса по натальной астрологии. По данным Telegram-канала «Антиглянец», в описании программы было указано, что за два месяца ученики смогут получить «необходимые компетенции для работы астрологом». «Астрология – это инструмент гармонизации своей жизни и возможность войти в резонанс с ритмами космоса», – говорилось в объявлении. В списке рекомендуемой литературы по курсу были указаны книги Павла Глобы.

К чести университета, объявление о «новорожденном» (натальном) курсе астрологии было оперативно убрано. «В РУДН инициирована проверка содержания всех программ, реализуемых ИППК, на предмет соответствия заявленным компетенциям и стандартам. Сотрудники РУДН, которые спровоцировали данную ситуацию, получат дисциплинарное взыскание за дискредитацию репутации университета, – заявил ТАСС ректор РУДН Олег Ястребов. – К сожалению, вместо познавательного материала об астрологии и астрономии были предоставлены материалы на уровне «подвальная эзотерика». Он также подчеркнул, что описание программы является вольным творчеством «потенциальных преподавателей программы и сотрудников института».

Работы, по-видимому, предстоит много. Ведь, скажем, в состав РУДН входит Институт восточной медицины. Вот несколько курсов, которые предлагает институт на выбор: «Основы традиционной китайской медицины», «Российское травничество» (наличие у слушателей медицинского образования необязательно), «Метод аюрведической психотерапии: управляемая медитация/SMRITI MEDITATION» (курс «подойдет тем, кто хочет стать здоровее на уровне тела и ума… К сожалению, большую часть времени у нас активен ум, который мешает душе и нормальной работе тела»), «Аюрведический массаж» (две ступени), «Аюрведическое питание»…

Остается добавить, что РУДН принимал участие в Проекте 5–100 (продвижение ведущих российских университетов в мировых образовательных рейтингах). Президент РУДН (ранее – ректор), доктор физико-математических наук Владимир Филиппов является председателем Высшей аттестационной комиссии (ВАК) с 2013 года по настоящее время.

В середине января в «научно-технологический прорыв» бросился и Российский фонд фундаментальных исследований. РФФИ объявил о проведении конкурса на лучшие научные проекты фундаментальных исследований по теме «Теология в контексте междисциплинарных научных исследований». Теология, она же богословие, – «система обоснования религиозных учений о Боге, совокупность выработанных той или иной религией доказательств истинности догматики, религиозной нравственности, правил и норм верующих и духовенства, богоустановленности вероучения и Церкви» (Энциклопедия эпистемологии и философии науки, 2009). Каким образом теология, пусть и под прикрытием фигового листочка «междисциплинарности», попала в разряд научных дисциплин, в данном случае буквально – одному Богу известно. Но, как бы там ни было, «срок реализации проекта: 2 года. Максимальный размер гранта на каждый этап реализации проекта: 2 000 000 руб. в год. Минимальный размер гранта на каждый этап реализации проекта: 1 000 000 руб. в год», отмечается в объявлении о конкурсе.

Кстати, для РФФИ это был, так сказать прощальный залп: согласно проведенной в конце 2020 года реформе системы институтов развития, РФФИ вошел в состав Российского научного фонда. Почему-то у нас считается, что управлять наукой - значит ее реформировать...

На этом фоне, конечно, несколько двусмысленно выглядят призывы к популяризации науки как одна из главных целей Года науки и технологий. Так, по мнению помощника президента РФ Андрея Фурсенко, этот год должен кардинально изменить общественное сознание о значимости науки во всех сферах жизни: «Мероприятия года должны мобилизовать усилия государства и бизнеса. Раскрыть новые возможности для молодежи. У России большой научный потенциал. Наука сегодня пронизывает все сферы жизни, а проведение года должно сфокусировать внимание и повысить заинтересованность общества в научно-технологическом развитии страны».

Президент РАН Александр Сергеев также считает: «Академия наук предлагает ориентировать (мероприятия Года науки. – «НГ-наука») прежде всего на повышение престижа науки и ее роли в обществе. Достижение этой цели должно опираться на системную поддержку государства и широкое представление науки в СМИ, в том числе на телевидении».

«Особое внимание необходимо уделить теме популяризации отечественной науки и технологий», – подчеркивает министр науки и высшего образования России Валерий Фальков.

«Наука – это наше будущее, и чтобы оно было светлым, в науку нужно привлекать ребят, сочетающих в себе блестящие умственные способности, ответственность и доброту. Чтобы заинтересовать их, нужно уметь рассказывать о науке простыми и понятными даже ребенку словами, при этом захватывающе и в правильном ключе», – резюмирует полуфиналист конкурса «Лидеры России – 2020», заместитель директора по научной работе Института молекулярной биологии РАН Анна Кудрявцева.

Впрочем, с популяризацией научных знаний и просветительством не все так просто. «Порядок, условия и формы ведения просветительской деятельности, а также контроля за ней устанавливаются правительством Российской Федерации» – такая новелла содержится в представленных в Госдуму поправках к проекту федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации». Законодатели хотят защитить нас от «разжигания социальной, расовой, национальной или религиозной розни», от «агитации, пропагандирующей исключительность, превосходство либо неполноценность граждан по признаку социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности, их отношения к религии, в том числе посредством сообщения недостоверных сведений об исторических, о национальных, религиозных и культурных традициях народов» посредством просвещения.

Проще говоря, хочешь сеять разумное, доброе, вечное – пожалуйста, сей. Но сначала получи разрешение (лицензию?) у федерального органа исполнительной власти. Это требование позволяет вольно трактовать любую, например, мемуарную или историческую литературу. Художественную, впрочем, тоже. Любую деятельность по популяризации науки.

Сам законопроект прошел уже первое чтение. Второе должно было бы состояться еще 21 января, потом 8 февраля, но что-то пошло не так. Второе чтение пока не состоялось. Возможно, что это первый позитивный результат Года науки и технологий.

Академик Фортов в "РГ": Правоту его слов подтвердило время

Через две недели, 8 февраля, в России дадут официальный старт Году науки и технологий. В университетах и НИИ сейчас готовят предложения в общий календарь, сверяют цели и пытаются найти новый алгоритм взаимодействия в поисковых исследованиях и научно-образовательной сфере.
Глубина и масштаб его личности требовали больших форматов. На презентации в "РГ", 29 сентября 2014-го. Фото: Олеся Курпяева/ РГГлубина и масштаб его личности требовали больших форматов. На презентации в "РГ", 29 сентября 2014-го. Фото: Олеся Курпяева/ РГГлубина и масштаб его личности требовали больших форматов. На презентации в "РГ", 29 сентября 2014-го. Фото: Олеся Курпяева/ РГ
Важный повод поговорить о науке и людях, которые ей преданно служили, есть и сегодня. 23 января 2021 года исполняется 75 лет со дня рождения Владимира Евгеньевича Фортова - ученого-физика с мировой известностью, организатора фундаментальных и поисковых исследований в СССР и России, президента Российской академии наук в 2013 - 2017 годах, автора и большого друга "Российской газеты".

Путин назвал Фортова уникальной личностью
Ни я, ни мои коллеги не помнят случая, чтобы академик Фортов не ответил на телефонный звонок или отказал в комментарии. Пусть не в ту же минуту, но обязательно перезвонит. Даже когда был плотно занят или находился в отъезде, этой двухсторонней связи не прерывал - видимо, она была важна не только нам, но и ему тоже.

В начале ноября 2020-го он поздравлял со страниц "РГ" своего коллегу и товарища академика Юрия Соломонова с 75-летием. И был исполнен надежд в январе 2021-го отметить свои семьдесят пять. Но вмешался ковид, и 29 ноября Владимира Фортова не стало. С нами остались его научные труды, созданный им Институт теплофизики экстремальных состояний, плеяда учеников, а в памяти - его обаятельная улыбка, темперамент первопроходца, крепкая во всех смыслах рука.

И еще - три десятка интервью, статей, комментариев в "Российской газете" по разным, но всегда актуальным поводам. Прежде такого не делал, а сейчас словно само пришло. Поднял, перечитал сказанное и написанное в разные годы Владимиром Фортовым или с его слов опубликованное в "Российской газете" и еще острее понял, насколько точен и глубок он был в своих оценках и прогнозах.


Президент РАН Владимир Фортов (крайний справа) на заседании правительства. Фото: Из архива семьи В.Е. Фортова
Всерьез повернуть бизнес к науке могут налоговые льготы
2005, февраль

Владимир Фортов. Ученым говорят: во всем виновата академия наук. У нее, видите ли, нет идей, которые бы вывели страну на рынок высоких технологий. Но почему наши "плохие" идеи буквально рвут на Западе, а здесь они никому не нужны? Об этом говорить никто не желает.

Фото: Из архива РАН
Владимир Фортов рассказал о главном достижении на посту главы РАН
Более того, чиновники все упорнее продвигают мысль, что починить цепочку обязана именно академия наук. Мол, вы свои идеи сами и тащите до производителя. Мало того - заставьте его покупать ваши разработки. Это нонсенс. Академия никогда не уклонялась от прикладных работ, но все же создана она для другого - генерации знаний…

В конце прошлого века американцы назвали свое самое главное достижение. Как вы думаете, что? Полет на Луну? Освоение ядерной энергии? Персональный компьютер? Ничего подобного. Национальную инновационную систему! А сейчас уже во всех передовых странах создан этакий "пылесос", который стимулирует производителей высасывать со всего мира новые идеи, перемалывать их и превращать в конечный продукт для нас с вами.

И самое обидное, что все, в общем-то, просто. В рыночной системе у государства есть только один способ, чтобы заинтересовать бизнес гоняться за научными разработками: налоговые стимулы. Скажем, если корейская фирма вложила в науку сто рублей, то с налога на прибыль ей списывают 300! Так же действуют и другие юго-восточные "тигры". Туда ринулись фирмы со всего мира, организовав исследовательские центры. Сейчас они заполонили мир своими танкерами, электроникой, автомобилями.

А что наши финансисты? Они насмерть стоят против всяческих налоговых льгот. Более того - заявляют, что готовы вкладывать в науку кругленькие суммы, но только предоставьте проекты-"верняки", которые точно дадут отдачу. Все перевернуто с ног на голову. Не дело Минфина и Минэкономики собирать научные проекты. От них ждут законы, которые стимулируют не одно и не два, а тысячи предприятий искать новые разработки, заниматься высокими технологиями.

Есть такой анекдот: пьяный ирландец ищет под фонарем деньги. Его спрашивают, ты здесь потерял? Нет. А почему здесь ищешь? Светло! Вот и наши чиновники, мне кажется, не там ищут пути для перехода к экономике знаний.

Вся публикация здесь.


С министром образования и науки РФ (2012-2016) Дмитрием Ливановым. Фото: Из архива семьи В.Е. Фортова
У подлинной науки не было, нет и не будет границ
2006, сентябрь

Владимир Фортов. Плазма - самое распространенное состояние вещества в природе. Она образует 95 процентов так называемой видимой материи. Из сильно сжатой плазмы состоят Солнце и звезды, а также планеты-гиганты и экзопланеты. Должен сказать, что плазменная наука сегодня переживает своего рода ренессанс. Причем в двух различных областях.

Первая - это термояд. Овладение управляемой термоядерной реакцией то ли с магнитным, то ли с инерционным удержанием плазмы навсегда снимет энергетическую проблему. А вторая область - это так называемая низкотемпературная плазма. Она имеет большое практическое применение в источниках света, плазменных телевизорах, в установках микроэлектроники. Объем продаж здесь на уровне миллиардов долларов в год.

Фото: РИА Новости www.ria.ru
Владимир Фортов: Российская академия наук готова к вызову времени
Нас интересует сжатая или, как ее еще называют, неидеальная плазма. Именно сжатая плазма является основным состоянием вещества, в котором существует видимая материя. А неидеальной ее называют потому, что частицы в такой плазме взаимодействуют между собой очень сильно. На эту трудную в научном плане проблему обратил внимание еще Макс Планк, когда работал над квантовой механикой. Так вот одну из задач, поставленную Планком, нам удалось решить в кооперации с учеными тогда еще Германской Демократической Республики. Мы не просто переписывались и время от времени наносили визиты вежливости - мы эффективно друг друга дополняли в работе.

В частности, задались целью исследовать металлы в их критическом состоянии. Дело в том, что между жидким и газообразным состоянием вещества существует критическая точка. Так вот критическая точка для большинства металлов, а это 80 процентов всех элементов периодической системы, до сих пор не измерена. Между тем критическое состояние - самое интересное, здесь исчезает граница между газом и жидкостью. Высокотемпературное испарение металлов происходит непосредственно в плазменное состояние, минуя нейтральный газ. На необходимость изучения этого состояния указывали еще в 1942 году академик Л.Д. Ландау и Я.Б. Зельдович. Ими были предсказаны интересные новые плазменные переходы. А мы, похоже, недавно увидели на это экспериментальные указания.

В Марбурге такие исследования ведутся под руководством профессора Хенфеля. Они свои опыты делали в статических условиях, то есть брали печку и грели жидкий металл. Подобным образом удается исследовать только три легкокипящих металла - ртуть, цезий и калий. Для других металлов нужны совершенно другая температура и давление - на порядок выше.

В Институте проблем химической физики и в Институте теплофизики экстремальных состояний требуемые условия получают взрывом. Для этого у нас есть специальные казематы и стальные камеры, где при необходимости можем взорвать до тонны ВВ. Это быстропротекающие процессы, но и в них мы научились проводить требуемые измерения и получать новые научные результаты. Мы здесь удачно друг друга дополняем. У нас нет противоречий. Мы не выясняем отношений между собой на извечную тему, кто и что сделал первым...

Напротив - организовали Российско-германский институт по неидеальной плазме. Он облегчил подготовку и проведение совместных экспериментов. Когда мы говорим, что этот институт принадлежит одновременно Российской академии наук и Германскому научному обществу имени Макса Планка, многие организационные вопросы решаются меньшей кровью. Надеюсь, будет и дальше помогать в преодолении бюрократических барьеров, а их, начиная от таможни, громадное количество - даже не хочется перечислять. Совместный институт позволяет организовать по-настоящему живую работу - это обмен аппаратурой, обмен людьми, установками. Ведь границы между государствами не должны служить помехой для настоящей науки.

Вся публикация здесь.


Выступление с лекцией в Королевской академии наук Испании. Фото: Из архива семьи В.Е. Фортова
Почему Петр Капица просил у Сталина не денег, а уважения?
2007, январь

Владимир Фортов. Стоит прочитать ставшие недавно известными письма Петра Капицы к Сталину. Как вы думаете, что просил выдающийся ученый? Нет, не деньги. Просил простую вещь: относитесь к ученым с уважением. И тогда вы построите научную систему, которая будет работать хитрым образом, экономя большие средства. Вождь и его команда прислушались к этому совету, а страна здорово выиграла. Ученый в СССР поднялся в глазах общества на одну из самых верхних ступеней, в науку пошли лучшие умы страны. Престиж оказался мощным экономическим фактором. Ведь мы тратили на исследования в десять раз меньше, чем американцы, но вели работы по всему фронту науки. И получали результаты мирового уровня.

А что сегодня? Вот утром смотрю телевизор, там актер рассказывает, как будет встречать Новый год, какой будет есть салат и т.д. Но о том, что в этот же день юбилей у одного из известных наших ученых, нигде никто не сказал ни слова.

Вся публикация здесь.


Вице-президент РАН Николай Лаверов и академик Владимир Фортов в разные годы возглавляли ГКНТ и понимали друг друга с полуслова. Фото: Из архива семьи В.Е. Фортова
Чему поклоняемся и по какой системе живем - Птоломея или Коперника?
2008, май

Владимир Фортов. Чтобы решать новые масштабные задачи, РАН необходимы энергичные преобразования. В центре всей академической системы должен находиться сильный, творческий ученый, тот, кто реально делает науку, а не администраторы и бюрократы, забывшие, когда они в последний раз написали научную статью или сделали доклад. У нас же нередко все наоборот. Это напоминает систему Птоломея, который в центр поместил Землю, а вокруг нее вращалось Солнце. Так вот, Солнцем должен быть активно работающий ученый - талант, а все остальные должны "вращаться" вокруг него, помогая, а не мешая творить.

Фото: Михеев Сергей / РГ
Владимир Фортов: Как реформируется российская наука
Несмотря на постоянные разговоры и попытки решения, молодежная проблема является наиболее тяжелой, я бы сказал "вечнозеленой", в нашей академии. Ведь только 14 процентов сотрудников РАН находятся в возрасте 30-35 лет, а более 50 процентов - за 50 лет. Здесь мы явные рекордсмены! Одна из главных причин, отторгающая молодежь от науки, - нищенская зарплата. Она должна быть кратно повышена, как и доплаты за научные степени.

Сегодня молодые научные сотрудники в большинстве своем не видят перспективы профессионального и карьерного роста. Ведь у нас научно-административные посты люди занимают десятилетиями. Вступающий в науку молодой человек должен видеть перед собой ясную перспективу профессионального и материального роста, а не нищенские условия работы и жизни его учителя.

Вся публикация здесь.


С главой ФАНО Михаилом Котюковым. Фото: Из архива семьи В.Е. Фортова
Научный грант не должен быть предметом спекуляций или кумовства
2009, февраль

Владимир Фортов. Ситуация с распределением грантов президиума РАН пока до конца не отработана. Прежде всего должно неукоснительно соблюдаться требование: члены научных советов, которые распределяют гранты, ни в коем случае сами не могут принимать участие в конкурсе. Научный совет по программам президиума устроен именно таким образом. А если какой-то "начальник" получает по три-четыре гранта... это, наверное, повод для серьезного анализа ситуации.

И, конечно, экспертиза заявленных на конкурс проектов должна быть независимой. Поэтому, когда я возглавлял Российский фонд фундаментальных исследований, мы сразу договорились: директора институтов не имеют права работать в экспертных советах. Ведь они невольно начнут лоббировать проекты своих сотрудников, а значит, будут необъективными.

Теперь о том, надо ли отправлять отзывы тем ученым, кому в гранте отказано? Я давно участвую в международных конкурсах в разных странах и знаю правила игры. Вам обязательно пришлют краткое мотивированное объяснение, почему ваш проект отклонен. А дальше предусмотрена жесткая процедура. Если вы не согласны с полученным заключением, можете подавать апелляцию. Причем тот специалист в научном совете, который вел ваш проект, автоматически отстраняется и назначается новый. Он вправе послать проект другим экспертам.

Вся публикация здесь.


По выражению академика Владимира Захарова, только Фортов мог "пробудить Академию наук от спячки". Фото: Из архива семьи В.Е. Фортова
Поспешные реформы ВАК принесут волну халтурных диссертаций
2012, февраль

Владимир Фортов, Сергей Капица. Наука не может оцениваться малограмотными профанами, не может оцениваться снизу. Но наука не может оцениваться и сверху. Тогда она проституируется и вырождается, превращаясь в средство удовлетворения политических, социальных и честолюбивых амбиций власть имущих. В результате наука как таковая исчезает.

В мире давно принято, что наука должна оцениваться людьми науки, оцениваться равными. В этом состоит принцип peer review, что в переводе означает - суждение равными, оценка равными, суд равными.

Вся публикация здесь.


Выпускников Физтеха Сергея Капицу и Владимира Фортова считали своими и в МГУ. Фото: Александр Емельяненков/ РГ
Патон нам друг - и эта истина других даров дороже
2014, март

Владимир Фортов. Мы выступаем за самые широкие научные контакты, потому что это одно из основных достижений последних двадцати лет. Наряду с сильным негативом, ударившим по РАН (ее финансирование было тогда сокращено в 20-30 раз!), ученые получили свободу научного общения со своими зарубежными коллегами, мы стали более открытыми. Сегодня поездка на зарубежную научную конференцию уже давно не воспринимается подарком судьбы, как это было в советские времена. Если санкции коснутся международных научных контактов, это будет шагом назад. При этом надо понимать, что это нанесет вред и нашим зарубежным коллегам, так как хорошо известно, что международное сотрудничество - дорога с двусторонним движением.

Мы присутствуем в политике в той части, которая касается проведения научных исследований. Но политические пристрастия в РАН остаются при каждом человеке персонально, ведь мы не политическая организация.

Вся публикация и видео здесь.


Закон о реформе РАН - это не про науку, а про собственность
2014, март

Владимир Фортов. Человечество не изобрело рецепт создания универсальной инновационной системы. Инновационная система Южной Кореи радикально отличается от американской. Американская отличается от немецкой. То есть вы не можете просто взять лекала и по ним выстроить эту систему. Чтобы ее создать, люди, которые отвечают в стране за науку и инновации, должны озаботиться этим. А не тем, сколько академия сдает помещений в аренду.

Отвечу, сколько сдавали: семь процентов. Это что - проблема для науки в России, для Академии наук?! Я говорил, когда это все возникло: да забирайте эти помещения. Забирайте и радуйтесь. В ответ начались "подкопы" под академию и поиски компромата. Чего только не показывали на ТВ - все смотрели, но не все верили. В результате рейтинг академии пошел вверх, а не вниз. Людей ведь трудно обмануть "заказухой"...

Закон о реформе РАН - это закон не про науку, а про собственность. А большинству ученых, по-настоящему увлеченных наукой, нет дела до этой самой собственности. Возможность спокойно заниматься своим любимым делом им гораздо дороже.

Недвижимость, какие-то земельные дела - нас словно пытаются вернуть в систему Птолемея, хотя Коперником давно доказано иное. Не Солнце вращается вокруг Земли, а наоборот. Не на собственнике надо концентрировать усилия и все внимание, а на ученом - он в этой системе главный.

Вся публикация здесь.


На прямые вопросы - прямые ответы. Фото: Александр Емельяненков/ РГ
Бюрократия против ученого: счет пошел не в нашу пользу
2014, март

Владимир Фортов. Наши идеи, наши технологии и установки находят спрос и поддержку за рубежом, а у себя дома оказываются не нужны. Я это говорю так уверенно, потому что несколько подобных проектов сам веду. В одном из них участвовали Франция, Германия, Япония и мы. И я наблюдал, как одна и та же плазменная установка для медицинских целей, которую мы придумали, быстро внедрялась за границей, а у нас не вызывала интереса.

Одна из причин - непомерно разросшаяся российская бюрократия. Она превратилась в агрессивную систему, блокирующую все новое и прогрессивное. Хотя, казалось бы, при отстроенной сейчас вертикали власти, которая успешно удерживает страну от распада, есть все возможности и рычаги эту бюрократию осадить.

Вся публикация здесь.


Десант президиума РАН высадился в Уфе. Фото: Из архива семьи В.Е. Фортова
Науке в Крыму мы подставим плечо, а узлы развяжем
2014, апрель

Владимир Фортов. Как только было объявлено о независимости Республики Крым, финансирование из Киева сразу прекратилось. Причем заблокированы счета институтов, на которых находились не только бюджетные деньги, но и те средства, что ученые получали по грантам, хоздоговорам и соглашениям в рамках международного сотрудничества.

Еще один чувствительный момент заключается в том, что украинские коллеги были плотно вовлечены в европейские научные фонды, в программы совместных исследований. Тут они интегрированы больше, чем мы в России. И, разумеется, здесь более уязвимы. Скажем, институт ведет исследования по рамочной программе ЕС. Деньги переводятся в некий банк, а его головной офис в Киеве, и деньги эти замораживают. Что дальше делать?

Я сообщил о решении президиума РАН создать на полуострове научный центр. Это позволит объединиться и даст прямой выход на РАН примерно 30 научным учреждениям, которые до этого имели разную принадлежность. Какие-то входили в Национальную академию наук Украины, какие-то - в медицинскую, другие - в аграрную академию наук Украины. Задача - сделать так, чтобы теперь они работали все вместе.

Тут еще много политических вопросов. Но позиция российской стороны ясна и открыта - максимально широкое сотрудничество. Мы стремимся сделать так, чтобы ученые ничего не потеряли, чтобы наука не пострадала. Я и мои коллеги настроены на максимально широкое и доброжелательное сотрудничество с Академией наук Украины. Ведь связи у нас очень прочные и многолетние. Мы никогда не делили науку на украинскую и русскую… Куда важнее, на мой взгляд, позаботиться о том, чтобы наши коллеги в Крыму имели возможность продуктивно работать, получать важные научные результаты и не испытывать при этом материальных проблем.

Актуальных задач для совместной практической работы в Крыму множество. Но энергетика, наряду с обеспечением полуострова пресной водой, уже стала предметом углубленного научного анализа.

Вся публикация здесь.


С российскими космонавтами - участниками эксперимента "Плазменный кристалл" на станции "Мир" и МКС. Фото: Из архива семьи В.Е. Фортова
Эксперимент на орбите показал, каких высот может достигать наука
2015, октябрь

Фото: REUTERS
Какой эксперимент российских ученых в космосе мог получить "Нобеля"
Владимир Фортов. Плазма - самое неупорядоченное из всех известных нам состояний вещества. Однако при определенных условиях ее можно заморозить, сделать кристаллической. Первый плазменный кристалл был получен около 20 лет назад на Земле - в Германии. Но в плазменных кристаллах содержатся частицы размером несколько десятков микрон, поэтому гравитация сильно искажает их свойства. Вот и возникла идея - выполнить эксперименты на борту МКС. Это именно та ситуация, когда без космоса, без невесомости обойтись нельзя.

Теперь мы наглядно, в реальном масштабе, можем изучать свойства кристаллов, их плавление, расширение, колебания, - все то, что раньше исследовалось только косвенно. В итоге на МКС были проверены очень многие теоремы и законы физики твердого тела. И это фундаментальное направление у нас в России находится на мировом уровне.

Вся публикация и видео здесь.


Презентация книги "Плазменный кристалл" в медиацентре "РГ"
Автор: Олег Прасолов
Конструкторам и академикам стоит держаться вместе
2015, ноябрь

Владимир Фортов. Сегодня нашей науке и нашей промышленности, как никогда прежде, нужны профессионалы. Кризисные явления, мы видим, постепенно уходят. Ситуация, если брать страну в целом, выправляется. И очень важно, чтобы на первый план выдвигались люди, которые не только хорошо ориентируются в дензнаках, но являются профессионалами своего дела. Если говорить о Юрии Соломонове, как генеральном конструкторе ракетных систем на твердом топливе, то он всю эту сложнейшую отрасль отлично знает и держит в руках, смог сохранить научно-производственную кооперацию и обеспечить ее развитие. Что немаловажно - умеет отстаивать свою точку зрения.

Да, резкий. Но взвешенный. Для него главное - дело. Именно это прежде всего и было оценено в нашем отделении механики, машиностроения, энергетики и процессов управления, когда Юрия Соломонова выдвинули в члены Академии.

Он пользуется большим авторитетом, как ученый и выдающийся конструктор. Никогда не отмалчивается, выступает по острым вопросам и не боится такие вопросы ставить. Но главное - решает, берет ответственность на себя. Это качество, которое необходимо многим. Поэтому и был избран в действительные члены Академии по нашему отделению с большим перевесом голосов. Было много выступлений в его поддержку, в том числе и я поддерживал. Считал тогда и сейчас считаю, что мы правильно сделали. Нет ни малейших сомнений в правильности такого выбора.

Вся публикация здесь.


Зкспедицию "Миры на Байкале" Владимир Фортов поддержал личным участием, что стало для ученого нормой жизни. Фото: Из архива семьи В.Е. Фортова
Вместо заключения
У руля Российской академии наук физик-экспериментатор Владимир Фортов оказался в самый драматичный, переломный момент ее почти 300-летней истории. Ни войны, ни политических потрясений или стихийных катаклизмов в эти годы не наблюдалось, но все 1008 академических НИИ перешли в прямое - организационное и финансовое - подчинение специально образованного Федерального агентства научных организаций, а с 2017 года оказались на балансе воссозданного в новых условиях Министерства образования и науки РФ.

А Российская академия наук, точнее ее руководство, избираемое на Общем собрании РАН, и урезанный центральный аппарат, лишились всех управленческих полномочий и главного права - распределять финансовые ресурсы, выделяемые из государственного бюджета на фундаментальную науку. И стали всего лишь одним из многих тысяч ФГБУ - федеральных государственных бюджетных учреждений, причем без возможности самостоятельного ведения научных исследований, но с правом и обязанностью заниматься экспертизой того, как такие исследование ведут другие.

"Уже почти год президиум Академии наук работает в режиме пожарной команды, - констатировал Владимир Фортов на "Деловом завтраке" в редакции "РГ". - Такого разворота на 180 градусов не было за всю историю академической науки не только в нашей стране, но, пожалуй, и в мире. Ни разу не было такого, чтобы отбирали и разом переводили куда-то все научные институты. Мы в состоянии перманентного форс-мажора…".

Это был взгляд изнутри. Взгляд или, может быть, уже только вздох. А что видели мы - снаружи?


Рядом с академиком Фортовым было комфортно и космонавтам, и журналистам. Таким его и запомним. Фото: Олеся Курпяева/ РГ
Две тысячи членов объединенной РАН - академиков и членкоров, работающих в своих НИИ и лабораториях, каких-то кардинальных перемен не почувствовали. Скорее даже напротив: бывших членов Российской академии медицинских наук (РАМН) и Российской сельхозакадемии (РСХА) уравняли во всех правах с коллегами, что состояли в РАН. Теперь уже всем академикам назначили ежемесячную стипендию 100 тысяч рублей, членам-корреспондентам - 50 тысяч. В этом жесте со стороны государства ясно угадывалось, как минимум, два знака.

Первый - подчеркнутое уважение к сединам и всему, что реально сделано старейшинами российской академической науки.

Второй - некий аванс тем, кто в годах помоложе и должен сознавать, что страна с надеждой смотрит на своих ученых, наделенных правом состоять в Российской академии наук.

Всю науку в стране предложено "упаковать" в пять кластеров

Научное сообщество в очередной раз не только без его согласия, но даже без информирования назначают к радикальной реформе

Сергей Никольский

Об авторе: Сергей Анатольевич Никольский – доктор философских наук, главный научный сотрудник, руководитель сектора философии культуры Института философии РАН.

Я думаю, что инициативы, касающиеся глобальных проблем развития и управления наукой, не должны рассматриваться без широкого обсуждения с участием тех, чья деятельность обеспечивает сам процесс развития. Не сомневаюсь, что за первым инициативным шагом коллеги Ковальчука последует исходящее от правительства предложение ученым включиться в обсуждение этой важной для страны проблемы. Однако поскольку в самом письме господин Ковальчук этого не предлагает, а, напротив, завершает многозначительной и не слишком демократической фразой «На Ваше решение», думаю, его инициативная заявка заслуживает столь же инициативного ответа и дискуссии.

В этой связи изложенные ниже мои соображения – не только ответ на предложение М.В. Ковальчука и обращение к ответственным лицам в правительстве, но и приглашение к дискуссии научного сообщества, назначаемого автором письма (в очередной раз не только без его согласия, но даже информирования) к радикальному реформированию.

Чем меньше средств страна направляет на научные исследования, тем больше активизируются некоторые озабоченные этой проблемой исследователи. Так, потерпев в прошлом поражение в продвижении идеи превращения Академии наук в «клуб по интересам», но все же добившись лишения ее реальных (в том числе и финансовых) рычагов управления, «озабоченные ученые» со своей неудачей не смирились. Новое предложение о радикальной реформе исходит от уважаемого президента НИЦ «Курчатовский институт» М.В. Ковальчука. Если коротко, он предлагает сгруппировать все существующие в стране исследовательские научные институты и университеты в пять больших кластеров. Они образно названы автором письма «Курчатов», «Ломоносов», «Вернадский», «Королев» и «Петр Великий».

Я не считаю нужным приводить полный перечень его инициатив. Желающие сами найдут его в Сети. Отреагирую лишь на одну, касающуюся судьбы групп научных организаций, названных у него вторым и третьим кластером («Ломоносов» и «Вернадский»), а также преференций в отношении организаций кластера первого, элитарного («Курчатов»).

Сотрудники институтов второго кластера («Ломоносов»), как пишет автор, занимаются получением «новых знаний о структуре и свойствах материального мира» и обеспечивают «формирование научной базы принципиально новой техники и технологий». Что до третьего («Вернадский»), то в нем осуществляются «исследования глобальных социально-экономических процессов, духовного мира человека во взаимосвязи с его социальными функциями и проявлениями и прогнозирование процессов мирового развития». Второй и третий кластеры лишь отчасти должны финансироваться бюджетом, а недостающие средства им предлагается изыскивать за счет грантов и участия в конкурсах.

При этом, что касается первого, главного кластера, занятого решением «стратегических задач научно-технологического развития» страны, в который, без сомнения, входит и институт, руководимый господином Ковальчуком, и некоторые аффилированные с ним научные учреждения, то для них не только предусматривается 100-процентное бюджетное финансирование на основе государственного заказа, но и сверхплановый резерв средств, которые руководители институтов будут самолично направлять в наиболее важные, с их точки зрения, научные области.

Но верю: не пребудут в забвении институты второй и третьей групп. Легко вообразить, сколь много фондов схлестнутся в конкурентной борьбе за то, чтобы поддержать их работу в части выработки ими «новых знаний о структуре и свойствах материального мира» и в исследованиях «духовного мира человека». Поэтому, пользуясь случаем, пока горячие дни и ночи борьбы еще не наступили и о вечном можно поразмыслить с холодной головой, отмечу тривиальное.

В духовном мире человека важное место занимает память. И если вспомнить дебаты о судьбе Академии наук семилетней давности, в которых Михаил Валентинович Ковальчук принимал живейшее участие и, так сказать, себя зарекомендовал, то хотел бы предостеречь: не исключено, что предлагаемая теперь уже под новым наименованием очередная реформа организации научных исследований с неизбежностью натолкнется на контрдоводы, которые уже приводились ранее защитниками академической науки. Когда в соответствии с одним из рассматривавшихся в то время планов предлагалось оставить в стране 100–200 исследовательских институтов, то есть сократить их число в 10–20 раз, в ответ звучало, стыдно сказать, ретроградное: новое в гуманитарном знании, в философии, в астрономии, археологии и в науках о Земле не является на свет регулярно и поквартально и далеко не всегда может быть измыслено в качестве конкретного государственного заказа.

Свое письмо председателю правительства Михаил Валентинович завершает словами «На Ваше решение». Но не означает ли эта не слишком близкая к демократии формула новую попытку войти в ту же самую административную реку?

Впрочем, не только долгая, но и недавняя память способна кое-что прояснить в этом замысле. Так, среди 2000 поддержанных проектов Российским научным фондом в 2019 году только 17 (семнадцать) были философскими. Не думаю, что эта цифра радикально увеличится после реализации правительственного плана слить РНФ с Российским фондом фундаментальных исследований, в недавнем прошлом единственным, ориентированным на приоритетную поддержку гуманитариев.

В заключение – ассоциация. Не оставляет ощущение, что текст письма в чем-то сродни известному афоризму Ширинского-Шихматова – министра народного просвещения правительства Николая I, изреченному в 1849 году, накануне исключения философии из университетских программ как европейской крамолы: «Польза от философии не доказана, а вред от нее возможен». Впрочем, тогда речь шла лишь о философии. Сегодня – о научном познании всего «материального мира» и «духовного мира человека».

Руководители РНФ и РФФИ договорились об условиях объединения

На площадке Министерства науки и высшего образования РФ Валерий Фальков провёл серию совещаний, на которых руководители Российского научного фонда (РНФ) и Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) согласовали основные подходы к объединению.

По итогам состоявшихся обсуждений генеральный директор РНФ Александр Хлунов и председатель Совета РФФИ Владислав Панченко подписали совместное заявление.

В документе говорится, в частности, о полном выполнении всех уже принятых Российским фондом фундаментальных исследований обязательств по финансовому обеспечению действующих проектов и их экспертизе, а также своевременной замене конкурсов РФФИ соответствующими конкурсами РНФ.

Одним из основных принципов объединения Российского научного фонда и Российского фонда фундаментальных исследований, по обоюдному мнению их руководителей, станет использование «лучших практик» работы обоих фондов. Это, прежде всего, широкая доступность грантовых программ, наличие обязательств грантополучателей по достижению научных результатов, ориентация на качество научных результатов, квалифицированная экспертиза, открытость деятельности.

Важно, что РФФИ будут в полной мере выполнены уже принятые обязательства по финансовому обеспечению действующих проектов, включая их мониторинг и экспертизу, а также обеспечена непрерывность грантовой поддержки. Планируется, что проводимые РФФИ конкурсы будут своевременно замещены соответствующими конкурсами РНФ. Сохранятся и общие объемы финансирования, в том числе – по некоторым основным видам деятельности РФФИ, в частности по конкурсу проектов фундаментальных научных исследований (конкурсу «а»).

В процессе объедения структур сохранится и преемственность основных видов деятельности РФФИ по финансовой поддержке фундаментальных научных исследований, основанной на принципах предоставления ученым права свободы творчества, выбора направлений и методов проведения исследований. Поддержка научных исследований будет продолжена по всем областям знания, включая социогуманитарные науки. При этом, в целях улучшения условий проведения исследований и повышения их результативности отдельные направления поддержки будут трансформированы.

Поддержка проектов фундаментальных научных исследований РФФИ (конкурс «а») будет продолжена за счет расширения конкурсной деятельности РНФ по приоритетному направлению «Проведение фундаментальных научных исследований и поисковых научных исследований отдельными научными группами» (конкурс «ОНГ») – увеличение числа победителей, введение нового типа поддерживаемых РНФ «задельных» проектов, предусматривающих проработку новых идей, формирование планов, определение методов и подходов исследований. При этом, увеличенные размер грантов и срок проектов обеспечат грантополучателям возможность непосредственно в рамках реализуемого проекта и без необходимости поиска дополнительного финансирования осуществлять поездки на конференции, проведение экспедиционных и полевых исследований, получить доступ к уникальным установкам и научному оборудованию, издавать научные труды, оплачивать публикации результатов исследований.

Поддержка проектов, направленных на развитие международного научного сотрудничества будет продолжена за счет расширения конкурсной деятельности РНФ по приоритетному направлению «Проведение фундаментальных научных исследований и поисковых научных исследований международными научными коллективами». При этом, выбор зарубежных партнеров, направления международного сотрудничества и объявление конкретных конкурсов будут осуществляться с соблюдением интересов России в части получения новых компетенции и результатов, направленных на развитие науки, обеспечение экономического роста и социального развития страны. При реализации международного сотрудничества также должна обеспечиваться паритетность в уровне экспертизы проектов, финансовом обеспечении проектов (размерах грантов) и мониторинге их реализации.

В обращении также подчеркивается намерение продолжить поддержку проектов, направленных на развитие регионального научного сотрудничества, в том числе за счет привлечения ресурсов регионов к финансированию проектов, отобранных по результатам экспертизы РНФ. Схема финансирования будет реализована с учетом решений, принятых по итогам состоявшегося 6 февраля 2020 года расширенного заседания президиума Госсовета и Совета по науке и образованию, в части возможности выделения из бюджетов субъектов Российской Федерации бюджетных ассигнований образовательным и научным организациям, реализующим по итогам проведенного на федеральном уровне конкурсного отбора проекты и мероприятия без проведения дополнительных конкурсных процедур. Поддержка таких проектов будет нацелена как на привлечение и развитие новых компетенций в регионах, так и на получение новых научных знаний для использования их в региональной экономике, в частности, речь идет об академической мобильности ученых, развитии научно-образовательных центров мирового уровня, а также реализации проектов с участием промышленности регионов.

Без понимания

Власть опять пренебрегает мнением ученых

Важнейший для научного сообщества вопрос - об объявленной правительством ликвидации сложившейся системы научных фондов - обсудили на очередном заседании Президиума Российской академии наук. Накануне премьер-министр Михаил Мишустин в ходе совещания с вице-премьерами объявил о запланированной реформе институтов развития, одним из шагов которой станет присоединение Российского фонда фундаментальных исследований к Российскому научному фонду.

Оперативнее всех на эту новость отреагировал Клуб «1 июля», в тот же день разместивший на своем сайте заявление против упразднения РФФИ, под которым подписались более семидесяти академиков и членов-корреспондентов РАН.

«Решение принято бюрократическим государственным аппаратом исключительно для того, чтобы упростить администрирование затрат на науку. Правительством М.В.Мишустина не было сделано даже попытки понять аргументы научного сообщества, неоднократно выступавшего против такого объединения», - говорится в документе...(читать полностью, pdf, 493 Kб)

Отечественная увлеченность западной по происхождению наукометрией

Есть ли альтернативы перечню ВАК, работает ли наукометрия в России и стоит ли доверять западным базам данных — Web of Science и Scopus? Об этом — в репортаже Indicator.Ru c сессии «Научная периодика. Наукометрия. Интеллектуальная собственность научных произведений» Профессорского форума-2020 «Национальные проекты и профессорское сообщество».

«Наукометрическая» сессия Профессорского форума даже в своем названии целилась в широкий набор тем, но центральным вопросом стал такой: как и по каким критериям оценивать научную деятельность российских институтов, университетов и каждого ученого в отдельности? Практически каждый докладчик отвечал на этот вопрос, выражая свое отношение к наукометрии. Могут ли такие метрики, как количество статей или их цитирований, показывать реальный уровень научных достижений? По каким журналам и базам данных эти показатели надо считать? Должны ли российские ученые гнаться за числом статей в изданиях, индексируемых в пресловутых Web of Science и Scopus?
Читайте также
«Мы ушли от рейтингобесия»
Гуманитарные науки

Поначалу казалось, что мнения участников дискуссии по этим вопросам в целом совпадают. Сессию открыл коротким выступлением об оценке результативности научных организаций России заместитель министра науки и высшего образования Алексей Медведев. Он напомнил, что в 2020 году завершается стартовавший еще в 2014–2016 году цикл оценки, и сообщил, что в 2021 году Минобрнауки хотело бы начать новый цикл с иными принципами и подходами. Связано это со справедливым недовольством предыдущей процедурой: в ней отсутствуют единые подходы, в различных системах сведения об организациях многократно дублируются, экспертиза вызывает сомнения, и при всей сложности процесса она не дает институтам и вузам никаких ощутимых преимуществ при финансировании исследований. «Мы хотели бы отойти от системы ведомственных площадок и сформировать единую национальную платформу оценки в формате научного аудита», — подчеркнул Медведев. Детали еще предстоит обсуждать, прежде всего, в Российской академии наук, но уже ясны направления изменений. Это расширение корпуса экспертов, в том числе за счет международных; переход от «чистой наукометрии» к большему весу качественных оценок; учет репутации организации, например по работе ее диссертационных советов. Количество и уровень научных публикаций, судя по этому предложению, Минобрнауки считает нужным учитывать в оценке научной деятельности, но только как одну часть в сумме факторов.

Подробнее о том, почему университетам и институтам не нравится система оценки их научной работы, рассказал директор центра мониторинга и рейтинговых исследований МИФИ Сергей Киреев. Данные по научной деятельности, отметил он, отслеживаются в 16 государственных мониторингах. Это около 300 ежегодных плановых запросов от различных ведомств к вузу и столько же, если не больше, внеплановых. Изменения в системе оценки явно надо начать, сократив эту бюрократическую переписку. Что касается наукометрических показателей, в том числе основанных на данных международных баз, Киреев считает их важными для любой оценки научной деятельности.

Наука глобальная, нет российской науки или американской, и мы должны это учитывать, кроме закрытых направлений. Как у нас развивается количество публикаций? По нему в Scopus, например, мы отстаем в восемь раз от Китая и США. А если мы посмотрим на качество публикаций? <...> В Q1 у нас 23%, а у Великобритании — 67%, у Китая 55%, у США 64%. Нам есть над чем работать. <...> Но качество публикаций зависит во многом не от того, что ученый пишет или не пишет, а есть ли у него необходимые средства, научная инфраструктура и так далее. И мы видим существенную разницу финансирования науки в России и в тех странах, о которых я говорил. Скажем, по расходам на НИОКР мы отстаем в 10 раз от этих ведущих стран.

Сергей Киреев

Директор центра мониторинга и рейтинговых исследований МИФИ

Ректор МГИМО Анатолий Торкунов назвал избыточной ориентацию российских методик оценки научной деятельности на данные международных баз. В их пользу, отметил он, есть серьезные аргументы, например именно в них отражаются тенденции международной науки — то, что цитируется в русскоязычной или испаноязычной научной среде, не всегда соответствует глобальным трендам. Но, если показатели Web of Science и Scopus становятся ключевыми в управлении наукой, это может привести к разного рода искажениям. Хуже по этим данным выглядят те науки, в которых научные результаты обычно публикуются в монографиях; в которых принято публиковаться на национальных языках; больше становится научной недобросовестности для «накрутки» показателей и так далее.

Отечественная увлеченность западной по происхождению наукометрией связана, как это ни печально, с кризисом доверия внутренним механизмам контроля качества исследования, особенно в социогуманитарной сфере, где проверка достоверности представленных результатов наиболее проблематична и требует развитого саморегулируемого профессионального сообщества. Даже лучшие журналы в этих сферах до недавнего времени работали по старинке: публиковали преимущественно авторов из своего института, скептически относились к практике слепого рецензирования, спускали работу главного редактора на технических сотрудников.

Анатолий Торкунов

ректор МГИМО

В оценке работы российских научных организаций нельзя, считает Торкунов, отказываться от использования международных баз данных: за позициями отечественных статей в них важно следить, так как это индикатор международного влияния российских исследований. Но дополнительно к этому инструменту нужно разработать практику содержательной оценки научных работ, а также учитывать в методиках разницу научных областей. Например, разрешить университетам самим выбирать, по какой базе считать их публикационную активность. Еще один важный момент — возвращение доверия к издаваемым в России научным журналам. Ректор МГИМО предложил сделать более открытым их отбор в различные списки, опубликовать критерии, по которым издания попадают в перечень ВАК или в РИНЦ.

Председатель Российского профессорского собрания Владислав Гриб на это замечание ответил, что в России пока нет альтернативы так называемому списку ВАК, хотя каждый ведущий вуз имеет свой список рекомендованных журналов, и предложил создать Национальный совет по наукометрии и научной периодике, который бы занялся этим вопросом. Между тем, по инициативе Минобрнауки, рассказал Сергей Киреев, группа экспертов, в том числе из МИФИ, уже разрабатывает методику ранжирования отечественных научных журналов.

РАН не согласна с тем, что альтернативы перечню ВАК нет, отметил в своем выступлении вице-президент Академии Алексей Хохлов. «Как говорится, есть такая партия!» — заявил он. Это RSCI — «русская полка» Web Of Science. Сейчас в этом списке 792 российских журнала, которые прошли, по словам Хохлова, тройной контроль: отбор по оценке научного сообщества, учет мнения экспертов и количественных данных. Большую часть доклада вице-президент РАН посвятил развитию наукометрии и ее роли в оценке российской науки. Он напомнил, что наряду с международными и национальными базами данных существуют локальные, как ИСТИНА в МГУ, которые позволяют учитывать больше видов активности. Опыт использования наукометрических критериев в России — от оценки грантовых проектов с начала 90-х до свежего КБПР в оценке госзадания — позволяет сделать вывод, что чисто количественные критерии по количеству публикаций и цитирований неточны и допускают «накрутки». Сегодня использовать наукометрию в оценке научной деятельности, по мнению Алексея Хохлова, значит применять современные инструменты — цитируемость относительно области исследований по каждой работе и по изданию — и учитывать особенности разных научных областей. Также вице-президент РАН согласился с тезисом замминистра Алексея Медведева о важности содержательной экспертной оценки.

Наукометрическая и экспертная оценки должны использоваться вместе. Тут есть подводный камень... Очень часто, когда речь идет об экспертной оценке, эксперты экономят время и прежде всего смотрят, сколько статей опубликовано и где, и на основании этого пишут свою оценку. Тут необходимо максимально развести наукометрическую и экспертную оценку. И с этой точки зрения я в принципе согласен с тем, что говорил Алексей Михайлович (Медведев — Indicator.Ru). Мы сейчас обсуждаем это в Российской академии наук: ни в коем случае не надо при экспертной оценке читать полный отчет организации. Нужно, чтобы организация очень коротко, желательно на одной странице, сообщила бы, какие замечательные достижения у нее есть, и привела несколько ссылок. <...> Такой документ вы оцениваете с точки зрения научного вклада, тут никакие «накрутки» не помогут. И потом наукометрическую оценку и экспертную надо будет свести вместе. И заодно будет понятно, что некоторые организации гонятся за количеством, а по сути того, что мы называем наукой, там ничего не сделано.

Алексей Хохлов

вице-президент РАН

Исследовательский взгляд на использование наукометрии представил социолог, научный руководитель Центра институционального анализа науки и образования Европейского университета в Санкт-Петербурге Михаил Соколов. Он рассказал о двух исследованиях ЦИАНО, которые показывают: не все гипотезы о «дурном влиянии» наукометрических оценок на науку подтверждаются. Например, считается, что к любому формальному показателю адаптируются в первую очередь самые недобросовестные — те, кто склонен «накручивать» любые показатели. Социологи изучили данные о проектах, поддержанных Российским научным фондом, до и после того, как фонд повысил требования к их руководителям по числу опубликованных научных статей. Предположение, что чаще стали выигрывать те, кто делает ставку на количество публикаций в ущерб качеству, не подтвердилось. Среди грантополучателей РНФ после ужесточения требований не стало больше ученых с публикациями в журналах низких квартилей международных баз. Массив публикаций по результатам проектов тоже сдвинулся в сторону первых квартилей.
Династия царей в легендарном наборе!
russian-rulers.lavka-monet.ru
Всего от 2.990₽, выбери номинал 2,5,10,25₽. Закажи сейчас, оплати потом. Альбом даром!
Оплата при получении
Доставка по России
Акции
Ограниченный тираж
Адрес и телефон
₽

Второе исследование — сравнение наукометрических оценок и результатов экспертного опроса в социологии. Работающие социологи назвали в опросе 7835 значимых для них российских коллег. Исследователи составили два рейтинга — по результатам опроса и по наукометрическим показателям упомянутых в нем социологов в Российском индексе научного цитирования. И в рейтингах обнаружились значительные пересечения. По мнению Соколова, это подтверждает, что научная репутация и наукометрия — не совсем два разных мира. Тем не менее то, насколько наукометрические показатели отражают научное влияние, признание и значимость работ отдельных ученых, надо определять эмпирически. Заранее нельзя предсказать, какие метрики работают. Но даже для социогуманитарных наук некоторые из них вполне релевантны. Например, многие выводы о российских гуманитариях, работы которых слабо отражаются в Web of Science и Scopus, можно вполне обоснованно делать по «ядру РИНЦ».

Быть признаваемым коллегами ученым, который широко известен и считается влиятельным, производящим хорошие работы, и не иметь высоких цитирований и прочих показателей, видимо, невозможно. Обратное неточно — есть люди, которые имеют разные высокие показатели, но при этом занимают в репутационном рейтинге достаточно низкое место.

Михаил Соколов

Научный руководитель ЦИАНО ЕУСПб

Несмотря на то что эксперты и администраторы в унисон говорят о важности содержательной экспертизы, в оценке науки преобладают количественные показатели, отметил научный руководитель Института всеобщей истории РАН и председатель Общественного совета при Минобрнауки Александр Чубарьян. В обнародованном проекте программы стратегического академического лидерства, считает он, переизбыток формальных критериев, а последнее решение ВАК о возможности присуждения докторской степени по научному докладу тоже предполагает недостижимые для социально-гуманитарных наук наукометрические показатели. О совершенствовании системы оценки нужно думать, согласился академик с предыдущими докладчиками. Но если в нее будут добавляться новые параметры, такие как репутационная оценка, то нужно и для них разработать достаточно четкие критерии. Например, особые метрики нужны, чтобы оценить, как научные результаты используются в бизнесе и государственном управлении.

Позиции остальных участников дискуссии совпадали с предыдущими высказываниями значительно слабее. Позже на Facebook Алексей Хохлов написал, что уловил в некоторых выступлениях «ксенофобские мотивы». Главный камень преткновения — подсчет всех показателей по Web of Science и Scopus. «Сложившаяся ситуация, когда ученые завязаны нормативным порядком на два англосаксонских коммерческих индекса, не может быть признана нормальной. Должно быть многообразие, должна быть конкуренция», — заявил профессор кафедры государственного и муниципального управления РАНХиГС Игорь Понкин. Он призвал коллег ориентироваться на неанглоязычные научные журналы европейских стран, которые «не заморачиваются» включением в международные базы, а считают себя самодостаточными. Не считает он нужным и углубляться в тему «хищнических» журналов — ведь вполне себе качественные журналы открытого доступа тоже берут деньги за публикации! Лучше не увязать в этом неоднозначном вопросе, считает Понкин, а сосредоточиться на развитии национальных баз научной периодики. При этом нужно строить оценку изданий на цифровых инструментах, уйти от субъективизма. В конце сессии Понкин еще раз призвал убрать из нормативных документов требования публиковаться в индексируемых Web of Science и Scopus журналах. Дело не в том, подчеркнул он, что не надо публиковаться за рубежом, а в привязке к конкретным базам. На замену им в нормативные документы можно включить составленный в России список качественных зарубежных журналов.

В своем выступлении главный ученый секретарь ВАК Иван Мацкевич высказал более острую позицию: наука — это конкурентная среда, и российских ученых не ждут в англоязычных коммерческих базах данных. Особенно возмутительным Мацкевич считает то, что государство в России платит дважды за некоторые публикации: сначала за выход статьи, потом за доступ к ней. К тому же ориентация на индексируемые в международных базах журналы, по его мнению, загоняет ученых в ловушку строго определенного формата, а наука — это творчество. «Ни в коем случае не призываю отказаться от сотрудничества с Web of Science, Scopus и другими базами, но к этому надо подходить взвешенно, не надо делать из него фетиш», — подытожил Мацкевич.
Читайте также
В интересах короны: патентные правила и исключения в эпоху пандемии
Медицина

Позицию Понкина и Мацкевича поддержал директор Центра интеллектуальной собственности Российского профессорского собрания Иван Близнец, который заявил, что выступает за создание национального совета по наукометрии и научной периодике и за развитие национальных баз. Его доклад и другие выступления по связанным с интеллектуальной собственностью темам были посвящены конкретным проблемам: как должны определяться права на «служебные» результаты интеллектуальной деятельности, если их авторы работают в нескольких организациях по совместительству, какие нормативные барьеры мешают развитию цифровой среды в России, как учитывать патенты в оценке научной деятельности. Но звучали в них и призывы к более осторожному отношению к научным публикациям, особенно за рубежом, по абсолютно прозаическим причинам. Как пояснил управляющий партнер Центра интеллектуальной собственности «Сколково» Антон Пушков, публикация научной статьи об открытии или изобретении до подачи патентной заявки может привести к тому, что позже сам автор не сможет запатентовать свой результат. Если между публикацией и патентной заявкой прошло больше шести месяцев, эта публикация будет считаться открытым источником, из которого и получены сведения для заявки. Изобретение сочтут непатентоспособным. В то же время за эти шесть месяцев абсолютно посторонний человек, прочитав статью, может подать на ее основе свою заявку на патент, и именно он будет иметь приоритет. Одним из решений проблемы может быть предварительная патентная заявка. Пока их не существует в российском праве, но опыт других стран показывает, что это хороший способ в упрощенном порядке закрепить за собой право на изобретение. Предварительная заявка не публикуется, и, если за определенный срок (например, год) автор ею не воспользовался, она просто «сгорает».

Строго «по букве» выводы Алексея Хохлова о развитии наукометрии и рекомендация для Российского профессорского собрания, зачитанная Иваном Мацкевичем, почти совпадают. Вице-президент РАН отметил такие задачи, как совершенствование способов учета научных результатов, противодействие фальсификации научных публикаций и мошенничеству в этой сфере, развитие собственных баз данных и поддержка отечественных журналов. Пункты Мацкевича — поддержать работу по ранжированию отечественной научной периодики и на ее основе создать систему рейтингования; создать новую отечественную наукометрическую базу и общую базу для Евразийского экономического союза; выйти с предложением к Президенту РФ о запуске грантовой программы для отечественных научных журналов. Однако взгляды за двумя наборами предложений отличаются, и представления о результатах, видимо, тоже.

Глава РАН предложил финансировать науку, как в других странах

Фундаментальные исследования нужно финансировать на уровне 0,4-0,45 ВВП, чтобы можно было говорить о конкуренции в этой сфере с другими странами. Об этом сказал президент РАН Александр Сергеев на заседании Комитета Госдумы по образованию и науке.

По данным 2018 года, финансирование фундаментальных исследований представлено следующими цифрами: Исландия — 0,43 процента ВВП, США — 0,47, Япония — 0,41, Корея — 0,64, Чехия — 0,5, Израиль — 0,51, Россия — 0,14.

«Можно ли говорить о каком то соревновании в фундаментальных исследованиях, получении прорывных результатов, нобелевских премий при таком финансировании?», — задался вопросом учёный.

По его мнению, данный показатель в России должен быть увеличен до 0,4-0,45 процента ВВП. «Нужно думать, как находить источники в госбюджете, чтобы этот показатель увеличивать. Прежде всего, это не вопрос зарплаты, а инструментализации нашей фундаментальной науки. Надо в разы увеличивать средства, которые идут на оборудование», — отметил учёный.

Прежде всего, нужно насытить науку самым современным дорогостоящим оборудованием — без этого невозможно быть конкурентами с другими странами, полагает он. «В других странах это прекрасно понимают, например, в Китае и Корее», — заключил Сергеев.

В ходе представления в Госдуме доклада «О реализации государственной научно-технической политики в Российской Федерации и о важнейших научных достижениях, полученных российскими учёными в 2019 году» Сергеев сообщил, что финансирование научного космоса сейчас снижено фактически до минимума, в этих условиях конкурировать с НАСА невозможно.

Мир после РФФИ и Трампа: как быть?

Президиум РАН обсудил политику США и реформу институтов развития

Антон Новодережкин/ТАСС/Pixnio/Indicator.Ru
Как России и российским ученым выстраивать отношения с новой администрацией США и что делать РАН в ситуации с объединением РФФИ и РНФ? Ответы — в репортаже Indicator.Ru с заседания Президиума Академии.

Как быть с «сильным отрядом»?

24 ноября состоялось очередное заседание Президиума Российской академии наук. После вручения государственных наград академики перешли к основной теме заседаний, значившейся в протоколе как «Россия — США: конфронтация и взаимодействие в глобальном контексте». «Острота постановки этого вопроса сейчас всем понятна», — отметил президент РАН Александр Сергеев. Отношения между Россией и США уже давно непросты и в ближайшее время станут еще сложнее с приходом к власти администрации Джозефа Байдена. По крайней мере, так прогнозируют в РАН. «В этих условиях нам очень важно обсудить и понять, какова роль российской науки и Российской академии наук в выстраивании взаимодействий с Соединенными Штатами Америки», — подчеркнул Сергеев. Он отметил, что наука фундаментальная — наука международная. И отношения в ней надо выстраивать правильным образом, чтобы сотрудничество было взаимовыгодным. Но при этом у каждой страны есть свои интересы, которых она придерживается и в науке. В частности, президент РАН отметил необходимость бороться с «утечкой мозгов» из России.

Соединенные Штаты — ведущая научная мировая держава, признал Сергеев, и взаимодействие с ней особенно важно. «Поэтому мы должны использовать те позитивные моменты взаимодействия, которые у нас есть», — заявил президент РАН. Среди таких моментов он отметил высокий авторитет Академии наук в мире, в том числе и США. Сергеев напомнил о подписании в прошлом году новых соглашений с Национальной академией наук США. «Мы должны понимать, что в любых условиях наука, являясь международным полем деятельности, выстраивает мосты между странами», — отметил президент РАН.
Читайте также
Победители выборов в РАН. Иностранные члены
Гуманитарные науки

Также Сергеев выделил тот факт, что многие эмигрировавшие в США ученые хорошо относятся к сотрудничеству с российскими исследователями, и это сотрудничество продолжается, несмотря на проблемы между странами. Кроме того, около сотни иностранных членов РАН работают как раз в Америке. Это значительное число, так как всего в Академии наук около 450 иностранных членов. «Это очень сильный отряд выдающихся ученых, которые исключительно позитивно относятся к российской науке и хотят продолжать взаимодействие», — рассказал президент РАН.

«Есть ключевые долгосрочные цели»

Первым докладчиком стал член-корреспондент РАН Федор Войтоловский, директор Института мировой экономики и международных отношений РАН. Он напомнил, что 23 ноября началась передача власти администрации Джозефа Байдена. Это позволило Войтоловскому перейти к теме недавних выборов в США. «Эти выборы показали глубокую поляризацию американского общества и американской политической элиты», — отметил он. Такая тенденция наблюдалась и четыре года назад, но на этих выборах проявилась максимально ярко. Расхождения во взглядах проявляются по социальным, экономическим и ценностным вопросам, отметил Войтоловский. Но в других вопросах есть определенное согласие между представителями разных сторон. Это вопросы внешнеполитической стратегии США. «Они существенно расходятся относительно методов осуществления внешней политики и способов достижения этих целей. Но если мы говорим о содержании, то здесь есть ключевые долгосрочные цели, которые идут от администрации к администрации, вне зависимости от того, кто находится у власти», — подчеркнул Войтоловский.

Он выделил семь таких ключевых целей. Среди них недопущение новой доминирующей державы в Евразии и Азиатско-Тихоокеанском регионе; сохранение доминирования США в Западном полушарии; лидерство в финансах и международной торговле, развитии науки и технологий, независимость от внешних ресурсов; торможение развития Китая и его сдерживание как глобального конкурента; поддержание стратегической стабильности в ядерной сфере и обретение потенциала для сдерживания одновременно и Китая, и России; военное и военно-технологическое превосходство над любым противником; нераспространение оружия массового поражения, обеспечение безопасности территории и населения США и союзников; защита от невоенных катастроф, например пандемии COVID-19. Войтоловский еще раз подчеркнул, что методы демократов и республиканцев могут различаться по разным вопросам, но преследуют одинаковые цели.

Одно из главных различий между демократами и республиканцами, как отметил спикер, заключается в подходе к международным институтам. Демократы являются сторонниками участия в различных объединениях, чего нельзя сказать о республиканцах. Особенно их негативное отношение к международным институтам и соглашениям проявилось во время президентства Дональда Трампа. «Для нас особенно важно то, как относилась администрация Трампа к вопросам контроля над вооружением и к обязывающим договоренностям в этой сфере», — считает Войтоловский. Он отметил, что идея «свободы рук» в области вооружений была ключевой в период президентства Трампа. При нем США покинули многие соглашения, такие как план действий по иранской ядерной программе, договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности и договор по открытому небу. «Это та же логика, которой придерживалась в свое время администрация Буша-младшего, выходя из договора по ПРО», — считает Войтоловский.

Директор ИМЭМО РАН отметил, что администрация Дональда Трампа сделала ставку на укрепление военно-промышленного комплекса и рост военных расходов. Войтоловский назвал это традиционной республиканской линией. Среди приоритетов военного строительства США он отметил модернизацию стратегического вооружения и нестратегического ядерного оружия, поддержание возможности военных экспедиций по всему миру, поддержку союзников, трансформацию обычных войск и методов войны в соответствии с новыми технологиями.

Докладчик отметил, что военное развитие и оборонная политика США сегодня все больше направлены на сдерживание России и Китая. При этом все более значимой задачей становится укрепление позиций в Азиатско-Тихоокеанском регионе. «Но есть очень серьезная дилемма. С одной стороны, США вступают с КНР в конфронтацию, которая позволяет говорить о формировании элементов новой биполярности в современном миропорядке. Но с другой стороны, экономики двух стран сохраняют очень серьезную взаимозависимость. Огромный товарооборот, относительно небольшие, но взаимные прямые иностранные инвестиции», — рассказал Войтоловский. При Трампе эту взаимозависимость старались сократить и уменьшить отрицательное сальдо США в торговле с Китаем, но без особого успеха, отметил спикер. Но зато при Трампе началось разделение экономик США и Китая в высокотехнологичной сфере. Войтоловский обратил внимание, что Китай сильно технологически зависит от США и его союзников.

Соединенные Штаты также являются крупным экспортером энергоресурсов. Это приводит к противоречиям с Россией, так как странам приходится бороться за рынки. Но в то же время, отметил Войтоловский, и Россия, и США имеют общие интересы. Например, поддержание цены на нефть. Также страны конкурируют в поставках вооружения. Спикер отметил, что еще одним потенциальным местом столкновения в перспективе может стать рынок зерна и сельскохозяйственной продукции.

Затем Войтоловский перешел к вопросу о санкциях. Он отметил, что при Бараке Обаме их было значительно меньше, чем при Дональде Трампе. Но при Обаме они в большинстве случае вводились президентскими указами и также могли быть отменены. А в 2017 году был принят закон, который ввел в процесс принятия санкций Конгресс. В результате принятие, а значит, и отмена, стала более сложным делом. «Американские министерства и ведомства получили гибкий механизм введения новых санкций, дополнительных мер», — подчеркнул Войтоловский. В результате количество санкций увеличилось.

Выступающий обратил внимание, что санкции применяются преимущественно против областей, связанных с экспортом. Это нефтегазовый сектор, металлургия, финансовый сектор, военно-промышленный комплекс и экспорт вооружения. По мнению Войтоловского, Россия достаточно успешно преодолевает санкции и экономика уже адаптировалась, но санкции рассчитаны на долгосрочный эффект, отложенное влияние и создание системных проблем для экономики. Он также отметил, что санкции имеют и опосредованный психологический эффект: компании не взаимодействуют с Россией, так как опасаются сами попасть под санкции.

После этого спикер перешел к долгосрочным факторам конфликтности в российско-американских отношениях. Среди них он выделил конкурентное восприятие элитами стран друг друга и расхождения относительно принципов миропорядка; наличие у обеих стран огромного военного потенциала и возможности для противостояния в разных регионах; отсутствие экономической взаимозависимости; конкуренция на рынках; незаинтересованность США в углублении отношений России и ЕС; конфликт интересов на постсоветском пространстве; расширение НАТО в сторону российских границ. Последние два вопроса особенно важны и могут обострится при президентстве Джозефа Байдена, считает Войтоловский, так как Россия никогда не уступит свои интересы на постсоветском пространстве. Он также обратил внимание на то, что в последнее время в официальных американских документах Россия стала открыто называться противником США.

«Для администрации Трампа приоритетом являлся “мир через силу”, через укрепление американской военной мощи, американского политического влияния в мире», — рассказал Войтоловский. А администрация Байдена будет больше сконцентрирована на вопросах ценностного характера, и идеологические аспекты политики станут более значимы.

Но остаются и сферы, где есть общие интересы и точки соприкосновения. Это стратегическая стабильность и контроль над вооружениями, нераспространение ядерного оружия, борьба с терроризмом, в перспективе — пандемии и изменение климата. Но это очень ограниченный список, отметил Войтоловский.
Читайте также
Американское геофизическое общество извинилось перед российскими учеными
Науки о Земле

Так как заседание проходило в Академии наук, присутствующих особенно интересовали вопросы научного сотрудничества. В частности, могут ли государственные научные учреждения США перестать сотрудничать с российскими? На это Войтоловский ответил, что у некоторых американских государственных служб есть ограничения на взаимодействия с некоторыми российскими ведомствами. Но ограничений на сотрудничество с научными организациями или нет, или они гораздо более слабые. «По-прежнему остаются очень серьезные возможности для сотрудничества ученых двух стран», — считает Войтоловский. Этому свидетельство — прошлогодний договор РАН и Национальной академии наук США.

Вопросы коснулись и области космоса. «Американцы способствуют развитию коммерческой космонавтики. Линия намечена на то, чтобы избавиться от зависимости от российских ракетных двигателей и зависимости от российской космической отрасли в части доставки объектов на МКС и запуска спутников. Я думаю, что здесь будет нарастать конкуренция, хотя есть и возможности для сотрудничества в космической сфере: и исследование планет, и другие программы, на которых можно продолжать и развивать взаимодействие», — заявил Войтоловский.

«Не хочешь меняться — получишь Трампа»

Следующим слово взял директор Института США и Канады РАН Валерий Гарбузов. Он отметил, что внимание к США в мире приковано не только из-за их активной внешней политики, но и из-за их внутренних процессов. «Традиционно все мы всегда считали, что американское общество — это либеральное общество, что Соединенные Штаты Америки — это классическое либеральное государство. И это действительно так. Но в этом классическом либеральном государстве время от времени поднимаются консервативные волны», — рассказал Гарбузов. В частности, это обычно связано с победой республиканцев на выборах. Но в таких случаях усиление консерватизма относительно невелико. По словам Гарбузова, есть только три массовых консервативных волны, которые ярко выделяются на общем фоне. Первая связана с именем Барри Голдуотера в 1960-е гг. Но к власти он не пришел. Второй случай — победа на выборах Рональда Рейгана в 1980-х. Третья же волна произошла на наших глазах и связана с Дональдом Трампом. «Страна либеральная, но настолько же и консервативная. И консерватизм время от времени может возникать, может принимать радикальные формы», — подытожил исторический экскурс Гарбузов.

После этого он перешел к особенностям внутренней жизни США. В первую очередь директор ИСК РАН отметил, что вся политическая жизнь аккумулируется вокруг двух партий — демократической и республиканской, которые столкнулись в последнее время с кризисами: электоральным, программных установок, лидерства. «Кризис лидерства налицо. Посмотрите, нынешние выборы считаются выборами уходящего беби-бума», — говорит Гарбузов. В результате в обеих партиях начали развиваться внутрипартийные бунты. Среди демократов бунт возглавил леворадикал Берни Сандерс, а у республиканцев — Дональд Трамп. Второму удалось добиться успеха. «Он вторгся в партию, оттеснил всех конкурентов на прошлых выборах. Он победил и стал президентом Соединенных Штатов Америки», — рассказал Гарбузов. Он также отметил, что период президентства Трампа, несмотря на его непродолжительность, вполне можно назвать эпохой. Успех Трампа, считает Гарбузов, был вызван усилением левых взглядов в период президентства Обамы и закостенелостью республиканской партии. «Не хочешь меняться — получишь Трампа», — охарактеризовал это спикер. Предложения Трампа были простыми и популистскими. Но он стал разрушать то, что всегда держало внутреннюю жизнь США, что его и погубило, рассказал Гарбузов.

Внешнюю политику бывшего президента спикер охарактеризовал как политику национального глобализма. «Не антиглобализма, но национального глобализма», — подчеркнул он. В нее вошел декларативный изоляционизм, отказ от международных обязательств, экономический национализм, демонстративный милитаризм. Но при этом он все равно не изменил главные глобальные цели США, такие как глобальное доминирование, мессианизм, глобальный экспансионизм и супердержавность.

«Современные Соединенные Штаты — это современная неформальная империя, которой бросили вызов две другие державы: Китай и Россия», — рассказал Гарбузов. Это сформировало две конфронтационные оси, считает исследователь, которые формируют новое устройство мира.

Автономисты и атлантисты Европы

Затем слово взял член-корреспондент РАН Алексей Громыко. Его доклад был посвящен тому, как выборы в США могут сказаться на взаимоотношениях в треугольнике США — Россия — Европа. Он сразу обозначил, что под «Европой» имеет в виду страны Евросоюза и вышедшую из него Великобританию.

По его словам, там положительно восприняли избрание Джозефа Байдена президентом. Это связано с тем, что Трамп стал олицетворением политики стратегической «расстыковки» США с Европой. Она подразумевает, в частности, расхождение стратегических интересов. Причины этой политики кроются в подъеме Китая и утрате Европой своих исторических лидирующих позиций в мире.

Несмотря ни на что, сохранились позиции так называемых атлантистов. В их видении мира Запад, то есть союз Европы и демократий во главе с США, по-прежнему занимает главное место. Но за последние четыре года значительно сильнее стали те европейские политики, которые стремятся к большей самостоятельности Евросоюза. Громыко назвал их автономистами. Конкуренция между этими группами существует уже давно.

Атлантисты считают, что при Байдене отношения США и Европы вернутся ко временам Барака Обамы. Автономисты, по словам Громыко, считают, что при Байдене Европе будет удобнее, но это не повод отказываться от автономии Европы. Они аргументируют это тем, что даже если сейчас станет лучше, то вскоре президентом США может снова стать похожий на Трампа политик. И поэтому нужна большая самостоятельность. «Особенно явно этой позиции придерживается Париж и президент Эммануэль Макрон», — отметил Громыко. В Германии же заняли выжидательную позицию, ожидая реальных действий Байдена. Некоторые страны результаты выборов встретили со смешанными чувствами. «Какую бы европейскую страну мы не взяли, нигде не превалируют иллюзии, что при Байдене следует ожидать фундаментальных изменений во внешней политике и стратегии Соединенных Штатов», — отметил Громыко.

Аргументом в пользу этого может послужить то, что в целом политика Трампа продолжала политику его предшественников. Кроме того, Громыко обратил внимание на то, что бывший президент все равно получил много голосов. Поэтому неизвестно, не придет ли скоро к власти аналогичный политик. Также республиканцы продолжают контролировать Сенат. Громыко обратил внимание и на то, что в дальнейшем конкуренция между США и Китаем будет все сильнее, из-за чего у Европы уменьшается пространство для маневра.

Спикер отметил, что избрание Байдена наверняка принесет выгоду Европе и России в сфере контроля вооружений. «Хотя надо сказать, что и здесь не все прямолинейно», — заметил он. Громыко считает, что при Джозефе Байдене шансы на продление договора о сокращении и ограничении наступательных вооружений выше. Также может, хоть и в усеченном виде, сохраниться договор по открытому небу. «США вышли, что уже является фактом, но, вероятно, при Байдене Вашингтон не будет чинить препятствия, чтобы остающиеся 33 государства-участника продолжали его выполнять, пусть уже без выполнения этого договора над территорией США. Для России выгодно сохранение этого договора», — рассказал Громыко.

«Трамп напугал Китай»

Свое выступление заместитель директора по научной работе ИМЭМО РАН Александр Ломанов начал с того, что отметил существенные изменения в политике США по отношению к Китаю в период президентства Дональда Трампа. Соединенные Штаты отбросили стратегию постепенного вовлечения Китая в свою орбиту, перейдя к методам экономического давления. «И получилось так, что эта тема стала глобальной. Во всем мире стали спрашивать, начнется ли новая холодная война», — отметил Ломанов.

Очень важен оказался подготовленный Государственным департаментом США доклад о Китае, опубликованный после выборов. «Некоторые журналисты называли его чуть ли не новой телеграммой Кеннана, сравнивая его с документом, определившим политику США по отношению к СССР во второй половине XX века», — рассказал Ломанов. Этот документ, прокомментировал спикер, представляет собой привычный набор обвинений в адрес Китая, но в то же время — признание его экономических успехов и анализ идеологии правящих элит. «Это некое пожелание Байдену, чтобы он продолжал идеологическую критику Китая в духе Трампа», — сказал Ломанов.

По его словам, Дональд Трамп пытался навязать Китаю холодную войну в ее классическом понимании: в центре нее были военные потенциалы, вокруг которых группировалось все остальное. Но Китай «не явился на поле битвы». Он не пытается экспортировать свою идеологию и отказался участвовать в договоре об ограничении ядерного вооружения.

Политика Байдена, рассказал Ломанов, будет еще больше акцентироваться на идеологических сторонах. «Возврата к прошлому, которое было еще до Трампа, уже не будет», — отметил спикер. Он считает, что крайности в отношениях двух стран будут сняты и будут более четко очерчены сферы сотрудничества и соперничества. Также американцы могут использовать в своей политике против Китая Европу в виде направленного против него «союза демократий». Ломанов отметил, что при Байдене возможна структуризация отношений между США и Китаем в научно-технической сфере.

«Очевидно, что площадкой для нового соперничества становятся информационные технологии, полупроводники, данные, связь пятого поколения, стандарты интернета, искусственный интеллект, квантовые вычисления», — отметил Ломанов. И западные страны, с одной стороны, будут не допускать попадания современных технологий в Китай, а с другой — препятствовать распространению китайских технологий на экспорт.

Также Ломанов считает, что продолжится тенденция к разрыву научно-технологических связей между странами. Сохранится и идеологический компонент. По словам профессора РАН, уже сейчас аналитики считают, что если западные демократии не договорятся о стандартах, то Китай захватит техносферу. «И это говорит о том, что вся гипертрофированная, очень эмоциональная идеологическая критика в адрес Китая, что это марксистко-ленинский монстр, который наложит печать социализма на весь мировой порядок, тесно связана с соперничеством в научно-технологической сфере. Это одно из обоснований необходимости создания западной, то бишь демократической, цифровой зоны, которая должна объединить максимальное количество развитых стран», — отметил Ломанов. Также он рассказал, что в Китае еще до американских выборов был принят план на новую пятилетку, призванный повысить его экономическую устойчивость и научно-технологическую самодостаточность.

«Уже сейчас можно признать, что США повлияли на траекторию китайского стратегического планирования. Трамп напугал Китай и побудил его сосредоточить усилия на создании собственных передовых замещающих производств. Китайская экономическая политика меняется, и на первое место выходит внутренний китайский рынок, поскольку в Китае осознали, что внешний рынок слишком уязвим для американского давления», — отметил Ломанов. В Китае появился тезис самостоятельности и самоусиления в науке и технике как главной опоре экономического развития. В дальнейшем иностранцам будет все сложнее конкурировать с Китаем на его внутреннем рынке, отметил исследователь. А в будущем Западу, возможно, придется сопротивляться попаданию китайских товаров на свои рынки. «Можно предположить, что создаваемый при Байдене альянс США и их союзников будет контролировать разрешенное технологическое сотрудничество с Китаем в сферах климатических изменений, возможно, в сфере здравоохранения. А все остальное закроют технологическим занавесом», — считает Ломанов.

Он отметил, что Россия должна очень внимательно следить за возможным возникновением собственного технологического альянса у Китая. Шансов на сотрудничество с ним все больше из-за американского давления, но есть угроза погружения в научно-технологическую экосистему Китая.

«Люди уходящего поколения»

«Кто бы ни оказался в Белом доме после 20 января 2021 года, оснований надеяться на динамичное выправление российско-американских отношений я не вижу», — заявил заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков. Он обосновывает это решениями Конгресса и мнением о России в американском обществе. Но это не означает, что российско-американские отношения безнадежны, отметил Рябков. Есть ряд важных вопросов, которые нужно решать.

Он также отметил важность сохранения и углубления научных контактов между странами. Но политический фон может на это влиять и препятствовать сотрудничеству. «Нужно заново приучать американских контрагентов к тому, что подобного рода взаимодействие обоюдополезно и здесь есть взаимный интерес. И мы готовы и можем работать на равноправной основе», — подчеркнул Рябков.

Дипломат обратил внимание на роль академического сообщества в формировании у общества осознания важности поддержания мира. И необходимо искать новые способы взаимодействия в этой сфере, так как традиционные формы борьбы за мир, такие как Пагуошское движение ученых, несколько утратили динамику и энергетику, считает Рябков. А это важно в современном мире.

Александр Сергеев, президент РАН, согласился с тем, что академическое сообщество должно участвовать в борьбе за мир. Он также вспомнил Пагуошское движение ученых за мир, которое сыграло свою роль в разрядке мировой напряженности. Когда оно зарождалось, память о войне еще была реальной, а сейчас есть недооценка опасностей, считает Сергеев. «Современное поколение, особенно в странах, которые мы сегодня обсуждаем, в большей степени представляет военные столкновения и конфликты через компьютерные игры. То, что это их не коснется, а бомбы будут падать на какую-то далекую третью страну», — высказался Сергеев. Научное сообщество должно делать свой вклад в поддержание мира, и Российская академия наук готова сотрудничать.

В связи с тем, какой оборот приняло обсуждение, Сергеев передал слово руководителю подразделения Пагуошского движения ученых Александру Дынкину. «Нет ничего хуже, но и нет ничего лучше Пагуошского движения. Конечно, у каждой организации есть свой жизненный цикл и, судя по составу наших партнеров за рубежом, это люди уходящего поколения», — рассказал он. Но Дынкин отметил, что они создали молодежное Пагуошское движение. Также он обратил внимание на то, что необходимо учитывать многообразие политических систем, что не всегда делают американцы, стремящиеся к унификации мира по либеральной модели.

«Дух РФФИ постепенно исчезнет»
Читайте также
РФФИ и РНФ объединят в числе прочих институтов развития
Гуманитарные науки

В конце заседания академик Александр Литвак обратил внимание присутствующих на анонсированную председателем правительства РФ Михаилом Мишустиным программу реформирования институтов развития, по которой Российский фонд фундаментальных исследований будет объединен с Российским научным фондом. «Это событие сразу возбудило острую реакцию в научной общественности», — отметил Литвак.

Клуб «1 июля», неформальное сообщество членов Российской академии наук, прославившееся в 2013 году активным сопротивлением реформе РАН, уже опубликовал обращение к правительству, в котором заявил, что такое объединение неприемлемо. Литвак подчеркнул, что на заседаниях Президиума уже неоднократно обсуждались слухи об объединении РФФИ и РНФ. «Неоднократно говорили и о важных свойствах Российского фонда фундаментальных исследований, которые и сейчас чрезвычайно важны», — отметил он. Литвак напомнил о системе из трех конкурсов. В первом, конкурсе мегагрантов, участвуют самые крупные и дорогие проекты. Второй конкурс — это РНФ. Он ориентирован больше на поиск, чем просто фундаментальные исследования, рассказал Литвак. И третий — РФФИ, который рассматривает проекты в области именно фундаментальных исследований. «Поскольку удельное финансирование на каждый проект там меньше, то область перекрытия и поддержки научных работников чрезвычайно широка. Больше, чем в других фондах. И мы считаем, что было бы правильно, что обсуждалось и на других Президиумах, сохранить это разделение», — подчеркнул Литвак.

Академик предложил обратиться к председателю правительства: Президиум РАН считает необходимым сохранить разделение этих фондов, проведя необходимое реформирование.

Роберт Нигматулин согласился и обратил внимание на то, что правительство может ответить Академии, что разделение сохранится.

К этому доводу надо быть готовым и надо быть готовым его опровергнуть, потому что я абсолютно убежден — как объединят, так постепенно объем финансирования сократится. И в общем это по бюрократическому пути пойдет, и дух РФФИ постепенно исчезнет.

Роберт Нигматулин

Академик РАН

На незаменимость РФФИ для молодых и региональных ученых обратил внимание научный руководитель Южного научного центра РАН Геннадий Матишов. «Если все это сольется, то мы пойдем по укрупнению. И тогда молодые ученые Южного округа, регионалы — они могут исчезнуть», — подчеркнул академик. Также члены Президиума обратили внимание на абсолютно разную правовую основу обеих организаций, из-за чего их объединение представляется непонятным. Кроме того, у РФФИ большое количество функций и возможностей, и непонятно, как они будут интегрированы в РНФ.

«Действительно, вчерашнее решение является для нас неожиданным. И мы, наверное, должны на это нормально, спокойно отреагировать, выразив свое непонимание и несогласие. Я считаю, что мы обязательно должны это сделать», — резюмировал Александр Сергеев.

Правительство запустит реформу институтов развития Кого ждет слияние или закрытие и что будет с «Роснано» и «Сколково» Подробнее на РБК: https://www.rbc.ru/business/23/11/2020/5fb8ce659a79471e74bd2245?from=column_9

Правительство запустит реформу институтов развития Кого ждет слияние или закрытие и что будет с «Роснано» и «Сколково»
«Роснано» и «Сколково» переходят под управление ВЭБ.РФ, РФПИ получает в управление РВК, восемь институтов развития ликвидируют. В рамках реорганизации главе «Роснано» Анатолию Чубайсу будет предложена другая должность
Фото:Станислав Красильников / ТАСС
Фото: Станислав Красильников / ТАСС

Правительство утвердило концепцию реорганизации структуры институтов развития, рассказали РБК два источника, близких к кабинету министров, и источник в одном из институтов развития. «Цель реформы заключается в том, чтобы создать единые механизмы управления институтами, устранить пересечения их функций с органами власти и коммерческими компаниями, а также увязать цели институтов с целями национального развития России», — говорит один из собеседников.

Утвержденный вариант реформы предусматривает:

создание единого института развития на базе ВЭБ.РФ;
объединение институтов со схожими видами деятельности;
сохранение институтов со специальными задачами.

В пресс-службе правительства от комментариев отказались.

Какой институт развития создается на базе ВЭБ.РФ

Под управление госкорпорации ВЭБ.РФ будут переданы восемь институтов развития, говорит источник, близкий к правительству: Корпорация «МСП», Российский экспортный центр, ЭКСАР, Фонд развития промышленности, Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере (Фонд Бортника), Фонд «Сколково», а также «Роснано» и Фонд инфраструктурных и образовательных программ.

В рамках реформы обсуждается уход Анатолия Чубайса с поста главы «Роснано», сообщали ранее источники РБК. В воскресенье два источника РБК это подтвердили. «Ему будет предложена другая должность, финального решения нет», — сказал один из них. 15 ноября Чубайс в Facebook заявлял, что слухи о его увольнении никак не влияют на его работу. Представитель «Роснано» отказался от комментариев. Представитель «Сколково» сказал РБК, что компания «не располагает такой информацией». РБК направил запрос в Фонд Бортника.
Читайте на РБК Pro
Прощелкали лидерство: как легендарный Kodak потерялся в новом мире
Лекции профессоров MBA: как руководить бизнесом удаленно
Проклятье «папиных кроссовок»: почему Reebok не стала снова великой
Эрин Мейер — РБК Pro: «Вас уволят из Netflix, если вы не звезда»

Также ВЭБ получит часть функций институтов развития, которые в рамках реформы решено ликвидировать, кроме тех функций, которые перейдут к профильным органам власти. Ликвидации, в частности, подлежат три дальневосточных института развития: Агентство по развитию человеческого капитала на Дальнем Востоке и в Арктике (АРЧК), Фонд развития Дальнего Востока и Арктики и Агентство Дальнего Востока по привлечению инвестиций и поддержке экспорта (АПИ). Их функции переходят к ВЭБ.РФ, за исключением госполитики по привлечению трудовых ресурсов и инвестиций в Арктику и на Дальний Восток. Эти задачи переходят к профильным органам власти.

«Весь функционал институтов развития по поддержке опережающего развития Дальнего Востока и Арктики сохранится. Возможно, будет объединение нескольких юридических лиц в одно, более сильное, с оптимизацией пересекающихся административных и накладных расходов, — пояснил РБК министр по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунков. — При этом основным финансовым институтом развития Дальнего Востока действительно станет ВЭБ.РФ, чьи ресурсы значительно превышают те, которые были на балансе Фонда развития Дальнего Востока (ФРДВ)». Управленческие практики ФРДВ, по его словам, будут применены для консолидации фонда, Корпорации развития Дальнего Востока, АРЧК и АПИ «в один суперинститут развития Дальнего Востока», который будет работать в едином контуре с министерством. «Таким образом, в системе станет меньше составных частей, она будет сильнее и более сконцентрированной на общем результате», — отметил он.

Реклама 00:00
00:00 / 02:16
Пропустить рекламу

Также будут ликвидированы Фонд развития моногородов, госкомпания по управлению особыми экономическими зонами, Российский фонд развития информационных технологий, «Росинфокоминвест» и Агентство по технологическому развитию. Во всех случаях функции по реализации госполитики, распределению и предоставлению субсидий и грантов, администрированию специнвестконтрактов переходят к профильным госведомствам.

В ВЭБ.РФ отказались от комментариев.

В Российском фонде развития информационных технологий настаивают, что фонд не ликвидируют. «Утвержден бюджет фонда на следующий год. Кроме того, согласована новая субсидия для субъектов малого бизнеса», — сказал РБК представитель фонда.

Какие институты объединят

Институты развития со схожими видами деятельности будут объединены, говорят два источника РБК.

В частности, предполагается создание универсального банка путем слияния банка «Дом.РФ» и МСП Банка. «Дом.РФ» ничего не известно о подобных планах правительства», — сообщил РБК представитель «Дом.РФ» в ответ на запрос о возможном слиянии. Представитель МСП Банка отказался от комментариев.
В Единую лизинговую компанию планируется объединить Государственную транспортную лизинговую компанию (ГТЛК), которую ранее возглавил бывший министр транспорта Евгений Дитрих, и «ВЭБ-лизинг». Как отмечает источник РБК, близкий к ГТЛК, у компаний есть схожие портфели, которые в целом можно было бы объединить. Но если проводить объединение под «ВЭБ-лизинг», находящийся под санкциями, то под них автоматически попадет и ГТЛК и ее международный долговой портфель окажется под дефолтом. «Сейчас ГТЛК — единственная крупная российская лизинговая компания, которая не находится под санкциями. Но если «ВЭБ-лизинг» захочет продать ГТЛК свой портфель, то ГТЛК может рассмотреть такую возможность приобретения», — отметил собеседник РБК. Представитель ГТЛК отказался от комментариев.
Фонд защиты дольщиков войдет в состав Фонда ЖКХ.
Российский фонд фундаментальных исследований будет присоединен к Российскому научному фонду.
Российская венчурная компания (РВК) перейдет в управление к РФПИ. Ранее об обсуждении передачи РВК в управление фонда и назначении на пост главы венчурной компании замглавы РФПИ Анатолия Бравермана сообщали источники РБК. В РФПИ и РВК от комментариев отказались.

«Специальные задачи»

Правительство определило 12 специализированных институтов развития, которые сохранят свои функции и статус, говорит источник РБК, близкий к кабинету министров. Это «Ростех», «Росатом», «Роскосмос», Россельхозбанк, «Росагролизинг», «Российский экологический оператор», «Автодор», Агентство по страхованию вкладов, «Дом.РФ», Корпорация развития Дальнего Востока, Корпорация развития Северного Кавказа и госкомпания «Курорты Северного Кавказа», на базе которой планируется создать Корпорацию развития внутреннего туризма.

Что такое институты развития и почему их критиковали

Институты развития являются одним из инструментов государственной политики, «стимулирующих инновационные процессы и развитие инфраструктуры с использованием механизмов государственно-частного партнерства», указывало Минэкономики в описании их деятельности. Кроме крупных институтов развития (ВЭБ.РФ, «Роснано», «Сколково», Фонд ЖКХ и др.) в регионах создано более 200 организаций, которые, «исходя из осуществляемых функций, могут быть отнесены к институтам развития», отмечало министерство.

Большое количество институтов и не всегда четко определенный функционал не раз вызывали критику. В июне 2017 года Татьяна Голикова, на тот момент возглавлявшая Счетную палату, говорила, что за пять-шесть предшествующих лет на институты развития было направлено около 5 трлн руб., но «сроки реализации их инвестиционных программ всегда вызывают большие вопросы». «Причем парадокс, но как только туда замешиваются бюджетные средства, почему-то эффективность их начинает снижаться, — отмечала она. — Может быть, от каких-то институтов следует отказаться, а какие-то — больше поддержать: тогда мы сможем делать более эффективные вложения, чем на сегодня».

Провести независимую экспертизу эффективности и в случае необходимости приостановить финансирование из бюджета ряда институтов развития в конце прошлого года предлагали и депутаты (это следовало из отзыва думского комитета по экономической политике на проект бюджета на 2020–2022 годы).

В мае министр экономического развития Максим Решетников признавал, что на выделенные институтам развития деньги можно было бы профинансировать больше проектов. «А то выделяем деньги для венчурного финансирования, они лежат, а проектов нет», — отметил министр. «Да, может быть, это инструмент, который в полной мере не работает, но это не повод говорить, что институты развития нам не нужны. Вопрос их эффективности никто не отменяет», — заключил Решетников.

Подробнее на РБК:
https://www.rbc.ru/business/23/11/2020/5fb8ce659a79471e74bd2245?from=column_9

Открыт прием заявок на конкурс грантов Президента Российской Федерации для молодых учёных

Минобрнауки России совместно с Советом по грантам Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых и по государственной поддержке ведущих научных школ Российской Федерации объявляет конкурсы на получение грантов Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых ученых – кандидатов наук и докторов наук на 2021-2022 годы.

Конкурсы проводятся для государственной поддержки:

научных исследований под руководством молодых (до 35 лет) российских ученых – кандидатов наук. Принимаются работы, связанные с развитием тем кандидатских диссертаций, отличающиеся значительной научной новизной, свидетельствующие о заметном вкладе молодых учёных в развитие науки и техники и об их творческом даровании, а также связанные с подготовкой докторских диссертаций;
научных исследований под руководством молодых (до 40 лет) российских ученых – докторов наук. На конкурс могут быть представлены работы, связанные с развитием тем докторских диссертаций.

Заявки принимаются по направлениям:

• Естественные науки;

Математика и механика,
Физические науки,
Химические науки,
Биологические науки,
Науки о Земле и окружающей среде,
Компьютерные науки и информатика.

• Социальные и гуманитарные науки;
• Медицинские науки;
• Технические науки;
• Сельскохозяйственные науки;
• Науки о космосе.

Официальный сайт регистрации заявок на участие в конкурсах и осуществления технической поддержки – сайт Совета по грантам grants.extech.ru. Прием заявок пройдет в электронном виде, регистрация соискателя гранта на сайте Совета и заполнение интерактивных форм – обязательны.

Ответственные представители организатора конкурса – Наталья Юрьевна Харитонова, тел. +7(495) 547-13-25 доб. 7536, адрес электронной почты: kharitonovany@minobrnauki.gov.ru., Артем Анатольевич Кобзев, тел. +7 (495) 547-13-25 доб. 7503, адрес электронной почты: kobzevaa@minobrnauki.gov.ru.

Дата публикации: 08.09.2020 08:15
Дата последнего изменения: 08.09.2020 08:15

Академики усомнились в Курчатовском

РАН обсудит утрату права на экспертизу работы крупнейших научных и учебных центров

4

Газета "Коммерсантъ" №158 от 02.09.2020, стр. 2

Сегодня президиум Российской академии наук (РАН) соберется на «экстренное заседание», посвященное угрозе значительного урезания полномочий академии. Разработанный Минобрнауки проект правительственного постановления освобождает ряд организаций от обязательной научной экспертизы со стороны РАН — речь идет прежде всего о Курчатовском институте, а также подведомственных правительству МГУ, СПбГУ и НИУ ВШЭ. В академии заявляют, что выделение касты привилегированных научных учреждений «несет опасность появления сомнительных с научной точки зрения проектов», и предупреждают о возможных коррупционных рисках. Источник в правительстве говорит, что «административная зависимость от РАН будет тормозить развитие» упомянутых организаций.

О готовящемся «экстренном» заседании президиума РАН было объявлено вчера в первой половине дня. Вице-президент академии Алексей Хохлов написал в Facebook, что оно «инициировано» письмом Координационного совета профессоров РАН. В нем ученые выразили обеспокоенность по поводу проекта правительственного постановления о научно-методическом руководстве РАН над институтами и вузами.

В пояснительной записке к документу уточняется, что его разработало Минобрнауки по поручению вице-премьера Татьяны Голиковой.
Постановлением предлагается убрать из полномочий РАН «научно и научно-методическое руководство» деятельности ряда научных и образовательных организаций. Кроме того, предлагается отменить обязательную академическую экспертизу их «научных и научно-технических результатов».

Список «исключенных» начинается с организаций, подведомственных Минобороны, ФСБ, МВД, МИД, ФСТЭК, Росгвардии и ФСИН — но потом в нем неожиданно упоминается НИЦ «Курчатовский институт». Также в документе говорится про «другие организации, подведомственные правительству РФ». Речь может идти, например, о НИУ ВШЭ. Академия будет проводить экспертизу их исследований лишь по просьбе руководства таких организаций.

Алексей Хохлов заявил, что РАН направила отрицательный отзыв на проект, но не была услышана. «Выделение отдельных организаций, особенно крупных научных центров, в особую категорию, не подлежащую квалифицированной и компетентной экспертизе, несет в себе опасность появления сомнительных с научной точки зрения проектов, бесконтрольного расходования бюджетных средств, рисков возрастания коррупционной составляющей», говорится в письме Координационного совета профессоров РАН. Схожее заявление выпустил и влиятельный академический «Клуб 1 июля».

Предлагаемый проект дает возможность "привилегированным" научным организациям самим оценивать качество и целесообразность собственных исследований; очевидно, что ценность такой оценки равна нулю. Отмена независимой экспертизы — прямой путь к деградации научного уровня»,— заявил «Клуб 1 июля».

«В таком виде проект лишает возможности давать компетентную оценку совершенно безумным, антинаучным проектам. Снова будут требовать бюджетное финансирование на всяких экстрасенсов, получение энергии из вакуума и так далее. И эти траты будут прикрыты от независимой экспертизы заявлениями об их оборонной важности,— возмущается в беседе с “Ъ” один из авторов обращения, главный научный сотрудник Института физики полупроводников СО РАН, академик Александр Чаплик.— Непонятно, на каком вообще основании эти организации получают статус неприкасаемых. Многие академические институты ничуть не уступают им ни по своему международному авторитету, ни по количеству и качеству публикаций». По словам ученого, «в списке совершенно ясно прочитываются интересанты этого проекта»: «Получается, что некоторые коллеги будут сами себе заказывать исследования — и сами же оценивать свою деятельность».

По данным “Ъ”, вопрос о том, так ли необходимы РАН полномочия по научному руководству Курчатовским институтом и университетами обсуждался на нескольких совещаниях в правительстве РФ летом 2020 года. Последняя такая дискуссия состоялась в июле у профильного вице-премьера Татьяны Голиковой. Источники “Ъ”, близкие к правительству и участвовавшие в совещаниях, утверждают, что Белый дом и упомянутые в документе организации придерживаются единой позиции. По их мнению, взаимоотношения РАН и университетов могут строиться только на договорных отношениях, в том числе в вопросах экспертизы. Какая-либо административная зависимость их от РАН будет тормозить их развитие. Тем более что в случае с Курчатовским институтом речь идет фактически о структуре оборонного комплекса, говорят собеседники “Ъ”.
Правительство считает, что научный уровень университетов не ниже, чем у РАН и ее институтов, притом что публикационная активность университетов намного выше.

По данным “Ъ”, правительство беспокоит и конфликт интересов между системой РАН и университетами. «Получение академией фактически монопольного права утверждать или не утверждать направления научных работ может использоваться — и в ряде случаев с 2018 года уже используется — в конкуренции за бюджетные контракты»,— пересказывает опасения собеседник “Ъ”.

Сами университеты в конфликте прямо не выступают, говорит источник “Ъ”. Но их представители давали понять правительству, что им кажется странной идея централизации в РАН всего процесса координации науки. Такое грубо упрощенное представление о возможной роли академии предполагает даже более контролируемый режим работы ученых, чем в СССР в 1940-х, жаловались университеты правительству. В результате в правительстве считают, что постановление лишь фиксирует на бумаге многолетний статус-кво: сотрудничество РАН и университетов исключительно добровольное, а конкуренция между ними — один из источников развития отечественной науки.

Приказ № 1252-63

Приказ № 1252-59

Информационное сообщение

Уважаемые коллеги!

30 июня 2020 года опубликовано Постановление Губернатора №306-ПГ
Институт возобновляет научную деятельность со 2 июля 2020 г.

(1) Сотрудники в возрасте 65+ продолжают находится в условиях самоизоляции до 12 июля 2020 года П.4. В период повышенной готовности для органов управления и сил Московской областной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций: 1) обязать соблюдать режим самоизоляции граждан в возрасте старше 65 лет, а также граждан, имеющих заболевания, указанные в приложении 1 к настоящему постановлению, в периоды: с 15 июня по 28 июня 2020 года; с 29 июня по 12 июля 2020 года.
Режим самоизоляции должен быть обеспечен по месту проживания указанных лиц либо в иных помещениях, в том числе в жилых и садовых домах, за исключением случаев покидания места проживания в целях выгула домашних животных, выноса отходов до ближайшего места накопления отходов, занятий физкультурой и спортом на открытом воздухе (при условии совместных занятий не более двух человек и расстояния между занимающимися не менее 5 метров (в случае если они не являются членами одной семьи и не проживают совместно), прогулок не более двух человек вместе при условии соблюдения социальной дистанции.

(2) П.30. Возобновление деятельности организации в сфере научной деятельности и технической инвентаризации допускается с даты направления уведомления о готовности объекта организации в сфере научной деятельности и технической инвентаризации в адрес Министерства инвестиций, промышленности и науки Московской области и органа местного самоуправления муниципального образования Московской области, но не ранее 2 июля 2020 года.

В связи с началом работы в стенах института ПРОСИМ соблюдать правила:
1. Следить за своим здоровьем.
2. При возможности продолжить дистанционную работу.
3. Не посещать институт при плохом самочувствие и болезненном состоянии.
4. Соблюдать социальную дистанцию.
5. Соблюдать масочный и перчаточный режим.
6. Измерять температуру на входе в институт.
7. При заболевании COVID-19 или контакте с заболевшими обязательно уходить в самоизоляцию и информировать дирекцию о данном событии.

Директор ИПТМ РАН Д.В. Рощупкин
01.06.2020

Приказ № 1252-53

Приказ № 1252-52

Наука может спасти ВПК, но спасет ли это страну

В сентябре 2019 года президент России Владимир Путин дал телевизионное интервью. Но в эфире оно транслировалось впервые только на прошлой неделе. Интервью примечательно в том отношении, что позволяет вполне определенно судить о стратегическом видении модели развития страны, которая присутствует в сознании президента. По крайней мере присутствовала в сентябре прошлого года. «Россия – это не просто страна, это действительно отдельная цивилизация – если мы хотим сохранить эту цивилизацию, то должны делать упор именно на высокие технологии и на будущее их развитие», – подчеркнул президент.

Тема, в общем-то, не новая для президентской риторики. «…Опережающее развитие фундаментальной науки становится необходимым и изначальным условием модернизации российской экономики, завоевания лидирующих позиций в мировом разделении труда», – отмечал Владимир Путин на заседании Совета по науке, технологиям и образованию 30 ноября 2007 года. А в статусе председателя правительства РФ в программной статье «О наших экономических задачах» («Ведомости» от 30.01.12) Владимир Путин вполне справедливо настаивал: «Нам нужна новая экономика… Экономика, работающая на современной технологической базе... Надо искать решения, которые позволили бы нам преодолеть складывающуюся одностороннюю технологическую зависимость».

Так что нынешнее заявление президента: «Появились новые технологии, они уже меняют мир. Все эти направления – беспилотная техника, генетика, медицина, образование, – все это и будет той базой, на которой будет развиваться страна», – это уже не новость. Мало того, это уже чуть ли не банальность. Но что делает ту или иную вещь или явление банальностью? Их несомненная истинность. Поэтому в данном случае интересно другое – спонтанно вырвавшееся обоснование целей такого высокотехнологического развития. По словам главы государства, развитая наука – необходимое условие при создании высокотехнологичных видов вооружения, которых на данный момент нет «ни у одной страны мира». «Как мы это могли сделать, если бы не было ни фундаментальной науки, ни научных школ, ни инженерных кадров? Это было бы абсолютно невозможно», – отметил президент.

Наука, как известно, может быть интересна государству в силу нескольких обстоятельств. Изначально, в момент возникновения новоевропейской науки, иметь касту ученых было элементом государственного престижа. В дальнейшем очень быстро стало понятно, что наука обеспечивает военно-технологическое преимущество. Примерно с начала 1970-х науку «нагло представляют как индустрию, источник выгоды и экспортной выручки, как область конкуренции, когда страны, университеты и школы оцениваются по результативности» (Гай Стэндинг).

Сегодня все эти три фактора тесно переплетены, и расплести их можно только в «теории». Между тем российское руководство, судя по всему, пытается сделать именно это. Наука рассматривается прежде всего в плане обеспечения обороноспособности и создания новых типов вооружений. Утрируя, наука становится нужна только для «защиты рубежей». (Что, несомненно, важно.) Фундаментальные и поисковые исследования все больше уходят в структуры военно-промышленного комплекса (ВПК).

Ситуацию можно определить как «Атомный проект 2.0» по аналогии с советским атомным и космическим проектами. Именно оттуда обойма советских Нобелевских премий по физике: Игорь Тамм и Илья Франк (1958), Лев Ландау (1962), Александр Прохоров и Николай Басов (1964), Петр Капица (1978), Жорес Алферов (2000), Виталий Гинзбург (2003). Вот где наглядное переплетение престижа, военной мощи, источника выгоды и экспортной выручки. Правда, с последним возникают сложности. Согласно только что вышедшему отчету Института проблем естественных монополий о результатах мониторинга состояния промышленности в апреле 2020-го, в высокотехнологичных отраслях промышленности фиксируется резкое падение спроса: –29,5% по сравнению с апрелем 2019 года, –12,8% за четыре месяца.

С этой точки зрения попытки вытащить из кризиса экономику за счет развития ВПК с последующей конверсией могли бы быть вполне оправданными. Но дело как раз в том, что скорее всего речь идет о попытке переориентировать уцелевшие после всех реформ научно-образовательной сферы более или менее дееспособные остатки этой сферы на получение результатов именно в военно-промышленном комплексе.

Уточнение, которое сделал Владимир Путин в обнародованном телеинтервью, на самом деле только укрепляет такие опасения: «Нам нужно теперь не только трансформировать эти (высокотехнологичные виды оружия. – А.В.) достижения в гражданские сферы, но и опираться на достижения предыдущих поколений. Они у нас всегда были, есть и сейчас – не только в военной, но в гражданской области».

Фактически Владимир Путин сформулировал, хотя и в неявном виде, свой вариант решения проблемы источника общественно-политического развития: военная мощь, которая, в свою очередь, достигается за счет научно-технологического прогресса. И пример для президента России перед глазами: подъем имперской мощи России в XVIII веке после реформы Петром I Российской армии. Уже при Екатерине Великой, как пишет американский историк Уильям Макнилл, «Россия достигла не имеющего аналогов в своей истории уровня организации ресурсов – людских, промышленных, сырьевых и сельскохозяйственных – в деле содержания вооруженных сил…» Искушение повторить – велико.

Научная дипломатия на самоизоляцию не уходила

Одним из первых, знаковых решений нового главы Министерства науки и высшей школы РФ Валерия Фалькова стала отмена скандального приказа Министерства науки и высшего образования РФ (Минобрнауки) от 11 февраля 2019 года № 1-дсп «Об утверждении рекомендаций по взаимодействию с государственными органами иностранных государств, международными и иностранными организациями и приему иностранных граждан в территориальных органах и организациях, подведомственных Министерству науки и высшего образования Российской Федерации». Это вызвало положительную реакцию в научном и образовательном сообществе.

Размышляя о появлении/отмене этого приказа и возможности появления в будущем других ограничений для контактов российских и зарубежных ученых, представляется, что их причина – неоднозначность трактовки понятия «научная дипломатия».

В российской практике и науке как самостоятельное направление внешней политики понятие «научная дипломатия» появилось относительно недавно. Ее определение впервые было дано в Концепции международного научно-технического сотрудничества (МНТС) РФ, утвержденной указом президента РФ от 1 декабря 2016 года № 642: научная дипломатия – «особая форма международного научно-технического сотрудничества, относящаяся к публичной дипломатии, представляющая собой систему взаимодействий ученых, научных коллективов, организаций, выполняющих исследования и разработки, и взаимосвязанная с ней деятельность органов власти, направленная на развитие международных отношений с учетом интересов Российской Федерации, развития диалога научно-технического сообщества и улучшения взаимопонимания между народами».

Традиционные формы реализации этой концепции – организация и проведение мероприятий, различного рода дискуссий, исследований и разработка рекомендаций с участием ученых, осуществление информационно-аналитического сопровождения переговорного процесса. Сюда же можно отнести приглашение ведущих зарубежных исследователей и перспективных молодых ученых для работы и учебы в Россию, информирование зарубежных партнеров о направлениях деятельности национальных образовательных и научных организаций, распространении результатов и достижений российской науки, реализацию совместных международных проектов и публикацию совместных научных статей, монографий, заявлений.

В целом положительная роль научной дипломатии отмечается и политическими элитами, и научным сообществом. Вместе с тем развитие российской научной дипломатии тормозится отсутствием отработанных механизмов, форм и инструментов ее реализации. Не хватает необходимых знаний, навыков и компетенций – как языковых и цифровых, так и в области научной дипломатии, у представителей научного сообщества. Сказывается и проблема утечки мозгов.

Особенно уязвимая возрастная группа в этом контексте – молодые ученые, которые на начальном этапе научной карьеры сталкиваются с рядом проблем и ограничений. Это подробно было изложено в отчете Счетной палаты РФ о результатах экспертно- аналитического мониторинга мероприятия «Анализ реализации мер государственной поддержки молодых российских ученых в 2016–2017 годах и истекшем периоде 2018 года». Все эти проблемы и ограничения, конечно, оказывают влияние на развитие научной карьеры и приводят к потере интереса к научной деятельности у молодых ученых и/или утечке мозгов.

Вопросы привлечения молодых ученых к научной дипломатии неоднократно поднимались в различных дискуссиях представителей Российской академии наук, Российского совета по международным делам, Российского фонда фундаментальных исследований, Министерства иностранных дел России. В Концепции международного научно-технического сотрудничества РФ в п. 26 в качестве мероприятий по активизации научной дипломатии указывается «поддержка международной молодежной научной дипломатии, участия российской научной молодежи в мировых объединениях молодых ученых, поддержка российских инициатив по формированию таких объединений». Однако до настоящего времени механизмы поддержки молодежной научной дипломатии в контексте международного научно-технического сотрудничества и внешнеполитических целей страны не сформулированы.

И все же российские молодые ученые, на мой взгляд, – это самые перспективные потенциальные участники активной научной дипломатии. Действительно, именно эта возрастная категория ученых наиболее ориентирована и готова к взаимодействиям в виртуальной среде. Именно молодые ученые наиболее мобильны, что подтверждают данные международной и национальной статистики (академическая мобильность растет с уровнем образования). К тому же они обладают более высоким уровнем языковых компетенций, способны и готовы взаимодействовать с зарубежными коллегами из этой же возрастной категории. Кстати, исследования общественного мнения в зарубежных странах показывают более высокую долю положительного отношения к России именно среди молодежи.

Если рассматривать государственную поддержку молодежной научной дипломатии с позиции участия молодых ученых в международном научно-техническом сотрудничестве для реализации национальных целей России, то, безусловно, необходимо повышать уровень знаний, навыков и умений в области международного научно-технологического сотрудничества и научной дипломатии. При этом необходимо оказывать содействие в распространении результатов и достижений российских молодых ученых.

В то же время исследования по интеллектуальной миграции высококвалифицированных специалистов из России за рубеж, очевидно, надо рассматривать с позиции усиления социальной политики поддержки молодых ученых: трудоустройство, заработная плана, обеспечение жильем, – а не научной дипломатии.

Безусловно, по мере глобализации и интернационализации науки ученые во всем мире оказываются все более вовлеченными в международные коммуникационные процессы. Оценка эффективности научной деятельности измеряется данными о количестве публикаций и цитировании, полученными из международных баз данных научного цитирования Web of Science и Scopus, объемами финансирования и количеством грантов из международных источников. Основная задача научной дипломатии – установление дополнительных каналов коммуникации и источников информации с помощью ученых.

Показательная порка российской науки

Министерство науки и высшего образования РФ по итогам 2019 года оказалось лидером по выполнению индикативных показателей национального проекта «Наука». Так, исполнение расходов – 98,3% (лучший показатель среди вех нацпроектов). Нацпроект «Наука» оказывает влияние на достижение шести из девяти национальных целей развития Российской Федерации до 2024 года. Но вот почему-то количество научно-исследовательских организаций в стране стремительно уменьшается: 2686 (2000 год) и 1574 (2018 год). По числу исследователей в расчете на 10 тыс. занятых в экономике Россия находится на 34-м месте в мире; по внутренним затратам на исследования и разработки в расчете на одного исследователя – 47-е место.

Возникает вопрос: что это за цели национального развития и по каким показателям оценивается их выполнение? Главный показатель в том же нацпроекте «Наука» – количество публикаций в изданиях, входящих в международные базы научных журналов Web of Science и Scopus. Как раз вокруг документа с говорящим названием «Методика расчета комплексного балла публикационной результативности», выпущенного Министерством науки и высшего образования в 2020 году, развернулась острейшая полемика в научном сообществе. Взбунтовались прежде всего гуманитарии. Дело дошло до того, что по определению тихие философы – сотрудники Института философии РАН выступили с открытым письмом к президентам РФ и РАН, премьер-министру, спикерам обеих палат парламента и новому министру науки Валерию Фалькову.

В распоряжении «НГ» есть выписка из протокола Ученого совета ИФ РАН. Вот ее заключительные строки: «Методика расчета комплексного балла публикационной результативности, предложенная для использования в 2020 году, обнаруживает критические недоработки, не учитывает современные науковедческие и наукометрические исследования, российский и зарубежный опыт использования наукометрии».

Не вдаваясь в тоскливую полемику – кому, сколько и за какие форматы (статья, монография, тезисы, экспертиза) начислять этих самых «комплексных баллов», можно отметить, что министерство блестяще выполнило свою задачу. Вместо обсуждения проблем развития науки научное сообщество втянуто в обсуждение азов школьной арифметики.

Вся эта активность подменяет сам предмет обсуждения. Можно подумать, что выполнение плана по количеству баллов, пусть даже и «комплексных», гарантирует стране столь чаемый научно-технологический прорыв. Ведь давно уже известно, показано и доказано: библиометрические показатели – великолепный инструмент для оценки (экспертной!) состояния той или иной отрасли науки, научного фронта, как говорили в СССР.

Много вы видели карт науки, подготовленных специалистами Миннауки на основе полученных показателей результативности ученых? Правильно – ни одной. Похоже, в Министерстве науки и высшего образования просто не знают, зачем нужна наука. Ради чего налогоплательщик должен содержать этих яйцеголовых. Ради неких виртуальных баллов, которыми Миннауки отчитается о проделанной работе? Сверхусилие в сочетании с забытой целью – это фанатизм.

Оценивать исключительно по количеству публикаций результативность работы ученого – это все равно что оценивать работу дровосека по количеству взмахов топора. Любопытно, что новый министр науки Валерий Фальков, еще будучи в статусе ректора Тюменского госуниверситета, в декабре 2019 года осторожно, но все же признавал это: «…существуют иные инструменты оценки эффективности научных исследований, учитывающие их комплексную, научную и образовательную природу» (журнал «Управление наукой: теория и практика». Том 1.2019. № 2).

Уже в статусе министра тот же Валерий Фальков на днях заявил: «Эта методика не такая уж и страшная. Лучше оценивать с помощью несовершенной методики, чем не оценивать вообще либо оценивать самим себя». То есть производство показателей, а не знаний продолжается.

Академик Пустовойт: «Уникальное приборостроение российской науки оказалось под угрозой»

«Ученые» с большой дороги: что будет с российской наукой
вчера в 16:18, просмотров: 10045

К нам в редакцию пришли два именитых ученых — единственный в стране лауреат сразу двух Государственных премий РФ академик Владислав ПУСТОВОЙТ и его коллега, член-корреспондент РАН Андрей МОРОЗОВ. «Мы не знаем, что дальше делать! — говорят они. — Наш ведущий российский Научно-технологический центр уникального приборостроения РАН (Пустовойт до недавнего времени был директором, а Морозов — заместителем — прим. Авт.), где велись разработки в области акустооптики и фурье-спектроскопии для создания приборов для фундаментальной науки и оборонной промышленности, если можно так сказать, фактически разрушают!»

Что именно могло произойти в научном центре при новом директоре Марате Булатове, почему профильное ведомство — Минобрнауки РФ, которое могло бы помочь ученым решить наболевшие проблемы, до сих пор бездействует? В ситуации разбиралась корреспондент «МК».
Академик Пустовойт: «Уникальное приборостроение российской науки оказалось под угрозой»
Летом 2019 года президент страны вручил Владиславу Пустовойту государственную премию, а зимой 2020 его, по сути, отстранил от работы новый директор из Астрахани. Фото: old.sciencemon.ru.

В голове не укладывается: еще в прошлом году Владислав Иванович Пустовойт общался в Кремле с президентом Путиным, который вручал ему вторую по счету Государственную премию — за открытие гравитационных волн (первую он получал в 2007-м, вместе с академиком Юрием Гуляевым, за акустооптические уникальные приборы). Страна отметила вклад академика Пустовойта, которого, по совести сказать, все прочили в нобелевские лауреаты 2017 года. Ведь это он первым произвел расчеты и пришел к выводу о том, каким должен быть детектор гравитационных волн. Но, увы, сливки по традиции сняли его американские последователи — Кип Торн, Райнер Вайсс и Барри Бариш.

Гравитационные волны, рождающиеся в далеких от нас галактиках, которые несут для нас информацию о пространстве и времени… Когда-то давно их существование предположил Альберт Эйнштейн, и именно Пустовойт, последователь Гинзбурга и Ландау, спустя полсотни лет стал тем, кто разгадал их тайну, нашел способ измерить их еще в 1962 (!) году.

Увы, те, кто был поставлен в 2013 году руководить наукой в России (я имею в виду чиновников ФАНО, а после — Минобрнауки), похоже, мало что смыслили в физике высоких материй. В этом, видимо, один из главных посылов реформы РАН, которая произошла шесть с лишним лет назад: низвергнуть прежние авторитеты, забрать из-под академии все институты, а там хоть трава не расти. Главное — 100 млрд рублей бюджетных денег, которые в среднем ежегодно выделяются на научные организации, теперь оказались в руках "эффективных" менеджеров, которые вдруг стали распорядителями финансов и почувствовали себя царьками.

фото: ru.wikipedia.org
Андрей Морозов — главный конструктор информационных комплексов и приборов, принятых на снабжение Министерством обороны РФ и на вооружение Федеральной службой безопасности России.

Неизвестный Булатов

Если бы я ошибалась, и в мыслях у предводителей этой кампании было бы искреннее беспокойство за судьбу российской науки, то наверняка Михаил Котюков, руководивший в 2016 году Федеральным агентством научных организаций, нашел бы Владиславу Ивановичу (тот освобождал место по возрасту) достойную замену. Однако утвердили никому не известного Булатова Марата Фатыховича — преподавателя физики из… Астрахани. Впрочем, неизвестен он был с точки зрения большой науки, зато успел снискать славу как лицо, которое периодически упорно метило на руководящие места, но надолго на них не задерживалось.

Например, был он директором в Институте редкометаллической промышленности «Гиредмет» при Росатоме. Но проработал там всего год. Сергей Кириенко, который руководил тогда госкорпорацией, уволил его. Затем Булатов пробовался на должность директора Фрязинского филиала Института радиотехники и электроники РАН.

— После его знакомства с заведующими лабораторий директор ИРЭ РАН отказался назначать его на эту должность, — говорит научный руководитель института, академик Юрий ГУЛЯЕВ.

В конце концов министерство предложило Булатова в качестве директора Центру уникального приборостроения.

Фото: ntcup.ru.

Колбаса вместо акустооптики

Начинал Булатов с малого: менял бухгалтера, юриста, ученого секретаря, начальника отдела кадров, аспирантуры. Их места заняли люди, срочно прибывшие из Астрахани.

Может, в спешной ротации была какая-то необходимость?

Мы дозвонились до заместителя Марата Булатова Дмитрия Чурикова, и вот что он пояснил по поводу этих увольнений: «Что касается заявления о том, что при Марате Фатыховиче был уволен целый ряд сотрудников, — не совсем правда. Кого-то уволили еще приказом ФАНО (то есть именно Булатов не имел к этому отношения), кто-то уволился по собственному желанию, кто-то — в связи с выходом на пенсию. Единственный, кого мы уволили по статье, был водитель, которого застали пьяным на рабочем месте. Что касается заместителя Пустовойта Андрея Морозова, он по-прежнему работает».

Жаль, но Чуриков сказал не всю правду: разговор наш по телефону состоялся 13 февраля, а Морозов был уволен с 17 января 2020 года за… прогул (копия приказа имеется в распоряжении редакции).

— Меня долго не получалось уволить. Чего только не придумывали, даже пьянку на рабочем месте пытались приписать, — улыбается Андрей Морозов, который помимо работы в НТЦ УП возглавляет кафедру физики в МГТУ им. Баумана, а также уникальный университетский Центр прикладной физики, не имеющий равных в стране, создающий приборы и оборудование для Министерства обороны РФ, ФСБ и ФСО. — Кстати, не меня одного. Вы не поверите: один из ведущих разработчиков фурье-спектрометров в стране, бывший заведующий научно-исследовательским отделом Анатолий Балашов и заведующий конструкторским отделом Григорий Шкроб с 60-летним стажем получили от этих назначенцев выговор! А чего стоит похищение макета интерферометра, созданного Балашовым, и документов, которые Шкроб хранил в сейфе! Выгребли макет, все бумаги, а заодно зачем-то взяли личную медицинскую карточку и даже деньги…

— Вернули потом?

— Ничего не вернули! Булатов на неприятный вопрос Шкроба небрежно бросил на стол 500 рублей. Тот, конечно, не взял. Но ни бумаг, ни медицинских документов он так и не дождался. А на неоднократные просьбы Балашова вернуть макет просто рассмеялся ему в лицо. Вы представляете, что для ветерана науки, полвека отдавшего делу создания фурье-спектрометров, которые поставляются сейчас в разные страны, означает такое отношение? Это уму непостижимо, что они творят! Таких людей, как Балашов и Шкроб, никто не заменит, сегодня в центре уже не развиваются в должной мере их перспективные, выгодные для страны направления.

— Почему Шкроб и Балашов просто не написали заявление в полицию по поводу вскрытия сейфа и изъятия макета?

— Ученые — не те люди, которые могут так действовать. Всю жизнь они получали от руководства помощь и поддержку, творили науку, изобретали. И вдруг — такое, по сути, хамство. Какая полиция?! Дай бог нашим коллегам пережить этот шок в домашней обстановке.

Занимавший тогда должность научного руководителя Владислав Пустовойт пытался противостоять такому произволу нового руководства. В конце концов, был Ученый совет Центра, которым он руководил в должности председателя и на который у него была надежда. Однако Булатов справился и с этой «задачей», правда, не совсем традиционным образом: он, по словам Пустовойта, сначала набирает в Центр около 50 человек — совсем молодых, бывших студентов и аспирантов, и оформляет их научными работниками — инженерами-исследователями и пр. Проходит 3–4 месяца, директор переписывает ранее действующее положение, и теперь право избирать новых членов Ученого совета имеет любой сотрудник, работающий в НТЦ УП не менее 3 месяцев. И неважно, что обычно 3 месяца – это только испытательный срок для нового сотрудника на профпригодность, что он работает на 1/10 ставки, никого здесь не знает и ничего не понимает в жизни и деятельности научной организации, — у каждого теперь есть право выбора!

Были ли эти люди зависимыми от директора — риторический вопрос. В результате почти все ученые, которые ранее входили в Ученый совет, — ведущие научные сотрудники, члены-корреспонденты РАН, доктора наук, которые имели собственное мнение, не были в него переизбраны заново. Их места заняли, в основном, те, кто мало что понимает в приборостроении.

Владислава Пустовойта, который требовал вернуть в Ученый совет настоящих состоявшихся ученых, никто не слушал. Несмотря на то что дату и время проведения совета должен был назначать он как председатель, данную миссию за него исполнил сам директор. Почему-то нередко выходило, что заседание Ученого совета, назначенное Булатовым, странным образом совпадало с периодами, когда Владиславу Ивановичу надо было куда-то отъехать — к примеру, на заседание Президиума РАН, в котором он не мог не принять участия.

Естественно, и Пустовойт, и его бывший зам Морозов писали жалобы на нарушение устава научного центра тогдашнему министру науки Котюкову. От его имени ответили один раз, отделавшись формальной отпиской: мол, не имеем никакого права встревать в отношения нового директора с кадрами. Жаловались ему и на конфликт с арендатором — известной колбасной фирмой с женским именем в названии. Когда Пустовойт был директором, он несколько лет судился с мясниками, чтобы те освободили помещение для новой лаборатории по выращиванию кристаллов. Ученые добились решения суда последней инстанции в свою пользу… и тут появился Булатов, который вместо выселения пищевиков по решению суда заключил с ними новый договор на пять лет. «Это же нецелевое использование помещения!» — пытались докричаться до всех вышестоящих руководителей ученые. Но их снова нигде не услышали.

Пустовойт еще какое-то время числился научным руководителем Центра, но буквально на днях его должность решили ликвидировать… за ненадобностью.

«По поводу Владислава Ивановича Пустовойта… Могу сказать, что при всем уважении к нему вынуждены констатировать, что такая должность, как научный руководитель НТЦ УП, нам не нужна, — пояснил нам заместитель Булатова Чуриков. — Пустовойт с момента выбора нового Ученого совета не бывает на его заседаниях, не участвует в научной жизни института. Да, некоторые были недовольны теми, кто вошел в новый Ученый совет, — там было большое количество молодежи. Но о каком недовольстве может идти речь, если их туда избирали голосованием? Разница между минимальным количеством голосов прошедших и непрошедших кандидатов составляла 13 голосов! То есть все было полностью легитимно».

Даже если предположить, что в ходе выборов нового Ученого совета не было нарушений и фальсификаций, был соблюден порядок выборов, голосования и подсчета голосов, сложно себе представить ситуацию, чтобы с ученым такой величины, как Пустовойт, обращались столь же неуважительно на Западе, — к примеру, с тем же Кипом Торном. И кто? Малоизвестные в научном мире люди.

Фото: НТЦ УП РАН.

Денежная карусель под прикрытием «космической фотоники»

Венцом всего происходящего стал, конечно, инцидент с получением Булатовым 150 миллионов рублей от Минобрнауки РФ на работу под названием (внимание): «Оборудование и цифровые технологии изготовления элементов наноградиентной оптики и из метаматериалов для приборов индивидуализированной медицины, технологий здоровьесбережения и космической фотоники».

— Это же абракадабра в чистом виде, набор умных слов для министерства! — поясняет Владислав Иванович. — Наноградиентная оптика — это из области напыления на оптические элементы, а метаматериалы — это вообще из другой оперы. Как вообще можно было поставить все это еще и рядом с космической фотоникой?!

— Вы же научный руководитель Центра. Булатов должен был объяснить вам, что это?

— Должен был, да только не стал. Мы несколько раз просили Булатова объяснить нам суть работы и вообще перспективы будущего развития Центра, но все тщетно. Очистив помещения лабораторных цехов от нашего прежнего научного оборудования, на которое, между прочим, выделялись немалые деньги, туда завезли какой-то хлам — иначе его не назовешь: старые, ни на что не годные вакуумные установки, электромоторы, стрелочные приборы, металлические шкафы и т.д., которые пылятся там и сейчас. Меня он в конце концов достаточно изощренным способом отстранил от должности научного руководителя и председателя Ученого совета, видимо, чтобы не задавал лишних вопросов. Но я продолжу их задавать если не ради себя, то ради науки, ведь я являюсь членом Отделения нанотехнологий и информационных технологий РАН.

— Что же произошло дальше?

— В общем, когда выяснилось, что у нас нет ни соответствующего оборудования (вышеописанный хлам тут ни при чем), ни людей, способных выполнить данный контракт с министерством (таких, думаю, просто не бывает в природе), ни нормативной базы для выполнения этой работы по требованиям ГОСТов, Булатов сразу нашел выход: «Мы закажем исполнение работы в другой фирме». В ее роли выступило некое ООО «НПК Фотрон-Авто» под руководством Бориса Бронштейна, участниками которого являются Олег и Валерия Вольпян. И Борис Бронштейн, и Олег Вольпян на момент подписания контрактов являлись сотрудниками организации-заказчика, то есть НТЦ УП, и получается, что сами же потом должны были принимать у себя работу. Тот же г-н Вольпян являлся учредителем и исполнял должность гендиректора ООО «Градитон» — «индустриального партнера» НТЦ УП.

Условие конкурса предполагает в обязательном порядке заключение соглашения с индустриальным партнером — организацией, на базе которой должно осуществляется промышленное внедрение результатов разработки. По идее, он должен был добавить разработчикам технологий «здоровьесбережения с космической фотоникой» еще 105 млн рублей. Правда, на момент заключения с ним партнерского соглашения на счету «Градитона» была совсем незначительная сумма, и, согласно открытой информации, с 2014 по 2018 год компания вообще не вела никакой хозяйственной деятельности. Неясно, чем руководствовался Булатов при выборе такого партнера. Когда же министерство выделило свою часть денег и их перекинули для выполнения заказа «Фотрону-Авто», деньги сразу откуда-то появились и у «Градитона».

В общем, полученные от государства деньги, похоже, пускались по кругу, и постепенно оседали в коммерческих структурах и в карманах в виде зарплат и дивидендов (про откаты речь не идет) основных компаньонов. Кстати, с момента заключения контрактов до приема выполненных работ проходил достаточно короткий промежуток времени, как правило, всего месяц. Это и понятно, освоение бюджетных средств не терпит отлагательства.

— Как специалист по выполнению подобных работ с техзаданием на многих листах скажу, что они выполняются не менее чем за 2–3 года большим коллективом научных сотрудников, а не тремя-четырьмя, как в «Фотроне-Авто», — поясняет Пустовойт.

После получения денег и Вольпян, и Бронштейн благополучно увольняются из НТЦ УП. Дело ведь сделано, можно хоть и с опозданием, но соблюсти приличия. Кстати, при уходе из НТЦ УП РАН г-ну Вольпяну за 8 месяцев работы была выплачена зарплата в сумме 3 миллионов рублей.

На что были потрачены государственные деньги? Почему «изобретатели» не отчитались о своих «достижениях» перед ведущими специалистами страны, активно работающими в этой области? Пустовойт приглашал их на обсуждение-семинар, но тот был сорван из-за неявки Булатова и его заместителя как докладчиков. Думаю, бесполезно ждать обещанные правительству 100 миллиардов дохода от «здоровьесбережения и космической фотоники» в одном флаконе.

— Мы ни разу не слышали ни одного доклада Булатова и на нашем Отделении нанотехнологий и информационных технологий РАН, — подтверждает слова коллег замруководителя отделения, научный руководитель Института радиотехники и электроники им. В.А.Котельникова РАН академик Юрий ГУЛЯЕВ. — Он не знакомил нас ни с одной из его научных работ. Это не очень хорошо для руководителя такого центра, как НТЦ УП.

— Кандидатская и докторская диссертации, защищенные Булатовым в 1998 и 2005 годах, посвящены одной и той же теме — исследованию свойств ферромагнитов нестехиометрического состава, — комментирует Пустовойт. — Они не имеют никакого отношения к приборостроению и методам физических измерений, которые проводятся в нашем центре. Что касается актов внедрения, то такое впечатление, что это просто «липа» — там нет результатов, которые можно внедрять. За последние 15 лет он не опубликовал ни одной работы, где бы он был единственным автором. Его индекс Хирша (индекс цитируемости — прим. авт.) равен 6, без учета самоцитирования. Это очень мало даже для защиты докторской диссертации.

В связи с этим нам стало интересно более пристально посмотреть и на кандидатскую диссертацию супруги директора Алсу Булатовой — на минуточку, начальника отдела Минобрнауки по взаимодействию с институтами физического и химического профиля. Оказывается, она основывается на работах, написанных вместе с ее супругом. Данные, изложенные в работе А.Н.Булатовой, ранее уже использовались при защите докторской диссертации М.Ф.Булатова. Разве это не противоречит правилам защиты диссертаций и научной этики? Из текста диссертации А.Н.Булатовой абсолютно не ясны ее личный вклад и научная значимость полученных результатов.

Марат Булатов — новый директор центра. Фото: ntcup.ru.

Как яйца вредителей выдали лжеученого с потрохами

— Чем еще занимаются научные сотрудники в Центре сегодня под руководством Булатова? — задаю вопрос Пустовойту.

— Поскольку фурье-спектроскопия и акустооптика были ликвидированы, а люди, возглавлявшие эти направления, были уволены, научный профиль нашей организации поменялся. Теперь мы, оказывается, занимаемся медицинским приборостроением, — говорит Владислав Иванович. — Возглавил направление некий Илья Коваленко — прибывший, как вы думаете, откуда? Конечно, из Астрахани, как и Булатов. Основан его метод на электродах, которые подают электрический импульс мышцам, а те, естественно, сокращаются — апогей научной мысли! Приборы есть, только вот беда: неизвестно, кто их испытывал. Но на их разработку выделяются бюджетные деньги, а после их представляют на всевозможных выставках как продукцию нашего Центра. Видимость работы, да и только. Получается, деньги государства уходят не на настоящую науку, а на самозанятость и на кормежку некой околонаучной группы из Астрахани.

Самое время вновь предоставить слово заместителю Булатова г-ну Чурикову. По его мнению, нас просто вводят в заблуждение: «По поводу научных направлений — и акустооптика, и фурье-спектроскопия у нас по-прежнему развиваются. Что именно, мне сейчас сложно сказать, для этого есть руководители лабораторий. Например, разрабатывается оптический пинцет… Но наряду с традиционными направлениями появляются и новые интересные работы, возникают коллаборации. Мы сотрудничаем с другими институтами, со «Сколково», с предприятиями Роскосмоса. В этом вопросе у нас все хорошо».

О том, какие «интересные», но очень далекие от акусто-оптики и фурье-спектроскопии и науки направления теперь продвигают в Центре, говорит еще одна чудо-работа, о которой нам рассказал экс-научный руководитель НТЦ УП.

— Связана она с использованием метода ядерно-магнитного резонанса, для того чтобы провести мониторинг… яиц и личинок сельскохозяйственных вредителей на полях, — поясняет Пустовойт. — Мало того, предполагается смонтировать громоздкую установку на беспилотный летательный аппарат! Он должен очень низко летать над полем, излучать и снимать. Это полная безграмотность: поднять ядерно-магнитную установку, которая будет создавать сверхсильное постоянное магнитное поле и электрическое поле высокой частоты, на высоту полета шмеля просто невозможно! Смешно это все — и лучше всего демонстрирует научный уровень нового руководства…

— Но статья об этой работе напечатана в журнале «Физические основы приборостроения». Кто же ее принял к публикации?

— Я являюсь главным редактором этого журнала, который издается в нашем Центре. Но, увы, когда мне приносили для резолюции материалы того номера, статьи про мониторинг яиц среди них не было. Я спросил после заместителя Булатова, который обязан показывать мне все статьи: «Как же такое могло произойти?!». На что он ответил: «Ой, Владислав Иванович, мы забыли вам показать…»

Мой учитель академик Гинзбург как-то пригласил меня к себе домой на ужин. И вот прохожу я мимо кухни и слышу, как супруга говорит ему про одного нашего коллегу, который находился среди нас: «Кого же вы выбрали в членкоры — ни вилку, ни ложку не может за столом держать правильно!» Вы понимаете, как люди относились к высокому званию ученого: это должен был быть образец не только обширных знаний, высокого интеллекта, но и образцового этикета, такта. А кто оседает сейчас в наших институтах: в чужой сейф залезли — «так и надо», до инфаркта пожилого ученого чуть не довели — «нормально», не показали главному редактору журнала подготовленную статью — «ой, забыли»… Еще недавно такое было бы возможно только на астраханском рынке, а не в ведущем столичном институте. Что бы сейчас сказала на это уважаемая супруга Гинзбурга Нина Ивановна?..

— Неправильно, конечно, когда такой выдающийся ученый, как Владислав Иванович Пустовойт, который мог бы принести много пользы российской науке, не то что не востребован, но и становится объектом гонений, — прокомментировал ситуацию академик-секретарь Отделения нанотехнологий и информационных технологий РАН Геннадий КРАСНИКОВ. — Сначала его отодвинули от обсуждения научной тематики в институте, а после того, как он начал активно заявлять об этом во всеуслышание, его должность научного руководителя вообще ликвидировали. Что касается самого Булатова, за то время, что он возглавляет Центр уникального приборостроения, мы пока ни разу не видели его на бюро отделения, не слышали его научных докладов: он все время находил «уважительные причины», чтобы не присутствовать на совещаниях и конференциях. На 18 февраля у нас намечено очередное заседание бюро отделения, на которое, мы надеемся, он все же придет, чтобы отчитаться по результатам работы. Если этого не произойдет в очередной раз — мы намерены ставить вопрос о невозможности пребывания его в должности директора.

Пустовойту на подобные приглашения Булатов отвечал, что не обязан отчитываться ни перед кем, кроме министерства. «Он даже не понимает, что Российская академия наук, которую мы представляем, согласно указаниям Президента РФ обязана осуществлять научно-методическое руководство научными организациями, а значит, мы имеем право задавать вопросы», — говорит Владислав Иванович.

Хотя, на наш взгляд, ситуация уже дошла до того, что вопросы по поводу бурной научной деятельности сейчас в НТЦ УП, особенно касающейся использования бюджетных средств на крайне сомнительные научные изыскания, должны задавать представители уже совсем другого ведомства.

Редакция газеты «Московский комсомолец» просит считать данную статью, официальным обращением и основанием для проведения проверки деятельности НТЦ УП под руководством Марата Булатова.

Развитие фундаментальных исследований как таковых государство не интересует

Научный пейзаж времен «прорыва» и «транзита»

Андрей Ваганов
Ответственный редактор приложения "НГ-Наука"



В меру скромно, но все же… 8 февраля страна отметила официальный государственный праздник – День российской науки. Учрежден 7 июня 1999 года указом президента РФ Бориса Ельцина, «…учитывая выдающуюся роль отечественной науки в развитии государства и общества, следуя историческим традициям и в ознаменование 275-летия со дня основания в России Академии наук». 8 февраля 1724 года (28 января по старому стилю) указом правительствующего Сената по распоряжению Петра I в России основана Академия наук. В 1925 году переименована в Академию наук СССР, а в 1991 году – в Российскую академию наук (РАН).

Куда девать РАН

По иронии судьбы РАН прекратила свое существование как научная организация в 2019 году – через 295 лет после основания и через 20 лет после учреждения фактически в ее честь профессионального праздника. Впрочем, это только де-факто. Де-юре РАН не является научным учреждением с 27 сентября 2013 года, когда другой президент РФ, Владимир Путин, подписал закон «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Парадоксально, но если строго следовать букве закона, то Академия наук теперь может осуществлять только методическое руководство и заниматься экспертной деятельностью. РАН – это Федеральное государственное бюджетное учреждение. Вся система академических институтов (около 500) теперь находится в ведомстве Министерства науки и высшего образования РФ, хотя институтам милостиво разрешили оставить в своих названиях эту аббревиатуру – РАН.

Вице-президент РАН Алексей Хохлов в начале 2018 года в интервью «НГ» заявил: «Российская академия наук сегодня вообще никаких научных тем не ведет. РАН является федеральным государственным бюджетным учреждением, но РАН не является федеральным государственным бюджетным учреждением науки. У нас научных тем нет. У нас другая функция». Какая же? «Академия наук должна иметь какие-то ресурсы, чтобы влиять на научное руководство институтами. Эта программа реализуется. В том числе через механизм проверки выполнения институтами госзаданий. Но это совершенно не означает, что институты надо ставить под эгиду РАН».

Очень четко ситуацию обозначил академик Александр Некипелов. В конце декабря 2019 года, на заседании правления Интеграционного клуба при спикере Совета Федерации, он отметил, что связь институтов с РАН сохраняется только по инерции, поскольку академия больше уже не является учредителем этих организаций. Некипелов назвал реформу особенно странной в условиях, когда стране нужна наука, и отметил, что ученые себя успокаивают «нелепыми» рассуждениями о расширении функций РАН и появлении у нее экспертной функции или функции контроля над вузами. Эти функции он назвал не реализуемыми в ситуации, когда у Академии наук нет институтов...(читать полностью)

Ученых просят произвести эффект

Счетная палата раскритиковала систему финансирования науки

Текст: Евгений Гайва

Российская газета - Федеральный выпуск № 27(8081)

Российская наука не стала драйвером социально-экономического развития страны, отметили в Счетной палате (СП). И дело не в отсутствие поддержки. Инвестиции от государства наука получает существенные, вот только они не приносят ту отдачу, на которую можно было рассчитывать, говорят аудиторы.

: Владимир Песня / РИА Новости

По итогам 2017 года Россия занимала 10-е место в мире по затратам на науку, а по числу ученых - даже была в числе лидеров, однако по количеству патентных заявок отстает от США почти в 16 раз, а от Китая - в 38 раз. Бюджетные деньги, особенно в рамках гособоронзаказа, распределяются на научные разработки "неактуальной тематики" среди ограниченного числа научно-исследовательских учреждений, поясняют в СП. А избыточная отчетность за израсходованные деньги отпугивает от госфинансирования инновационный бизнес.

В России наука более чем на 60% финансируется государством и только на 30% - предпринимателями. В западных странах все наоборот, а в Японии и Китае доля бизнеса даже приближается к 80%.

При этом, считают аудиторы, нужно увеличить бюджетные расходы на развитие научной инфраструктуры и кадрового потенциала, в том числе для повышения уровня зарплат исследователей. Предлагают также в СП создать комплексную систему мониторинга результатов исследовательской деятельности и создать условия для коллективного использования научного оборудования и уникальных научных установок.

Оценивать эффективность российской науки по количеству патентов не совсем корректно, отмечает в беседе с "РГ" доцент РАНХиГС, директор департамента индустриальных программ Сколковского института науки и технологий Дмитрий Каталевский. За рубежом патентование как раз в основном задача бизнеса, поясняет он. А вот в России сам рынок патентов еще не сложился, "интеллектуальная собственность не является де-факто активом", говорит эксперт.

К тому же за рубежом исследовательские центры передают бизнесу лицензии на использование разработок и от этого получают постоянный доход. У нас же компании крайне неохотно соглашаются на такую модель, предпочитая получить все права на научные разработки. К тому же у бизнеса есть недоверие к отечественным научным работам. "Научным институтам нужно доказать бизнесу, что они способны создавать востребованные технологии", - говорит Каталевский.

В России наука более чем на 60% финансируется государством и только на 30% - предпринимателями. В западных странах все наоборот

Впрочем, в последние годы ситуация начала меняться. "Бизнес понимает, что конкурировать не только на мировом, но и на внутреннем рынке невозможно без научных исследований", - отмечает эксперт. Многие крупные компании уже открывают у себя исследовательские подразделения. На следующем этапе они поймут, что лучше передавать исследования профильным институтам, тогда у нас и появится современный рынок научных разработок.

Комментарий

Владимир Иванов, Заместитель президента РАН, член-корреспондент РАН:

- Доклад Счетной палаты наглядно отражает состояние российской науки после реформ, начатых в 2004 году. Именно тогда был принципиально изменен статус российской науки. Если до этого она относилась к реальному сектору экономики и управлялась министерством промышленности и науки, то в 2004 году наука была переведена в сектор услуг, а управление передано во вновь созданное министерство образования и науки. Произошел отрыв науки от реального сектора экономики, что привело к разрыву инновационной цепочки: фундаментальная наука - прикладные разработки - производство. Возникшая в итоге система организации науки соответствует ставке на сырьевую экономику, которой не нужна разработка новых технологий, а цель образования - подготовка квалифицированных потребителей. Дальнейшие реформы проходили в том же направлении: РАН была лишена статуса высшей научной организации страны, исключена из управления наукой, преобразована в ФГБУ, утратив особую организационно-правовую форму. Кроме того, была ликвидирована научная аспирантура, взят курс на сокращение числа научных организаций, перевод науки в университеты, которые далеко не всегда могли воспринять эту новую для себя функцию и т.д. В результате произошла сегментация науки, разрушена система организации фундаментальных исследований.

Все это привело к тому, что начиная с 2004 года не был выполнен ни один стратегический документ, касающийся науки. Яркий пример - финансирование. В принятой в 2006 году Стратегии РФ в области развития науки и инноваций записано, что к 2015 году доля науки в ВВП должна составить 1,8 процента. В принятой в 2011 году Стратегии инновационного развития России до 2020 года записана цифра 2,5-3 процента ВВП, из них больше половины - за счет частного сектора. Указ президента РФ (07.05.2012 г. № 599) обещал довести к 2015 году финансирование науки до 1,77 процента ВВП. Но фактически доля науки в структуре ВВП с 2001 года по настоящее время составляет 1,0-1,12 процента.

В указах президента поставлена сложнейшая задача: Россия должна к 2024 году прорваться в пятерку ведущих стран по приоритетным направлениям науки и техники. Оценки РАН показывают: если сохранять финансирование науки на современном уровне, то этого достаточно, чтобы поддерживать ее в нынешнем состоянии. Но качественного прорыва к новым знаниям она не обеспечит. То есть мы останемся на тех же позициях по основным показателям, где находимся сейчас, но прорваться в пятерку ведущих стран вряд ли удастся. Для этого надо увеличить вложения в фундаментальную науку минимум в два раза. Соответствующие предложения академия направила в правительство РФ в октябре 2019 г. в рамках проекта программы фундаментальных научных исследований на долгосрочный период. Сейчас на первое место выходит задача формирования целостной государственной научно-технической политики и системы управления, ориентированной на вхождение России в число стран - технологических лидеров.

Фортов призвал Счётную палату проанализировать неудачную «реформу РАН»

Национальная служба новостей, 7 февраля 2020

Денис Пискарев

Экс-президент Российской академии наук Владимир Фортов в эфире НСН прокомментировал выводы Счётной палаты о проблемах российской науки.

Счётная палата заявила о недостаточной продуктивности российской науки, которая, по мнению аудиторов, не двигает социально-экономическое развитие вперёд. Главной проблемой науки они назвали недостаточное финансирование. Несмотря на рост общих затрат на российскую науку, по объёму финансирования научных исследований и разработок Россия по-прежнему сильно отстаёт от развитых стран, говорится в отчёте Счётной палаты. Порядка 60-70% затрат по этой статье обеспечивает государство, однако госфинансирование стало для российской науки «токсичным», полагают аудиторы. По их оценке, бюджетные средства распределяются на неактуальные разработки в НИУ и вузы, «не имеющие стимулов работать на конкурентном рынке», пишет «Коммерсант». В итоге наблюдается отсутствие спроса на инновационные разработки со стороны бизнеса.

Экс-президент Российской академии наук (2013-2017 гг.) Владимир Фортов в эфире НСН согласился с некоторыми выводами аудиторов Счётной палаты.

«Тут есть правильные цифры, которые показывают, что мы тратим на науку примерно в 10 раз меньше, чем ведущие страны. Они показывают хроническое недофинансирование нашей науки. Правильный тезис также в том, что в отличие от стран-лидеров у нас доля бюджета в финансировании науки больше, чем в ведущих странах. У нас это примерно 80%, ещё 20% - привлечённые средства от бизнеса. Почти везде в мире наблюдается обратное соотношение.

Тезис о том, что у нас инновационная составляющая промышленности не воспринимает научные исследования, тоже во многом верен. Есть попытки привлечь частный сектор к финансированию исследованию. К сожалению, делают это не очень здорово, потому что всего 0,6% продукции, которая даёт Россия, является инновационной, то есть основана на новых технологиях», - констатировал академик.

Фортов отметил, что считает отчёт Счётной палаты полезным для анализа ситуации. Однако в нём не затронут вопрос об итогах реформы научных академий (она же «реформа РАН») в 2013-2018 годах, посетовал собеседник НСН.

«Реформа 2013 года была воспринята в обществе очень неоднозначно. Недавние опросы показывают, что она нанесла по нашей академической науке очень сильный, болезненный удар, и не решила вопросы, ради которых эта реформа затевалась. Так считают 70% опрошенных учёных. Было бы здорово, если бы реформа академического сектора была проанализирована. И мы увидели бы, какие цели были поставлены, какие цели были достигнуты. Все ученые говорят, что стало работать труднее, потому что чудовищно возрос документооборот, прессинг не научный, а административный, возникло очень много искусственных барьеров, которые тормозят работу учёного каждый день. Как следствие - медленность развития науки, научных школ, результатов и так далее.

Я считаю, что если бы этому уделили большое внимание, то это было бы полезно для дальнейшего развития научного сектора. И тут я согласен с аудиторами, что наука имеет огромное определяющее значение для движения вперёд. Без неё у нас не будет будущего», - заключил экс-президент РАН.

«Реформа РАН» началась в 2013 году по инициативе правительства РФ. Основные преобразования касались разделения исполнителей чисто исследовательских и административно-хозяйственных функций академий наук. Реформа стартовала после того, как Фортов был избран президентом РАН. В 2017 году президиум РАН поддержал переизбрание Фортова, однако академик снял свою кандидатуру и на осенних выборах не баллотировался.

От вала к баллу

Ученым велено сопрячь количество и качество

Надежда ВОЛЧКОВА

Лексикон ученых скоро обогатится очередной зубодробительной аббревиатурой - КБПР (комплексный балл публикационной результативности). Пока это буквосочетание еще непривычно слуху, но наверняка скоро войдет в обиход - ПРНД (показатель результативности научной деятельности) тоже не сразу научились выговаривать. В отличие от ПРНД, который применяется для оценки работы научных сотрудников, КБПР планируется использовать при планировании госзадания институтов. Скорее всего, однако, на его основании впоследствии будут формироваться и индивидуальные планы работников...(читать полностью)

Академики пожаловались на вузы: «воруют» научные труды

А в самих НИИ ликвидировали «оборонные» отделы


Кто в России делает настоящую науку, а кто только подставляет себе «галочки» за счет других и выходит в высшие строчки рейтингов? Почему элита российской науки — бывшие академические институты теряют возможность работать по оборонной тематике, несмотря на то, что у армии потребность в их труде есть? Об этом и многом другом говорили во вторник на своем первом заседании в 2020 году члены Президиума РАН.



Основными докладчиками были руководители Сибирского, Уральского и дальневосточного отделения РАН — Валентин Пармон, Валерий Чарушин и Валентин Сергиенко. Все отчитывались о выполнении госзаданий в 2019 году. Отделения безусловно справились с ними: на Дальнем Востоке разработаны антикоррозионные материалы для хирургии, установлены ранее неизвестные характеристики хронического апноэ (остановку дыхания во время сна), написано пять монографий, среди которых есть работы об акустике моря. На Урале изучают климатические изменения, в Сибири решают экологические проблемы Байкала, проводят генетические, ядерные исследования мирового уровня. Однако когда президент РАН Александр Сергеев спросил о проблемах, позитивный тон докладчиков куда-то улетучивается:

- Флота у нас уже нет, сумм которые направляются из министерства на обновление материальной базы, недостаточно для настоящей модернизации институтов, - пожаловался председатель Дальневосточного отделения Сергиенко. - Есть большая проблема с утекающими в центр кадрами, а также проблема с руководящими кадрами, к примеру, в Центре биоразнообразия уже третий и.о. директора.

Речь, по словам Сергиенко идет о том, что научные коллективы выбирают директорами достойных, по их мнению, компетентных ученых, а министерство их не согласовывает.

Сергеев поинтересовался, как идут дела с экспертизой научных проектов, которой с этого года занимается РАН. «У вас все экспертизы положительные получились, - неужели все институты, включая вузы не получили ни одного нарекания?». Сергиенко заверил, что такие были, и ряд институтов свои недочеты по совету РАН устранил.

Президент РАН еще подлил масла в огонь: «Вот у вас одна работа, записанная за Институтом автоматики процессов управления, в отчете фигурирует, но ранее я слышал, что ту же работу активно продвигает под своим знаменем питерский университет ИТМО, который институт не упоминал. Так кто же является главным исполнителем работы?». «Мы вместе работали в коллаборации, - отчитался председатель. - Но без нашего вклада она бы, безусловно не состоялась бы».

Тему «захвата» интеллектуальной собственности институтов вузами подогрел экс-руководитель, питерского Физтеха академик Андрей Забродский: «Последнее время вузы начинают активно разрабатывать наши научные темы, причем силами наших ученых, привлекая их в качестве совместителей. Трудность для институтов состоит в том, что руководители не знают об этом совместительстве».

Забродский предложил в связи с этим вернуть прежнее положение о согласование о работе по совместительству. Впрочем из зала последовало более рациональное предложение: «С какой стати сотрудник института уходит со своей темой в чужой институт, и являясь соавтором, прибавляет ему рейтинг за счет работы, которая делалась в академическом институте? Не пора бы директорам проявить жесткость и напомнить своим сотрудникам, что делиться своей темой с вузом — это преступление?».

Президент РАН пообещала вынести эту тему на более широкое обсуждение.

Следующий выступающий — председатель Сибирского отделения РАН Валентин Пармон поднял еще одну больную тему российских институтов: «Самая большая проблема для нас сейчас — это ликвидация 1-го отдела (отдела, отвечающего за контроль за ведение оборонной тематики в институте). Есть замкнутый круг: получить заказ на разработку секретных технических средств нельзя без такого отдела, но и он не появится, если нет соответствующих тем».

- Когда началось закрытия «секретных» отделов? - поинтересовалась я у Валентина Николаевича после заседания.

- Это началось с началом реформы академии в 2013 году. Такое распоряжение давало Федеральное агентство по научным организациям.

- А у институтов есть потенциал для создания оборонной продукции?

- Конечно! Например, наши математики могли бы начать разработку так называемых «цифровых двойников» наших войск и вооружения, сбивая с толку потенциального противника, наши биологи могли бы разрабатываться массу полезные биологически активных средств для армии. Но, увы, когда к нам обращаются с просьбой о таких разработках из Минобороны, мы вынуждены только разводить руками, ссылаясь на то, что чиновникам закрывшим наши «первые отделы» такая тематика, видимо, не интересна.

По статусу и бонусы.

Что принесла вторая волна оценки научных организаций

Все российские бюджетные научные организации выстроены по ранжиру. В ушедшем году Министерство образования и науки при активном участии Российской академии наук провело второй этап оценки результативности. (Напомним, по ее итогам исследовательские структуры делятся на три категории: лидеры, стабильно развивающиеся, аутсайдеры.)

На первом этапе в 2017 году оценку по результатам работы в 2013-2015 годах прошли академические институты, не преобразованные в новые интегрированные структуры и не находившиеся в стадии реорганизации. Вторая волна «накрыла» остальные подведомственные Министерству науки и высшего образования учреждения - в основном федеральные исследовательские центры (ФИЦ) и вузы. Одновременно оценивались и «подведы» других министерств. Из числа отнесенных к первой группе были отобраны «самые первые», получившие статус ведущих.

О том, что оценочная кампания закончена, на своей странице в Facebook сообщил курировавший процесс со стороны академии вице-президент РАН Алексей ХОХЛОВ. Он отдал должное эффективной работе Минобрнауки, ведомственных и межведомственной комиссий и привлеченных экспертов. Академии наук тоже пришлось немало потрудиться - провести научную оценку мультидисциплинарных организаций по каждому направлению исследований. По мнению А.Хохлова, она прошла этот стресс-тест вполне успешно.

По просьбе «Поиска» Алексей Ремович подвел итоги оценочной деятельности (...читать полностью) (pdf, 268 Kб)

Правительство утвердило правила предоставления грантов проекта "Наука"

Ведущие ученые России неоднократно подчеркивали, что приборная база нашей науки существенно устарела, на ней трудно конкурировать с лучшими зарубежными коллективами. Нацпроект "Наука" должен решить эту проблему. Согласно постановлению правительства, приборная база будет серьезно обновлена в организациях, которые по результатам работы попали в категорию ведущих и выполняющих исследования в рамках федерального проекта "Развитие передовой инфраструктуры для проведения исследований и разработок в Российской Федерации" национального проекта "Наука". Приоритет будет отдаваться закупке приборов отечественного производства - так реализуется импортозамещение в рамках нацпроекта "Наука". В федеральном бюджете на эти цели в 2020 году предусмотрено 9,8 млрд рублей.



Следующее постановление правительства касается не менее пяти масштабных проектов мирового уровня, которые будут реализованы преимущественно на установках класса megascience. Их цель - получение новых фундаментальных знаний, которые необходимы для долгосрочного развития страны. Гранты будут предоставляться на конкурсной основе институтам и вузам. Предельный размер гранта на финансовый год - 100 млн рублей. Продолжительность проектов - три года.

Крупные научные проекты по приоритетным направлениям НТР должны способствовать присутствию России в числе пяти ведущих стран мира. Гранты на эти проекты будут предоставляться по конкурсу научным организациям и вузам для господдержки крупных научных или научно-технических проектов по приоритетным направлениям, определяемым президиумом Российской академии наук.

Этот формат является заменой ранее существовавшим исследовательским программам и проектам Президиума РАН. Предельный размер гранта на финансовый год - 100 млн рублей. Продолжительность проектов - три года с возможным продлением на два года. Для формирования тематик проектов и критериев конкурсного отбора Минобрнауки будет создан экспертный совет. Экспертиза заявок будет проводиться по критериям, сформированным советом, с участием отобранных советом экспертов РАН. В федеральном бюджете на эти цели предусмотрено в 2020 году 4 млрд рублей, по 4,1 млрд ежегодно на 2021 и 2022 годы.

Президент РАН Сергеев: «Науке нужны четкие правила игры»

Александр Михайлович подвел итоги уходящего года

В конце года принято вспоминать о хорошем: об успехах, о кропотливом труде, который вылился в заметный результат. Но итоговый разговор года с президентом Российской академии наук Александром СЕРГЕЕВЫМ начался не совсем празднично. За годы, прошедшие с начала реформы РАН, после того как все бразды правления институтами взяло на себя Минобрнауки, многое оказалось потеряно. Где прославленные научные школы? Где талантливая молодежь, пополняющая их? Где научные результаты, которыми может гордиться страна? Но академия, у которой отобрали все научные ресурсы, все-таки пытается хоть как-то влиять на положение науки в стране. И, как ни удивительно, ей это удается.



— Александр Михайлович, академия шесть лет реформируется. Вы находитесь в гуще событий. Может, все-таки есть хоть что-то положительное в этом процессе? Можно ли говорить о каком-то соотношении плюсов и минусов?

— В данном случае могу сослаться на тот опрос, который мы провели в сентябре этого года об отношении академического сообщества к результатам реформы. Большинство членов академии, как старшего поколения, так и молодых профессоров РАН, считают, что состояние науки в стране за шесть лет после реформы ухудшилось, и они до сих пор не поняли, для чего это было сделано.

Фактически реформа привела к разрушению существовавшей ранее прочной двойной системы «академия–институты» с выбранными членами академии и институтами, где «мозг» — академия — принимал решения и транслировал их в институты. Система отрабатывалась десятилетиями и в советское время была в основе научно-технической мощи государства, а в раннее российское время позволила сохранить нашу академическую науку в отличие от отраслевой, которая РАН не подчинялась.

Естественно, к 2013 году академия нуждалась в реформировании, а именно в активизации деятельности и большей открытости. Но реформа реформе рознь. Знаете, когда страны, на которые мы хотим быть похожими в плане научной результативности, проводят реформы исследовательского сектора, то это предварительно обсуждается с научным сообществом. Реформы не проводятся в течение одной ночи, чтобы наутро поставить ученых перед фактом новой реальности.

Думаю, что в этом одна из причин того, что многие члены академии до сих пор внутренне не могут принять реформу. Принятие происходит лишь тогда, когда с тобой обсуждают, ты дискутируешь, предлагаешь свои аргументы и их слышат. Это было бы залогом того, чтобы ученые приняли реформу. Но было сделано негласно и явно в противоречии с принципами открытости, которую хотели от академии.

***

— Что же делать? Не предпринимаете ли вы сейчас попыток как-то отыграть историю назад?

— Мне кажется, что нам в стране лучше было бы на время перестать делать какие-либо оргреформы в науке, а конструктивно и доброжелательно выстраивать отношения и к науке, и в науке в той системе координат, которая есть. Но, по-видимому, реформы будут продолжаться. К нам в академию приезжают коллеги из разных регионов и рассказывают, что научные институты склоняют к присоединению к университетам.

— То есть начинается объединение НИИ с вузами в рамках так называемой «второй волны» реструктуризации научных организаций?

— Да, именно так. Но ведь даже в отношении бизнеса в стране пришло понимание того, что нельзя непрерывно реформировать законодательство. Нужна стабильность правил игры, чтобы бизнес не убегал и не прятался, а работал на экономику. И для науки должны быть четкие, надежные правила игры с гарантией, что они не изменятся в течение продолжительного времени. Можно было бы тогда увидеть и проанализировать отдаленные результаты реформы и понять, что мы сделали правильно, а что нет.

— То есть однозначного ответа на этот вопрос пока нет?

— Как мы видим, консенсуса нет. Ученые считают, что реформа не привела к положительным результатам, а управленцы, наоборот, хвалят ее и даже называют происходящее в стране научным прорывом... Но, к сожалению, у нас нет консенсуса и по другим серьезным вопросам, связанным с наукой. Вы не поверите, но у нас до сих пор нет единого мнения по поводу того: у нас отток научных кадров из страны стране или приток?

— От ученых постоянно только и слышно про отток...

— Но есть ответственные лица, которые говорят о притоке из-за границы (в основном из стран СНГ). И приток, по их мнению, компенсируют отток молодых специалистов из страны. Если есть такой приток, давайте разберемся, насколько он качественно компенсирует потерю страной молодых людей, получивших хорошее образование в России? Не для того ли люди, пусть и с высшим образованием, едут сюда, чтобы потом получить российскую пенсию? Давайте проследим, куда же все-таки реально происходит движение интеллекта.

Нет также единого мнения и по поводу ранжирования достижений в науке по публикационной активности. Мы рапортуем о значительном росте за последние пять лет числа публикаций российских ученых. При этом считаем все статьи, где хотя бы один автор указывает российскую организацию как одно из своих мест работы. Таких статей в 2018 году, по данным международной базы Web of Science, было около 80 тысяч. Как тут понять, сколько из опубликованных работ можно назвать по-настоящему российскими, сделанными действительно в российских институтах, а сколько сделано за рубежом, на чужих экспериментальных установках, когда нас просто пригласили в соавторство? Ведь если установка и инструментарий были иностранными, то и результат принадлежит иностранной лаборатории. А наши институты никакой материализации этого результата не получили. Есть подозрение: если мы будем честно считать, то настоящих российских работ будет существенно меньше, чем мы рапортуем. И гордиться нашей публикационной активностью надо осторожнее. К сожалению, такого анализа мы до их пор не имеем.

— Академия наук сама не может провести такое исследование?

— Эта работа — только часть инвентаризации науки в стране, которую необходимо выполнить. Ведь надо честно разобраться и в публикационной активности, и в состоянии материальной базы нашей науки, и в сохранившихся кадровых ресурсах. У академии отсутствуют средства для проведения такой инвентаризации. Думаю, что это должна быть наша совместная работа с Минобрнауки, финансируемая министерством. Призываем наших коллег такой инвентаризацией заняться. Нам всем нужно объективно понять состояние дел в российской науке и измерять последующую динамику изменений от этого уровня.

— С этого года, после принятия поправок в Устав РАН, академию наделили функцией главного заказчика фундаментальных исследований в стране. Как движутся дела? Отраслевые институты и вузы прислушиваются к мнению академии?

— Начнем с того, что академия еще в начале пути осуществления полноценного научно-методического руководства всеми научными организациями страны. Есть соответствующее постановление правительства, но процесс это не быстрый. Мы заключили соглашение с большим числом организаций и отраслевых министерств, провели очень серьезную работу по экспертизе планов работ, программ развития и полученных результатов.

Там, где экспертиза поставила отрицательную оценку, начинается перестройка планов, меняется тематика исследований. Лишь в единицах случаев к нашим рекомендациям не прислушиваются.

На академию возложена функция экспертизы всех планов развития и результатов, которые планируются или получены за государственные деньги. И нам кажется, что деньги — тот триллион «с хвостиком», который страна тратит в год на науку, — нуждаются в пересчете. У нас больше 60 главных распорядителей бюджетных средств (ГРБС), которые формально показывают, что тратят деньги на статью «наука». Но иногда на вопрос: «Сколько у вас научных сотрудников?» — дается ответ: «Нисколько». Вы понимаете, что существует разное понимание того, что такое наука. Поэтому у нас и нет ясности, действительно ли на научные исследования тратится триллион рублей в стране?

— Чем может сегодня по праву гордиться российская наука и в каких направлениях фиксируется наше отставание?

— У нас были и за счет должной поддержки остаются сильные позиции в физике, химии, науках о Земле. Здесь нам есть чем гордиться, есть свои результаты, есть номинирование на высокие премии.

В качестве примера могу привести крупный проект в Дубне NICA — это ионный ускоритель со сталкивающимися пучками тяжелых ионов, на котором исследуются различные процессы ядерной физики. Там на виду и результаты и признание.

Провели Год Периодической таблицы. В Токио, где проходила церемония закрытия Международного года таблицы химических элементов, которую мы связываем с именем Дмитрия Ивановича Менделеева, все относились к российским ученым с пиететом. Не только из-за Менделеева, а еще и потому, что российская химическая наука на передовых рубежах и в фундаментальных исследованиях, и в получении новых веществ и материалов. У нас хорошие, совсем свежие результаты, дополняющие Периодическую таблицу элементов.

Наши представители наук о Земле по-прежнему ездят в экспедиции на кораблях российского научного флота, и их результаты нарасхват в мире. К примеру, именно российские ученые поставили в мировую повестку дня вопрос о том, что происходит с климатом из-за таяния вечной мерзлоты. Мы только что поддержали введение поправок к климатической доктрине страны в той части, что помимо антропогенного фактора на климат в не меньшей степени могут влиять вновь возникающие или усиливающиеся природные факторы. Даже если сейчас мы закроем все предприятия, загрязняющие атмосферу углеродосодержащими газами, не исключено, что процесс быстрого повышения температуры Земли уже не остановится. Мы обращаемся к правительству с предложением больше финансировать исследования климата. Ведь главные события, связанные с глобальными его переменами, возможно, происходят у нас, в Сибири, на суше и в наших арктических морях. С таянием вечной мерзлоты связаны и открываемые «чудеса» природы на Ямале — появление огромных кратеров из-за гигантских выбросов газов вследствие таяния мерзлоты. Чтобы исследовать опаснейшее природное явление, нам надо строить и запускать в плавание больше научных судов, реанимировать научный авиапарк.

— В чем же все-таки мы существенно отстали?

— Нет никаких чудес — если ты долгие годы не вкладываешься в ту базу, на которой получаются результаты, то ты в меньшей степени можешь рассчитывать на то, что останешься успешным игроком в этой области.

Один из примеров, где мы отстаем по сравнению с тем временем, когда были мировым лидером, — это космическая наука. У нас в академии есть Совет по космосу, который знает, в каком направлении надо двигаться, постоянно вносит предложения, но, увы, средств на космическую науку выделяется очень мало. Как проводят очередной секвестр федеральной космической программы, так науку обрезают, и иногда больше всего.

И даже несмотря на это нашим ученым еще удается держаться на плаву и показывать на отдельных фронтах высокие результаты. Благодаря их уму, настойчивости и дипломатическим способностям удалось получить средства на новый космический аппарат и оснастить его новейшим исследовательским оборудованием. В результате в этом году в космос запущена российская обсерватория для изучения Вселенной в рентгеновском и гамма-диапазонах длин волн, которая позволит открыть тысячи новых «горячих» объектов и вести их наблюдение с рекордной чувствительностью и точностью. Это прежде всего заслуга Института космических исследований РАН и Российского федерального ядерного центра в Сарове, а также организаций Роскосмоса, обеспечивших платформу летательного аппарата и точный запуск космического корабля. Надо добавить, что наши ученые нашли и правильную международную коллаборацию — на обсерватории также установлен немецкий исследовательский прибор, дающий дополнительную к нашему информацию. Сейчас «Спектр-РГ» уже работает в так называемой точке Лагранжа за 1,5 миллиона километров от Земли и получает изображения Вселенной в количестве и с качеством, которых никому раньше достичь не удавалось! Это прекрасная демонстрация наших возможностей, но, к сожалению, на фоне возрастающего отставания от лидеров космической науки — США, Европы и Китая.

— Академия уже высказала свое мнение о скандальном приказе Миннауки, касающемся ужесточения правил приема иностранных ученых. Он пока не отменен. Это мешает работе?

— Приказ не отменили, несмотря на то что всем понятно, что он вредный. Нас успокаивают, что это просто рекомендация. Но на документе написано «приказ»... Я тоже был директором института и понимаю нынешних — попробуй посмотри на приказ министра как на рекомендацию! Хотя вопрос простейший. Ошибка в том, что приказ распространили на все институты и университеты. Те, кто работал с гостайной, и без того знают, как себя вести. Но зачем эти меры всем остальным? В министерстве, к сожалению, не подумали, а как мы будем увеличивать приток к нам иностранных ученых, студентов и преподавателей, если заранее предложим им некомфортные условия работы и учебы под тотальным присмотром за ними в наших учреждениях? Нам многие из-за границы задают вопросы: «Расскажите, как с вами дальше коллаборировать-то, если нас ограничат в использовании персональных компьютеров и телефонов на рабочем месте в России и будут следить за всеми нашими перемещениями, извините, в том числе по нужде?»

— И что отвечаете в таких случаях?

— Позиция РАН известна и многократно заявлена: мы разделяем озабоченность, считаем приказ вредным. Но РАН не отвечает за эту регуляторику.

— В этом году, уже после пресловутого приказа, академия проводила совместные с западными учеными «мозговые штурмы» в Москве, гости из-за рубежа приезжали на Менделеевский конгресс. Иностранцы проходили на него без компьютеров?

— Конечно, их пропускали с ноутбуками и телефонами!

— Перейдем к теме выборов, которые запомнились высоким уровнем конкурентности, академия отличилась беспрецедентной открытостью перед обществом, ведь по каждому кандидату была возможность предварительно прочитать полную информацию. И только одна тема вызвала неоднозначную реакцию в научном сообществе — это работа двух Комиссий РАН: по противодействию фальсификациям и борьбе со лженаукой. Есть ученые, которых не устроила технология выявления нечестно созданных работ.

— Давайте я сделаю через «МК» обращение ко всем, кто недоволен. РАН демонстрирует открытость в своей работе, какой нет, пожалуй, сейчас ни у одной государственной организации. Мы транслируем в прямом эфире наши собрания, заседания президиума, пресс-конференции руководителей. Но оказывается, этого недостаточно, и некоторые взялись за критику наших внутренних процедур, в том числе за порядок создания комиссий и прохождения в них документов! Почему подобные вопросы не задают другим организациям, министерствам, госкорпорациям, профсоюзам? Потому что никому в голову не придет копаться в их внутренних делах. Там что, нет вопросов по поводу «чистоты» сотрудников? Разве там нет претензий к их внутренним процедурам?

Вот вы сказали, что у нас увеличилась конкурентность в этом году. Тут не обязательно быть ученым, чтобы понять, что увеличение этой конкурентоспособности неизбежно приводит к увеличению числа обиженных. А дальше, скажу я вам, таких будет еще больше, потому что выбраться в РАН будет еще сложнее и престижнее.

— Комиссии выявили нечестные диссертации, которые до них утвердил ВАК (Высшая аттестационная комиссия). Значит, в данном случае получается, что некомпетентен ВАК?

— Раньше технические возможности проверки качества диссертаций были существенно меньшими, чем сейчас, и упрекать ВАК нельзя. Сейчас в цифровую эпоху с мощными поисковиками эту работу можно поставить на современный уровень. У нас сейчас вместе с ВАК создана совместная рабочая группа по продвижению этого вопроса. Кстати, в нее вошли члены вышеназванных комиссий, которые впредь будут принимать участие в заседаниях и на этапе защит выявлять сомнительные работы.

Что вообще волнует людей? Есть недовольные обществом «Диссернет» — они ставят ему в вину, что оно — «иностранный агент». То есть вопрос ставится не по существу. И мы должны после этого сбросить со счетов, что «Диссернет» в свое время остро поднял вопрос и привлек внимание общества к проблеме плагиата в науке? Заявляю вам: РАН политикой не занимается. Мне глубоко безразличны политические взгляды этих людей. Мы тут говорим про науку, и не надо сюда приписывать политику.

Отдельный вопрос — почему у нас общественная организация, а не госструктура занимается поиском плагиата? Такой вопрос о создании государственной системы, которой доверяли бы все, ставится сейчас многими — и учеными, и управленцами, и неравнодушными общественными организациями. Например, у нас на общем собрании РАН этот вопрос был правильно поставлен членом-корреспондентом РАН Александром Запесоцким. Отвечаю: академия могла бы за это взяться в сотрудничестве с другими заинтересованными организациями, но на это требуются немалые средства, у РАН их нет.

— Кто же тогда оплачивает работу «Диссернета»?

— Я не знаю, кто ее оплачивает. Я не оплачиваю точно.

Второй вопрос, и он ставится правильно: порой у ученых бывают прегрешения, так сказать, неосознанные. Ну недосмотрел, как твой аспирант тиснул свой научный труд, в котором ты был соавтором, дважды в разные журналы. А сейчас тебе «прилетает» обвинение в множественных публикациях...

Наша комиссия нашла сотни подобных двойных публикаций и попросила авторов их убрать, чтобы впредь к ученым не было никаких претензий. Эта же комиссия по противодействию фальсификациям обсудила вопросы с тематическими отделениями РАН и пришла к выводу, что в отдельных случаях нельзя было какие-то отдельные случаи нарушений по весу сравнивать с тем новым и ценным, что люди действительно внесли в науку. Мы их в результате все равно рекомендовали для участия в выборах. В конце концов, есть еще и такое понятие, как срок давности. Абсолютно безгрешных не бывает, но если эти грехи были совершены в далеком прошлом, а последние годы к ученым не было никаких претензий, то давайте объявим амнистию, как мы амнистировали бизнес, нарушавший закон в лихие годы, но сейчас честно работающий на страну.

— Что бы вы пожелали нашим читателям в преддверии Нового года?

— Мы никаких задач не решим, если в обществе не будет общего понимания того, что наука является той абсолютной ценностью, на которой должно базироваться развитие страны. Мы все должны заботиться о том, чтобы престиж науки только возрастал.

Беседовала Наталья ВЕДЕНЕЕВА

Академик Некипелов назвал реформу РАН ударом по фундаментальной науке

Москва. 18 декабря. INTERFAX.RU - Реформа Российской академии наук нанесла серьезный удар по фундаментальной науке, исследовательские институты теряют связь с Академией, заявил академик Александр Некипелов. Он сказал это в Интеграционном клубе при спикере Совета Федерации Валентине Матвиенко.

По его словам, связь институтов с РАН сохраняется только по инерции, поскольку Академия больше уже не является учредителем этих организаций. Их перевели в подчинении Минобрнауки.

Он назвал реформу особенно странной в условиях, когда стране нужна наука, и отметил, что ученые себя успокаивают "нелепыми" рассуждениями о расширении функций РАН и появлении у нее экспертной функции или функции контроля над вузами. Эти функции он назвал нереализуемыми в ситуации, когда у Академии наук нет институтов.

"А вице-премьер (Татьяна) Голикова на открытии последнего Общего собрания прямо сказала: вы там занимайтесь экспертной деятельностью, но у институтов есть свои государственные задания, они пусть ими занимаются, и вы не очень сильно их привлекайте к этому делу", - добавил он.

Некипелов назвал самообманом представление о том, что две тысячи членов РАН могут решить данную задачу - это либо самообман, либо "попытка подвесить академию еще на один крючок, чтобы через какое-то время сказать ей: вот, вы и тут не справились". Он считает, что проблему нужно решать другими способами.

"Ну, хорошо, решили превратить Академию наук в сообщество ученых - ради бога. Но тогда, может быть, есть смысл подумать о том, чтобы создать более компактную, из лучших институтов, но самоуправляемую организацию, где необязательно бы действовали эти принципы, что академики или членкоры принимают основные решения. Могут и академики, могут и не академики. Но надо думать об этом. Иначе мы просто теряем то, что создавалось в течение очень многих лет", - предложил он.

Академик также ответил, что раньше РАН "значительно лучше распоряжалась деньгами, которые выделяла ей власть, чем это происходит сегодня".

"Просто очень обидно за то, что происходит", - подытожил он.

Матвиенко на это призвала академиков представить свои предложения решений, которые помогли бы развитию фундаментальной и прикладной науки и по созданию условий для молодых ученых. "Кроме вас никто качественно эту модель не предложит. Предложите такую модель, которая была бы, по мнению РАН, наиболее эффективной и перспективной на будущее", - отметила она.

Спикер согласилась с Некипеловым, что любые реформы всегда оказываются болезненными, но отметила, что реформа РАН еще не завершена.

"Страна с таким потенциалом интеллектуальным, научным, нельзя допустить, чтобы мы потеряли этот потенциал. Скажите, как создать условия для дальнейшего процветания и раскрытия этого потенциала. Ждем предложений. Это соревнование по перетягиванию каната уже остановилось, уже наломали дров в той или иной части. Давайте думать, как сейчас, не откладывая, решить эту задачу", - сказала она.

Исследовательские институты захотели «слить» с вузами

На конференции профессоров РАН обсудили новую реформу

МК, 29.11.2019

Приостановить реструктуризацию науки предложили профессора РАН на своей конференции, которая начала работу в пятницу в Москве. Опасения молодой академической поросли родились не на пустом месте. По имеющейся у «МК» информации, не так давно в Министерстве науки и высшего образования прошло совещание, на котором говорилось о том, что пора бы уже начать осуществление так называемой второй волны реструктуризации научных организаций, в рамках которой академические НИИ начнут присоединять к высшим учебным заведениям.

- Я бы хотел поднять вопрос о будущем всей нашей академической науки, - заявил директор Института высокомолекулярных соединений РАН из Санкт-Петербурга, член-корреспондент и профессор РАН Сергей Люлин. - Не лучше ли нам приостановить реструктуризацию, остановиться на время, чтобы понять, правильным ли путем идем? Дайте нам поработать в новых условиях. Складывается же ощущение, - многие об этом говорят, - что скоро уже исследовательские институты начнут присоединять к вузам, - маленькие организации к большим, тогда институты и слушать не будут. Каким будет мнение академии в этом случае?

– Вопрос этот очень болезненный, - ответил президент РАН Александр Сергеев. - Ситуация становится более-менее типичной... Я тоже являюсь сторонником того, что надо остановиться и посмотреть на результат, - что хорошо сделано, что плохо. А то провели первую волну реструктуризации и слышим теперь: «Что же вы наделами? Присоединили аграриев к физикам! В результате аграриев забыли, они все разбежались». Такие жалобы слышны. Надо ответственно смотреть на результаты действий.

Дальше Сергеев процитировал председателя Комитета Госдумы по науке и образованию Вячеслава Никонова, который как-то сказал: «Сегодня самое лучшее что можно сделать для науки — прекратить ее реформировать».

- А в отношении второго этапа реструктуризации скажу следующее, - продолжил президент РАН, - в нем (как это было и во время первого) многое зависит от нас самих. От многих отделений столько протестов было против слияния институтов между собой! А потом те же люди приносят мне... согласования по поводу присоединений. Я им говорю: «А зачем же вы кричали, что вы против?» – «Ну вы понимаете, — на ученый совет надавили, что мы можем сделать в этой ситуации?». – В общем сами виноваты. Скажите: «Нет», проявите мужество! Никто без решения ученых советов институтов никакой реструктуризации сделать не сможет.

В связи с тем, что ученым стоило бы остановиться и провести экспертизу того, что уже сделано, Сергей Люлин задал второй, очень важный вопрос о расширении экспертных функций академического сообщества: «Может ли академия сама выступать с экспертной инициативой и будет ли она услышана в этом случае?».

Можем ли мы? Да кто нам мешает? - удивился президент РАН.

Он напомнил, что как раз по этому поводу на состоявшемся недавно Общем собрании РАН в связи с недавним делом ФИАНа (правоохранительные органы заподозрили арендаторов института в контрабанде) академики приняли решение выступить с инициативой самим проводить экспертизу научной коммерческой продукции. «Только профессионалы могут сказать что применяется для оборонной промышленности, а что нет, - сказал Сергеев. - Наша экспортная комиссия всегда работала рука об руку со ФСТЭКом (Федеральной службой по техническому и экспортному контролю -Авт.).

Справка «МК». Первая информация том, что институты Российской академии наук могут быть объединить с вузами и отраслевыми институтами, появилась еще осенью 2014 года. Идея, по данным Российской газеты, была выдвинута Федеральным агентством научных организаций (сейчас ее правопреемником является Министерство науки и высшего образования РФ), которому в ходе реформы госакадемий были переданы институты РАН. Многие институты тогда отреагировали очень болезненно на такую информацию, опасаясь уничтожения своих организаций и массовых сокращений.

РАН помолодела на десять лет и уменьшилась: интервью президента РАН

Москва, 16 ноября 2019, 14:17 — REGNUM «В Советском Союзе Академия была в два раза меньше, но результатов было больше», — отметил в ответе на вопрос ИА REGNUM о снижении уровня и падении престижа РАН её глава, академик Александр Сергеев.
«Мы болезненно воспринимаем этот вопрос. В Советском Союзе Академия была в два раза меньше, но результатов было больше. Но это не есть вина РАН, что она стала такой большой. В 2015 году соединили три академии, а до этого по инициативе, которая шла сверху, было добавлено достаточно большое количество мест. И в 1991 году — это был драматический год — Академия наук осенью оказалась почти распущенной. Но хватило мудрости и власти, и академикам консолидироваться: тогда объединили вновь избранную Академию наук Российской Федерации и Академию наук СССР, и это тоже привело к увеличению числа мест. Но, с другой стороны, Вы абсолютно правы, что раньше академиков знали почти всех по именам, а сейчас и президента РАН большинство не знает по имени. В том числе воспринимаю как упрек себе. Но сейчас мы выбирали на меньшее число мест, чем в прошлый раз: на 100 человек меньше стало в Академии наук. Мы считаем, что это правильно, мы должны как-то подсокращаться. Это правильно было понято всеми членами РАН, я надеюсь, что в будущем мы потихоньку по этому пути будем идти».

Академия наук РФ не только уменьшилась на сотню членов, но и помолодела. Средний возраст избранных академиков 64 года, а членов-корреспондентов — 58 лет, против прежних 75 и 68. То есть в среднем на десять лет РАН стала моложе. И эту тенденцию её глава считает необходимым сохранить. При этом, так сказать, «старейших и мудрейших» никто трогать не собирается. Во-первых, звание академика, как известно, пожизненное. Во-вторых, ученые с большим опытом — это опора науки, её слава. В РАН свои цифры возраста — дал понять ее президент.
«Омоложение есть, может быть, не такое сильное, как хотелось бы для СМИ и общества. Но подходите к Академии наук как к собранию мудрых людей. А мудрость приходит с годами», — подчеркнул Александр Сергеев.

Причину падения известности ученых в обществе — в былые времена было иначе: имена Курчатова и Королева знали даже дети — академик Сергеев видит не в самой науке или ее представителях. Общество и власть виноваты в этом.
«Может быть, какая-то часть ответственности на Российской академии наук здесь есть, — пояснил академик Сергеев ИА REGNUM, — но в целом ответственность лежит на нашем обществе и на нашей власти. И особенно остро становится понятно сейчас. Ведь двинуть вперед экономику и соревноваться за пятое место со странами, которые несутся вперед на рельсах научно-технического прогресса, не поддерживая, не поднимая престижа науки в стране, бессмысленно. Мы так никогда не угонимся«.

Впервые за многие годы главными «героями» Общего собрания РАН стали гуманитарии. Традиция первенства «физиков» на сей раз была нарушена. И это тоже связано, как выясняется, с задачами страны и российской науки. На Сессии первого дня Собрания обсуждались фундаментальные проблемы развития современного российского общества. Впервые был представлен научный взгляд на современную Россию с точки зрения гуманитарных наук.
«Там один из самых важных вопросов был такой — а может ли вообще общество развиваться и соответствовать экономическому продвижению вперед, если в обществе не сформулирован консенсус относительно общих ценностей, общих направлений развития, приоритетно. Если этого нет, то как общество у нас будет развиваться? Это в том числе к Вашему вопросу, — отметил глава РАН для ИА REGNUM. — Если престиж науки и наука не будут у нас в стране рассматриваться как главный приоритет, никуда мы по этим рельсам не угонимся. И здесь уже вопрос не только к РАН — хотя и к нам — но и ко власти, и к обществу. Нам всем нужно поддерживать престиж науки, поднимать его. И ни в коем случае не допускать действий, которые, как мы знаем, недавно произошли в отношении нашего Физического института (ФИАН), когда мы совершенно по непонятной причине престиж нашего Физического института упустили, и не только института, но и силовых структур, которые это сделали. Такого быть не должно, если мы хотим, чтобы хорошо думали о нашей науке и надеялись, что она выведет нас на пятое место».
СМИ2
Стали известны подробности смерти политика ИсаеваСтали известны подробности смерти политика Исаева
Не так все гладко: 14 главных мифов об электромобиляхНе так все гладко: 14 главных мифов об электромобилях
На западе Москвы горит склад с газовым оборудованиемНа западе Москвы горит склад с газовым оборудованием
Почему Польша покупает уголь у РФ, отказываясь от газаПочему Польша покупает уголь у РФ, отказываясь от газа
В Европе призывают ввести санкции против СШАВ Европе призывают ввести санкции против США

Выборы академиков и членов-корреспондентов — первые с новым президиумом РАН — прошли, что называется, инновационно. Число вакансий сократилось. Конкурс на них возрос — где-то даже до 55 человек на место. Да и подсчет голосов экспериментально вели в электронном виде. Вот, правда, с модным ныне индексом Хирша (показатель, предложенный физиком Хорхе Хиршем для оценки научной продуктивности физиков, основанный на количестве публикаций и цитировании этих публикаций — прим. ИА REGNUM.) не везде все сложилось гладко. «Хирш» не везде в почете», — отметил академик, объяснив, что важнее все же результаты работы. Как, например, в Сельхозакадемии: новые сорта культур и породы животных, выведенные учеными, перевешивают по значимости публикационную активность. Отчего и на этих выборах избрали, скажем, не ученого с высоким индексом Хирша, а того или тех, у кого он был ниже, но научные результаты — то, что можно увидеть и, так сказать, потрогать, — убедительнее. Особенно, по словам академика, индексы Хирша высоки у тех, кто работает в крупных международных компаниях, «где у каждой статьи 100−200−1000 авторов». В этом случае «Хирш у вас начинает расти как на дрожжах, а кто-то публикуется один: попробуй, угонись».

Тем не менее показатель публикационной активности — средний по специальности — безусловно, учитывался. Если недотягивал до нужной величины, то возникали законные вопросы, чем это вызвано, пояснил критерии оценки кандидатов в РАН её глава.


Подробности: https://regnum.ru/news/innovatio/2779934.html
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM.

«Космосом занимаетесь? А я — свеклой»: как выбирали академиков

Дело ФИАН, стрипклуб, гомеопатия, и души убитых крыс — корреспондент «Газеты.Ru» понаблюдал, как проходили очередные выборы в Российскую академию наук.
Дискуссиями о произволе силовиков и обвинениями в смерти члена-корреспондента закончилось в пятницу Общее собрание РАН, на котором состоялись очередные выборы новых членов Академии. Это не первые выборы обновленной Академии, которая была реформирована решением правительства в 2013 году. Тогда ее, вопреки многим протестам было решено объединить, слив воедино РАН, Академию сельскохозяйственных и медицинских наук.

Кстати, у этого решения, до сих пор в рядах старых членов Академии остались противники. «Вчера я испытывал огромные сложности голосуя за «акамедиков» и «акаселиков», — рассказал «Газете.Ru» один из членов Академии, известный астрофизик. Он же рассказал о забавном диалоге, который состоялся в кулуарах между ним и подошедшим к нему познакомиться неизвестным ему ученым:

«Я слышал, вы космосом занимаетесь? А я — свеклой».

Однако по ряду причин именно эти выборы привлекли к себе повышенное внимание со стороны как научного сообщества, так и со стороны сми. У многих в памяти разнос, который устроил президент России Владимир Путин в 2016 году, когда членами РАН были выбраны высокопоставленные чиновники, после чего президенту РАН Владимиру Фортову пришлось заступаться за них, а сами чиновники вскоре были уволены. Много нареканий вызывали и случаи избрания в РАН ученых с сомнительной научной репутацией, когда, к примеру, в Академию наук был выбран производитель гомеопатических препаратов Олег Эпштейн, и ученые, так или иначе связанные с защитами списанных диссертаций.

Всего этого позора Академия наук во главе с обновленным президиумом РАН и президентом Александром Сергеевым, избранными в сентябре 2017 года, попытались в этот раз избежать,

и по всеобщему мнению это сделать, правда, не без скандалов, удалось.

Впервые выборная кампания РАН сопровождалась докладом надзорной комиссии по противодействию фальсификации научных исследований КПФНИ РАН. В докладе этой созданной совсем недавно комиссии были перечислены 56 кандидатов в академики и член-корреспонденты, которые ранее участвовали в защите диссертаций с некорректными заимствованиями, совершали публикационные, этические нарушения, участвовали в псевдонаучной деятельности.

За этим последовал доклад Комиссии по борьбе с лженаукой (КБЛ РАН), в которым были названы еще шесть кандидатов, избрание которых могло повредить репутации академии.
₽
JAGUAR I-Pace: Цены вне конкуренции

Отделения РАН не допустили к выборам 52 кандидатов из названных нежелательными КПФНИ РАН и четверых из списка КБЛ. Так, среди отклоненных отделениями кандидатов оказался биолог Сергей Савельев, который считает, что женщины не способны к математике, аутизм и шизофрения — это одно и то же, а людей надо сортировать по «конструкции мозга», андролог Светлана Калинченко, практикующая терапию ударными дозами гормонов и гомеопат Инесса Миненко, оказывающая псевдонаучные услуги по лечению гомеопатией.

Кандидатская и докторская диссертации Миненко посвящены применению псевдонаучных методов лечения стрессовых расстройств. Кроме руководства над диссертациями, описывающими опыт применения гомеопатии, Миненко также выступила научным консультантом диссертации врача Рустема Хайруллина, состоящей в основном из заимствований.

Четверо из допущенных к выборам «нежелательных» кандидатов в итоге были избраны членами РАН.

Среди них — Маринэ Танашян из Научного центра неврологии, Дмитрий Пушкарь из Московского государственного медико-стоматологического университета, которых «амнистировала» Комиссия по борьбе со лженаукой, Наталья Полунина из Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н.И. Пирогова и Отари Дидманидзе из Российского государственного аграрного университета имени К.А. Тимирязева.

Не допущен к выборам был доктор медицинских наук Сергей Судаков, автор статьи «Бесконтактная передача приобретенной информации от умирающего субъекта к зарождающемуся». В рамках эксперимента Судаков с коллегами обучали крыс ориентироваться в лабиринте, затем отрубали им головы и складывали под клетки, где спаривались другие крысы.

Крысы, зачатые над «обученными» головами, якобы демонстрировали лучшую обучаемость.

Также не прошла отбор основная масса кандидатов, имеющих публикации о «релиз-активных препаратах» (гомеопатии). Преимущественно это исследования низкого качества, без контрольных групп, но с весьма оптимистичными выводами относительно эффективности препаратов компании «Материа Медика».

После оглашения результатов недопущенный к выборам культуролог Александр Запесоцкий отметил, что борьба с лженаукой не может быть легкой. Он отметился тем, что был научным руководителем кандидата педагогических наук Евгения Фридмана, чья диссертация оказалась почти стопроцентным плагиатом.

Также выяснилось, что Запесоцкий — автор трех множественных публикаций.

Заявив, что в целом поддерживает борьбу со лженаукой в РАН, Запесоцкий, взяв слово после оглашения результатов выборов, призвал академию публикацией подобных докладов не превращаться в стрипклуб и не заниматься «публичным раздеванием».

Ранее Запесоцкий решил не приходить на разбор его дела в комиссию, зато выступил ранее в СМИ против сообщества «Диссернет», которому и обязан своим снятием с выборов. Наконец, уже проиграв выборы, он в своей речи использовал последний аргумент, по сути обвинив комиссию РАН в смерти одного из кандидатов. «Членкор Михайлов был объектом опубликованного доклада, отделение с ним не согласилось, но в минувший понедельник он ушел из жизни. Понимаете, люди болезненно, через сердце это все пропускают», — намекнул Запесоцкий, и его слова потом долго обсуждали академики в кулуарах Общего собрания.

Наконец, внимание к выборам привлек небывалый по масштабам скандал, связанный с так называемым делом ФИАН — делу о контрабанде оптических окон, которые изготовила частная фирма «Триоптикс», расположенная на территории института.

Претензии к директору ФИАНа Николаю Колачевскому связаны с поставкой за рубеж оптических изделий, которые сначала прошли, а потом не прошли по непонятной причине экспертизу. Как раз в пятницу, в последний день Общего собрания стало известно и новом повороте в этом деле. Двое фигурантов дела ФИАНа – сотрудник этого института,

оптик Сергей Канорский и его дочь Ольга Канорская, директор ООО «Триоптикс», получили гражданство Израиля и уехали в эту страну.

«Отцу на единственном допросе сказали – мы знаем, что у вас есть миграционные визы, не смейте уезжать. Исходя из того, как развиваются дела, в ближайшее время мы возвращаться не собираемся. То, что после этого в отношении дела последуют какие-то действия, это очевидно, — рассказала Канорская. — За то, что хороший ученый уехал из России, спасибо ФСБ».

Дело ФИАНа также не раз становилось темой Общего собрания. «Обращение от имени руководства РАН в Генпрокуратуру уже сделано», — заявил президент РАН Александр Сергеев. Там же принята резолюция по этому нашумевшему делу.

«Общее собрание глубоко обеспокоено стилем и действиями правоохранительных органов в отношении ФИАНа и его директора Николая Колачевского. Появление вооруженных людей в ведущем институте России нельзя оправдать следственными действиями. Общее собрание заявляет о недопустимости таких действий», — говорится в тексте резолюции.

«Отъезд этого ученого – неожиданный и обидный поворот для меня. Люди решили, что им лучше уехать из страны. Ясно, что это было вполне успешное предприятие, и люди, которые умеют делать высокотехнологичные вещи, уехали из страны, — сказал академик Валерий Рубаков «Газете.Ru». – Теперь другие ученые, которые заняты высокотехнологичным бизнесом, будут знать, что на них могут так же наехать и посадить».

«Самое страшное в этой ситуации – это восприятие молодежи. Молодежь видит, что люди, занимающиеся серьезной наукой, просто уязвимы, — считает академик Михаил Маров. — И это будет способствовать тому, что молодежь будет продолжать «смолить лыжи», а мы и так давно теряем лучшие умы».

Научные фонды ждет великое слияние

Финансирование исследований сделают фактически одноканальным

Помощник президента РФ Андрей Фурсенко заявил, что «обсуждаются различные аспекты оптимизации работы научных фондов, в том числе Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) и Российского научного фонда (РНФ), для повышения эффективности и расширения грантовой поддержки отечественной науки». Под эффективностью в данном случае подразумевается задача «избежания дублирования (деятельности) со стороны двух фондов».

Судя по имеющейся информации, это означает ликвидацию РФФИ (или по крайней мере лишение его функции распределения грантов на фундаментальные исследования; в 2018 году – 21 млрд руб.) и передачу его функционала в РНФ. Предполагается, по сути, оставить за РФФИ только международные конкурсы и научную дипломатию.

РНФ – закономерное дитя реформы академической науки в России: ФЗ «О Российском научном фонде» подписан президентом РФ 2 ноября 2013 года. Причем у РНФ нет, например, собственного устава: все учредительные документы ему заменил ФЗ. По счастливой случайности председатель попечительского совета фонда – Андрей Фурсенко. Иногда это принято называть конфликтом интересов.

Другое дело – РФФИ. «Фонд является некоммерческой организацией, созданной в форме федерального государственного бюджетного учреждения…» – записано в его уставе. РФФИ был основан в 1992 году. Через два года из него выделился Российский гуманитарный научный фонд (РГНФ). В марте 2016 года решением правительства РГНФ вновь слили с РФФИ. Теперь «сливают» сам РФФИ.

Таким образом, заявления высокопоставленных государственных чиновников о многоканальности финансирования науки, о дальнейшей поддержке научных фондов, индивидуальных исследователей, широком фронте науки и проч. и проч. – не более чем метафоры.

Перевод основной части грантового финансирования науки под крышу РНФ помимо всего прочего имеет и сугубо политический мотив. Никто уже и не скрывает, что главной целью реформы академической науки, начатой в 2013 году, была ликвидация Российской академии наук как субъекта научно-технической политики. Для справки: почти 60% грантов РФФИ – это гранты сотрудникам РАН; доля академии в конкурсных заявках РГНФ также все время находилась в диапазоне 40–60%. И предлагаемое изменение статуса фондов фактически коснется всего научного сообщества. Скажем, созданная в РГНФ независимая экспертная система оценки заявок на гранты охватывает около 20 тыс. ученых! Охватывала…

Как откровенно и цинично замечают некоторые эксперты, «мягко выражаясь, академии еще раз указали на границы ее функционала – к политическим вопросам ее допускать не планируется»… Теперь вот дело дошло до научных фондов. Независимость от государства научной экспертизы как раз и не укладывается в метафорической государственной голове.

Если вдуматься, то приводимые аргументы в пользу слияния научных фондов абсолютно алогичны. Дублирование грантовых тем? Претензия, высосанная из пальца. А пересечение тем – это даже полезно для конкуренции. Зачем-то в СССР были созданы два ядерных центра, а занимались они одной темой – А-бомбой.

Чем сосредоточение всех грантовых программ в одном фонде, некоем Супер-РНФ, будет отличаться от целевого бюджетного финансирования? Единый (единственный) контролируемый финпоток. Об этом, кстати, еще в мае 2000 года на Общем собрании РАН говорил академикам Владимир Путин: «Я еще раз обращаю ваше внимание на то, о чем говорил выше, – на прозрачность финансовых потоков… Фонды – инструмент очень гибкий, иногда чересчур гибкий. Но, повторяю, с фондами мы тоже будем работать… Однако деятельность фондов, во-первых, должна быть поставлена под контроль и, во-вторых, нужно переходить к прямому бюджетному финансированию исследований».

АБЫРВАЛГ: великая отечественная наука имени Котюкова

Больше 150 вопросов получил М.Котюков от депутатов Государственной думы накануне его выступления в рамках «правительственного часа» «О ходе реализации национального проекта «Наука» и о совершенствовании законодательного обеспечения научной и научно-технологической деятельности», который состоится в Госдуме в среду, 11 сентября. Добавим к ним и свои.

Андрей Маленький, 10 сентября 2019, 21:47 — REGNUM Стыдно писать такую тарабарщину, откровенно заявил старший научный сотрудник З. Амерханов, прописывая свою полную должность в ОПФИЦ ПНЦБИ РАН. Так ученый завершил свой негативный комментарий к опубликованному законопроекту о научной деятельности, хотя именно с этого можно было бы и начинать рецензию.

История повторяется дважды: вначале как драма, затем в виде фарса. В бюрократическую реку можно входить бесконечно: вода течёт, но ничего не меняется. На смену бывших Союзкишкопродукта, Главскототкорма, Главмясомолтары, Скотоимпорта, Гипромяса и так далее пришли ГКУЗМО ЦПБ СПИДИЗ, ЦНИИСиЧЛХ и другие, в том числе ФГАОУВО НИУ ВШЭ (Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»).

Гигантский эксперимент по производству в России аббревиатур и дробных структур высшего образования продолжается. Среди них федеральные университеты, создаваемые по территориальному принципу; национальные исследовательские университеты, победившие в правительственном конкурсе типа «Таким и должен быть университет», но не более того; университеты (многие из которых бывшие институты); академии; просто институты. Однако производства ученых и специалистов нужных компетенций в достатке нет. В начале 1990-х годов в стране был 1 млн 700 тыс. исследователей, а сейчас — 700 тыс. По сравнению с 2015 годом число кандидатов наук сократилось с 83,5 тысяч до 77,3 тысяч, докторов наук — с 28,1 до 26,1 тысяч. Сокращается и число аспирантов. В 2010 году их было 157,4 тысячи, в 2018 — 90,8 тысяч. При этом выпустились в прошлом году из аспирантуры с защитой диссертации всего 2,2 тысячи человек (для сравнения: в 2010-м — 9,6 тысяч).

Поведение Минобрнауки сохраняет постсоветскую «логистику». Его законопроект про науку — структурно-концептуальная копия «средневзвешенного» любого федерального закона последних лет производства. Это сходство создает впечатление абсолютной рутины, а не связанности со спецификой современной научной действительности, — так много там проформы! Как, например, скажется «правильное» законопроектное расписание полномочий по этажам власти и самоуправления на научно-технологическом прорыве страны? Кто-нибудь задавался ответом на этот вопрос? Есть Конституция, есть законодательство об общих принципах организации государственной власти и местном самоуправления. Этого достаточно. Если недостаточно того, что есть, — надо доказывать это с точки зрения полезных последствий для научной деятельности.

Или для чего всем без исключения руководителям обезличенных муниципальных организаций право и полномочие по созданию местечковых организаций под названием муниципальных научных организаций? Где найдётся столько профессоров и докторов наук, чтобы возглавить научные организации? Кандидат наук — это кандидат в ученые, защитивший кандидатскую диссертацию под руководством действительного ученого.

Пока еще есть возможность, надо уточнить и смысловое название наукоградов, отталкиваясь от их градообразующей сути. Неправильно считать наукоградом муниципальное образование со статусом городского округа, в котором градообразующим является научно-производственный комплекс. Наукоград — это и есть сам научно-производственный комплекс, нагруженный социальными обязательствами. По образу и подобию того, как это было в советские времена. Ликвидация так называемых непрофильных активов, перенавешивание их и всего другого с производственных предприятий на муниципальное управление, лишенных бюджетных источников, ни к чему хорошему так и не привело.

Сколько еще нужно времени, сколько должно исчезнуть десятилетий, чтобы убедиться: голая теоретическая «либеральная» схема не работает? Успех будет только в безовражной теории управления и бумажной — пространственного развития.

Организационные изменения, предполагаемые проектом, носят не более чем имиджевый характер, но потребуют производства множества нормативных и локальных правовых актов, всевозможных стратегий, доктрин и концепций, которые стали отличительной чертой нашего времени. Особо гротескно выглядит какая-либо «научно-обоснованная» стратегия социально-экономического развития городка с десятитысячным населением. Просмотрев десятка полтора стратегий такого рода, убедился: это ошибка, хотя хотелось использовать более выразительные слова. Опасность того или иного подхода министерства в том, что его новации тиражируются некритично по стране и рождают соответствующий стиль и образ поведения управленцев. Поэтому даже безосновательные предложения Минобрнауки по дифференциации научных и образовательных учреждений всегда найдут своего любезного читателя, который, глядя на войну из окопа, рад стать соавтором. Уже есть предложения по классификации вузов в зависимости от объема науки, научной деятельности:

образовательные вузы (классические вузы, в которых наука занимает почетное, но не доминирующее положение);
научно-исследовательские вузы (вузы, занимающиеся базовыми фундаментальными исследованиями — в этих вузах наука занимает весь объем рабочего времени);
научно-прикладные вузы (различные исследовательские центры на базе предприятий, организаций, учреждений, в которых весь объем рабочего времени посвящается исследовательскому процессу).

Предлагаемая министерством градация организаций ученых лишь терминологически различная. Государственные научные центры от национальных исследовательских центров будут различаться, образно говоря, названием улиц, на которых они расположены.

Романтики, доверяющие творческим возможностям сотрудников министерства, считают, что закон «О научной и научно-технической деятельности в Российской Федерации» будет безусловно принят и уже спешат к авторскому первенству, предлагая разработать законы «О научной и научно-педагогической деятельности», «О научной и научно-образовательной деятельности», «О научной и научно-исследовательской деятельности», «О научной и научно-информационной деятельности», «О научной и научно-организационной деятельности» и т. д. и т. п. На этом этапе предлагают разделить законопроект сразу на два: «О науке в Российской Федерации» и «О научно-технической деятельности в Российской Федерации». Видимо, чтобы закон о науке был рамочным, а конкретизирующим его были бы все другие.

Законопроект содержит крупное «организационное» понятие технологических платформ. В двух вариантах понимания: как некоммерческих организаций,
«созданных с целью активизации усилий по созданию перспективных коммерческих технологий, новых продуктов (услуг), на привлечение дополнительных ресурсов для проведения исследований и разработок на основе участия всех заинтересованных сторон (организаций производственной сферы, научного и гражданского общества, государства), совершенствования нормативно-правовой базы в области научно-технологического развития»

или
«в целях объединения усилий в области научно-технологического и инновационного развития российской экономики в рамках механизма государственно-частного партнерства и являются инструментом государственной научно-технической и инновационной политики».
Огородный налог в 2019. Утвердили!
pravo-cheloveka.tilda.ws
Новый налог на огород приняли к производству. Читайте подробнее на нашем сайтеСкрыть объявлениеТокарные станки недорогоpartprice.ru
Распродажа сезона! Сравни цены на токарные станки в популярных магазинах!Сверлильные станкиДрелиФрезерыРубанки
Яндекс.Директ

Минобрнауки даже не расстроится от того, что на самой важной панельной дискуссии Восточного экономического форума «Технологическое предпринимательство — ключевой драйвер экономического прогресса» понятие технологических платформ вообще не использовалось. Министерство не расстроится, потому что в числе участников разговора его не оказалось, хотя именно там отвечали на вопросы, которые так декларативно интересуют ведомство М. Котюкова: как привлечь крупный и средний бизнес к внедрению передовых технологических решений? Какие решения необходимы для снятия нормативно-правовых ограничений при внедрении перспективных технологий? Модератором был В. Вексельберг, председатель совета директоров фонда «Сколково». Выступали ученые, крупнейшие инвесторы и предприниматели. Была О. Тарасенко, заместитель министра, но не М. Котюкова, а М. Орешкина. Она сосредоточилась на уже выпущенном федеральном законе об инновационных центрах. Минобрнауки, получается, не интересует, что думает серьезный бизнес, озабоченный внедрением передовых технологических решений.

У значительной части тех, кто всерьез пытался проанализировать законопроектные инициативы ведомства М. Котюкова, сложилось мнение о самом настоящем законотворческом тупике. Поэтому лучше бы не менять действующий закон, чем принимать то, что предлагается сегодня.

Действующий закон — малообъёмный, структурно правильный (сначала права ученых, затем научные общества, потом организации и потом академии), содержит все разделы предлагаемого (управление, финансирование, отчётность, ответственность, реорганизации и ликвидации). Надо отредактировать и этого будет достаточно.

Нужны же: новый устав РАН со статьёй о персональной ответственности за нарушение этики; твёрдые гарантии учредителя журналов (Минобрнауки) о недопущении произвола в отказах в публикации, открытость конкурсов на замещение занимаемой должности и обязательная ротация после 6 лет работы над темой. Предложения от Уральского государственного педагогического университета названы коллективными и начинается с частных вещей: законопроект не определяет статуса образовательной организации, поэтому складывается впечатление, что образовательная организация не сможет от своего имени принимать участие в конкурсах на гранты, открывать научные лаборатории. Надо добавить пункт о системе подготовки научно-педагогических кадров, в которой образовательная организация играет ведущую роль. Отсутствует понятие научно-исследовательская деятельность. Научная деятельность сводится только к прикладным исследованиям, что значительно ограничивает возможности представителей гуманитарных наук. Необходимо внести четкие требования к ученым званиям и степеням. Считаем, что данный проект не согласуется с Национальным проектом «Наука» и Национальным проектом «Образование». Считаем, что в таком варианте проект не может быть принят. Предлагаем после обсуждения и внесения изменений инициировать второй этап обсуждений.

Больше 150 вопросов получил М. Котюков от депутатов Государственной думы накануне его выступления в рамках «правительственного часа» «О ходе реализации национального проекта «Наука» и о совершенствовании законодательного обеспечения научной и научно-технологической деятельности», который состоится в Госдуме в среду, 11 сентября. Ответы тогда и услышим. Может быть.

Ученым денег не видать: уничтожают самый демократичный научный фонд РФФИ

В РАН зреет новый скандал, инициированный чиновниками

В Российской академии наук зреет новый скандал, который в этот вторник, 10 сентября, на первом осеннем президиуме РАН может вызвать настоящий взрыв негодования со стороны ученых. Причина в том, что главный инструмент поддержки фундаментальных исследований в России оказался под угрозой. Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ) может прекратить свою грантовую деятельность. Об инициативе оптимизировать работу двух научных фондов — РФФИ и РНФ (Российского научного фонда) — рассказал в интервью ТАСС на прошлой неделе помощник Президента РФ Андрей Фурсенко. Он же сообщил, что научное сообщество уже обсуждает перспективы реорганизации. Интересно, что академиков об очередной готовящейся реформе никто не уведомил. Так о каком научном сообществе упоминал Фурсенко? И ради чего хотят провести оптимизацию?
Ученым денег не видать: уничтожают самый демократичный научный фонд РФФИ
фото: Михаил Ковалев
Андрей Фурсенко

Как рассказал источник в Кремле, письмо с предложением оптимизировать или просто слить воедино два фонда под эгидой РНФ было положено на стол Путину еще 17 августа. Ходят слухи, что президент его одобрил. Однако многие мои собеседники были бы очень рады, если бы эта информация оказалась неверной.

Говорят, информация о фактическом уничтожении РФФИ стала сюрпризом не только для президента РАН Александра Сергеева, но и для министра науки и высшего образования Михаила Котюкова.

— Ситуация очень серьезная. Напоминает ситуацию блицкрига 2013 года, когда решили жестко оптимизировать РАН, — сказали нам в академии. — Есть большая опасность того, что старейший государственный фонд РФФИ прекратит свою грантовую деятельность, которая составляет 99,9% его существования. В 2018 году бюджет РФФИ, выделенный на грантовую поддержку фундаментальных исследований, составил 21 млрд рублей. Теперь эти деньги могут перейти в РНФ, фонд, созданный Фурсенко, который является также и председателем попечительского совета этой организации.

Но, может, ученые зря торопятся с выводами, и оптимизация реально «повысит эффективность и расширит грантовую поддержку отечественной науки», как сказал помощник президента?

Главный аргумент, выдвинутый чиновником за реорганизацию фондов, сводится к тому, что они дублируют друг друга. Гораздо эффективнее было бы передать программу грантовой поддержки в стране в одни руки. То, что этими руками вот-вот окажутся руки инициатора реформы, даже не вызывает удивления.

Так ли обоснованы мотивы реорганизации? И почему «слить» в угоду эффективности должны именно государственный РФФИ, а не некоммерческую организацию РНФ, которая во многом уступает своему визави и по опыту, и по эффективности. Давайте разбираться.

Российский фонд фундаментальных исследований был создан указом президента в 1992 году. Ежегодно в заявках на гранты РФФИ участвует 90 тысяч ученых, 20 тысяч заявок становятся победителями. У РФФИ как минимум в два раза больше публикаций по сравнению с РНФ. На долю получателей грантов РФФИ приходится более 30% всех статей российских ученых в авторитетных зарубежных научных изданиях.

История успеха этого фонда — в точечной поддержке ученых. И никакого дублирования в его работе и в работе РНФ нет. В Германии, к примеру, более тысячи (!) фондов, финансирующих науку на общую сумму 63 млрд евро.

Как нам разъяснили в РФФИ, он финансирует только физических лиц, отдельных ученых, а РНФ — исключительно проекты, выдвигаемые организациями. По сути два фонда гармонично дополняли друг друга.

— Если все бразды правления будут переданы в РНФ, то, похоже, финансирование физических лиц закроется, — говорит собеседник. — А это как раз то, что абсолютно противоречит задачам, поставленным президентом начиная с 2012 года. Адресное финансирование ученых помогало не пропасть оригинальной идее: к примеру, астроном, который задумал открыть звезду, но не имеет мощного телескопа в родном институте, может со своим полученным в РФФИ миллионом рублей прийти в ту научную организацию, где телескоп есть, и начать научный поиск. Естественно, частью денег от своего гранта он делится с этим институтом.

С РНФ картина обратная. В отличие от более демократичного, «народного» РФФИ, он спонсирует направления исследований, определенные научными организациями. А здесь всегда есть элемент бюрократизации, ведь руководство каждой организации понимает обстановку, куда дует политический ветер... И очень часто он дует не туда, куда ведет истинных исследователей реальная наука. Получается, как мы ни пытались уйти от научной бюрократизации, мы снова в нее скатываемся.

10 сентября состоится первое после летних каникул заседание президиума РАН. Вопрос о реорганизации фондов изначально не входил в повестку, но экстренно был внесен накануне. Если уж Андрей Фурсенко сказал об обсуждении проекта «научной общественностью», то она, наконец-то, должна подключиться

Стартует конкурс 2020 года на получение грантов Президента Российской Федерации

Министерство науки и высшего образования Российской Федерации совместно с Советом по грантам Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых и по государственной поддержке ведущих научных школ Российской Федерации объявляет конкурсы 2020 года на право получения грантов Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых – кандидатов и молодых российских ученых – докторов наук.

Прием заявок на участие в конкурсе будет осуществляться со 2 сентября по 2 октября 2019 года, в электронном виде на сайте федерального государственного бюджетного научного учреждения «Научно-исследовательский институт – Республиканский исследовательский научно-консультационный центр экспертизы» (grants.extech.ru).

Регистрация соискателя гранта на сайте grants.extech.ru и заполнение им интерактивных форм являются обязательными.

Контактные телефоны: (499)259-24-86, (499)259-29-78, (916)395-13-53, (916)204-57-99.

Неподъемная электроника

Представлен проект Стратегии развития российской электронной промышленности. У специалистов он вызвал немало вопросов
Александр Механик
Неподъемная электроника
У России в электронике есть серьезные традиции и достижения, причем и в специальной, и в бытовой электронике, хотя большинство их в прошлом
sxem.org
AddThis Sharing Buttons
Share to Vkontakte
Share to FacebookShare to OdnoklassnikiShare to TwitterShare to Email AppShare to Печать

Директор департамента радиоэлектронной промышленности Минпромторга Василий Шпак на пресс-конференции в ТАСС представил проект «Стратегии развития электронной промышленности РФ на период до 2030 года». В пресс-конференции также приняли участие представители ряда крупных предприятий и объединений электронной промышленности.

У этого документа непростая история. ЦНИИ «Электроника», головной НИИ отрасли, дважды разрабатывал варианты стратегии, которые по разным причинам отклонялись электронным сообществом и чиновниками. Однако в июне вышло поручение президента, которое обязывало правительство утвердить межотраслевую стратегию развития электронной промышленности к концу 2019 года. И, насколько известно, Василию Шпаку, назначенному директором департамента в мае, пришлось в пожарном порядке организовывать разработку нового варианта документа.
ЭЛЕКТРОН ШПАК.png
Директор департамента радиоэлектронной промышленности Минпромторга Василий Шпак представил проект «Стратегии развития электронной промышленности РФ на период до 2030 года»
docplayer.ru


Для чего нужна стратегия

Как отметил в своем выступлении Шпак и как сказано в стратегии, «необходимость актуализации стратегии развития отрасли продиктована в первую очередь ужесточением условий внешней среды». В мире идет, как сказал Шпак, «экономическая и технологическая война», в которой электроника — одно из важнейших полей сражения.

Как отметил г-н Шпак, у России в электронике есть серьезные традиции и достижения, причем и в специальной, и в бытовой электронике, хотя большинство их в прошлом. Но все же существуют серьезные научные школы, сохранились серьезные производственные коллективы.

Задача, которую должна решить государственная политика в области электроники, — «перевод отрасли в качественно новое состояние к 2030 году. Это состояние будет отличаться от нынешнего по всем ключевым параметрам: существенно большим, чем в настоящее время, технологическим суверенитетом, масштабом и уровнем развития технологических платформ, вкладом в экономический рост страны, уровнем производительности и цифровизации, конфигурацией отраслевой структуры и развитостью кооперационных связей, конкурентными позициями на внутреннем и внешнем рынках, эффективностью бизнес-моделей в отрасли, мотивированным на прорыв кадровым корпусом».

Для привлечения интереса частного бизнеса к отрасли и ее развитию Минпромторг предлагает существенно расширить преференции и льготы участникам рынка — в частности, предоставлять льготы отечественным производителям при осуществлении госзакупок. Например, предоставлять отечественной продукции 30-процентный ценовой гандикап. Для этого следует уточнить понятие «продукция отечественного производства». Увеличить бюджетное финансирование, в первую очередь НИОКР. В частности, необходимо изменить соотношение господдержки и частных инвестиций в НИОКР с нынешних 50 на 50% на 70% господдержки и 30% частных вложений. Правда, эти цифры прозвучали в выступлении Шпака, в самой стратегии пока об этом ничего не сказано. Возможно, эти конкретные цифры появятся при составлении плана реализации стратегии, который должен появиться после ее утверждения стратегии.

magnifier.png Для привлечения интереса частного бизнеса к отрасли и ее развитию Минпромторг предлагает существенно расширить преференции и льготы участникам рынка, в частности предоставлять льготы отечественным производителям при осуществлении госзакупок

И, как отметил Шпак, одна из важнейших задач развития отрасли —привлечение иностранного капитала и трансфер технологий, который должен быть обставлен определенными условиями, как это практикует, например, Китай. Например, условием передачи документации на выпускаемые изделия и прав интеллектуальной собственности на них. Правда, некоторые участники рынка считают, что слишком жесткие условия могут отпугнуть иностранных инвесторов, тем более что российский рынок значительно меньше китайского, даже потенциально, и в этом смысле менее привлекателен.

В целом же, если кратко изложить основные положения выступления Василия Шпака, то их два: российская электроника должна быть на передовых позициях, для чего необходимо навести порядок в системе регулирования рынка в интересах российских производителей и иностранных инвесторов, готовых к серьезной локализации своей продукции.

magnifier.png Насколько средний бизнес, обычно выступающий мотором инноваций, будет вовлечен в этот процесс? И хотя Василий Шпак в своем выступлении упомянул средний бизнес как одну из опор стратегии, в самой стратегии он не назван

Есть, правда, одна деталь, которая требует уточнения: на кого собирается опираться государство при решении проблем отрасли? На традиционные государственные структуры или на частный бизнес. Опять же, на какой? Насколько средний бизнес, обычно выступающий мотором инноваций, будет вовлечен в этот процесс? И хотя г-н Шпак в своем выступлении упомянул средний бизнес как одну из опор стратегии, в самой стратегии он не назван. Но ведь его представители имеют свою точку зрения на стратегию развития отрасли. И даже представили в правительство свой вариант стратегии. О чем в нашем журнале несколько раз писали директор Ассоциации разработчиков и производителей электроники Иван Покровский и генеральный директор компании «Миландр», крупнейшего российского производителя микроэлектроники, Михаил Павлюк. Но сказать, что их мнение серьезно учтено, пока нельзя.


Сценарии развития

Мы не обсуждаем намеченные в стратегии цифровые показатели предполагаемого развития отрасли, поскольку пока они не подкреплены реальными мерами. Более того, рассматриваемые в стратегии два сценария ее развития, кажутся основанными на завышенных ожиданиях.

magnifier.png Обсуждаются цифры от 150 до 300 млрд рублей. Причем до половины этих средств предполагается израсходовать на строительство фабрики по производству микроэлектроники с проектными нормами 28 нм

Как сказано в стратегии, «в качестве основы для формирования сценариев Стратегии использованы основные параметры прогноза социально-экономического развития страны». Например, консервативный сценарий, согласно стратегии, характеризуется умеренным долгосрочным темпом роста экономики России (3,0–3,2% в год), а базовый характеризуется стабильной ситуацией на внутреннем рынке и среднегодовым темпом роста российской экономики на уровне 4,0–4,2%. Однако пока этих темпов и близко не видно. И странно ссылаться на прогноз, написанный в 2013 году, после которого с российской экономикой произошло много чего. Но если это так, то возникает вопрос: каковы перспективы реализации стратегии в условиях явного экономического застоя?


Цели и приоритеты

Безусловно, как правильно отмечается в стратегии, «электронная промышленность критически необходима для обеспечения всех аспектов суверенитета, безопасности и развития страны». Однако это положение очень слабо конкретизировано. Так, названы целых одиннадцать приоритетных направлений реализации стратегии, однако из текста документа трудно понять, как их предполагается реализовать. Мы предлагаем читателям познакомиться ними, но видно, что пока это скорее пожелания.

1. Обеспечить опережающее развитие кадрового потенциала электронной промышленности по всему жизненному циклу человека.

2. Определить перечень перспективных технологий отрасли и обеспечить поддержку их непрерывного развития.

3. Обеспечить доступность современных средств проектирования и производства и создание инфраструктуры совместного использования.

4. Обеспечить поддержку развития средств производства и материалов для них. К числу таких направлений относятся системы автоматизированного проектирования (САПР) изделий и специальное технологическое оборудование для создания микроэлектроники, а также фотошаблоны.

5. Повысить эффективность организации процессов жизненного цикла электронной продукции.

6. Развить кооперацию, включая технологическое партнерство с иностранными компаниями, в том числе азиатскими, в целях компенсации отсутствия ряда российских технологий, средств разработки, продукции и услуг.

7. Создать национальную систему стандартов, соответствующую или превосходящую международные требования к продукции, технологиям, бизнес-моделям, капитализации, в том числе стандартов цифровой экономики.

8. Сформировать единую отраслевую информационную среду.

9. Максимизировать долю добавленной стоимости, формирующей капитализацию отрасли.

10. Обеспечить создание востребованных потребителем продуктов и организовать экспансию на наиболее перспективные рынки.

11. Обеспечить полноценное, достаточное и бесперебойное финансирование развития электронной промышленности.


Можно ли восстановить электронное машиностроение

Обращает на себя особое внимание пункт 4 этого списка, который фактически предполагает восстановление практически уничтоженной в России отрасли электронного машиностроения. Об этом же говорил на пресс-конференции Василий Шпак. И действительно, без развитого электронного машиностроения электронная промышленность будет находиться в постоянной зависимости от поставщиков иностранного оборудования, что в современных условиях чревато разного рода осложнениями.

Советский Союз был одной из двух-трех стран с развитым электронным машиностроением. Однако, как сказал еще несколько лет назад в интервью журналу «Эксперт» Георгий Виноградов генеральный конструктор АО НПП ЭСТО, одной из немногих компаний, работающих в этой отрасли, «приходится констатировать: электронного машиностроения как отрасли в России не осталось, а то, что все-таки производится, годится лишь для мелких производств нестандартных устройств».

magnifier.png Даже если представить, что потребители обратятся к российским разработкам, то удовлетворить такое разнообразие на имеющихся мощностях, во-первых, невозможно, а во-вторых, невыгодно, поскольку производство электронных компонентов становится оправданным только при многомиллионных заказах

Известно, что современное оборудование, необходимое для производства микроэлектроники, принадлежит к сложнейшим изделиям машиностроения и в мире существует буквально несколько компаний, выпускающих, например, установки для микроэлектронной фотолитографии или прецизионного травления. Справедливости ради стоит отметить, что в РАН есть научные коллективы, которые занимаются серьезными исследованиями в этой области. Но их разработки не выходят из стен лабораторий, как в силу недостаточной поддержки со стороны государства, так и отсутствия соответствующих производств.

Кроме того, для восстановления отрасли электронного машиностроения необходимы соответствующие кадры, развитие которых вроде бы предусмотрено в первом пункте. Проблема, однако, в том, что единственный вуз, который целенаправленно готовил кадры именно для электронного машиностроения, — Московский институт электронного машиностроения (МИЭМ) — был присоединен к ВШЭ и фактически утратил направление подготовки специалистов именно для этой отрасли. Что оправдывалось отсутствием потребности в таких специалистах и даже нашло отражение в изменении названия вуза: Московский институт электроники и математики.


С финансами пока непонятно

Пока о средствах, необходимых для реализации стратегии, в ней ничего не говорится. Не прозвучало никаких цифр и на пресс-конференции. Хотя г-н Шпак признал, что нам пока недоступны даже затраты, которые позволяют себе крупные американские и китайские корпорации. Известно, однако, что обсуждаются цифры от 150 до 300 млрд рублей. Причем до половины этих средств будто бы предполагается израсходовать на строительство фабрики по производству микроэлектроники с проектными нормами 28 нм. Ясно, что оставшихся средств ни на какое сколько-нибудь серьезное развитие остальной отрасли и еще и электронного машиностроения не хватит. Хотя, возможно, речь идет о мелкосерийном производстве оборудования, которое можно использовать опять-таки для мелкосерийного производства электронной продукции в специальных целях.


Разработать стандарты

Поскольку собственное производство электронных компонентов, особенно для гражданских потребителей, в стране развито довольно слабо, эти потребители приобретают их на мировом рынке, на котором представлено множество компаний производителей. И западных, и восточных. В результате номенклатура потребляемых в России электронных компонентов, в частности микроэлектроники, весьма разнообразна. Даже если представить, что потребители обратятся к российским разработкам, то удовлетворить такое разнообразие на имеющихся мощностях, во-первых, невозможно, а во-вторых, невыгодно, поскольку производство электронных компонентов становится оправданным только при многомиллионных заказах.
ЭЛЕКТРОН КРАСНИКОВ.png
Генеральный директор НИИМЭ академик РАН Геннадий Красников: «Чтобы развивать в России электронное машиностроение, нужно, чтобы у нас появились собственные “Самсунги” или “Хуавэи”
Алексей Таранин

Как говорил автору этих строк генеральный директор НИИМЭ академик РАН Геннадий Красников, «чтобы развивать в России электронное машиностроение, нужно, чтобы у нас появились собственные “Самсунги” или “Хуавэи”, то есть по-настоящему крупные производители разнообразной электронной аппаратуры. Для этого у такого российского “Самсунга” должны появиться якорные, лояльные потребители. Потенциально у нас они есть — это госкорпорации, “Газпром”, РЖД, “Росатом”». В свою очередь такой “Самсунг” должен стать якорным, лояльным потребителем для производителей электронных компонентов, для того же “Микрона” и других фабрик, а уже они выступят потребителями продукции электронного машиностроения <…> Что бы ты ни производил, у тебя должен быть лояльный потребитель. Для каждого этажа электронной пирамиды нужно создать цепочки лояльных якорных отечественных потребителей».

По итогам пресс-конференции и ознакомления со стратегией возникает вопрос: осознают ли ее авторы масштаб проблем, которые встают перед ними, если они реально готовы взяться за восстановление этой отрасли? И, что не менее важно, понимают ли масштаб необходимых затрат? Пока это не ясно.

Минобрнауки драконовски ужесточило правила встреч ученых с иностранными коллегами

Только с разрешения руководства, наедине нельзя, отправлять отчет в министерство
вчера в 17:35, просмотров: 12429

Неожиданный приказ из Министерства науки и высшего образования получили недавно все подведомственные организации. Он направлен на ужесточение правил взаимодействия российских ученых с …их иностранными коллегами.
Минобрнауки драконовски ужесточило правила встреч ученых с иностранными коллегами
фото: Александр Корнющенко



В частности в документе регламентируется порядок встреч с заморским гостями. Об этом руководство института, принимающее их, должно за пять суток уведомить министерство с указанием всех российских и зарубежных участников. В момент самой встречи с иностранным ученым российских представителей должно быть, как минимум двое.

В приказе говорится о том, что даже при встрече и иностранцем вне стен научной организации, в нерабочее время, сотрудник обязан получить на это разрешение от директора своего института, а после встречи направить отчет о ней с круглой печатью в Министерство. В отчете нужно отразить основную тему беседы, а также паспортные данные всех ее участников с приложением сканов паспортов иностранцев.

Российская научная общественность с юмором и грустью отнеслась к документу. В частности заведующий лабораторией Управления сложными системами Института проблем машиноведения РАН Александр Фрадков отправил во вторник в электронную приемную Министерства открытое письмо с требованием отменить более чем странный приказ, который противоречит целям принятого нацпроекта «Наука»: создать привлекательные условия для работы в РФ российским и зарубежным ведущим ученым.

Из приказа непонятно, как впредь научным организациям проводить открытые городские семинары с участием иностранных коллег. «Неужели у гостей теперь нужно требовать при входе разрешение их руководства?» - спрашивает Фрадков. «Нужно ли также запрашивать разрешение руководства, чтобы написать емейл или поговорить с иностранным коллегой по скайпу? Или переписка с иностранцами теперь просто запрещена, если в ней участвует только один работник?».

Удивительно, что под определение «иностранный ученый» в данном приказе попадают даже наши соотечественники, работающие по совместительству в иностранных институтах.

Особое недоумение у специалистов вызвал пункт 17 приказа министра Михаила Котюкова. Из него следует, что у иностранных представителей науки не должно быть при себе никаких записывающих и копирующих информацию устройств при проведении встречи (если только эти встречи не регулируются особыми международными договорами).

«Надо ли теперь при входе иностранца в организацию отбирать часы, сотовый телефон и другие технические устройства?», - спрашивает министра завлабораторией.

База сданных: как новейшие разработки ученых из РФ могли утечь в Лондон

В деле о крупном мошенничестве при создании «Карты российской науки», о котором ранее писали «Известия», могут появиться новые фигуранты. Как выяснилось, по инициативе бывших высокопоставленных сотрудников Минобрнауки конкурс на реализацию этого проекта в 2012 году выиграла иностранная компания, не имеющая никакого отношения к науке и провалившая многомиллионный контракт. Об этом «Известиям» сообщил источник, на тот момент работавший в ведомстве. Более того, сотрудничество с зарубежным исполнителем могло привести к утечке данных о деятельности российских ученых за границу, уверены эксперты.
Карта в руки
Как взять миллионера: чиновников Минобрнауки уличили в мошенничестве
По данным правоохранителей, ведомство потратило треть миллиарда на несуществующую систему оценки работы ученых

В материале «Известий» «Как взять миллионера: чиновников Минобрнауки уличили в мошенничестве», рассказывалось, как с 2012 по 2015 год это ведомство заключило контракты на создание специализированной информационной системы, общая сумма которых составила 364,7 млн рублей. В отношении чиновников, отвечавших за реализацию амбициозного проекта, уже возбудили уголовное дело — им занимается отдел по расследованию особо важных дел следственного управления по Центральному административному округу столицы. Между тем «Известиям» удалось выяснить новые подробности этой истории.

Фигурирующий в деле о мошенничестве с созданием «Карты российской науки» экс-руководитель департамента науки и технологий Минобрнауки Сергей Салихов (ныне — первый проректор НИТУ «МИСиС») может быть замешан в еще одной коррупционной схеме. При этом идеологом ее он не являлся, рассказал «Известиям» источник, работавший в те годы в ведомстве.

Сергей Салихов
Фото: ТАСС/Артем Коротаев
Бывший директор департамента науки и технологий Министерства образования и науки Сергей Салихов
Раскинуть с умом: выделены средства на создание 15 научных центров
Первые пять из них должны заработать в этом году

По его мнению, главными фигурантами дела могут стать занимавший в 2012 году должность замдиректора департамента науки и технологий Сергей Матвеев и бывший замминистра Игорь Федюкин. Именно эти люди, по словам собеседника «Известий», занимались созданием проекта «Карта российской науки». А также работали над тем, чтобы в состав комиссии, которая рассматривала конкурсные заявки, вошли «правильные» люди и победа досталась непрофильной иностранной компании «ПрайсвотерхаусКуперс Раша Б.В.» (PwC в России).

Как удалось выяснить «Известиям», сейчас Игорь Федюкин работает в НИУ ВШЭ, являясь доцентом факультета гуманитарных наук и директором Центра истории России Нового времени. Для комментариев он оказался недоступен.

Игорь Федюкин
Фото: ТАСС/Юрий Машков
Бывший заместитель министра образования и науки Игорь Федюкин

Между тем Сергей Матвеев, после ухода из Минобрнауки возглавивший Федерацию интеллектуальной собственности (ФИС), заявил «Известиям», что ответить по существу ему нечего.
Фундаментальный приоритет
Бюджетные расходы на науку необходимо увеличить в полтора раза, заявил Владимир Путин

— Сейчас я представляю организацию, которая не имеет какого-либо отношения к реализации проекта по созданию «Карты российской науки», — заявил он. — В 2012 году я работал в департаменте государственной научно-технической политики Минобрнауки России. В сферу деятельности департамента входило нормативное и правовое регулирование в сфере науки, технологий и интеллектуальной собственности. Поэтому каким-либо образом ответить на вопрос или прокомментировать ситуацию не имею возможности.

Тем не менее, по словам источника «Известий» в Минобрнауки, Сергей Матвеев был главным идеологом этого проекта. В распоряжении «Известий» также оказался документ от 2 февраля 2017 года за подписью директора Департамента С.Ю. Матвеева, где он информирует организации об использовании «Карты российской науки».

Сергей Матвеев
Фото: пресс-служба Министерства образования и науки России
Бывший заместитель директора департамента науки и технологий Сергей Матвеев
Справедливость с конфискацией: семьи взяточников предлагают проверить
Лидер эсеров Сергей Миронов рассказал президенту об идее изымать имущество ближайших родственников коррупционеров

При расследовании уголовных дел, возбужденных по неисполнению госконтрактов, внимание правоохранителей в большинстве случаев уделяется только чиновникам, а бизнес-исполнители остаются в стороне, заметил руководитель общественной организации «Центр противодействия коррупции в органах государственной власти» Виктор Костромин.

— В таких делах мы давим одну часть системы, совсем забывая о другой. А ведь бизнес тоже может преследовать свои личные интересы, например при распределении подряда. У нас законодательство распространяется на всё общество, но в данном случае коррупционное законодательство делает упор на органы власти, а с бизнеса ничего не спрашивают, — сказал он «Известиям».
Не по профилю
Брали не по чину: государству возместили 3,5 млрд ущерба от коррупции
В 2018 году было возбуждено более 17 тыс. уголовных дел по таким преступлениям

С самого начала «Карта российской науки» вызвала шквал критики и недовольства со стороны российского научного сообщества. В 2012 году участие в конкурсе на ее создание принимали шесть организаций: МГУ имени Ломоносова, МГТУ имени Баумана, Московский государственный университет приборостроения и информатики, НИИ автоматической аппаратуры Семенихина, Институт системного анализа РАН и частная компания PwC, имеющая головной офис в Лондоне.

К удивлению участников конкурса, Единая комиссия Минобрнауки предпочла поручить выполнение госконтракта иностранной непрофильной компании. И это несмотря на то, что за свои услуги они просили 90 млн рублей, а отечественные вузы предлагали выполнить проект за значительно меньшую сумму — 50–60 млн, следует из отчета Счетной палаты от 29 июня 2018 года.

Кроме того, МГУ имени Ломоносова, занявший в конкурсе второе место, в это время уже разрабатывал систему, похожую на «Карту российской науки», — ИСТИНА (Интеллектуальная Система Тематического Исследования НАукометрических данных). Она была запущена в 2013 году и прекрасно функционирует до сих пор. В настоящее время в ней зарегистрировано 35 тыс. ученых и 108 тыс. пользователей.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Александр Казаков
Хождение по наукам: как заработать молодому ученому
Почему инноватору больше не надо думать, кому продать свое изобретение

Предлагаемая университетом система предусматривает добровольное внесение данных каждым ученым за предоставленные баллы. Накопление баллов вело к поощрительным мероприятиям со стороны руководства вуза: присуждению премий, повышению статуса и т.д. Если вбить в поисковой строке фамилию, имя и отчество ученого, ИСТИНА выдает всю информацию о его месте работы и научной деятельности. По сути, именно в таком виде и должна была функционировать «Карта российской науки».

Однако предложенный МГУ имени Ломоносова проект не удовлетворил конкурсную комиссию Минобрнауки. По данным источника «Известий» в вузе, под сомнение был поставлен вопрос собственноручного внесения информации учеными. В свою очередь, победитель конкурса — компания PwC — предложила закупить данные у известных научно-метрических баз: Scopus и Web of Sciеnce. А в качестве соисполнителя компания привлекла ООО «ЭйТи Консалтинг», получившую за свою услугу 27 млн рублей (данные Счетной палаты).

В российском офисе компании Web of Sciеnce отказались прокомментировать ситуацию, связанную с покупкой данных. Однако источники «Известий» утверждают, что данные всё же были закуплены.

«Известия» попытались связаться с представителем PwC в России Юрием Пухой, участвовавшим в проекте, но он отказался комментировать проваленный проект.
Наука с добавленной стоимостью: на новые технологии выделят 300 млрд
Президент России обозначил вектор интеллектуального развития страны
Заграница нам поможет

Проверку эффективности расходования средств Минобрнауки в рамках госпрограммы «Развитие науки и технологий на 2013–2020 годы» проводил аудитор Счетной палаты России Владимир Катренко. Он обращал внимание на то, что ведомство приняло у «Прайсвотерхаус» работы ненадлежащего качества и не соответствующие требованиям технического задания.

В результате предоставленная карта содержала массу несоответствий. К примеру, у авторов не хватало статей, а в качестве специализации Физического института имени Лебедева РАН значились «садоводство» и «овощеводство». Кроме того, возникла путаница с учеными-однофамильцами. Эта информация содержится в презентации замдиректора департамента науки и технологий министерства Андрея Полякова, которая была представлена публике 9 декабря 2013 года.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Алексей Майшев
«Наука впервые получила статус национального проекта»
Министр науки и высшего образования РФ Михаил Котюков — о новых государственных приоритетах и задачах, поставленных перед научным сообществом

Источник «Известий», занимавшийся проектом в МГУ имени Ломоносова, отрицает возможность передачи взятки за победу в конкурсе.

Одной из главных причин выбора иностранной компании стала недооценка потенциала отечественных специалистов, считает первый зампред комитета Госдумы по образованию и науке Олег Смолин.

— Мы были крайне удивлены принятому решению тогда и не очень удивляемся, почему проект провалился. Российские претенденты имели самое прямое отношение к сфере науки и образования и лучше понимали, что именно нужно сделать, — сказал «Известиям» Олег Смолин. — Нельзя отдавать разработку госконтрактов, связанных с развитием науки, в иностранные руки. Через них могут происходить утечки технологий.
Автоматизируй это
Наука без границ
Россия продолжит вкладывать средства в международные исследовательские проекты

К слову, возможность утечки важных научных открытий через иностранную компанию давно вызывала опасения. Многие российские НИИ работают над закрытыми военными проектами, но для успешного их выполнения параллельно идут открытые работы, которые нужны для проверки некоторых гипотез.

Поэтому в научных кругах до сих пор обсуждается вопрос о том, может ли зарубежная компания участвовать в конкурсе на создание базы, которая автоматизирует поиск ученых и их публикаций.

С одной стороны, все статьи, которые планировалось разместить в системе поиска «Карта российской науки», публикуются в открытых журналах, то есть не содержат секретной информации. С другой стороны, разрозненные данные, часть из которых находится либо в русскоязычных журналах, либо в российских, но выходящих на английском языке, либо в мировых базах данных, в карте были бы собраны воедино и привязаны к определенным людям.
Фото: Global Look Press/Sebastian Willnow

Поиск в таком случае упростился бы в разы. Это можно сравнить с изобретением соцсетей, только речь идет об ученых. Второй аргумент «против» затрагивает возможность применения искусственного интеллекта для обработки больших баз данных. Как известно, масса российских НИИ работает и по военным проектам. Имея в руках все базы данных и поручив искусственному интеллекту их обработку, можно понять, над чем именно работают сотрудники институтов.

Важно отметить, что «Карта российской науки» всё же была создана и даже запущена в опытном режиме. Ее наполнением занималась Государственная публичная научно-техническая библиотека. В пресс-службе ГПНТБ «Известиям» сообщили, что «Карта российской науки» в действительности работала в 2014–2016 годах, в ней было 71 872 зарегистрированных пользователя, 3375 верифицированных ученых и 234 организации. Но, судя по отчету Счетной палаты, с февраля 2017 года указанная информационная система не функционирует. Теперь следствию осталось понять, кто ее отключил и почему.

Миннауки задало ученым внеклассное чтение на лето

На общественное обсуждение вынесен законопроект, который общественность просит не принимать

До сентября отечественная наука ушла на каникулы. Каникулы, конечно, достаточно условные. Лето – время полевых исследований, экспедиций и отпусков, во время которых ученый все равно продолжает думать и работать. Ученым не до научной политики. А зря…

Именно с этим «мертвым сезоном» совпадает период общественного обсуждения проекта Федерального закона «О научной, научно-технической и инновационной деятельности в Российской Федерации» (подготовлен Министерством науки и высшего образования России). Обсуждение этого важнейшего законодательного акта, регулирующего всю научную сферу страны, продлится до 7 сентября.

Между тем научное сообщество, кажется, пока не обратило внимания на этот законопроект. Скажем, на последнем перед летним перерывом заседании Президиума Российской академии наук, которое состоялось 25 июня, этот вопрос не затрагивался никак. Почти пустую пока науковедческую нишу попытались заполнить участники экспертного семинара, проходившего по инициативе журнала «Управление наукой: теория и практика».

«Этот законопроект – ситуативный документ или основа развития науки на большой исторический период? Определяет ли этот закон положение науки в обществе? Какова будет наука, если закон будет принят?» – так сформулировал цель семинара главный редактор журнала, доктор философских наук Евгений Семенов.

Прежде всего надо отметить, что предлагаемый законопроект должен заменить предыдущий закон – «О науке и государственной научно-технической политике», принятый еще в 1996 году. В нынешнем варианте из закона исчезло само понятие «научно-техническая политика». Впрочем, это, возможно, и есть выражение современной государственной научно-технической политики: «у закона нет явно обозначенной цели»; «никакой концептуальной основы в предлагаемом законе нет»; «чиновничий внутренний документ, но не законодательный акт»; «сырой, несодержательный»; «сумбурный, лоскутный документ»; «закон не просто пустой – он в некоторых местах очень опасный» – отнюдь не самые сильные определения, прозвучавшие на семинаре. А в нем, между прочим, участвовали не только представители академических и отраслевых исследовательских институтов, но и специалисты-правоведы из Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ.

Напомним, что по действующему законодательству заведующий лабораторией в научном институте уже не может считаться ученым – он администратор. И предлагаемый законопроект подтверждает это положение. Так, в нем нет даже понятия «исследовательский институт». Зато есть такие замечательные новеллы, как «большие вызовы» (ст. 2) и «общественный квалифицированный заказ» (ст. 17).

Вот, например, как определяет Миннауки первое из этих понятий. Определение заслуживают того, чтобы в него вчитаться: «Большие вызовы – объективно требующая реакции со стороны государства совокупность проблем, угроз и возможностей, сложность и масштаб которых таковы, что они не могут быть решены, устранены или реализованы исключительно за счет увеличения ресурсов».

«Закон сконцентрирован не столько на создании собственно научного результата, сколько на создании отчета и мониторинга получения научного результата. В итоге мы получим подзаконное регулирование от Миннауки. И не в пользу ученых» – таково мнение экспертов.

Кстати, любопытно, что «научную деятельность вправе осуществлять любые граждане, научные коллективы, организации независимо от организационно-правовой формы и формы собственности, в том числе организации, для которых научная и (или) научно-техническая, научно-экспертная деятельность не является основной» (ст. 19). А вот к научно-технической или инновационной деятельности допускаются законом только лица, работающие на «организации независимо от организационно-правовой формы и формы собственности…». То есть, скажем, опровергать Ньютона или Эйнштейна, создавать проекты спасения вселенной от тепловой смерти – пожалуйста, кто хочет – творите. Но как только дело доходит до воплощения в «железе» – это уже противозаконно; мало ли чего можно собрать в своем гараже?

Не случайно доктор физико-математических наук, заведующий отделом Акустического института Сергей Егерев заметил, что сегодня как никогда много ученых находятся в заключении. И вовсе не за нарушение закона «О науке» – за растрату, злоупотребления, измену Родине, якобы допущенные ими при выполнении исследований. «И эта сфера никак не регулируется в данном законопроекте, – подчеркнул Сергей Егерев. – Мы имеем дело с некоей ширмой. Настоящие события происходят и решения принимаются, где-то за этой ширмой».

Действительно, законопроект, подготовленный Министерством науки и высшего образования подменяет сущностные критерии научной работы административными. Особенно четко это проявилось в статьях, касающихся деятельности Российской академии наук.

РАН «участвует в разработке Государственной программы научно-технологического развития Российской Федерации...», «разрабатывает предложения…»; «осуществляет мониторинг реализации документов стратегического планирования…»; «осуществляет мониторинг и проводит оценку результатов…»; «осуществляет выявление, анализ и прогнозирование возможных способов перехода результатов фундаментальных и поисковых исследований в стадию прикладных исследований…»; «обеспечивает методическое обеспечение стратегического планирования…». Ни слова о научной, исследовательской деятельности РАН. В общем – не Академия наук, но Академическая счетная палата.

И в качестве вишенки на торте. Закон устанавливает, что через два года после его вступления в силу РАН предстоит дать оценку, какие организации могут использовать в своем названии «академическая», а какие нет. Дело важное, ведь «научным организациям, имеющим статус академических, предоставляются дополнительные меры государственной поддержки в порядке, установленном Правительством Российской Федерации» (ст. 39). Щедрость российского государства по отношению к финансированию науки хорошо известна. Если убрать всякие эвфемизмы, то речь идет, очевидно, о сокращении числа этих самых «научных организаций».

«Что будет, если закон не примут? Будет лучше!» – резюмировал Виталий Тамбовцев, доктор экономических наук, профессор МГУ им. М.В. Ломоносова.

Есть и еще один сценарий, который прозвучал на экспертном семинаре: прилетят марсиане и все решат. (См. Аркадий и Борис Стругацкие «Второе нашествие марсиан»

Науку разделили на сильную и слабую

Двадцать пятого июня состоялось заседание Президиума РАН, на котором было рассмотрены результаты беспрецедентной по масштабам экспертизы научно-исследовательского сектора страны
Александр Механик
Науку разделили на сильную и слабую
Первый заместитель министра науки и высшего образования России академик РАН Григорий Трубников
Троицкий вариант
AddThis Sharing Buttons
Share to Vkontakte
Share to FacebookShare to OdnoklassnikiShare to TwitterShare to Email AppShare to Печать

Большинство СМИ обратило внимание на поднятый Президиумом РАН вопрос о переподчинении Высшей аттестационной комиссии (ВАК) от Миннауки правительству и развернувшуюся вокруг этого дискуссии. Нас больше заинтересовал другой рассмотренный Президиумом вопрос — «О новых подходах к оценке результативности научных организаций». Но начнем с проблемы ВАК как более простой.


Чья ВАК

Как сказал президент РАН Александр Сергеев, «в интересах государства — чтобы оценка научных работ была максимально независимой. А если ВАК находится в структуре одного министерства, [то], как бы это министерство ни действовало, момент подведомственности здесь важен. Исходя из этих соображений, мы считаем, что статус ВАК должен быть поднят на уровень правительства». Кроме того, академик Сергеев считает, что РАН, как высшая экспертная инстанция страны, должна согласовывать список членов ВАК. А вице-президент академии Алексей Хохлов указал, что, несмотря на критику общественности, в состав ВАК до сих пор входят люди, скомпрометировавшие себя поддержкой фальсифицированных диссертаций, и привел в пример ректора Санкт-Петербургского экономического университета Максимцева. По результатам обсуждения Президиум решил обратиться в правительство с соответствующим предложением.


Как объять необъятное

О новых подходах к оценке результативности научных организаций на заседании Президиума рассказал первый заместитель министра науки и высшего образования России академик РАН Григорий Трубников, который возглавляет межведомственную комиссию, занятую этой деятельностью.

Мы остановимся более подробно на этом вопросе, поскольку поражает масштаб мероприятий, которые необходимо осуществить в рамках оценки, что наводит на размышления об их реальной осуществимости. Но пока судить об этом рано.

magnifier.png Окончательную оценку каждого учреждения утверждает межведомственная комиссия, в которую кроме представителей РАН входят представители 15 министерств и ведомств, включая даже Министерство обороны

Дело в том, что в соответствии с последней редакцией Закона о РАН академия осуществляет «оценку результатов деятельности государственных научных организаций независимо от их ведомственной принадлежности», поскольку речь идет не только об институтах РАН, а обо всех научных организациях и организациях высшего образования, осуществляющих научные исследования за счет средств федерального бюджета. Окончательную оценку каждого учреждения утверждает межведомственная комиссия, в которую кроме представителей РАН входят представители 15 министерств и ведомств, включая даже Министерство обороны. Все оцениваемые организации, как объяснил академик Трубников, подразделяются на пять профилей:

— генераторы знаний, то есть организации, занятые фундаментальной наукой;

— разработчики технологий, то есть прикладные научные институции;

— организации, оказывающие научно-технологические услуги;

— организации особого профиля — библиотеки, архивы, музеи, опытные станции и другие подобные учреждения;

— перспективные — занятые научными исследованиями в области обороны и безопасности.

В каждом профиле различаются 39 научных направлений в рамках шести областей наук.

Столь подробное разбиение по профилям и направлениям необходимо, поскольку для таких разных организаций трудно, если вообще возможно разработать единые критерии оценки.

По результатам оценки организации одного профиля разбиваются на три группы:

— научные организации — лидеры;

— стабильные научные организации, демонстрирующие удовлетворительные результаты научной деятельности;

— организации со слабыми результатами деятельности, которые находятся на грани утраты своего научного статуса.

Как отметил Григорий Трубников, в РАН к первой группе из числа аттестованных оказалось отнесено порядка 40% научных организаций, ко второй — порядка 35%, к третьей — 25%. Обращает на себя внимание то, что добрая половина организаций, отнесенных к третьей группе, — это сельскохозяйственные научные учреждения, которые ранее входили в состав РАСХН. И возникает вопрос, не является ли это результатом того, что к ним предъявлены требования, которым они и не должны соответствовать.

При этом, как пояснил докладчик, «каждая научная организация оценивается по 24 показателям и дополнительным 14 показателям, таким как количество публикаций, количество сотрудников, выполнявших требования ФИЦ, общий доход от инновационных технологий и многие другие».

Аттестация проводится в три этапа. На первом проходит наукометрическая оценка по традиционным показателям публикационной активности, количеству ссылок, патентов и по некоторым экономическим показателям: например по доходам от созданных малых предприятий. На втором проводится оценка организаций экспертами РАН в соответствии с возложенными на нее обязанностями главного научно-экспертного центра страны. На третьем этапе проводится ведомственная оценка.

В результате получается матрица, по одной стороне которой указаны профили организаций, по другой — научные направления, а в ее клетках расположены институты и группы, к которым они отнесены.

magnifier.png В РАН к первой группе из числа аттестованных оказалось отнесено порядка 40% научных организаций, ко второй — порядка 35%, к третьей — 25%. Добрая половина организаций, отнесенных к третьей группе, — это сельскохозяйственные научные учреждения

Достаточно лишь перечислить все эти этапы, профили, направления и показатели, чтобы оценить масштабы информации, которые в том или ином виде необходимо переварить экспертам и контролирующим органам.

Наряду с РАН многие ведомства тоже осуществили процедуру оценки своих научных учреждений. Сейчас наступила очередь университетов и федеральных исследовательских центров, созданных за последние годы в результате объединения академических институтов. Проблема и с теми и с другими в том, что в них объединены многие научные направления. В результате дискуссий решено, что каждому научному направлению в каждой из этих организаций будет придаваться некоторый вес и окончательная оценка будет приниматься с учетом веса каждого направления.

Надо отметить, что пока не решен вопрос, как проводить оценку таких образовательных и научных учреждений, как МГУ, НИЦ «Курчатовский институт», находящиеся в непосредственном подчинении правительства.
АКАДЕМ СХЕМА.png


Проблемы и вопросы

Предвосхищая возможные вопросы, уже в своем докладе академик Трубников отметил проблемы, все еще требующие решения при оценке научной активности университетов. Поскольку это организации многопрофильные, возникает вопрос, к какой клетке квалификационной матрицы их отнести. Кстати, многие научные учреждения тоже не так легко отнести к какому-то определенному профилю. Во-вторых, многие университеты несколько преувеличивают свои научные достижения, приписывая себе заслуги ученых из разных научных учреждений, в первую очередь академических, которые работают в вузах по совместительству. Говоря языком «Крокодила», за счет очковтирательства. А вице-президент РАН академик Андрей Адрианов прямо назвал эту практику перекупкой статей.

magnifier.png Распределение научных учреждений в зависимости от успешности может повлечь за собой серьезные последствия. Так, средства, предусмотренные национальным проектом «Наука», могут быть направлены только на поддержку институций первой группы

На другие проблемы докладчику указали академики, выступившие в прениях. Директор Института философии РАН академик Андрей Смирнов отметил, что в критериях оценки гуманитарных наук до сих пор не отражены их особенности. В частности, роль монографий, которые в гуманитарных науках играют бо́льшую роль, чем отдельные публикации. На что Григорий Трубников ответил, что теперь это учтено и одна монография оценивается как семь статей. Конечно, произвольность такой цифры тоже вызывает вопросы: почему семь, а не, например, десять? Но дело, кажется, сдвинулось. Правда, Григорию Трубникову напомнили, что дело не только в монографиях — есть еще и учебники, доклады на конференциях, выставки, которые проводят гуманитарные институты, академические издания русской и зарубежной художественной классики. И эти вопросы все еще требуют решения. А академик Владимир Фортов отметил, что аналогичные вопросы возникают при оценке работ, выполняемых в интересах обороны и безопасности. В общем, понятно, что, несмотря на уже составленный грандиозный компендиум оценок, особенности всех наук в нем пока не учтены.

Академики вспомнили и о том, что распределение научных учреждений в зависимости от успешности может повлечь за собой серьезные последствия. Так, средства, предусмотренные национальным проектом «Наука», могут быть направлены только на поддержку институций первой группы, так называемых лидеров. В связи с этим научный руководитель Института океанологии РАН академик Роберт Нигматулин задался вопросом: а что в таком случае ждет институты второй и особенно третьей категории? Не лишимся ли мы в результате такой избирательности значительной части своей науки? Может быть, напротив, надо разработать программу их поддержки? Заметим, что это тем более важно, что большинство из них расположены в провинции и являются не просто научными центрами, но и центрами концентрации местной интеллигенции. Ответа на этот вопрос академик не получил. А главной проблемой российской науки он назвал ее хроническое, в течение уже почти трех десятилетий, недофинансирование. И призвал руководство академии активнее ставить этот вопрос перед руководством страны.

Конкурс на лучшие проекты фундаментальных научных исследований

Условия конкурса (утверждены решением бюро Совета РФФИ, протокол заседания бюро совета РФФИ № 4(216) от 17.04.2019 г.)

1. Общая информация

Задача конкурса – поддержка научных проектов, направленных на получение новых знаний о природе, человеке и обществе, выполняемых коллективами физических лиц, самостоятельно определяющих направления, тематику и методы проведения исследований; создание условий для реализации фундаментальных научных исследований в новых областях знаний, зарождающихся в науке.

Конкурсная комиссия: бюро совета РФФИ.

Форма проведения конкурса: путем подачи заявок в электронном виде в Комплексной информационно-аналитической системе РФФИ (КИАС РФФИ).

По вопросам, связанным с подачей заявок в РФФИ, можно обращаться в Службу поддержки пользователей КИАС.

Грантополучатель: коллектив физических лиц (далее - коллектив).

Максимальный размер гранта на реализацию проекта, не включая расходы на проведение экспедиции (полевого исследования): 1 250 000 рублей в год.

Минимальный размер гранта на реализацию проекта, не включая расходы на проведение экспедиции (полевого исследования): 1 000 000 рублей в год.

На проведение экспедиции (полевого исследования) может быть выделено дополнительное финансирование.

Организация, предоставляющая условия для реализации проекта (Организация) –

указанное участником конкурса в заявке российское юридическое лицо, осуществляющее научную и (или) научно-техническую деятельность, являющееся бюджетной организацией или организацией иной формы собственности с государственным участием, которое предоставит коллективу условия для реализации проекта в случае предоставления гранта. Согласие Организации предоставлять условия для реализации проекта необходимо получить до подачи заявки для участия в конкурсе. Добавление в заявку данных об Организации означает, что руководитель коллектива получил от организации согласие предоставлять условия для реализации проекта.

2. Требования к участникам конкурса

2.1. В конкурсе могут участвовать коллективы численностью от 2 до 10 человек, состоящие из граждан Российской Федерации, а также иностранных граждан и лиц без гражданства, имеющих статус налогового резидента Российской Федерации, прошедшие идентификацию (оформившие Согласие на признание электронных документов, подписанных в КИАС РФФИ простой электронной подписью, равнозначными документам, составленным на бумажных носителях) по правилам РФФИ.

2.2. Физические лица, указанные в пункте 2.1., могут входить в состав только одного коллектива, представляющего проект на конкурс.

2.3. Коллектив формируется его руководителем путем направления физическим лицам предложения войти в состав коллектива через КИАС РФФИ. Руководитель коллектива должен соответствовать требованиям, установленным в разделе 3 Условий конкурса.

2.4. Физическое лицо, подтверждая в КИАС РФФИ свое согласие войти в состав коллектива, уполномочивает руководителя коллектива представлять его интересы как члена коллектива и выступать от его имени в отношениях с РФФИ и иными юридическими и физическими лицами по всем вопросам, связанным с участием в конкурсе и реализацией проекта, в том числе: заключать Договор о предоставлении гранта победителю конкурса и реализации научного проекта (далее – Договор), представлять отчеты по проекту, распоряжаться грантом в соответствии с условиями Договора, в том числе определять размер части гранта, расходуемой на личное потребление членов коллектива.

2.5. Принимая в КИАС РФФИ предложение войти в состав коллектива (подавая заявку на конкурс), член коллектива подтверждает, что:

2.5.1. ознакомлен и принимает Условия конкурса;

2.5.2. содержание проекта не совпадает с содержанием его других работ и проектов, не содержит сведений, составляющих государственную или коммерческую тайну;

2.5.3. ознакомлен с составом будущего коллектива;

2.5.4. согласен с выбором Организации, предоставляющей условия для реализации проекта;

2.5.5. согласен на хранение и обработку его персональных данных РФФИ, их использование для целей проведения экспертизы, информационного и финансового сопровождения проекта;

2.5.6. в случае предоставления гранта согласен на опубликование РФФИ аннотаций проекта и отчетов о реализации проекта, включая сведения о результатах интеллектуальной деятельности, перечня и аннотаций публикаций, приведенных в представленных в РФФИ отчетах;
2.5.7. согласен на осуществление в отношении него проверки РФФИ и уполномоченными органами государственного финансового контроля соблюдения целей, условий и порядка предоставления финансовой поддержки в форме гранта.

3. Требования к руководителю коллектива

3.1. Руководитель коллектива не должен находиться в административной подчиненности у членов коллектива.

3.2. Физическое лицо может быть руководителем не более одного коллектива, представляющего проект на конкурс.

3.3. Руководителем коллектива не может быть физическое лицо, являющееся руководителем проекта, поддержанного по итогам конкурса проектов фундаментальных научных исследований (конкурс «а» 2018), не завершающегося в 2019 году.

Руководителем коллектива не может быть физическое лицо, являющееся руководителем коллектива, получившего поддержку по итогам конкурса на лучшие проекты фундаментальных научных исследований (конкурс «а» 2019), не завершающегося в 2019 году.

3.4. Руководителем коллектива не может быть лицо, являющееся руководителем Организации, предоставляющей условия для реализации проекта.

4. Требования к проекту

4.1. На конкурсный отбор могут быть представлены проекты фундаментальных научных исследований по следующим научным направлениям:

(01) математика, механика;

(02) физика и астрономия;

(03) химия и науки о материалах;

(04) биология;

(05) науки о Земле;

(07) инфокоммуникационные технологии и вычислительные системы;

(08) фундаментальные основы инженерных наук;

(09) история, археология, антропология и этнология;

(10) экономика;

(11) философия, политология, социология, правоведение, история науки и техники, науковедение;

(12) филология и искусствоведение;

(13) психология, фундаментальные проблемы образования, социальные проблемы здоровья и экологии человека;

(14) глобальные проблемы и международные отношения;

(15) фундаментальные основы медицинских наук;

(16) фундаментальные основы сельскохозяйственных наук.

4.2. Срок реализации проекта - 2 или 3 года.

4.3. Заявленное в проекте исследование должно быть фундаментальным.

4.4. Проект может предусматривать проведение экспедиций и/или полевых исследований.

4.5. До подведения итогов конкурса проект не должен быть повторно подан на настоящий конкурс или на другие конкурсы.

5. Порядок подачи заявки для участия в конкурсе

5.1. Заявка для участия в конкурсе подается руководителем коллектива путем заполнения электронных форм в КИАС РФФИ в соответствии с Инструкцией по оформлению заявки в КИАС РФФИ. Инструкция по оформлению заявки в КИАС РФФИ является неотъемлемой частью Условий конкурса.

Дата и время начала подачи заявок: 21.05.2019 15:00 (МСК)

Дата и время окончания подачи заявок: 04.09.2019 23:59 (МСК)

5.2. В КИАС РФФИ вносятся все сведения, которые необходимы для заполнения форм заявки.

5.3. Данные о проведении экспедиций и/или полевых исследований заполняются только в заявке на первый этап реализации проекта. В случае необходимости проведения экспедиций и/или полевых исследований во втором и/или третьем этапах реализации проекта данные заполняются при предоставлении соответствующего отчета о реализации проекта.

5.4. В случае несоответствия заявленного в проекте исследования основному коду классификатора, указанному при подаче заявки, проект может быть не поддержан.

6. Правила предоставления гранта

6.1. Конкурсный отбор осуществляется на основании экспертизы проектов с учетом следующих критериев:

6.1.1. актуальность исследования;

6.1.2. новизна ожидаемых результатов исследования;

6.1.3. соответствие ожидаемых результатов мировому уровню;

6.1.4. реализуемость проекта;

6.1.5. квалификация членов коллектива;

6.1.6. научный задел и представление современного состояния проблемы.

6.2. Содержание заявки и результаты экспертизы являются конфиденциальными и не подлежат разглашению участникам конкурса и третьим лицам. Руководитель коллектива получает в КИАС РФФИ доступ к части экспертного заключения (рецензии) после подведения итогов конкурса.

6.3. РФФИ не вступает в обсуждение результатов экспертизы.

6.4. По итогам конкурса конкурсная комиссия определяет победителей и утверждает размер гранта по каждому проекту.

6.5. РФФИ уведомляет участников конкурса о решении конкурсной комиссии в электронном виде в КИАС РФФИ и публикует список победителей конкурса на сайте РФФИ до 15 января 2020 года.

6.6. Победителям конкурса предоставляется право заключить Договор.

6.7. Оформление Договора осуществляется в КИАС РФФИ в соответствии с Инструкцией по оформлению договора о предоставлении гранта победителю конкурса и реализации научного проекта, являющейся неотъемлемой частью Условий конкурса.

Порядок заключения Договора (в виде подписания распечатанного документа либо в электронном виде) сообщается победителю конкурса в уведомлении (п.6.5. Условий конкурса)

6.8. Оформленный и подписанный в соответствии с Инструкцией Договор должен быть предоставлен в РФФИ (получен РФФИ) до 17-00 (МСК) 14 февраля 2020 года.

При непредставлении в РФФИ надлежащим образом оформленного Договора до 17-00 (МСК) 14 февраля 2020 года победители конкурса будут лишены права заключения Договора.

Риск неполучения РФФИ Договора до 17-00 (МСК) 14 февраля 2020 года несет коллектив в лице руководителя коллектива.

6.9. РФФИ предоставляет грант только после заключения Договора.

6.10. Договор заключается на первый этап реализации проекта.

6.11. По результатам экспертизы промежуточного отчета о реализации проекта конкурсная комиссия принимает решение о целесообразности продолжения финансирования проекта. На основании принятого решения РФФИ предоставляет право заключения Договора на следующий этап реализации проекта.

Условиями предоставления гранта на реализацию проекта на следующий этап являются:

- представление промежуточного отчета о реализации проекта в соответствии с требованиями раздела 8 Условий конкурса;

- решение конкурсной комиссии о целесообразности продолжения финансирования проекта;

- выполнение условий Договора при реализации проекта за отчетный период;

- предоставление оформленного в соответствии с Инструкцией Договора в течение 30 календарных дней со дня опубликования решения конкурсной комиссии о продолжении финансирования проекта.

7. Правила реализации проекта и использования гранта

7.1. Руководитель коллектива вправе произвести изменения в составе коллектива на следующий этап реализации проекта, о чем он обязан указать в предоставляемом отчете о реализации проекта за истекший отчетный период.

7.2. Решение руководителя коллектива об изменении состава коллектива вступает в силу после утверждения отчета о реализации проекта конкурсной комиссией.

7.3. Победитель конкурса обязан:

7.3.1. до подачи промежуточного отчета о реализации проекта за первый отчетный период получить регистрационный номер темы проекта в ЕГИСУ НИОКТР (ФГАНУ ЦИТиС) и внести его в КИАС РФФИ;

7.3.2. обеспечить государственный учет результатов реализации проекта в ЕГИСУ НИОКТР (ФГАНУ ЦИТиС);

7.3.3. до подачи итогового отчета о реализации проекта опубликовать результаты реализации проекта в журналах, включенных в одну из библиографических баз данных (Web of Science, Scopus, РИНЦ), или в монографии;

7.3.4. при публикации результатов реализации проекта ссылаться на поддержку РФФИ с указанием номера проекта. Образец: «Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-01-00001» или ««The reported study was funded by RFBR, project number 20-01-00001».

В российских изданиях, индексируемых международными базами данных и индексами научного цитирования, ссылка на поддержку РФФИ должна быть приведена на русском и английском языках, при этом:

- образец ссылки на поддержку РФФИ на русском языке: «Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-01-00001»;

- если издание имеет англоязычные разделы «Acknowledgments» или «Funding», ссылка на поддержку РФФИ на английском языке должна быть приведена в этих разделах. Образец: «The reported study was funded by RFBR, project number 20-01-00001»;

- если издание не имеет англоязычных разделов «Acknowledgments» или «Funding», ссылка на поддержку РФФИ должна предваряться этими словами. Образец: «Acknowledgments: The reported study was funded by RFBR, project number 20-01-00001» или « Funding: The reported study was funded by RFBR, project number 20-01-00001».

7.4. За счет средств гранта допускается осуществление следующих расходов, связанных с реализацией проекта:

7.4.1. на компенсацию расходов Организации на предоставление условий для реализации проекта (не более 20 % от разницы между размером гранта и суммой, выделенной на проведение экспедиции (полевого исследования)).

Размер части гранта, которая может быть направлена для компенсации расходов Организации по предоставлению условий для реализации Проекта, определяется по соглашению между коллективом и Организацией;

7.4.2. на поездки, связанные с реализацией проекта, за пределы населенного пункта, в котором проживает член коллектива;

7.4.3. на организационные и регистрационные взносы за участие в мероприятиях с целью представления результатов реализации проекта;

7.4.4. на оплату договоров аренды (фрахта) средств передвижения, аренды помещений и другого имущества;

7.4.5. по договорам на предоставление редакционно-издательских услуг;

7.4.6. по договорам на предоставление транспортных услуг;

7.4.7. по договорам на оказание услуг по организации питания животных и на ветеринарное обслуживание животных;

7.4.8. по договорам на изготовление экспериментального оборудования, карт, схем, диаграмм, эскизов, макетов и др. предметов;

7.4.9. по договорам на выполнение научно-исследовательских работ (не более 20% размера гранта),

7.4.10. по договорам на выполнение опытно-технологических, геолого-разведочных, пуско-наладочных работ, технического обслуживания и текущего ремонта научного оборудования, приборов, вычислительной техники;

7.4.11. на приобретение научных приборов, оборудования, в т. ч. флеш-карт (компьютеры, ноутбуки, планшеты, электронные книги и т.п. относятся к оборудованию), запасных частей, комплектующих к научному оборудованию, приборам, вычислительной и оргтехнике, расходных материалов, в том числе химических реактивов;

7.4.12. на приобретение медикаментов, перевязочных средств и прочих лечебных препаратов, мягкого инвентаря и обмундирования, спальных мешков, специальной одежды и специальной обуви, средств космической связи, горюче-смазочных материалов и т.д.;

7.4.13. на приобретение подопытных животных и продуктов питания для этих животных, биологических объектов для экспериментов и т.д.;

7.4.14. на приобретение средств, обеспечивающих безопасность при реализации проекта;

7.4.15. на приобретение научной и научно-технической литературы по проблематике проекта (кроме библиотечных фондов);

7.4.16. на подписку научной и научно-технической литературы по тематике проекта, получение доступа к электронным научным информационным ресурсам;

7.4.17. на приобретение неисключительных (пользовательских), лицензионных прав на программное обеспечение, приобретение и обновление справочно-информационных баз данных;

7.4.18. на опубликование результатов реализации проектов, оформление прав на результаты интеллектуальной деятельности;

7.4.19. на использование ресурсов центров коллективного пользования (ЦКП) при реализации проекта;

7.4.20. на оцифровку и ксерокопирование архивных материалов;

7.4.21. на оплату пользования телефонной, космической и факсимильной связью и услугами интернет - провайдеров, включая плату за предоставление доступа и использование линий связи, передачу данных по каналам связи, информационной сетью «Интернет».

7.4.22. на личное потребление Грантополучателя.

7.5. Расходование денежных средств по направлениям 7.4.2-7.4.21 допускается только на цели, связанные с реализацией проекта.

8. Правила предоставления отчетности

8.1. Отчет представляется за каждый этап реализации проекта.

8.2. Отчет за первый этап реализации проекта (промежуточный отчет) должен быть сформирован и подписан в КИАС РФФИ в срок с 03 декабря 2020 года до 23 часов 59 минут (МСК) 13 января 2021 года.

8.3. Отчет за второй этап реализации проекта (промежуточный отчет или итоговый для двухгодичного проекта) должен быть сформирован и подписан в КИАС РФФИ в срок с 03 декабря 2021 года до 23 часов 59 минут (МСК) 13 января 2022 года.

8.4. Отчет за третий этап реализации проекта (итоговый отчет) должен быть сформирован и подписан в КИАС РФФИ в срок с 06 декабря 2022 года до 23 часов 59 минут (МСК) 17 января 2023 года.

8.5. Отчет подается руководителем коллектива путем заполнения электронных форм в КИАС РФФИ в срок, указанный в пп.8.2.- 8.4..

8.6. В случае изменения состава коллектива руководитель коллектива должен предложить зарегистрироваться в качестве пользователей в КИАС РФФИ всем будущим членам его коллектива (если они не были зарегистрированы ранее) и пройти идентификацию по правилам РФФИ (оформить Согласие на признание электронных документов, подписанных в КИАС РФФИ простой электронной подписью, равнозначными документам, составленным на бумажных носителях).

8.7. Для подачи отчета руководитель коллектива обязан:

8.7.1. заполнить в КИАС РФФИ все имеющиеся поля в формах отчета;

8.7.2. подписать в КИАС РФФИ отчет и отправить его.

8.8. После отправки отчета в КИАС РФФИ внесение в него изменений, отзыв и удаление из КИАС РФФИ не допускается.

8.9. В промежуточном отчете должны быть представлены результаты реализации проекта за соответствующий отчетный период.

В итоговом отчете должны быть представлены полученные результаты за весь период реализации проекта.

9. Установление результата предоставления гранта.

9.1. Установление результата предоставления гранта осуществляется на основании экспертизы итогового отчета.

9.2. При экспертизе итогового отчета будут учитываться только публикации, подготовленные по результатам реализации проекта, содержащие ссылку на финансовую поддержку РФФИ и поступившие в редакцию не ранее 15 января 2020 г.

9.3. Конкурсная комиссия принимает решение об утверждении отчета на основании экспертизы.

9.4. Обязательства победителя конкурса по реализации проекта и использовании гранта считаются исполненными после утверждения конкурсной комиссией итогового отчета о реализации проекта.

9.5. За нарушение целей, условий и порядка предоставления гранта победитель конкурса несет ответственность предусмотренную Договором и законодательством Российской Федерации.
Формы заявок

Форма 2. Данные о физическом лице
Форма 3. Сведения об организации
Форма 6. Предварительный бюджет проекта
Форма 1en. Данные о проекте на английском языке
Форма 5. Данные о проведении экспедиций и/или полевых исследований за первый год реализации проекта
Форма 4. Содержание проекта
Форма 1. Данные о проекте

Формы отчетов

Форма 538. Отчет о проведении экспедиции (полевого исследования)
Форма 512. Данные о физическом лице
Форма 511. Возможности практического использования результатов проекта РФФИ
Форма 509. Публикация по результатам проекта
Форма 503(итог). Развернутый научный отчет
Форма 503. Развернутый научный отчет
Форма 502(итог). Краткий научный отчет на английском языке
Форма 502. Краткий научный отчет на английском языке
Форма 501(итог). Краткий научный отчет
Форма 501. Краткий научный отчет

Договор и инструкции

Инструкция по оформлению договора о предоставлении гранта победителю конкурса и реализации научного проекта
Инструкция по оформлению заявки в КИАС РФФИ
Договор о предоставлении гранта победителю конкурса и реализации научного проекта

Глава РАН отметил "значительную деградацию" качества образования в вузах

В университетском образовании в России наблюдается деградация, выпускники все меньше подходят для того, чтобы становиться учеными, сказал глава Российской академии наук (РАН) Александр Сергеев на заседании рабочей группы по оценке креативности школьников.

"Переживание и ухудшение по поводу, как нам кажется, значительной деградации нашего университетского образования. Мы же чувствуем, мы же работаем в институтах, мы же это видим – все хуже и хуже становятся выпускники. Для тех нужд, для которых они нужны нам. Может, они лучше для чего-то другого приспособлены. Но нас-то как раз интересует, чтобы они действительно шли на научную подпитку", - сказал Сергеев.

Он также отметил, что в настоящее время начальная школа не дает "основную часть человеческого капитала". "Почему мы ее не реформировали, а все остальное реформировали? Ну, что-то не то получили", - подчеркнул он.

Электроника растет в высоту

Создание в России объединенной компании в области микроэлектроники, о котором недавно объявили АФК «Система» и «Ростех», открывает новые перспективы за счет консолидации ресурсов и унификации продукции


Недавно состоялось событие, которое можно назвать ключевым для развития микроэлектроники России. Структура АФК «Система» «РТИ-Микроэлектроника», госкорпорация «Ростех» и ее «дочка» «Росэлектроника» заключили соглашение, предусматривающее создание объединенной компании. Мы встретились с генеральным директором Научно-исследовательского института молекулярной электроники (НИИМЭ), председателем совета директоров ПАО «Микрон» академиком РАН Геннадием Красниковым, чтобы обсудить, какое влияние новая компания может оказать на развитие микроэлектроники в стране. Но начали мы нашу беседу с воспоминаний о недавно скончавшемся Жоресе Ивановиче Алферове, с которым Геннадий Яковлевич тесно сотрудничал.


— Очень сложно говорить о таком великом человеке. Я действительно был знаком с ним давно, а начиная с девяностых годов мы очень плотно работали с ним по многим направлениям. Это был человек большого масштаба. Он мыслил не только конкретными разработками, а проблемами всей нашей электроники, постоянно переживая за ее состояние. У него были свои взгляды на то, как ее нужно развивать, и он как мог отстаивал эти взгляды. И как депутат, и как член Российской академии наук. Он был очень известным человеком в мировой науке и много делал для того, чтобы выстраивать связи между учеными России, Америки, Германии, Израиля и стран СНГ. Он многое сделал и для развития «Сколково», где он был сопредседателем консультативного научного совета. Конечно, очень важное направление его работы — академический университет. Он начал готовить молодежь к научной работе фактически со школьной скамьи. Уже есть доктора наук и даже член-корреспондент РАН, которые прошли всю эту цепочку в его образовательном центре: школьная скамья, бакалавриат, магистратура, аспирантура.

— Важнейшее событие последнего времени для российской микроэлектроники — сообщение о том, что АФК «Система» и «Ростех» объявили о слиянии своих электронных активов и о создании совместной компании. Какие активы предполагается слить, что предполагается создать в результате? И какие цели ставятся перед новой компанией?

— Много лет назад, еще в Советском Союзе, существовали крупные объединения предприятий электронной промышленности — зеленоградский Научный центр, воронежское НПО «Электроника» и другие. После распада СССР, когда одной из главных целей государства была объявлена приватизация, они массово распадались на отдельные организации.

Тогда не то что отдельное предприятие — каждый цех мог быть по закону отдельно приватизирован своим коллективом, получить свое юрлицо и директора. В 1991–1992 годах нам пришлось очень сильно постараться, чтобы сохранить нашу научно-производственную связку институт — завод: НИИМЭ и завод «Микрон» тогда представляли собой два отдельных юридических лица с одним директором. Это никому не мешало работать, было достаточно четкое разграничения полномочий и зон ответственности, и одно без другого эффективно развиваться не могло. Нам тогда удалось отстоять интересы предприятия, но многие другие, ставшие внезапно самостоятельными, были очень быстро и непродуманно приватизированы.

Почему нужно снова «собирать» микроэлектронику? Потому что мы все прекрасно понимаем: чтобы работать на таком поприще, как микроэлектроника, которая очень динамично развивается, нужны, во-первых, очень большие инвестиции, которые не под силу собрать разрозненным предприятиям, а во-вторых, характер научно-технологического развития требует проведения большого количества общих для всей отрасли НИОКР. Кроме того, для мировой микроэлектронной отрасли характерно очень тесное взаимодействие с государством, которое легче осуществлять, когда отрасль консолидирована. Наконец, чем крупнее компания, тем более масштабные задачи она может решать. Поэтому путь к объединению, концентрации микроэлектронных активов — правильный путь.

Решение о создании объединенной компании было одобрено советом директоров «Системы» и наблюдательным советом «Ростеха». Ведущую роль в этом процессе играли Владимир Петрович Евтушенков и Сергей Викторович Чемезов. Рабочее название новой компании — «Элемент». Пятьдесят процентов плюс одна акция будут у «Системы», соответственно пятьдесят процентов минус одна акция — у «Ростеха».

— Все ли предприятия «Росэлектроники» и электронные активы «Системы» войдут в новую компанию?

— От «Системы» и «Ростеха» в компанию войдут предприятия, связанные с производством микроэлектроники. Стороны внесут в объединенную компанию совокупно контрольные доли в девятнадцати предприятиях.

— «Ангстрем» как-то в этом новом объединении будет участвовать? Или он сохраняет независимость?

— Когда мы говорим: «Ангстрем», мы должны понимать, что есть несколько юридических лиц с названием «Ангстрем». Если говорим о том предприятии, с которого «Ангстрем» начинался еще в советское время, то оно будет участвовать, потому что это акционерное общество, в котором и у «Системы», и у «Ростеха» есть пакеты акций, которые мы теперь в рамках новой компании объединяем. В результате у нас будет более сорока процентов акций «Ангстрема». Конечно, это еще не контрольный пакет: мы будем дальше смотреть, что делать.

— Новая большая компания будет заниматься только микроэлектроникой или еще какими-то разделами электроники: сборкой модулей, производством электронной аппаратуры?

— Создание в рамках компании трех крупных блоков — разработка технологий и изделий, создание материалов и компонентов и производство — позволит нам заниматься микроэлектроникой в широком смысле: от производства кристаллов интегральных схем до сборки модулей, в которых требуется интеграция микросхем. Например, для проекта ГЛОНАСС.

— Как вы думаете, какие проблемы российской микроэлектроники это позволит решить?

— Из-за раздробленности отрасли зачастую нерационально используются возможности каждого предприятия. Где-то ненужная конкуренция, где-то дублирование работ. В результате мы не можем необходимые ресурсы сконцентрировать на каких-то важных направлениях. То есть в первую очередь мы рассчитываем на серьезный синергетический эффект от преодоления дублирования и на эффект масштаба от объединения финансирования. И у нас уже есть видение и в области разработок — какие направления мы должны взять, как их реструктурировать, и в области производства — как более эффективно решать задачи. Безусловно, под нашим решением лежит серьезная проработка по синергии и выходу на новые рубежи по всем показателям: выручке, прибыльности и разработке.

— Вашему предприятию в этом году исполнилось пятьдесят пять лет… Зеленоград тоже недавно праздновал свой юбилей.

— Зеленоград, который был основан в 1958 году, сначала задумывался просто как город-спутник Москвы. Но буквально через три-четыре года его из города-спутника превратили в центр развития микроэлектроники. И создали здесь целый куст предприятий и НИИ. Это уже в 1962-м, 63-м, 64-м. Нашему НИИ молекулярной электроники действительно в этом году исполнилось пятьдесят пять лет.

— Тогда это был уникальный проект для всего мира. Какие уроки можно извлечь из опыта Зеленограда для современности? В том числе для новой компании.

— Очень много уроков. Тогда создавалась практически с нуля целая отрасль. Ведь микроэлектроника имеет существенную специфику. Это особо чистые материалы, которыми тогда отечественное материаловедение еще не занималось, потому что другим отраслям они были не нужны. Сейчас необходимая степень чистоты — это присутствие всего нескольких атомов примеси на 1012 степени атомов основного вещества. Это еще специальное технологическое оборудование, которое необходимо для производства чипов. В Зеленограде были созданы институт и завод в области материаловедения: НИИ материаловедения и опытный завод «Элма». В области электронного машиностроения — НИИ точного машиностроения и опытный завод «Элион», НИИ микроприборов и опытный завод «Компонент» для работы по космическим программам и многие другие. Кроме того, для подготовки отраслевых кадров был образован учебный институт электронной техники — МИЭТ. Фактически был создан комплекс предприятий замкнутого цикла, который позволял вести разработку и освоение в производстве изделий микроэлектроники, что давало заказчикам возможность быстро внедрять их в свои изделия. Это был комплексный подход, и он везде был такой.

Обычно Зеленоград сравнивали с Кремниевой долиной. Там такой же подход: микроэлектронные компании, дизайн-центры, разработка материалов, оборудования. И там образовались и развились очень большие компании — потребители микроэлектроники. Потому что в связке «разработчик — потребитель» разработки и внедрение всегда идут более успешно.

— Одна из проблем, которая сейчас постоянно обсуждается, — проблема импортозамещения. Насколько возможно в нашей микроэлектронике активное импортозамещение?

— У нас нет задачи все импортозаместить. Мы рассматриваем эту проблему в двух плоскостях. Во-первых, если это экономически выгодно, если мы можем выпускать конкурентоспособные продукты, тогда мы сами прилагаем усилия и используем возможности, которые нам дает государство. В этом случае все помогают. Так мы выпустили RFID-метки, которые сегодня поставляются миллионными тиражами. Во-вторых, если это необходимо с точки зрения технологической независимости, мы тоже в этом направлении работаем.

Но есть и третий важный момент. Как я сказал, мы в начале девяностых годов не просто «распылили» все предприятия, а даже уже внутри предприятий стали давать цехам самостоятельность. Так мы потеряли очень важную составляющую процесса проектирования изделий — унификацию. У нас каждый коллектив сейчас проектирует кто во что горазд, используя самую разную элементную базу десятков производителей. А в унификации заключается колоссальная синергия. И именно импортозамещение дало мощный толчок к унификации, которая позволяет оптимизировать производство и затраты за счет резкого сокращения количества типов выпускаемых изделий. Причем унификация должна быть не только на уровне электронно-компонентной базы, она должна быть и на уровне блоков, чтобы можно было аппаратуру, как из кубиков, собирать из унифицированных блоков.

Возьмем самолеты: конечно, все они разные по типам и выполняемым задачам, но совершенно ясно, что многие блоки и комплектующие имеют общий функционал и их можно унифицировать. То же самое по аппаратуре «Роскосмоса». Мы видим в унификации серьезный потенциал для повышения эффективности и конкурентоспособности нашей продукции. Потому что если была бы такая разумная унификация, то и качество было бы выше, и цена ниже. За счет эффекта масштаба. Конечно, мы должны все это делать с учетом совершенно новых возможностей, которые нам дают новые технологии.

— В условиях внешних ограничений на поставку нам современного оборудования особое значение приобретает электронное машиностроение. Собирается ли новое объединение заняться этим вопросом? Вообще, как вы видите решение этой проблемы? Ведь некоторые установки, принципиальные для производства электроники, мы сейчас не производим совсем.

— Это еще мягко сказано «некоторые». Речь не только о машиностроении. Это и вопрос доступности материалов, которые для нас тоже очень важны. И мы здесь идем последовательно. Во-первых, в рамках федеральной целевой программы «Развитие электронной и радиоэлектронной промышленности на 2013–2025 годы». Там есть раздел по электронному машиностроению, в котором предусмотрено финансирование проектов «пятьдесят на пятьдесят», то есть пятьдесят процентов компенсирует государство, пятьдесят процентов дает бизнес. Мы, конечно, ищем в первую очередь те направления разработки технологического оборудования, которые могли бы быть конкурентными. Такие направления есть, и такие работы ведутся. Причем мы объединяем усилия еще и других предприятий. Это и НИИ точного машиностроения, и белорусский «Планар», и экспериментальный завод Российской академии наук в Черноголовке. Кстати, сейчас появилось много новых частных компаний, которые ведут разработки в электронном машиностроении. Мы тоже смотрим, какие у них есть разработки, чтобы их использовать. Есть и фонды, которые пытаются финансировать работы в этом направлении.

Работа эта, конечно, пока только начинается, и сказать, что сейчас мы активно ведем эти разработки, как Китай, который тратит два-три миллиарда долларов в год на развитие электронного машиностроения, мы пока не можем. Хотя с каждым годом эта тема становится все более востребованной.

— Как вы относитесь к разработкам в области разработки фотолитографических установок на экстремальном ультрафиолете, которые уже много лет ведет в Институте прикладной физики в Нижнем Новгороде Николай Николаевич Салащенко[1]? Он даже демонстрировал макетные образцы.

— Мы с ним давно работаем, это уважаемый ученый. Действительно, мы с ним обсуждали создание отечественного сканера на экстремальном ультрафиолете, прорабатывали варианты фотолитографии с разными длинами волн. Сейчас есть интересный проект, с которым, когда он будет готов, мы будем выходить в различные государственные органы для получения поддержки. Вообще, проектов, связанных с реализацией разных вариантов литографии, сейчас существует множество: на электронных пучках различной энергии, как у Mapper Lithography, ионная литография или литография на синхротронном излучении, еще ряд других проектов.

— Есть ли еще что-то в области литографии, что вызвало у вас такой же интерес?

— Есть еще одно направление, над которым мы работаем с Институтом проблем технологии микроэлектроники и особо чистых материалов РАН в Черноголовке и экспериментальным заводом РАН. Это литография на электронных пучках. Ее отличие от проекта Mapper Lithography в том, что в технологии Mapper для получения изображения используются тысячи электронных пучков, а в той, что разрабатываем мы, их будет всего пять-семь.

— Несколько лет назад в International Technology Roadmap for Semiconductors было отмечено, что последнее время электроника как бы разделяется на два потока: «больше Мура» и «шире Мура», то есть направление, которое будет добиваться все большей миниатюризации, и направление, которое будет искать все большее количество применений уже существующих технологий. В развитие этой темы было несколько статей, где утверждалось, что в направлении «больше Мура» уже наметился некий тупик и что электроника в этом смысле находится на исчерпании физических возможностей миниатюризации. Хотя, с другой стороны, представители тайваньской фабрики микропроцессоров TSMC недавно объявили, что они собираются строить фабрику для производства процессоров с проектными нормами то ли на три нанометра, то ли на пять. А если говорить о направлении «шире Мура», то, когда делали прогнозы о его взрывном росте, исходили из того, что интернет вещей будет требовать очень много такой электроники. Но и тут взрывного роста не произошло. Как вы к этим прогнозам и оценкам относитесь?

— На самом деле термин «больше Мура» появился уже более десяти лет назад. Я в микроэлектронику пришел в 1981 году и уже почти сорок лет работаю. И все время слышу эти слова: «всё, тупик». Причем каждый раз называется новая причина, почему тупик.

Этот вопрос в целом нужно рассматривать с нескольких сторон. Во-первых, с точки зрения потребления и потребительских рынков. Драйвером развития микроэлектроники всегда были новые рынки, новые возможности. Так появление персональных компьютеров обеспечило взрывной рост электроники в конце восьмидесятых и в девяностые. В них использовались различные компоненты: схемы памяти, процессоры, аналоговые приборы, и все это требовало массового производства, ведь компьютер появился практически в каждом доме и офисе. Потом появились ноутбуки, мобильные телефоны, смартфоны, флеш-память и так далее. Каждое новое устройство становилось драйвером развития микроэлектроники, и если посмотреть динамику продаж на микроэлектронном рынке, то она всегда была выше среднемировых темпов развития экономики.

В 2018 году темпы роста составили более тринадцати процентов, а объем рынка вышел на уровень полутриллиона долларов. Что касается интернета вещей, то это направление все равно будет развиваться, хотя, может быть, не так быстро, как ожидалось, и станет очередным драйвером роста. Дело в том, что для его полноценной работы необходима соответствующая инфраструктурная база. Интернет вещей — это высокоскоростная передача и обработка больших массивов данных. А это подразумевает необходимость использования новых поколений связи — 5G, которое уже сейчас внедряется, и 6G, которое разрабатывается. Следующим трендом, который обеспечит расширенное потребление микроэлектроники, станет робототехника, беспилотный транспорт и тому подобное. Затем появятся так называемые нейроморфные процессоры для искусственного интеллекта с совершенно новой архитектурой, применение которых будет очень массовым, и тут тоже возможен взрывной рост. Появится масса новых гаджетов, например миниатюрные электронные переводчики для общения в реальном времени. Но это все с точки зрения потребления.

Еще один момент, касающийся термина «больше Мура». В 1965 году Гордон Мур сформулировал правило, что количество транзисторов, размещаемых на кристалле интегральной схемы, будет удваиваться каждые двенадцать месяцев и, соответственно, будет падать цена транзистора. И это правило продержалось десять лет. В 1975 году Мур скорректировал его до двадцати четырех месяцев, затем удвоение стало затягиваться до тридцати шести месяцев, а в 2003-м он уже заявил, что единственной возможностью продлить действие этого правила станет эволюция транзисторов и технологий их изготовления.

Сейчас именно это и происходит. Первоначально при изготовлении транзисторов использовалась планарная технология, пока не был достигнут теоретический предел уплотнения на единицу площади. При планарной технологии у кристалла микросхемы длина сторон может быть один сантиметр, а высота всего 30 микрон (0,003 сантиметра). И в этом кроется огромный потенциал. Получается, что, изменив структуру транзистора, кристалл можно в тысячи раз наращивать в высоту. Поэтому произошел переход сначала к так называемым FinFET-транзисторам, которые уже были объемными, а сейчас развивается новое направление — 3D-транзисторы с вертикальными каналами, которые еще больше растут «вверх», увеличивая плотность элементов. Но нам же нужно не только степень интеграции увеличивать, но еще и эффективность. Поэтому параллельно идут работы по использованию новых материалов: германия, арсенида галлия, нитрида галлия — это позволяет при той же конструкции транзистора сразу же на несколько порядков повысить его быстродействие. Появляются также новые конструктивы транзисторов: молекулярные транзисторы, спиновые, одноэлектронные и другие. Исследования всегда идут по нескольким направлениям.

— Одно из направлений развития экономики и электроники, которое сейчас широко обсуждается, — цифровизация услуг и промышленности. Действует государственная программа по цифровизации…

— У этого направления есть две фундаментальные проблемы. Первая проблема — в области собственно программного обеспечения. Потому что применение значительного числа зарубежных программных разработок не только не гарантирует технологическую независимость страны, но и может представлять угрозу ее безопасности. Поэтому на первом месте стоит такая важная задача, как создание по всем важнейшим направлениям цифровизации отечественного софта, в том числе встроенного, готового к массовому использованию.

А вторая проблема в том, что у нас пока нет в масштабах страны единой интегрированной информационной системы. Сегодня каждый регион, каждое предприятие и организация самостоятельно принимают решения о том, какие информационные системы разрабатывать и устанавливать для своих нужд, у каждого свои «кубики», в которые они играют. А в результате у нас в рамках одной сферы деятельности или отрасли внедряются решения от разных производителей на разных стандартах и протоколах, которые друг с другом напрямую взаимодействовать не могут. И это полностью перечеркивает весь ожидаемый эффект от цифровизации. Если тебе нужно проехать по пяти платным дорогам, нужно покупать пять транспондеров, если ты хочешь проехать на транспорте в Москве, Подмосковье и в Санкт-Петербурге — покупай три разные транспортные карты, часто нет возможности подключиться и получить необходимую информацию из региональных баз данных, и так далее.

На сегодняшний день возможности применения вычислительной техники, коммуникации, передачи информации в самых разных областях экономики находятся на очень высоком уровне. И на «цифру» можно уже легко перевести практически все виды деятельности. Но чтобы получить положительный эффект, необходимо провести большую работу по унификации устанавливаемых решений, созданию единых стандартов. Если мы создадим и распространим единые требования универсальности и совместимости в системах госуправления, финансах, на транспорте, в системе оказания социальных услуг, мы сможем получить колоссальный эффект от использования всей уже существующей инфраструктуры. Это упростит управление, контроль, поможет собирать «большие данные», формировать правильную статистику и делать корректные прогнозы дальнейшего развития целых отраслей. Более того, если стандарты будут открытыми, каждый разработчик и производитель сможет предложить свое решение — это даст толчок развитию и внедрению отечественных разработок.

«В споре виноват умнейший»

Академик Владимир Фортов, научный руководитель Объединенного института высоких температур РАН, с 2013 по 2017 год — президент РАН, рассказывает, как удалось не допустить упразднения Академии наук, почему бюрократия — как рак и можно ли предотвратить большую войну в мире.

Владимир Фортов родился 23 января 1946 года в Ногинске Московской области, закончил Московский физико-технический институт в 1968 году, через три года стал кандидатом, а еще через шесть — доктором физико-математических наук. В 1987 году избран членом-корреспондентом, а в 1991 году — действительным членом Академии наук. С 1971 года заведует отделом в Институте проблем химической физики РАН, с 1990 года — кафедрой на физтехе, с 2007 года — директор Объединенного института высоких температур РАН.

В 1993–1997 годах — председатель Российского фонда фундаментальных исследований, в 1996–1997 годах — зампред правительства России, председатель Госкомитета по науке, в 1997–1998 годах — министр науки и технологий. В 2013–2017 годах был президентом РАН, сейчас — советник РАН, академик-секретарь отделения энергетики, машиностроения, механики и процессов управления. Полный кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством».

— Владимир Евгеньевич, прежде можно было видеть, как к вашей даче в поселке Абрамцево подлетает машина с мигалкой... Дергали вас! Сложное было время — президентство в Академии наук — и, наверное, очень нервное? Скажите, какие сейчас ощущения, когда этот тяжелый груз упал с плеч?

— Да нет, нормальное было время, я к такому ритму жизни был вполне готов. Но сейчас, конечно же, стало намного легче, и я могу заниматься тем, в чем вижу основную пользу от моей деятельности,— чистой наукой. За два последних года я сделал достаточно много в научном плане. Написал два учебника по термодинамике плазмы. Пожалуй, я сейчас нахожусь в термодинамическом равновесии с окружающей средой. (Улыбается.) Читаю лекции, слушаю лекции других людей, преподаю, общаюсь с молодежью и очень доволен своей нынешней ситуацией.

— Что получилось сделать во время президентства и что не получилось? И как вам реформа РАН в ее нынешней версии?

— Я стал президентом, не готовясь к этому абсолютно, не ожидая «реформы РАН». А когда меня вызвал Дмитрий Медведев и показал проект указа о реформе Академии наук — это для меня была сильная встряска. Никогда не думал, что случится именно такое, и первое интуитивное решение было — спасать ситуацию. Если бы нашим оппонентам удалось реализовать все, даже немногое из того, что ими было задумано, что было написано в указе черным по белому, Академии наук бы не было вообще. Там в первом параграфе было написано, что первое — создается комиссия по ликвидации Академии наук. Никак не меньше! Было написано, кто входит в состав этой комиссии, кто ее председатель, какие сроки работы (несколько недель!). Академия была бы уничтожена, пошла бы под нож.

Так что все четыре с половиной года работы на посту президента я пытался сделать все, чтобы не произошло самое худшее, чтобы мы не потеряли РАН. Удалось ли все, не уверен.

Здесь была своеобразная игра, надо было находить приемлемые решения и корректировать решения руководства правительства, и потом принятый закон был значительно улучшен. Хотя поправить удалось, конечно, не все, но многое. Не хочу перечислять, это длинная история. Но то, что сейчас не идет разговор об уничтожении Академии наук, это достижение моей команды. Римский император Марк Аврелий 2 тыс. лет назад говорил: «В споре виноват умнейший». Я стараюсь объяснить свою точку зрения оппоненту, убедить, но и с интересом и пониманием выслушиваю чужое мнение. Я где-то прочитал, что самый верный способ остановить прогресс в любой области человеческой деятельности — это единомыслие.

— Чиновничья культура российская — вы можете сравнивать, были же заместителем у Виктора Черномырдина,— сильно изменилась за прошедшие годы?

— Да, сильно. Сам я никогда не стремился стать начальником: административные механизмы и их применение мне не очень симпатичны, а в чиновничью обойму попал, когда стал председателем Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), он тогда только нарождался. Возраст, наука (я к тому времени стал академиком), отсутствие чиновничьих устремлений привели к моему назначению — тогда это было повсеместно. Мне кажется, Борис Ельцин назначил меня именно потому, что я больше всех сопротивлялся. В РФФИ была интересная работа: предстояло создать систему, очень не похожую на систему организации науки того времени — строго централизованную, предельно жесткую. Та система исходила из ограниченности ресурсов, но позволяла ученым делать многое, позволяла самим решать, чем заниматься, и меньше оглядываться на чиновников. Но тут случилась перестройка с обвальным сокращением ресурсов — «шоковая терапия» по Гайдару. Директора институтов хорошо помнят, что финансирование упало в 20 раз, и тогда Борис Ельцин произнес знаменитую фразу, что если мы к маю не станем жить лучше, то он ляжет на рельсы.

В такой критический момент я и попал в чиновничью систему. Она потребовала серьезной перестройки взаимоотношений с людьми, научной работой, коллективом. Большинство не понимало, как можно отодвинуть науку на второй план. Я тоже это не понимал, старался вместе со своей командой сделать все возможное для исправления опаснейшей ситуации.

У нас в команде не было склок, подстав, подковерных интриг. Всем было понятно, что мы находимся в тяжелейшем состоянии и очень опасно двигаться в том направлении, которое было предложено реформаторами.

Чем сейчас страшна ситуация в науке? Бюрократ правит бал. Это плохо везде, но в науке просто недопустимо.

Бюрократическая нагрузка выросла кратно, я бы сказал, даже в десять раз, и это чудовищно. Бюрократия — как рак, она возникает в слабой точке организма, и потом с ней бороться уже невозможно. Так происходит во всех странах, но уровень бюрократизации у нас достиг аномальных, уродливых значений. Бюрократия в науке губит все. Прежде всего— инициативу, выталкивает молодежь из науки, никто не хочет связывать судьбу с написанием бессмысленных отчетов, пустых концепций, планированием статей на несколько лет вперед и прочей чиновничьей белиберды. Когда я пришел в науку, она обладала особым, сильным очарованием, притягательностью. Люди стремились в нее, несмотря на скромные зарплаты, потому что у человека есть и всегда будет потребность узнавать новое.

В лучших заграничных научных учреждениях созданы условия работы, называемые «7x24». Это значит, что ученый может заниматься наукой 24 часа 7 дней в неделю, свободно работать, делать свое дело. У нас, к сожалению, это далеко не так.

Недавно я читал лекции в Высшей школе физики, присутствовало примерно 40 лучших молодых ученых «Росатома», и когда мы в конце провели что-то типа мастер-класса, присутствующие в один голос сказали, что самый сильный тормоз в науке, препятствующий проведению исследований,— бюрократия. Оформление заявок требует колоссального количества времени и сил, большого числа согласований, массы бессмысленных документов, разрешений. Хорошо помню, что, когда я был младшим научным сотрудником, у меня не было суббот и воскресений, мы проводили на работе все время. Однажды ночью в пятницу в середине декабря в мою лабораторию в Черноголовке приехали академики Юлий Харитон и Николай Семенов, нобелевский лауреат. Мы не ждали этого визита, занимались своими экспериментальными делами и были сильно удивлены. Потом я пошел их проводить, и гости обратили внимание, что почти все окна института горели. А было это в 23 часа. Академик Харитон тогда сказал: «Пока окна будут гореть, институт будет жить».

Сегодня крайне необходимо оградить ученого от мелочной опеки, дать ему возможность свободно думать, общаться со всеми, с кем он считает нужным. Думать только о деле, о самой науке.

Наш президент Владимир Путин ставит задачу совершить прорыв, войти в пятерку развитых научных стран, но без радикального изменения системы управления наукой мы этой цели вряд ли добьемся, какие бы деньги ни вкладывали. Это, как я убежден, относится и ко всей нашей сегодняшней жизни. Известно, что общественно-экономическая формация более перспективна, чем предыдущая, когда у новой формации выше производительность труда. У нас же она отстает от развитых стран в четыре-пять раз. Поэтому нам необходимо радикально, кратно поднять производительность труда в стране. В науке это можно сделать относительно просто: проявить политическую волю, которой у нашего президента в избытке, и победить бюрократию.

Альберт Шпеер в мемуарах писал, что после назначения его рейхсминистром вооружений гитлеровской Германии англичане разбомбили штаб-квартиру его министерства вместе с соседним министерством финансов. Этим они радикально устранили бюрократические барьеры! После бомбежки Шпеер собрал коллектив на пепелище и заявил: «Мы получили великолепный шанс увеличить производство вооружений в два с половиной раза», что и было сделано. Шел февраль 1943 года, Германия практически вся лежала в руинах, но бомбардировкой были уничтожены главные бюрократические структуры. Альберт Шпеер тогда сказал: «Любой вопрос в новых условиях должен решаться телефонным звонком, а если не решается, значит, он не подготовлен». Иными словами, должны быть прямые оперативные контакты между сотрудниками, а главный тормоз — бюрократию — английские бомбы уничтожили.

Похожую вещь недавно сказал Герман Греф: надо два года бюрократам платить зарплату при одном условии — чтобы они не ходили на работу. Сама система организует себя лучшим образом, что даст толчок производству.

В нашем случае — качественный скачок в научных исследованиях, к чему нас призывает президент страны.

— Вы действующий преподаватель на физтехе. Скажите, как меняются студенты? Велика ли пропасть между студентами прошлого и настоящего?

— Человеку в моем возрасте вроде бы нужно ныть и печалиться по поводу того, что вокруг происходит. Но я вижу, что одно из современных положительных явлений — это большое количество талантливой молодежи. Раньше на моем потоке на физтехе было процентов десять слабеньких студентов, остальные были сильными — вполне мирового уровня, а гениальных студентов были единицы. Учиться на физтехе всегда было очень трудно, я никогда так много не работал, как будучи студентом. Сегодня слабых и сильных — фифти-фифти, но вот те 50%, которые с плюсом, многого стоят, это действительно талантливые и даже гениальные люди.

Я очень люблю педагогическую деятельность, стараюсь донести молодежи свои знания, в каком-то смысле — это мой долг. Молодость к тому же подпитывает преподавателя, у молодежи другой, свежий взгляд на многие вещи и явления.

— Ваш отец был военным ученым, тема вооружений, скорее всего, знакома вам. Скажите, как отражается на сегодняшней науке гигантские инвестиции в перевооружение российской армии? Ваш институт ощущает эти вложения?

— Да, я работаю в этой области, но все же не стал бы оценивать эти инвестиции как гигантские. Они скромные, поскольку вся экономика нашей страны составляет приблизительно одну шестнадцатую часть от американской, может быть, 7–10%. Все же деньги на перевооружение тратятся достаточно большие, но и там тоже очень большой бюрократический прессинг. Приход в правительство Юрия Борисова, вице-премьера, отвечающего за эту отрасль, позволил значительно более эффективно устроить военно-научные дела. Юрий Борисов — признанный учеными профессионал, любит науку, понимает, что такое академия, прекрасно знает предмет и пользуется уважением ученых.

— Вы один из авторов монументального труда «Безопасность России». Поделитесь, пожалуйста, мнением: сейчас в мире ситуация более опасная, чем десять, двадцать и пятьдесят лет назад? Какова роль ученых, науки в обеспечении безопасности в мире?

— Меня очень беспокоит, что сегодня в обществе притупилось ощущение опасности ядерного конфликта. Во времена Хрущева, Кеннеди, Брежнева, Рейгана во власти находились люди, которые знали о войне не понаслышке. Джон Кеннеди командовал торпедным катером, был контужен, повредил позвоночник и всю жизнь ходил в корсете. Хрущев и Брежнев были в действующей армии. В то время все остро осознавали, что такое не только атомная, а вообще война. Сегодня такое «чувство нерва» потеряно. Постоянно ведутся разговоры, что время подлета — семь минут, четыре минуты, по периметру мы окружены ядерными ракетами и так далее. Но потеряно ощущение большой опасности, что заряженное ружье, висящее на стене, когда-то может выстрелить, что конфликт между ядерными государствами может вполне случиться, а с обеих сторон — сотни тысяч боеголовок, и если одна сработает, даже из-за технического сбоя, произойдет цепная реакция ядерного конфликта и все вокруг будет уничтожено. Поэтому я бы считал, что обязанность ученых, их историческая миссия — сделать то, что они сделали в 1960–1980-е годы, когда началась гонка вооружений, а потом были подписаны соглашения о запрещении ряда видов вооружений, соглашения, из которых сейчас американцы выходят. Если бы все риски были аргументированно объяснены, было бы совсем другое отношение к военной ядерной тематике и у политиков, и у населения. А у нас, например, вместо серьезнейших проблем обсуждаются темы, которые никакого отношения к настоящей беде не имеют. Подрались два пьяных футболиста, и вся страна с удовольствием все это не один месяц обсуждает.

На Западе и на Востоке во многом похожая ситуация, там тоже мало кто понимает, что будет с их странами после ответной со стороны России ядерной атаки. Еще раз: ситуация не просто опасная, она критическая! Речь идет о глобальном конфликте. Когда у вас в доме и в доме соседа на каждом крюке висит по две и более заряженные двустволки, может быть все что угодно. Именно поэтому все понимающие люди напряженно следят за развитием конфликта между двумя ядерными государствами — Индией и Пакистаном. Хрущеву и Кеннеди в свое время хватило ума предотвратить в последний момент ядерный конфликт. Тогда ситуация была похожа на нынешнюю, а вдруг сейчас кому-то ума не хватит?
Академик Владимир Фортов
Академик Владимир Фортов

Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ

— Россия находится в сложном международном положении. Как, по вашим наблюдениям, оно сказывается на научных контактах? Наши авторы — ученые считают, что стало заметно труднее публиковаться в западных журналах!

— Я в этом смысле нетипичен, наша часть науки — физика экстремальных состояний вещества — не предполагает большой открытости, которая есть в других областях: педагогике, медицине, лингвистике и т. п. Публиковаться стало труднее, потому что система принятия публикационных решений, как правило, отделена от административных рычагов и все зависит от качества материала. А качество работ действительно упало, таких, которые проходили бы на ура и потом были бы работами, открывающими международные конференции, всеми цитировались и так далее, все меньше и меньше. Это происходит потому, что у нас финансирование науки сильно упало. По майским указам мы должны были иметь 1,77% валового продукта, а мы реально добились 0,8% ВВП. А сам ВВП, я уже говорил,— 8% от американского!

— Можете ли вы для нашего научно-популярного журнала популярно рассказать об одной из ваших последних работ?

— Давайте поговорим об ударно-волновом сжатии плазмы дейтерия и водорода. Оказывается, что если вы имеете водород — самый легкий элемент в природе, и дейтерий — его изотоп, то в космосе силы гравитации приводят к тому, что водород сжимается и становится очень плотным. Давление в центре Юпитера, например, составляет 60–70 млн атмосфер, а мы с коллегами из Российского федерального ядерного центра (Саров) научились сжимать плазму дейтерия до 200 млн атмосфер и получили очень много неожиданного и парадоксально нового. Например, плазменный переход был предсказан в свое время американским ученым Юджином Вигнером и нашим нобелевским лауреатом академиком Алексеем Абрикосовым. При больших сжатиях из-за того, что взаимодействие частиц очень сильное, образуется новая, неизвестная ранее металлическая плазменная фаза, и мы смогли ее получать и в Сарове, и в Черноголовке.

— Популяризация поможет российской науке развиваться? Или все-таки нынешняя наука стала слишком сложна для обычных людей и им необязательно понимать, чем там заняты ученые?

— Я так не думаю, потому что мой учитель академик Яков Борисович Зельдович говорил, что чем сложнее проблема, тем легче ее изложить на пальцах. Когда человек приходил к нему, трижды Герою Соцтруда и создателю ядерного оружия, человеку творческому, с просьбой оценить диссертацию или рекомендовать статью, он говорил: «Подойдите к доске и напишите, что вы сделали». Количество настоящих ученых и лжеученых в мире сопоставимо, но халтуры в науке стало огромное множество. Каждый день я получаю письма, в которых люди сообщают, например, что они «темную энергию» используют вместо угля в паровозах, пишут о других совершенно сумасшедших «изобретениях». Этого много и за рубежом. Наука обладает притягательной силой. Она обладает особым ароматом, и многие хотят к ней прикоснуться. Но сделать это можно только тогда, когда человек обладает определенным научным уровнем, прочитал много статей, книг, много думал о науке, получил хорошее образование и т. д. Это не значит, что надо сначала у людей смотреть диплом, а потом с ними разговаривать, совсем нет. Напомню, что было правило в Средние века, во времена Лютера: вести споры о теологических сущностях можно было только тем, кто стал доктором теологии. Ты должен был вначале подтвердить, что знаешь Библию, догматы, способен вести научный диспут — обладать достаточной, признанной коллегами, квалификацией и т. п.

Но задача науки и ученых — нести просвещение, знания всем людям. Это благородная и благодатная задача.

Фрэнсис Бэкон, автор слов «знание — сила», 500 лет назад говорил так: «Наука — это получение новых знаний и передача их из поколения в поколение». Вот с передачей знаний у нас сейчас не все в порядке.

В свое время в СССР было всесоюзное общество «Знание», издавалось много интересных книг и научно-популярных журналов. Таких, например, как журнал «Наука и жизнь» — миллионными тиражами! Сегодня РАН поддерживает всего три популярных журнала — это очень мало. Ранее ученых никто не заставлял писать популярные статьи, они делали это как для «продвижения знаний в массы», так и для укрепления имиджа науки. Были еще и книги очень популярные, такие, например, как «Занимательная механика», «Занимательная астрономия» Перельмана, которые открыли дорогу молодежи в удивительный мир науки.

— Расскажите о свободном времени — бывает ли оно, чем вы его заполняете?

— Я люблю путешествовать. У меня мама была историком и много рассказывала интересного про великие географические открытия. Я постараюсь так или иначе к ним прикоснуться. Я был четыре раза на Северном полюсе, два раза — на Южном, прошел под парусом мыс Доброй Надежды, мыс Горн, недавно на парусной яхте пересек Атлантику — 11 тыс. км. Новые страны, новые люди, новые впечатления. Увы, много времени этому уделять я не могу, особенно сейчас. Осипа Мандельштама в свое время журналистка попросила дать интервью, и тот сказал: «Нет». «Вы заняты, дел много?» — поинтересовалась она. Подумав, поэт сказал: «Я действительно все время занят, но ничего не делаю. Совсем как солдат на часах!»

— У вас есть полный тезка на Московском вертолетном заводе. Не знакомы с ним?

— Ничего о нем не слышал. У меня очень редкая фамилия. Я родом из Богородска, ныне Ногинска, происхожу из древнего старообрядческого рода. Мой дед был старостой старообрядческого хора на мануфактуре Захария Морозова.

Критерии эффективности учёного предложено закрепить законом

Оценивать вклад деятелей науки необходимо по количеству внедрённых разработок

(jpg, 57 Kб)

До 2024 года государство намерено выделить на финансирование отечественной науки 636 миллиардов рублей. Именно такой станет господдержка нацпроекта «Наука». Одной из его целей является вхождение России к 2024 году в пятёрку стран, которые занимают ведущие позиции в исследованиях в самых приоритетных научных областях. Количество российских учёных при этом должно увеличиться на 35 тысяч, что становится сопоставимо с научным потенциалом бывшего СССР. О том, какие задачи предстоит им решать и каковы критерии эффективности их работы, шла речь на парламентских слушаниях, посвящённых развитию прикладной науки, которые прошли в Госдуме 3 апреля.

От нацпроекта — к закону о науке

«Серьёзное финансирование, которое государство намерено выделять на нацпроект «Наука» (только на работы по фундаментальной науке из бюджета намерены направить более 180 миллиардов рублей), требует контроля за эффективностью использования этих средств», — считает первый заместитель председателя Комитета по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству Владимир Гутенёв. Для достижения амбициозных целей, заявленных в нацпроекте, «три кита» науки — фундаментальная наука, наука прикладная и наука в вузах — должны работать в унисон. Однако пока этого не происходит.

«Мы видим разобщённость в действиях фундаментальной и прикладной науки, плохую восприимчивость к инновациям на производстве и отсутствие критериев оценки эффективности научного труда», — отметил Владимир Гутенёв. По его мнению, в новом проекте закона о научной деятельности, который Правительство обещает подготовить к лету этого года, необходимо подробно описать систему научной деятельности с критериями эффективности её работы.

Советская система, наследниками которой являются нынешние научные институты, была по-своему логична. В Академии наук велись фундаментальные исследования, их результаты передавались в отраслевые институты, там на их основе проводились научно-исследовательские и конструкторские работы, после чего готовые изделия передавались промышленности для освоения. Этот путь хорошо зарекомендовал себя при разработке первых советских лазеров. Тогда, чтобы довести до опытного образца теорию известных физиков Николая Басова и Александра Прохорова, был создан специальный НИИ «Полюс», который и обеспечил промышленное внедрение самих лазеров и лазерных материалов.

«Однако с тех пор в системе научных исследований в прикладной науке многое изменилось», — сказал генеральный директор национального исследовательского центра «Институт им Н. Е. Жуковского» Андрей Дутов. По его мнению, пришло время в корне менять сам подход к внедрению инновационных идей в области прикладной науки.

Первым делом технологии

«В 70-е годы планирование научной деятельности было привязано к созданию опытного образца. Однако уже в 80-е годы, когда в США была создана принципиально новая система противоракетной обороны СОИ, в чём она опережала СССР, стало ясно, что успех определяется разработкой не отдельных образцов, а целых технологий», — подчеркнул Андрей Дутов.

Между тем и сегодня отечественная система научных исследований в области технологий остаётся на уровне прошлого века, а наше отставание лишь увеличивается. «Финансирование выделяется под создание конкретного образца, в то время как создание новых технологий не входит в число приоритетов научной деятельности, определяемых государством, и не является основой для долгосрочного планирования», — пришёл к выводу Андрей Дутов.

По его мнению, необходимо придать особый статус прикладной науке, которая должна заниматься прежде всего созданием передовых технологий. «Соответственно в бюджете должны быть разделены статьи финансирования научно-исследовательских и конструкторских работ», — настаивает учёный.

Что же касается оценки результативности таких работ, то их необходимо определять по критерию создания так называемого научно-технического задела. Именно он позволит перейти впоследствии к опытно-конструкторским работам. Андрей Дутов отметил, что предложения об отдельном финансировании такого задела уже внесены в виде поправок в закон об оборонном заказе и в законопроект о науке. Также, по мнению учёного, следует реорганизовать и систему управления прикладными исследованиями. «Сегодня фундаментальной наукой занимается Министерство науки и образования, а прикладная наука находится в ведении отраслевых министерств, которые прежде всего финансируют разработку конкретных образцов, которые можно поставить на конвейер. Исследования прикладной науки министерских чиновников не интересуют», — посетовал Андрей Дутов. При этом на долю отраслевых министерств сегодня приходится две трети всего финансирования науки.

По мнению академика РАН Игоря Каляева, одним из критериев эффективности деятельности учёного, работающего в области прикладной науки, должна стать внедряемость его разработок. Сейчас для оценки эффективности научной деятельности используется так называемый принцип наукометрии. То есть количество публикаций научных работ в зарубежных и отечественных научных изданиях.

«Это неверный критерий, — считает Игорь Каляев, — публикаций может быть много, но они не во что не воплощаются. Кроме того, если мы ведём речь о разработке новых технологий, то такие публикации могут стать настоящей находкой для промышленного шпионажа, который получает в мире всё большее распространение». По его мнению, всё это никак не стимулирует учёного из фундаментальной науки передавать свои исследования на уровень науки прикладной. «Необходимо на законодательном уровне изменить систему оценки эффективности научных исследований. Важно предусмотреть критерий, сколько теоретических исследований доведено до конкретной разработки», — добавил он.

Парапсихология глубинной России

Невежественный человек во власти угрожает современному обществу. Отупение разума не менее страшно, чем любой из библейских грехов.

Последние события в области технологий в России связаны с подключением репрессивного аппарата к социальным сетям.© СС0

(jpg, 424 Kб)


Сергей Лесков

Журналист, писатель

Военные разработки — передовой край науки. Очень многое, что обогатило цивилизацию, создано с целью победы в сражениях. Ряд бесконечен — от подковы до Интернета. Непобедимая армада Филиппа Второго была разбита адмиралом Дрейком в результате реформы судостроения и химических опытов, которые повысили эффективность пороховых зарядов. Можно говорить о симбиозе науки и армии. Наш пример — Атомный проект СССР, из которого выросла атомная энергетика с ледоколами и электростанциями.

Но так было раньше. Если государство становится архаичным, наука у него превращается в лженауку и перестает работать на прогресс. В официальном журнале Минобороны «Армейский сборник» появилась статья о боевой парапсихологии, которая позволяет проникать в мысли противника и взламывать компьютерные программы. Напряжением сил, сокрытых в черепной коробке тренированного российского солдата, теперь можно сжигать кристаллы в генераторах и вносить помехи во вражеские радио- и телепередачи. Благодаря тому, что боевой парапсихолог видит человека насквозь, стал возможен невербальный допрос методом метаконтакта. Кроме того, можно читать текст, запертый в сейфе, даже на иностранном языке. Знать который при этом не обязательно. Телепатия заимствована у дельфинов и уже успешно применена в ходе боевых операций.

Это чистейший бред. В годы Перестройки мне не раз приходилось слушать энергичных военных отставников, которые воодушевленно рассказывали об экспериментах в области парапсихологии. Всех объединяло одно качество — они были, как бы сказать помягче, «не в себе». Партийное руководство СССР, которое в поздний период было склонно верить в различные чудеса и широко прибегало к помощи целителей-экстрасенсов, навязало Академии наук проверку этих явлений. Несколько лет группа лучших ученых Института радиотехники и электроники РАН под руководством академика Юрия Гуляева вдоль и поперек изучала магов, целителей и парапсихологов всех мастей. Неоднократно говорил на эту тему и с учеными из США. Вывод специалистов однозначный: чистейшее шарлатанство и сплошное надувательство.

В науке отрицательный результат не менее важен, чем положительный. Но не в данном случае. Потому что невежественные люди не воспринимают результат как категорию, а испытывают неистребимую потребность в чуде. Вера и наука — параллельные миры. Такие люди всегда были и будут, это свойство человеческой природы. Это их выбор. Но печально, что в XXI веке такие персонажи находят приют в министерстве обороны, которое по мировому опыту должно находиться на переднем рубеже научного прогресса, но слепо вверяет свое достоинство развенчанным шарлатанам.

К слову, вспомнился рассказ Сергея Петровича Капицы о том, как в годы «холодной войны» его отца, будущего Нобелевского лауреата Петра Капицу и академика Владимира Фока пригласили в Минобороны и попросили возглавить работы по строительству гравитолета, который поднимается в воздух, отражая силу земного притяжения. Аргумент у генералов был железный: в Пентагоне, как докладывает разведка, работы уже ведутся и выделен целый миллион долларов. Фамилия изобретателя вызывала у генералов дополнительное доверие — Рабинович. Академики сумели отвертеться от нелепой затеи. Через год выяснилось, что Рабинович сбежал в Аргентину с секретаршей и тем самым миллионом долларов. После чего академик Капица сказал академику Фоку: «Все-таки от инвестиций в науку есть прок».

Историки считают, что война Испании и Англии в конце XVI века — первое открытое столкновение архаики и прогресса. Главное, что возмущало Филиппа Второго в Англии — попрание святых заветов католицизма. Символично, что Англию спас морской пират Дрейк, предтеча компьютерных хакеров. Уверен, в Госдуме встали бы на сторону Непобедимой армады, ибо налицо чистейшее оскорбление чувств верующих. К тому же на британском троне, как и сейчас, сидела Елизавета, только под другим номером.

Последние события в области технологий в России связаны с подключением репрессивного аппарата к социальным сетям. А также с гордым заявлением Роскомнадзора о том, что найден-таки ловкий алгоритм окончательной блокировки проклятого мессенджера Telegram. Невозможно представить, чтобы в Америке истребляли Гейтса и Джобса, но точно так же невозможно представить, чтобы в Росси не постарались прижать к ногтю Дурова. Неважно, что мы зарежем курочку, которая обещала нести золотые яйца. Контроль важнее прибыли! Наш чиновник мог бы бросить инноваторам слова, который в «Грозе» русский купец Дикой адресует инженеру Кулигину: «Ты передо мной червяк! Захочу — помилую, захочу — раздавлю!»

В век публичных мечтаний руководства о цифровой революции, об интернете вещей и искусственном разуме все это кажется диким. Реальность противоречит лазурным грезам. В МГУ, цитадели знаний и разума, собираются теологические конференции, которые освящают своим присутствием ответственные работники администрации президента. Вузы замерли в предвкушении введения религиозных дисциплин. Научные коллективы в массовом порядке лишаются обещанных грантов. Жертвоприношение верблюдов обсуждается в научных рубриках, а силовики грозят друг другу порчей, наведенной потомственными колдунами…

Один из первых ученых в истории цивилизации Платон построил модель идеального государства, которое, как небесный свод, не должно меняться. Ни в чем и никогда — в этом залог его могущества и устойчивости. Сегодня ясно, что попытка воплотить идею Платона подобна суициду. Жизнь стала динамичной, преобразование мира — его базовая ценность. Наука — это новые производственные отношения, а ученые — новый социальный класс, который, чего не было во времена Маркса, формирует самый устойчивый и прогрессивный капитал. В патриархальном мире добродетель состояла в верности традиции, но добродетель человека XXI века — в креативности. Невежественный человек во власти угрожает современному обществу. Отупение разума не менее страшно, чем любой из библейских грехов.

Архаика неизбежно превращается в мракобесие и обещает государству судьбу Непобедимой армады.

Сергей Лесков

Наука разрушать

В конце февраля 2019 г. государственный Российский научный фонд (РНФ) свернул на неопределённый срок бюджетное финансирование более чем 300 научных проектов на 7,3 млрд рублей. В объяснениях без пол-литра не разобраться: почему-то между государственными посредниками нет каких-то соглашений. Поэтому ведущие учёные, чудом сохранившиеся в нашей стране в ходе реформы науки, могут поискать деньги в других местах. Это не первый сигнал: власти наука особо не нужна, сырьевая экономика без неё с грехом пополам обойдётся. Отказаться от поддержки науки публично было бы слишком рискованно, но система распределения средств вышла непоследовательной и неэффективной. Как нарочно.

Русские горки

Что значит «задержка на неопределённый срок», когда учёному осталось три месяца до отчёта по грантам того же РНФ? Что он не успеет закупить оборудование, провести эксперимент, отчитаться по работам этого года и создать задел на продолжение работ. Что больше ему госструктуры денег не дадут, хотя его вины в срыве сроков нет. К тому же на долю грантов приходится от половины до двух третей зарплаты научных сотрудников.

О том, что меры государственной поддержки молодых учёных в России несистемны и малоэффективны, в начале 2019‑го объявила Счётная палата: «У государства нет понимания, сколько средств инвестируется в одного молодого учёного и каков эффект от этой поддержки». Не известно даже, сколько учёных в России осталось: по данным Росстата, в наукоградах трудится почти 47 тыс. учёных, а по данным Минобрнауки – только 28 тысяч. Нехилое расхождение в 40% отметила аудитор СП Светлана Орлова. Нет даже определения понятия «молодой учёный»: чтобы «омолодить» цифры отчётов и показать великие «достижения» реформы, в молодёжь записывают докторов наук до 45 лет. По словам Орловой, в 2018 г. на поддержку молодых учёных ахнули 12, 7 млрд рублей. Но, даже если им удалось что-то исследовать и изобрести, внедрять мы толком не пытаемся.

Не менее важен фон, в котором развивается российская наука. Например, Роскомнадзору срочно потребовалось заблокировать мессенджер Telegram – ради этой великой государственной цели недоступными оказались почти 18 млн IP‑адресов. Совет Межрегионального общества научных работников (ОНР) по этому поводу обратился к премьер-министру Дмитрию Медведеву с жалобой: дескать, блокировка привела к коллапсу в работе научных учреждений вплоть до того, что даже заявки на гранты не подать. Медведев мог бы показать учёным, что их голос и проблемы что-то значат для власти, хотя бы погрозив Роскомнадзору пальцем. Но ничего подобного не произошло.

Жил-был в Краснодаре 26-летний учёный Дмитрий Лопатин. Он изобрёл гибкие солнечные фотоэлементы новой конструкции с использованием перовскита вместо кремния, которые эффективно работают даже на закате, в облачную погоду и в туман. При этом они в пять раз дешевле в производстве, чем обычные фотоэлементы. А его разработкой беспроводного зарядного устройства заинтересовались крупные производители сотовых телефонов. Выпускник аспирантуры кафедры радиофизики и нанотехнологий Кубанского госуниверситета является автором трёх патентов, полуфиналистом и соавтором Зворыкинской премии, победителем конкурсов «Энергетика будущего» и Russia Power. Казалось бы, вот кого надо показывать по ТВ в прайм-тайм в качестве примера для подражания.

Однако на телеэкраны Лопатин попал после того, как заказал по почте из Китая один литр растворителя гамма-бутиролактона, который, как позже выяснилось, является ещё и психотропным веществом. «Одно из веществ в составе солнечных элементов (иодид свинца) растворяется только в трёх растворителях, в том числе и в гамма-бутиролактоне, – объясняет Дмитрий. – Мы готовили «солнечные чернила» для принтера на основе других веществ, однако они нас не устраивали по вязкости и температурному режиму». Для прокуратуры всё это ехало-болело: она потребовала для Лопатина 11 лет лишения свободы. Видимо, для государства будет выгоднее, если цвет нации снова будет гонять тачку на лесоповале.

Что способно остановить прокурорскую прыть в подобной ситуации? Только грозный окрик с самого Олимпа: «Вы что там, совсем обалдели!» Но окрика не последовало, и прокуроры очень возмутились, когда суд дал Лопатину 3 года условно. Они бросились обжаловать приговор! Старший помощник прокурора Краснодарского края заявил: «Мы не согласны со снятием с Лопатина обвинений по контрабанде и назначением ему условного наказания. Безу-
словно, мы принимали в расчёт, что подсудимый – молодой учёный, чьи изобретения вызывают интерес среди инвесторов». «Приняли в расчёт» – и всё равно решили посадить.

Тем не менее за последующие три года Лопатин так и не уехал из России. Он рассказывал в интервью, как одни только обвинения прокуратуры тут же лишили его всех наклёвывавшихся грантов. А вот Индия проявляет куда больший интерес к его исследованиям, чем Россия. Одной ногой Дмитрий уже за кордоном – на родине осталось 30–40% объёма его исследовательских работ.



Ваше место у реторты

Помимо негативного информационного фона молодых учёных гонит за границу отсутствие в России практики постдокторантуры. А их карьерный рост нынче неприлично сильно зависит от личности руководителя и статуса университета. По словам доцента кафедры высшей математики МФТИ Андроника Арутюнова, даже Мексика и Китай предоставляют молодым математикам более комфортные условия: зарплата выше, творческий отпуск дольше. А времени ждать у моря погоды нет: 90% учёных делают свои лучшие открытия, которые потом всю жизнь развивают, в возрасте от 25 до 35 лет.

Сотрудник РАН религиовед Алексей Зыгмонт говорит, что молодому учёному в России сейчас и места не найти: «Все ждут смерти старого профессора, чтобы освободилась ставка. Мешают и другие вещи: там, например, где формально есть конкурс, на самом деле дело решается благодаря личным связям. Если ты не «дружище», то ты можешь биться в конкурсе, но ничего не произойдёт». По словам декана факультета математики НИУ ВШЭ Владлена Тиморина, треть выпускников бакалавриата последних лет продолжила обучение за границей, в том числе в Гарварде и Принстоне, одна треть – на магистерской программе факультета, ещё одна – по другим специальностям. Получается, что на рынок труда из бакалавров не вышел никто.

Между тем государство деньги на науку тратит, но тренды от его имени формулируют лоббисты, интересы которых загадочны. Почему-то сохраняется «докрымский» тренд на привлечение исследователей из-за границы. Из 40 получателей правительственных мегагрантов размером до 150 млн рублей лишь 20 имеют гражданство России, а постоянно проживают в нашей стране лишь пятеро. Большинство победителей конкурса среди зарубежных учёных – граждане США и Германии.

Профессор математики Женевского университета Станислав Смирнов получил 95 млн рублей. В интервью он говорит, что это большие деньги даже по мировым стандартам, но раздавали их как-то хаотично: за месяц до окончания срока подачи заявок пошла реклама. На Западе большие конкурсы анонсируют за год-два, чтобы больше конкурсантов смогли представить заявки. А в России участники конкурса даже рецензий не получили, чтобы на будущее представлять себе приоритеты грантодателя. Как будто его главная цель – поскорее избавиться от ненужных государственных денег и снова начать экономить копейки.



И целого мира мало

Многие учёные винят в сегодняшнем положении дел реформу Российской академии наук (РАН), о которой «АН» многократно рассказывали. Но условия работы стали ухудшаться ещё в 2006–2009 гг., когда во многих НИИ выкосили до 30% ставок. Отразилось это прежде всего на вчерашних аспирантах. Задолго до падения нефтяных цен стало сокращаться количество жилищных сертификатов для молодых учёных, а служебные квартиры и вовсе исчезли. Многие возлагали надежды на грантовую систему, о внедрении которой с пафосом вещали тогда первые лица. Деньги пошли по линии Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), федеральных целевых программ, Минобрнауки, администрации президента. И кажется, все давальцы сговорились, что главное – не дать кому-то лишнего, чтобы их потом не дразнили лохами.

Крупнейший грант РФФИ несколько лет не превышал 400 тыс. рублей на группу исследователей в 5–10 человек. На эту сумму они должны работать год, отстегнув налоги в бюджет, коммуналку институту и закупив всё необходимое оборудование и реактивы. С момента заявки до оглашения проходит полгода. А деньги могут прийти ещё через 4–5 месяцев. Распространённая ситуация: деньги дошли в октябре, а потратить их нужно до Нового года. Бежать бегом в магазин за реактивами? Ничего подобного – закон требует объявлять тендер! Но даже если чудом успели это сделать, из-за грамотной работы нашей таможни импортный реактив может прийти ещё через полгода просроченным. Формы отчётов по некоторым грантам и сейчас достигают 500 страниц, да и сама заявка не намного меньше. Интересно, стал бы Иван Петрович Павлов нобелевским лауреатом, если бы имел дело с кремлёвскими благодетелями?

Наука с каждым годом становится наднациональной, где невозможно развиваться без сотрудничества с коллегами из других стран. Но руководство многих научных коллективов мыслит по принципу «абы чего не вышло» и сворчаивает международные контакты. Даже если они никак не связаны ни с военной тайной, ни с санкциями. Начальство хочет досидеть до пенсии, а молодому учёному надо до 35 лет реализовать какую-то из своих идей. Отсюда выбор: либо уезжать из страны, либо завязывать с наукой.

Системного учёта уезжающих за рубеж российских учёных стыдливо не ведётся. Но, по данным ректора МИРБИС, это могут быть 5–6 тысяч человек в год. Плюс столько же работающих в зарубежных университетах по контрактам.

Кстати, в мире нехватка учёных. Тридцать развитых стран испытывают дефицит в 300 тыс. исследователей, и в ближайшие годы эта цифра может удвоиться.

Российская наука закрыта на переучет

Прорыв начнется после определения масштабов деградации исследовательской сферы

Тэги: наука, миннауки, михаил котюков, реформа, ран

наука, миннауки, михаил котюков, реформа, ран Фото агентства городских новостей "Москва"

Министра науки и высшего образования РФ Михаила Котюкова уже называют «министр-технократ прорыва». «Технократичность» главы Миннауки рельефно проявилась во время финала в Сочи конкурса «Лидеры России». Больше всего министра впечатлило то, как команде финалистов предложили решить задачу из сферы, в которой ни один из них не специализировался. Вывод министра: «…Команда может собираться для решения задач, достаточно квалифицированно и компетентно обсуждать проблему и предлагать за ограниченный период времени в целом достаточно содержательный набор решений и предложений». Ситуация типичная для большинства сфер управления всех уровней в РФ сегодня.

Михаил Котюков и делает то, что у него получается лучше всего, – налаживает учет. Объявлено, что Миннауки начало подготовку Единого реестра научных организаций. Причем не только подведомственных министерству, а вообще – всех. На сегодняшний день в списке – более 2 тыс. таковых, и формирование реестра продолжается.

И, как вишенка на торте, приказом от 13 марта всем подведомственным Миннауки учреждениям и организациям, научным и образовательным, к 1 апреля «на основании сведений бухгалтерского учета» представить «перечень особо ценного движимого имущества».

Получается, что до сих пор госстатистика учитывала науку в России «на глазок»? Да и реформа академической науки в стране началась в 2013 году с инвентаризации имущества Российской академии наук. Собственно, это и стало основной заботой Федерального агентства научных организаций (ФАНО). Успешно справившееся с этой задачей, ФАНО в мае 2018 года было ликвидировано, а его руководитель, Михаил Котюков, назначен министром вновь созданного Министерства науки и высшего образования РФ.

Круг замкнулся. И новый виток опять начинается с того, чем закончился предыдущий, – с постановки учета и контроля.

Кстати, осуществлять научно-методическое руководство всеми выявленными исследовательскими организациями по закону должна будет РАН. Любопытно, как это будет выглядеть на практике в отношении, скажем, исследовательских институтов нефтяной отрасли, металлургии, химических и фармкомпаний или Высшей школы экономики и «Сколково».

Впрочем, у академии сейчас есть дела поважнее. Лишенная собственной исследовательской и экспериментальной базы внутри страны, она пытается активно действовать в сфере международной научной дипломатии. В конце прошлой недели президент РАН Александр Сергеев подписал в Вашингтоне пятилетнее соглашение о сотрудничестве в области научных, инженерных и медицинских исследований с Национальной академией наук США. «Первое – это наука в космосе по разным направлениям, – подчеркнул Сергеев. – Тут и лунная программа, и возобновление программы по исследованию Венеры, программа по продолжению экспериментов на Международной космической станции».

Все это важно. Но слишком уж в разных весовых категориях сейчас находятся два эти экспертно-аналитических клуба – НАН США и РАН. Как раз накануне визита российской академической делегации Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА) обнародовало проект своего бюджета (21 млрд долл. на 2020 год), из которого следует, что США планируют совершить очередную пилотируемую миссию на Луну в 2028 году.

Чем мы можем, если пригласят, поучаствовать в этом проекте? Разве что крестным знамением российского православного священника отца Сергия (Бычкова) – официального духовника госкорпорации «Роскосмос». Отец Сергий освящает ракеты, стартующие с Байконура, с 1998 года. Ему присуждено звание заслуженного испытателя космодрома и заслуженного испытателя космической техники. И он входит в госкомиссию, которая утверждает международные экипажи, отправляющиеся на МКС.

Война по науке США открывают новый санкционный фронт

«Либо вы работаете на нас, либо на них»,— это позиция Министерства энергетики США по научной кооперации, если в ней участвуют Россия, Китай, Иран и КНДР. Отныне ученые, работающие в США в любой научной лаборатории ведомства (а американское Минэнерго — это колоссальный научный концерн, который занимается разработками самых современных и перспективных направлений), не смогут принимать участие в программах, если выяснится их «причастность» к исследованиям, которые спонсировались этими четырьмя странами. Другие крупнейшие научные организации США придерживаются той же стратегии, хотя и не всегда в столь категоричной форме. Заключенное 13 марта новое соглашение о сотрудничестве между Российской академией наук (РАН) и Национальной академией наук США обозначило круг тем, которых пока не касаются жестко вводимые ограничения. Их не много, точнее, всего две: космос и Арктика. Зачем в эпоху кооперации знаний потребовались научные санкции, пытался понять «Огонек»

Беседовала Светлана Сухова

Артем Оганов — кристаллограф, член Европейской академии, профессор РАН. Десять лет он проработал в США и сегодня — профессор Сколтеха. К нему «Огонек» и обратился с вопросами.

— Артем Ромаевич, американцы действительно намерены отказывать в финансировании исследований ученым, получившим грант из Китая или России?

— Почти что так. В США, как и в России, есть несколько источников финансирования науки, но основными являются Национальный фонд научных исследований, Национальный институт здравоохранения, Министерство обороны, Министерство энергетики. Последние два первоначально собирались пожизненно лишить финансирования всех, кто когда-либо участвовал в мегагрант-программах Китая, России, Ирана и КНДР.

Американцы сначала внесли в черный список всех, кто хоть раз получал такие мегагранты, а позже формулировку слегка приукрасили — теперь вопрос о том, лишать ли финансирования ученого пожизненно, будет решаться не автоматически, а, что называется, в каждом конкретном случае. В других двух организациях запреты на участие в мегагрантах этих четырех стран значительно мягче: учитываются только активные на данный момент мегагранты, а ученый обязан предоставить всю информацию о своем участии.
Что известно об Артеме Оганове

Читать далее

— Чем, по-вашему, объясняется такая суровость?

— Причины разные. Основной удар, конечно, направлен против Китая. Штаты всерьез опасаются, что китайцы перехватят у них технологическое лидерство в мире. КНР стабильно занимает вторую позицию по науке в целом, но есть и такие сферы, где китайцы бесспорные лидеры. Кстати, они уже сейчас вторые (после США) по объемам финансирования науки, а при учете покупательной способности юаня – первые. Думаю, что еще лет 10–15 и Китай обгонит США «по всем фронтам». Конечно, вводя ограничения для ученых на своей территории, власти США своих настоящих опасений не озвучивали, а заявили об участившихся случаях шпионажа и краж технологий со стороны Китая.
Сами по себе кражи интеллектуальной собственности вряд ли кого удивят: в мире высоких технологий, к сожалению, воровали, воруют и будут воровать всегда. Это делают все страны, и «чистеньких» просто нет.

А вот шпиономания — процесс, который запускать крайне опасно, и Штатам, прошедшим через антикоммунистическую паранойю 1950–1960-х, этого ли не знать?

— Но они решились закрутить гайки в доселе неприкасаемой сфере — научных исследованиях. Почему?

— Потому что им все страшнее. Американцев не столько волнует копирование технологий — это неприятно, но привычно,— сколько тот факт, что от них уходит лидерство в технологиях, а это и деньги, и власть. В США явно пристрастились к санкционному давлению любого рода: о новых ограничениях мы слышим чуть ли не ежемесячно. И, как правило, под санкции попадают три составляющие — финансы, технологии и разрешение на въезд. А теперь представьте, что передовыми технологическими разработками будет обладать не Вашингтон, а Пекин... А если к этому добавить, что и денег у КНР столько, что при желании китайцы могут тоже кредитовать мир?.. Кому тогда будет дело до санкций США?
Каковы перспективы России в эпоху цифровой экономики
Каковы перспективы России в эпоху цифровой экономики

Я думаю, больше всего Штаты раздражает факт, что это они сами вскормили китайскую науку — на 90 процентов КНР подняла свой научный и технологический потенциал благодаря труду иностранных специалистов, прежде всего из США (речь в первую очередь о китайской диаспоре в Штатах, а также и об американских ученых некитайского происхождения). И Китаю все еще требуются иностранные специалисты, но недалек тот день, когда эта зависимость КНР исчезнет. Весь вопрос в том, опоздали Штаты с нынешними санкциями в мире науки или нет?

— Так опоздали?..

— Понятно, что ставка делается на то, чтобы запретить американским ученым помогать китайцам наверстывать сохраняющееся у них отставание в ряде научных областей. Расчет на то, что удастся полностью затормозить процесс и сохранить нынешнее преимущество на какое-то время. Мне кажется, что из этого ничего не получится. Поясню: США могли бы добиться нужного эффекта, закачав деньги в собственную науку и удержав тем самым ученых от поездок в Китай. Ведь многие едут в Китай, как ни цинично это звучит, на заработки! А все потому, что уровень жизни американских ученых снижается: цены и налоги растут, зарплаты, напротив, растут медленно, в некоторых штатах не растут вовсе. Получение финансирования и оснащение лабораторий в США уже сейчас нетривиальны, и похоже, что со временем этот сложности лишь возрастут. В Китае вы все это получаете с гораздо меньшими трудностями. Проблема в том, что США уже не могут позволить себе залить свою науку деньгами — слишком много ученых они привлекли со всего мира, «пряников» на всех не хватает, вот и приходится орудовать «кнутом».

— И как успехи?

— Конечно, санкции вызвали страх и даже панику в научном сообществе США, но не привели к желаемому результату. С Китаем сотрудничает значительный процент лучших американских «мозгов». Если все, что США могут им сегодня дать, это кнут, то ученые задумаются: а не переехать ли им, например, в Европу или в тот же Китай? Есть вероятность, что, применяя силу, власти Штаты остановят развитие собственной науки.
Лаборатории под замком

«Огонек» разбирается, как антироссийские санкции США повлияли на работу ученых.

Читать далее

Вспомнить хотя бы историю с аннуляцией сделки по продаже Китаю микропроцессоров IBM: результатом стало то, что китайцы создали собственные микропроцессоры. Вышло, что американскую компанию IBM лишили выгодной сделки, а в результате КНР смогла и построить самый мощный суперкомпьютер, и запустить собственное производство микропроцессоров, создав американцам конкуренцию там, где ее не было. Конечно, число американских ученых, получивших российские мегагранты, в разы меньше, чем тех, кто работал по китайским программам, но за 8 лет существования наших мегагрантов и их набралось несколько десятков. Американская пресса уже клеймит своих ученых, работающих по мегагрант-программам Китая, России, Ирана и Северной Кореи, «предателями» и открыто обвиняет эти программы в шпионаже. При этом не скрывается, что в отношении таких ученых открыты персональные расследования ФБР. Получается, все они — шпионы? А я, получается, дважды шпион...

— Это почему?

— Потому что в 2013 году получил и мегагрант в России, и аналогичный китайский грант программы «Тысяча талантов» (аналог мегагранта). А сейчас сотрудничаю с Huawei — компанией, попавшей под американские санкции за слишком успешную конкуренцию с Apple.

Так что, оставайся я профессором Университета Штата Нью-Йорк, испытал бы сегодня на себе все «прелести» персонального расследования ФБР — «жучки», прослушку, слежку, допросы соседей и сослуживцев. Не знаю и не хочу знать, к чему бы это привело, но нервы мне помотали бы по максимуму — я очень рад, что еще в 2014 вернулся в Россию и наблюдал за этой паранойей по СМИ. С ужасом наблюдаю, как подобный прессинг довёл великого американского физика Чжан Шоучэна до самоубийства.

— Вы уверены насчет самоубийства?

— Абсолютно, да это и есть официальная версия произошедшего. Никому не выгодно было убивать Шоучэна, да и хронология событий делает все очевидным. В 2013 году он стал сооснователем американской венчурной компании Danhua Capital (DHVC), которая финансировала технологические стартапы и сотрудничала с Шанхайским венчурным фондом, которым руководит сын Цзян Цзэминя (бывшего генсека компартии Китая.— «О»). За 5 лет никаких нареканий к Шоучэну и DHVC не возникало. Более того, во всех рейтингах кандидатов на Нобелевскую премию по физике где-то с 2013 года он был в лидерах.

Но в марте 2018 года вышел отчет Минюста США, где в числе компаний, представляющих угрозу нацбезопасности страны, была упомянута DHVC, а в следующем отчете Минюста от 20 ноября она была упомянута уже несколько десятков раз. В конце ноября в офис DHVC пришло ФБР: провели обыск, допросили сотрудников и секретарей. Насколько понимаю, обыск дал ФБР различные рычаги личного давления — хотя ничего, связанного со шпионажем, не нашли. В любом случае действия властей привели к тому, что ученый поверил в реальность угрозы для своей репутации, бизнеса и возможности получить Нобелевскую премию. Все это спровоцировало нервный срыв, а последней каплей стал арест 1 декабря в Канаде финдиректора и дочери основателя Huawei Мэн Ваньчжоу. Поговаривали, что у Шоучэна планировалась с ней встреча. И он покончил с собой в день ее ареста, выбросившись из окна высотного здания.

— Во всех официальных релизах значилось: «Ушел из жизни неожиданно, боролся с депрессией…»

— Достаточно посмотреть записи лекций Чжана, чтобы убедиться: более здорового, оптимистичного и успешного человека трудно себе представить. Я общался с людьми, лично его знавшими, и они тоже говорили, что не видели у него никаких признаков депрессии. По крайней мере, до ноября 2018 года. То есть депрессия, если она и была, развилась стремительно в ноябре именно из-за прессинга американских спецслужб. Чжан попал под каток не потому, что его компания кому-то мешала, DHVC вообще не конкурировала со Штатами, она была их частью.
Насколько продвинулось человечество в разработке искусственного интеллекта
Насколько продвинулось человечество в разработке искусственного интеллекта

Меня больше всего поразила реакция американских СМИ на это событие. Сначала они замалчивали сам факт самоубийства, а спустя две недели вышла статья в Forbes, где написали, что Чжан был хоть и великим физиком, но мерзавцем и шпионом, и даже предположили, что Чжана, возможно, убили другие китайские шпионы (мол, слишком много знал)… Заявить такое без доказательств! И что после этого случая должен думать научный мир Америки? Что всякий ученый, сотрудничающий с Китаем, шпион и репутация (да и сама жизнь) такого ученого будет неминуемо растоптана? Но с Китаем так или иначе сотрудничает чуть ли не половина американской профессуры, и далеко не худшая половина! Они все — шпионы? В чем можно винить Шоучэна? В том, что он, будучи природным китайцем, не порывал связей с родиной?

— Но почему он не вернулся в Китай, когда запахло жареным?

— И бросил все, что было смыслом его жизни? Лабораторию, работу, сотрудников, планы на Нобелевскую премию? Если бы он уехал, все это пошло бы прахом. Он всерьез опасался уголовного преследования и тюрьмы. К тому же он получил гражданство США, а значит, не был уверен, что американская Фемида не достанет его и в Китае — ведь где бы американский гражданин ни находился, он обязан подчиняться США. Он явно ощущал себя загнанным в угол. И получается, что его прессинговали за то, что делали все и абсолютно легально — за сотрудничество с китайцами. Ещё недавно в тех же США сотрудничество с Китаем поощрялось, но времена так быстро меняются! Я еженедельно формирую блок новостей на своей странице в Facebook, так вот в последние месяцы мне при их анализе стало очевидно, что мир стремительно несется в никуда.
Сегодня мозги на вынос — это уже не сюжет для инсталляций, а большая политика
Сегодня мозги на вынос — это уже не сюжет для инсталляций, а большая политика

Фото: Reuters

— Что навело вас на такую мысль?

— А как иначе расценить то, что пишут в американской прессе? Мол, профессора, «которых мы вскормили», сотрудничают с Китаем и все они — предатели. А в эфире CNN прозвучала фраза, что все русские, живущие в США, вплоть до третьего поколения, несут потенциальную угрозу безопасности Штатов. И это главный новостной канал Америки?! В Великобритании все крупные издания перепечатали результаты исследования, в котором говорилось, что 50 процентов русских, живущих в Лондоне,— шпионы Путина. Только вдумайтесь в цифру! Она говорит о том, что все взрослые россияне там — шпионы. Я спросил своих английских друзей: не видят ли они в такой постановке проблемы нечто неправильное, отдающее криминалом и нацизмом? Не видят. Они меня спрашивают: а в чем тут криминал? А вдруг это правда? Я знаю, что россияне, живущие сегодня в Англии, с которыми я лично знаком, чувствуют себя там некомфортно, а кто-то уже и пакует чемоданы. Одному из таких ученых я сейчас как раз помогаю вернуться, и это не единичный случай.

— Может, желание Штатов отгородиться вызвано тем, что в мире науки исследования идут по одним направлениям и архиважно, кто будет первым?

— Мир науки сегодня сильно зависит от индексов цитируемости, а их проще получить, если вы работаете в какой-то модной области, где большая гонка. С другой стороны, еще большую цитируемость вы получите, если не играете в перегонки, а создаете нечто новое — область, в которую потом переместится гонка. Одну из таких областей создал я, когда в успех моих планов не верил никто, и с тех пор там уже «пасется» внушительная толпа ученых со всего мира. Чжан, кстати, тоже был одним из первооткрывателей — основоположник целой области физики, где исследователей сегодня даже еще больше, чем на открытой мною «поляне».

— Что вынудило вас покинуть Штаты? Ведь за почти 10 лет вы уже обжились в Нью-Йорке...

— Я вернулся в 2014 году — до всех санкционных историй. Мне просто стало скучно в Штатах: к тому времени я достиг всего, что можно было: огромная лаборатория, профессура с пожизненной позицией, а дальше расти некуда. Все у меня получалось, но было очень много бюрократии, а это скучно. В России же — непаханое поле для деятельности и возможности для роста, да и бюрократических препон куда как меньше. Думаете, я один такой?
Две трети профессоров Сколтеха и многие сотрудники 4–5 российских научных центров,— иностранцы или «возвращенцы».

— И все же статистика говорит о том, что «мозги» продолжают уезжать из России...

— Вполне возможно, если мы говорим о тех, кто учится в магистратуре и аспирантуре. Ведь какова цель аспиранта? Стать самостоятельным ученым. А последняя реформа системы аспирантуры привела к тому, что изменился ее статус — вместо «научной работы» она сейчас считается «формой обучения». Так что теперь аспиранты вынуждены ходить на лекции и семинары, сдавать экзамены, и у них нет времени на исследования. Добавьте сюда еще и нищенские стипендии в 4–8 тысяч рублей, которые делают обязательной подработку. Я, будучи членом Совета по науке и образованию при президенте РФ, узнал, что только 13 процентов аспирантов в России доходят до защиты. Кошмар! Не удивительно, что они стремятся туда, где им позволят заниматься наукой. И они уезжают, защищают диссертации за рубежом. Но что дальше?
История запретов

Как США перекрывали СССР и России доступ к высоким технологиям

Читать далее

Далеко не всем удается вписаться в западную систему. Мне известно немало грустных историй. Например, двух молодых талантливых ребят из России с ходу, еще в аспирантуре, опубликовавшихся в Science, что само по себе заслуживает уважения. У одного была просто качественная и передовая для своего времени работа, а вот у второго — великая, где было предсказано то, что мне удалось доказать только через 10–15 лет. Тот аспирант на основе собственных вычислений предположил, что в мантии Земли есть фазовый переход вещества из одной кристаллической структуры в другую. И даже выписал количественные характеристики для этого перехода. Я потом убедился: цифры совпадают с моими! Так вот, два этих талантливых ученых в итоге ушли из науки — не прижились в западных университетах. А сколько тех, кто вместо занятий наукой на Западе оказывается на лечении в сумасшедшем доме? Кого-то туда приводит тоска по родине, и они начинают ездить в аэропорты, встречать каждый самолет из России (был такой случай в Штатах), кого-то вводит в стресс средний IQ студентов (такое произошло в Париже). Жизнь на Западе подходит не всем: там много условностей и нюансов, которые россиянину могут оказаться чужды.

— Например?

— Когда я был членом университетского сената в Нью-Йорке, то вместе с коллегами решал вопрос оптимизации бюджета нашего университета в кризис 2008–2009 годов. И тогда на полном серьезе мои коллеги предлагали сократить факультет иностранных языков. Я был единственным, кто предложил альтернативу — упразднить факультет феминизма, потому что это не академическая дисциплина в отличие от иностранных языков. Реакцию трудно передать: один из коллег грозился на меня донести «куда следует», другие, напротив, аплодировали.

— И донес?

— Скорее всего, да, но у меня был пожизненный контракт, так что увольнению я не подлежал. Зато поделился этой историей с деканом университета и услышал в ответ, что должен благодарить Бога, что у меня такой контракт: «Мы все так думаем, но не говорим вслух!» Я не к тому, что Россия — заповедник либерализма и демократии. Тут тоже не все говорят вслух, но зато есть шанс изменить ситуацию — здесь мы не иностранцы. По крайней мере, у меня такой шанс есть: некоторые из моих бывших одноклассников и одногруппников стали успешными и влиятельными людьми. Так или иначе, но и в мире науки все стремительно меняется. Например, в моей американской лаборатории всегда было много стажеров, и в Россию они ехали неохотно. Но вот уже с полгода, как вектор сменился: в Сколтех едут и едут. Только за последние пару месяцев ко мне прилетели два китайца, девушки из Алжира и Ирана, парень из Германии — и почти все одновременно. А ведь их стажировки стоят очень дорого с учетом проживания, питания и обучения, а платят за все их университеты.

Уже упомянутая компания Huawei сейчас активно ищет сотрудничество с российскими учеными, потому что путь в США им закрыт. России это на руку, а вот США со своей паранойей оказываются, что называется, не в тренде. Паранойя, к слову, началась не вчера: еще в 2013 году ученому из Харбинского технологического института отказали в визе для стажировки в моей американской лаборатории. Официальной причиной было то, что он... шпион. Сейчас это уже не единичные случаи, а система, от которой пострадают прежде всего сами Штаты. Ведь все прорывные открытия последних лет делаются на стыке наук, когда в группе исследователей имеются представители разных специальностей — например, химик, физик, программист и биолог. Еще лучше, когда они из разных стран, то есть представители разных научных школ, методов и знаний. Без китайцев тут точно не обойтись — передовой край науки очевидно смещается в сторону Китая.

— То есть холодная война пришла и в науку?

— Выходит, что так. Охлаждение отношений идет по всем фронтам, только с разной скоростью и глубиной проникновения. Науку санкционные ограничения и запреты затронули в последнюю очередь, но все же не обошли стороной. Между тем для прорывных инновационных открытий сегодня как никогда требуется международная и междисциплинарная кооперация. Напомню, как более 2200 лет назад был объединен Китай (до того состоявший из 7 воюющих царств): правитель одного из наименее технологически развитых царств пригласил всех образованных людей в свое царство на привлекательных условиях и с их помощью стал со временем владыкой всего Китая. Похожим образом, объединяя ученых всех стран, и США смогли обеспечить себе технологическое преимущество. Возводимые ими сегодня барьеры — лишь признание собственной слабости.

Академик Красников: Дела Жореса Алферова остаются для нас маяком

Сегодня, 15 марта, выдающемуся ученому и организатору науки, лауреату Нобелевской премии по физике Жоресу Ивановичу Алферову исполнилось бы 89 лет. Близкие, коллеги, ученики готовили к этому дню поздравления и подарки. Но увы - в первый день марта академика Алферова не стало.
Жорес Алферов. Фото: Евгений Биятов/РИА Новости Жорес Алферов. Фото: Евгений Биятов/РИА Новости
Жорес Алферов. Фото: Евгений Биятов/РИА Новости

Его похоронили на мемориальном кладбище в поселке Комарово под Петербургом. И теперь дорога к Жоресу Алферову - та же, что и к Анне Ахматовой, Сергею Лихачеву, Даниилу Гранину.

Самую первую из своих наград - орден "Знак Почета" - будущий академик и Нобелевский лауреат, а тогда еще младший научный сотрудник одной из лабораторий ленинградского Физтеха Алферов получил за разработку транзисторов и силовых германиевых приборов для первых советских АПЛ. Это было ровно 60 лет назад - в 1959 году.
Фото: Максим Блохин/ Фотохроника ТАСС
Жорес Алферов был гигантским мостом между Беларусью и Россией

Родившийся за год до этого в Тамбове Геннадий Красников принадлежит к другому поколению ученых. Но у него и академика Алферова оказались во многом совпадающие взгляды на перспективы развития общего для них мира электроники.

Сегодня академик РАН Геннадий Яковлевич Красников - генеральный директор НИИ молекулярной электроники (НИИМЭ, Зеленоград) и руководитель приоритетного технологического направления в области микро-, наноэлектроники и создания отечественной компонентной базы. Именно его мы попросили поделиться оценками и воспоминаниями в день рождения Жореса Алферова.

- Я познакомился с Жоресом Ивановичем еще в 80-х годах, а с начала 90-х мне посчастливилось более плотно взаимодействовать с ним по многим вопросам. Он был многоплановым человеком и все эти годы - до самых последних дней - остро переживал за состояние нашей электронной отрасли. Не только за исследования в области микро- и наноэлектроники, но и за машиностроение, материаловедение, производство, разработку новых технологий, постоянно излагал свои мысли о возможностях и перспективах развития.

Его знали как прекрасного популяризатора науки: он проводил Нобелевские чтения, приглашал выступать в свой университет нобелевских лауреатов. Но Жорес Иванович еще был очень значим как коммуникатор. Он соединял лучшие зарубежные научные школы с российскими учеными, в том числе для развития Фонда "Сколково". Как сопредседатель Консультативного научного совета Фонда он был инициатором выездных заседаний в Америке, в Германии, в Израиле, почти во всех странах СНГ. И везде, где мы рассказывали о наших достижениях, находили совместные проекты с зарубежными учеными.
Академик РАН Жорес Альферов и генеральный директор АО "НИИМЭ" Геннадий Красников. Фото: Пресс-служба ПАО "Микрон"

Конечно, в последние годы самым значимым делом для него был Санкт-Петербургский Академический университет, история которого началась в 1987 году с Физико-технического лицея, основанного сотрудниками ФТИ им. А. Ф. Иоффе. Жорес Иванович сделал важное и благородное дело: создал уникальное образовательное учреждение, где готовят высшие кадры для науки, дал нашей молодежи правильный вектор развития. Из стен этого университета вышло 65 лауреатов международных олимпиад, более ста человек стали кандидатами и докторами наук, а один из его учеников избран член-корреспондентом РАН.
Фото: Михаил Метцель/ТАСС
В Петербурге увековечат память Жореса Алферова

До последних дней его жизни мы обсуждали с Жоресом Ивановичем научные проблемы: он постоянно искал направления исследований, где можно добиться синергетического эффекта. Его очень захватывала идея объединить возможности материалов группы A3B5 и кремниевой микроэлектроники, то есть создать на кремнии гетероструктуры на основе нитрида галлия, арсенида галлия. Мы четко видели возможность прорывных достижений от объединения таких мощных направлений. Он специально закупил технологическую установку молекулярной эпитаксии для проведения исследований в этой области.

К сожалению, эта работа осталась незаконченной и сейчас становится вызовом для его учеников. Нам нужно обязательно решить эту проблему, так как в перспективе это направление может быть новым технологическим прорывом.

Жорес Иванович ушел из жизни, оставив нам свои незавершенные дела, которые теперь становятся и уже стали своего рода "маяком развития" для его учеников и первоочередными задачами для российского научного сообщества.

Почему россияне не доверяют парламенту и политическим партиям: выводы академика

Россияне больше доверяют армии, президенту и ученым, меньше — палатам парламента и политическим партиям. Это данные последнего исследования Федерального социологического центра РАН, который в рамках крупного мониторинга изучил отношение простых граждан к различным институтам законодательной и исполнительной власти, общественным институтам. О причинно-следственных связях полученных результатов мы побеседовали с директором ФСЦ, академиком РАН Михаилом ГОРШКОВЫМ.
Почему россияне не доверяют парламенту и политическим партиям: выводы академика
Алексей Меринов. Свежие картинки в нашем инстаграм

— Михаил Константинович, расскажите поподробнее о том, что послужило отправной точкой для изучения степени доверия людей власти.

— Подобные замеры мы делаем в ходе нашего социологического мониторинга, который обычно проходит два раза в год при поддержке Российского научного фонда. Мы изучаем массовое сознание россиян, ценностные ориентации общества, обращаясь к мнению 4 тысяч респондентов. Это не 1,5 тысячи, на которых обычно ссылаются другие центры. Наша обширная выборка позволяет серьезно заглянуть внутрь общественных процессов и понять их причинно-следственные связи, в том числе отношение широких слоев населения к наиболее острым проблемам общества: неравенству, бедности, кризису и т.п. Для нас это не просто опросы, а аналитические социологические исследования.
advertisement

Конечно, мы не могли не включить в мониторинг вопросы о доверии или недоверии общества к институтам власти. За последние 5–10 лет проблема доверия вышла на одно из первых мест среди вопросов, больше всего волнующих россиян. Она рядом с вопросами справедливости и социального неравенства, стоящими остро еще с 90-х годов. И это не случайно, ведь понятия справедливости и доверия тесно взаимосвязаны между собой.

— Кому же больше всего не доверяют наши граждане?

— Мы составили таблицу из 16 пунктов. На самой низшей ступени — политические партии (им доверяют только 15% опрошенных), ступеньками выше — Госдума РФ (21%), Совет Федерации (22%). Дальше вверх поднимаются пресса, суды, органы местного самоуправления и те, кто должен в первую очередь защищать интересы трудящихся, — профсоюзы. Хотя уровень доверия к ним — всего 26%. У нас уникальная форма бедности. Это бедность работающей части населения (я называю ее бедностью по-российски). Но это же нонсенс — человек не может быть бедным по определению, если он работает. Он же должен обеспечивать семью! И таких работающих бедняков у нас в стране — каждый третий, а профсоюзы вроде бы ни при чем.

— Если люди мало доверяют прессе и телевидению, которое, как я вижу, расположилось на восьмой ступеньке, что же остается?

— Мы спрашивали людей: «Какому каналу информации вы больше всего доверяете?» Знаете, что они в основном отвечают? «Более надежный источник для нас — родные, друзья, хорошие знакомые».

— А Интернет?

— Все разговоры, что Интернет в значительной степени влияет на народные массы, сильно преувеличены. Считалось, например, что именно Интернет является главным проводником политических, оппозиционных взглядов и призывов к массовым выступлениям. Так я вам скажу: политическая составляющая Всемирной паутины резко снизилась (за последние 5–7 лет примерно в два раза). Это очень много. Если раньше на митинги выходило по 10 тысяч человек, сейчас придет всего 10–200. На первый план у молодежи вышли более житейские увлечения — досуговые и образовательные. А ведь нагнетание проблемы «вреда Интернета» продолжается, и это несправедливо.

— Если ты перестал интересоваться политикой, не надейся, что она перестанет интересоваться тобой...

— Я не призываю людей быть аполитичными. Все должны включаться в осмысление нашей политической жизни, выдвигать свои оценки, но не на основе чувств и эмоций. Интересоваться политикой и участвовать в политических акциях — это разные вещи. Да, есть активная часть, которая стремится в политику. И согласитесь, мы не можем равнять всех с тремя процентами 30-летних людей — участников несанкционированных митингов. Спросите сейчас у любого встречного про события в Венесуэле и поймете, что в курсе дела только 7–8%, а 90% об этом и не знают.

— Согласно вашей таблице, почти половина населения России, 46%, доверяет РАН. Это много или мало по сравнению с предыдущими годами?

— Это большой процент. Академия поднялась на третье место, впервые обойдя церковь. Рост количества респондентов, доверяющих РАН, составил 5–6% и был подтвержден двумя замерами, начиная с апреля 2018 года.

— За счет кого это могло произойти?

— Лидируют три признака тех людей, чьи голоса помогли РАН впервые в постсоветский период обойти по доверию населения церковь. Это группа наиболее образованных людей, проживающих в мегаполисах и городах-миллионниках, а также те, кто от средних слоев поднялся вверх по уровню материального обеспечения.

— Но, насколько я знаю, доля таких людей в России не увеличивается, а снижается. Так откуда рост?

— Дело, похоже, в переосмыслении жизненных принципов. По данным наших исследований, за последние 25 лет произошел процесс прагматизации и рационализации массового сознания. Мы стали больше деловыми людьми. Да, наши бабушки до сих пор покупаются на рекламу чудодейственных препаратов, но таких становится все меньше. Мы учимся на ошибках 90-х. Помните, как многие верили в ваучеры, которые обещали нам по две «Волги»? Где эти «Волги»? Мы также стали более вдумчиво реагировать на заявления с высоких трибун. Особенно после известного события с пенсионной реформой. Второй фактор, сыгравший в пользу РАН, — это бурное обсуждение в обществе судьбы академии после ее реформы. Нам обещали кардинальное улучшение жизни ученых, но оно продолжает оставаться нестабильным. А люди надеются на улучшение, хотят поддержать РАН.

Наши сотрудники, обращаясь к гражданам, просили их оценить тот или иной институт власти по шкале «доверяю — не доверяю — затрудняюсь ответить». Так вот мы обратили внимание на один интересный факт. В отношении РАН, притом что у нее образовался большой пул сторонников, есть 35 процентов людей, которые пока не знают, доверяют они академии или нет. И это ее дополнительный потенциал.

— Что нужно сделать, чтобы привлечь неопределившихся?

— Ленин, обращаясь к своим соратникам, говорил: «Вы должны уметь разговаривать с людьми и в крестьянской избе, и на солдатской площадке, и на народном сходе». Надо так же учиться говорить о науке с разными категориями людей. Как бы было хорошо, чтобы наши академики бывали с выступлениями не только в центральных регионах, а выезжали подальше и рассказывали про достижения науки.

— А вы сами выезжаете?

— Стараюсь делать это при любом удобном случае. Вы знаете, какие глубокие вопросы задают люди на периферии! Таких в Москве и от серьезных издателей не услышишь: «А к чему стремится наша страна? Какую цель мы ставим? Ради чего живем? Если только ради своей семьи, я замкнусь на своих житейских делах, но вы скажите, есть ли еще что-то».

— Стремятся жить не только хлебом насущным?

— Конечно! И это нормально для человека. Нам не хватает государственного целеполагания. Что мы сделали в 1990-е годы с помощью Бориса Николаевича Ельцина? Исключили понятие «идеология» из Конституции. Но это нонсенс уже по определению. Если речь идет о государстве, оно не может быть вне идеологии. В Основном законе есть базовые статьи, которые дают права, дают свободы. А это что — не идеология? Как можно государству отказывать в выполнении его идеологической функции?! Ведь именно государство должно ставить те цели и задачи, которые должно поддержать общество. А если оно чего-то не понимает, привлеките нас, социологов. Целеполагание государства первично даже по отношению к экономике.

— Итак, мы постепенно подошли к самым верхним позициям рейтинга доверия. Что это за институты?

— Выше РАН только армия и президент, которым на конец 2018 года доверяли, соответственно, 65 и 55% граждан.

— Армия — впереди. Так было и в предыдущие замеры?

— Тогда институт президентства был на первом месте, а армия — на втором. Сейчас ситуация изменилась, и это отмечают все социологические службы. Но процент доверия упал не очень сильно, всего на 15–17 пунктов сравнительно с 2017–2018 годами.

— Если процент доверия к президенту все-таки не сильно падает, то почему значительно снижается доверие к правительству, Госдуме и СФ?

— Доля доверяющих правительству снизилась за тот же период на 8–10%. Степень же доверия к Думе и Совету Федерации складывается из степени понимания важности тех законов, которые они принимают. Если люди видят, что закон затрагивает интересы большинства, но принят не в таком виде, как ему хотелось бы, возникает соответствующее отношение... Мы не раз предлагали законотворцам: если принимаете законы широкого действия, еще перед вынесением проекта на обсуждение обратитесь к социологам, дайте его «в поле» апробировать. Это разве помешает его большему соответствию общественным интересам?

— Можете привести примеры законов, которыми были недовольны респонденты?

— Такого конкретного исследования мы не проводили (заказа не было). Но я вам скажу по личному опыту, о чем говорят в нашем профессиональном окружении, да, я уверен, что и в вашем тоже. Это уже упомянутый мною проект пенсионной реформы, камеры на дорогах... съемки ведутся на всех углах, люди не успевают даже вспомнить, где нарушили и нарушили ли. А парковки! Вместо того чтобы строить подземные стоянки, регулярно повышают плату за парковки.

Считаю, нашим властям в управленческой работе надо больше уделять внимания социологическим исследованиям. Уж если создан такой большой научный центр, как наш, то давайте примем госпрограмму социсследований.

ПО МИНИСТЕРСКОМУ СЧЕТУ. ЗАРПЛАТЫ УЧЕНЫХ РАСТУТ НЕБЫВАЛЫМИ ТЕМПАМИ

Майский указ президента РФ 2012 года, в котором, в частности, говорится о повышении средних зарплат ученых до 200% от среднерегиональных, продолжает действовать. Академические институты в течение последних трех лет получали на его выполнение дополнительные бюджетные средства.
Продолжится ли такая практика в текущем году? Удается ли достичь установленных зарплатных показателей? Прибавится ли денег в карманах инженеров, техников, вспомогательного персонала научных организаций? На эти вопросы «Поиску» ответил начальник отдела оплаты труда в подведомственных организациях Департамента экономической политики Минобрнауки РФ Геннадий ОСИПОВ.

- Геннадий Васильевич, давайте начнем с итогов 2018 года. Что было с зарплатами ученых в академических организациях?
- Намеченные цели достигнуты. Средняя зарплата научных сотрудников в прошлом году составила 92,3 тысячи рублей. С 2014 года она выросла в два с лишним раза. Но сопутствующим фактором стало падение в последние годы численности работников научных организаций вообще и научных сотрудников в частности. В этом году мы хотим начать восстанавливать численность ученых, доведя ее как минимум до уровня третьего квартала 2017 года (т.е. увеличить примерно на 3 тысячи человек – Прим. ред.). Без должного количества специалистов задачи, поставленные в Стратегии научно-технологического развития и национальном проекте «Наука», решить невозможно.

- Как предполагаете наращивать число исследователей?
- Минобрнауки уже запустило проект «Новые лаборатории» («Поиск» писал о нем в №47, 2018 год). В 2019-м вновь созданным подразделениям, не менее две трети сотрудников которых имеют возраст до 39 лет, будет выделено 4 млрд рублей. Организации еще в конце прошлого года подали заявки, составили планы научно-исследовательских работ, министерство провело отбор и отправило материалы в Академию наук. В соответствии с недавно внесенными в закон о РАН поправками она должна согласовать тематики лабораторий.

- Продолжится ли в этом году выделение средств на выполнение «зарплатного» указа?
- Да, продолжится, причем в течение всего планового периода 2019-2021 годов. На увеличение зарплат научным работникам в нынешнем году в бюджете предусмотрено 30,1 миллиарда рублей (на 2,8 миллиарда больше, чем в прошлом). В 2020-м к этой цифре планируется прибавить 4 миллиарда рублей, а в 2021 году - еще 6 миллиардов.

- Удалось ли организациям РАН в прошлом году достичь требуемых показателей по зарплатам?
- С учетом поступлений по грантам РФФИ (а правительство в своих поручениях рекомендовало включать их в итоги статистических наблюдений) в 2018 году во всех субъектах Федерации средние зарплаты (СЗП) научных сотрудников составили 200% и более от СЗП в регионах. А Мордовия, Белгородская и Владимирская области, где средние зарплаты низкие, вышли на 300% и более.

- Как учитывались при определении средних зарплат ученых поступления по грантам РФФИ? Ведь бухгалтерии институтов не имеют информации о том, какие суммы получают исполнители этих проектов.
- В РФФИ подсчитали, что на личное потребление грантополучатели расходуют примерно 45% от получаемых денег, а из них около 70% приходятся на научных сотрудников. Исходя из этих допущений, и вычислялась зарплатная составляющая в грантах.

- В прошлом году средняя зарплата в Москве вроде бы составляла около 70 тысяч рублей. Значит, в столичных академических институтах она была около 140 тысяч?
- В некоторых даже больше. Например, в Институте системного программирования РАН - 223 тысячи рублей, в Институте водных проб­лем РАН - 190 тысяч, в Институте космических исследований РАН - 188, в Объединенном институте высоких температур - 174, в Институте молекулярной биологии им. В.А.Энгельгардта - 161 тысяча.

- А как с этим показателем у гуманитариев?
- В Отделении общественных наук самые высокие показатели были в Институте проблем рынка - 185 тысяч рублей, в Отделении глобальных проблем и международных отношений - в НИЦ «Институт мировой экономики и международных отношений имени Е.М.Примакова» - 102 тысячи, в Отделении историко-филологических наук - в Институте археологии - 154 тысячи. В Библиотеке естественных наук средняя зарплата составила 163 тысячи рублей.

- За ученых можно только порадоваться. А будут ли повышаться зарплаты других категорий сотрудников научных институтов?
- Если раньше средства на повышение зарплат научных сотрудников выделялись целевым образом и тратить их на другие нужды было нельзя, то, начиная с 2019 года, эти деньги включаются в «базу». Учреждениям выделяется общая сумма на выполнение госзадания. Они самостоятельно определяют направления расходования средств. Никто не запрещает им повышать зарплаты «ненаучным» сотрудникам.

- Но требование майского указа президента - не менее 200% от средней по региону зарплаты для ученых - при этом должно выполняться?
- Да, это обязательное условие. Хочу добавить, что в этом году, как и в прошлом, организациям будут выделены средства на повышение минимального размера оплаты труда (МРОТ). Платить меньше этой суммы при полной занятости нельзя, поэтому малооплачиваемым категориям сотрудников повышают зарплаты до размера МРОТ, который постепенно увеличивается. Государство должно выделять на это необходимые средства. В 2018 году министерство удовлетворило все поступившие заявки из собственных резервов. На плановый трехлетний период деньги заложены.

- Как в Минобрнауки относятся к предложению Профсоюза работников РАН применять рекомендации Международной организации труда, состоящие в том, что гарантированные выплаты (оклады) должны составлять не менее 70% зарплаты?
- Положительно. Разрабатывая совместно с Минтрудом единые рекомендации по системам оплаты труда работников бюджетных учреждений на 2018 год, мы ориентировались на это соотношение в сфере образования. В этом году проведем эту работу в отношении научных структур. Финансирование организаций сегодня стабилизировалось, надеемся, что в дальнейшем оно будет только расти. Так что у нас появляется возможность зафиксировать «окладную» составляющую. Готовы решать этот вопрос совместно с профсоюзами.

- Не зарплатами едиными живы научные коллективы. Как обстоят дела с финансированием в целом?
- Бюджет министерства в ближайшие три года будет увеличиваться. В общей сложности прирост составит 176 миллиардов рублей. В этом году базовые бюджеты всех НИИ проиндексированы примерно на 4%.

- Почему же тогда финансирование ряда институтов на этот год уменьшено?
- Очевидно, у них сократился размер дополнительных средств, выделенных на повышение зарплат ученых. Мы уже сформировали базу подобных отклонений. Будем анализировать их причины. Постараемся восстановить финансирование до уровня прошлого года. В дальнейшем предполагается зафиксировать все бюджетные поступления текущего года в качестве «базы», которая впоследствии будет индексироваться.

- Получается, что институты, работающие в регионах с невысокими средними зарплатами, которые и так в последние годы были обделены дополнительными средствами на выполнение «зарплатного» указа, опять окажутся в проигрыше?
- Да, это так. Но мы действуем в логике президентского указа, привязавшего показатели по зарплатам к региональным стандартам.

- Министерство развернуло борьбу за увеличение доли статей, выполняемых за счет средств госзадания. Но разве логично разделять в отчетности статьи, публикуемые за базовые деньги и за гранты, если госзадания хватает только на зарплаты и коммунальные услуги, а проведение исследований обеспечивают иные поступления?
- Министерство интересует суммарный показатель публикационной активности. Поэтому в перспективе перед нами стоит задача выйти на норматив финансирования, который учитывал бы всю совокупность расходов института и позволял бы обеспечить полный цикл исследований с учетом публикаций. Пока такого экономически обоснованного норматива нет, будем разбираться, какие расходы недофинансированы, и с помощью Минфина искать средства на их обеспечение.

В РАН назвали развитие РФ на базе научных центров одной из важнейших тем послания Путина

По словам президента Российской академии наук Александра Сергеева, для этого необходимо объединить усилия науки, бизнеса и образования

МОСКВА, 20 февраля. /ТАСС/. Развитие российской экономики на основе передовых научно-технологических достижений в оборонной области, предложения по решению острых социальных вопросов и развитие регионов на основе научно-образовательных центров являются одними из важнейших тем послания президента России Федеральному собранию. Такое мнение выразил в среду ТАСС президент Российской академии наук (РАН) Александр Сергеев.

"На меня лично произвели сильное впечатление слова президента о том, что в российской истории научно-технологические успехи в оборонной области становились двигателем внутриэкономического развития и социальной сферы. Президент говорил и об атомном проекте, и о космическом, и о ракетном. Прозвучала мысль, что научно-технологические успехи в оборонной области, достигнутые сегодня трудами наших ученых, могут быть использованы для гражданской экономики. Это очень важно", - сказал Сергеев.

По его словам, актуальным является и решение обозначенных Путиным задач в социальной сфере, в том числе в образовании. "Очень важным моментом является то, что послание было нацелено на социальные проблемы, в том числе был затронут вопрос развития образования, прежде всего школьного. Очень важно, чтобы мы это действительно не упустили, потому что наша начальная и средняя школа являются основным источником человеческого капитала", - сказал Сергеев.

Он также отметил, что для развития регионов с помощью научно-образовательных центров (НОЦ) надо объединить усилия науки, бизнеса и образования. "В регионах должны формироваться условия для высокотехнологичной работы. Это можно сделать только совместными усилиями представителей науки, бизнеса и образования. Из регионов не должны уезжать высококвалифицированные кадры, для их удержания необходимо создавать привлекательные рабочие места", - сказал глава РАН.

Национальный космический центр

Кроме того, Сергеев назвал важным в послании призыв к правительству и Роскосмосу создать национальный космический центр и активно развивать системы дистанционного зондирования Земли (ДЗЗ). "Применительно к ДЗЗ стоит говорить о создании суперсовременной карты Земли с высоким пространственно-временным разрешением. Такая система может дать колоссальный экономический эффект. Мы в РАН обсуждаем эту задачу, и нам кажется, что такая система может стать одним из драйверов экономического роста", - пояснил глава РАН.

Глава РАН считает актуальным и обозначенный в послании акцент на развитие сельского хозяйства и его превращение в драйвер российской экономики. "Академия наук активно работает в этом направлении, мы разрабатываем программы развития сельского хозяйства", - добавил он.

Сергеев также подчеркнул, что формируемые в стране центры геномных исследований и программы исследования мозга, а также проводимые российскими учеными работы в области искусственного интеллекта могут закрепить мировое лидерство России в этих научных направлениях.

"Конечно, РАН детально проработает все вопросы, которые были отражены в послании президента России", - заключил он.

"Поздравление С Днем Российской Науки"

Поздравление Министра науки и высшего образования Российской Федерации Михаила Котюкова
с Днем российской науки


Уважаемые коллеги!
От имени Министерства науки и высшего образования Российской Федерации и от себя лично поздравляю вас с Днем российской науки!
Российская наука по праву гордится своей славной историей, выдающимися именами и великими открытиями. Можно с уверенностью сказать, что современное поколение отечественных исследователей успешно преумножает богатые традиции и вносит свой вклад в развитие российской и мировой науки, расширяя границы познания.
Сегодня для российской науки и системы высшего образования определены цели национального уровня по наращиванию научно-технологического потенциала страны, развитию приоритетных направлений фундаментальных и прикладных исследований. Решению этих задач должны способствовать масштабная господдержка и комплексная мобилизация ресурсов в рамках национальных проектов «Наука» и «Образование». Я не сомневаюсь, что успех нашего общего дела не заставит себя долго ждать.
Одной из ключевых задач сегодня является развитие кадрового потенциала. Наши научные школы является золотым фондом, способным дать новому поколению студентов и молодых исследователей правильные ориентиры для высоких достижений.
От всей души желаю всем нынешним и будущим деятелям науки крепкого здоровья, неиссякаемой жизненной энергии, вдохновения и успехов в научном поиске, новых побед и открытий!

С уважением, Михаил Котюков.

Поздравление С Днем Российской Науки

ttps://m.minobrnauki.gov.ru/ru/press_center/card/?id_4=1037

Минобрнауки изменило оценку качества работы ученых по фундаментальным исследованиям

Минобрнауки изменило оценку качества работы ученых по фундаментальным исследованиям

Ведомство, в частности, пересмотрело требования к количеству публикаций в международных научных журналах

МОСКВА, 17 января. /ТАСС/. Министерство науки и высшего образования (Минобрнауки РФ) в отношении подведомственных учреждений сформировало государственные задания, изменив подход к установлению показателя, характеризующего качество работы по выполнению фундаментальных научных исследований, в частности, пересмотрело требования к количеству публикаций в престижных международных научных журналах. Об этом в четверг сообщила пресс-служба министерства.

"Для государственной работы по выполнению фундаментальных научных исследований в государственных заданиях организаций установлены показатели, характеризующие объем работы, - это количество научно-исследовательских тем, а также показатели, характеризующие качество работы, в перечень таких показателей входит количество научных публикаций в журналах, индексируемых в базе данных "Сеть науки" (WEB of Science) и Scopus <…> Подход к установлению показателя, характеризующего качество работы по выполнению фундаментальных научных исследований, изменен", - говорится в сообщении.

Отмечается, что в отношении каждой организации произведен расчет количества научных публикаций в журналах, индексируемых в базе данных "Сеть науки" и Scopus. В основу положены данные, указанные организациями в отчетных формах за предыдущие годы. "Представленные организациями в системе сведения о количестве публикаций, индексируемых в указанных базах данных, взяты министерством за основу для расчета соответствующих показателей качества, устанавливаемых в государственных заданиях", - говорится в сообщении.

Ранее в четверг газета "Коммерсантъ" сообщила со ссылкой на ученых из "Клуба 1 июля", что правительство собирается значительно расширить требования к российским исследователям по количеству публикаций в научных журналах. Ученые клуба разместили на своем сайте заявление, высказав несогласие с планируемыми изменениями.

"Задача науки не в том, чтобы плодить максимальное число публикаций, а в том, чтобы исследовать мироздание и извлекать из полученного знания пользу для человечества. Очень важно, что министерство осознало необходимость публикации результатов научной работы в хороших журналах. К сожалению, оно пытается добиться увеличения числа таких публикаций неправильными методами. Правильный подход состоит в том, чтобы поощрять не увеличение числа публикаций, а увеличение числа ученых, публикующихся в таких журналах", - говорится в сообщении.

Ученые добавили, что добиваться таких результатов нужно не приказами, а созданием условий для работы на современном уровне и материальным поощрением ученых, публикующихся в хороших журналах, на что необходимо выделять дополнительные средства.

Позиция РАН

Российская академия наук (РАН) рассмотрела методику расчета качественного показателя публикационной активности научных организаций, подведомственных Минобрнауки, в рамках государственного задания.

"Следует принять во внимание, что такого рода расчет качественных показателей не применялся ранее, и необходимо учесть все возможные риски для научных организаций, которые могут привести к невыполнению госзадания по объективным причинам. Особенно это может коснуться научных организаций, у которых, по мнению авторов методики, есть потенциал роста публикационной активности и к их плановому приросту следует добавить 20%", - говорится в письме на имя директора департамента мониторинга, анализа и прогноза Минобрнауки РФ Тимура Броницкого, подписанном вице-президентом РАН Юрием Балегой.

В РАН предложили министерству проанализировать вероятность возникновения рисков невыполнения госзадания такими организациями в течение первого и второго кварталов 2019 года и предусмотреть возможность скорректировать госзадания без потери финансирования.

"РАН согласовывает методику и рекомендует Минобрнауки учесть все риски невыполнения госзадания научными организациями, а также проработать возможность коррекции показателя публикационной активности, учитывая тот факт, что методика применяется впервые", - добавили представители академии.

Без науки — смерть!

После реформ 2013 года Российская академия наук (РАН) была превращена в Клуб заслуженных учёных, она была лишена институтов, лишена существенного финансирования, по сути, лишена права заниматься наукой. Академик Владимир Фортов на последнем Государственном совете, посвящённом науке, обратил внимание на абсурдность этой ситуации. И тот факт, что президент России встречается с президентом Академии, очень значим. Он показывает, что с Академией, конечно, не в её нынешнем, а в её будущем состоянии, связываются определённые надежды и планы.

Во-первых, на встрече была высказана мысль, что РАН должна быть привлечена к целеполаганию и стратегическому планированию. Это очень важно, потому что сейчас ситуация со стратегическим планированием плачевна: у нас есть десятки тысяч документов по этому вопросу, и система настолько сложна и запутана, что говорить о каком-то планировании более чем сложно. И вот Академию наук просят с этим кругом вопросов разобраться.

Во-вторых, было подтверждено, что Академия наук должна осуществлять научно-методическое руководство всеми институтами, которые у неё отняли. То есть, как было замечено президентом Академии, и Путин с этим согласился, нынешняя РАН должна стать «государевым оком над всей наукой».

В-третьих, обсуждалась ситуация с аспирантурой. Если раньше аспирантура была связана с защитой диссертаций и подготовкой научных работников, то сейчас стараниями реформаторов от образования аспирантура превратилась в очередной этап образовательного цикла, а именно в продолжение бакалавриата и магистратуры. В связи с этим аспирантура была открыта во множестве организаций, которые вообще не ведут научной работы. На встрече президент России подтвердил, что аспирантура должна быть возвращена в исходное состояние и рассматриваться как этап в подготовке научного работника, а не как очередная ступень образования.

В-четвёртых, произошло отчасти возвращение к парадигме Петра I, который говорил о необходимости триады "гимназия — университет — академия". В советское время Академия наук была очень широко представлена в системе образования: выдающиеся академики писали учебники, проводили реформы в преподавании математики, физики, других школьных предметов. В течение последних тридцати лет Академия была отстранена от каких-либо дел в школе. На встрече было сказано, что Академия наук должна участвовать в деятельности системы образования.

Теперь посмотрим, какие вопросы не вошли в круг обсуждаемых на этой встрече, однако их решение необходимо в самом ближайшем будущем.

Во-первых, это вопрос о том, когда академические институты будут вновь присоединены к Академии наук. Этот вопрос остался открытым.

Во-вторых, это механизм функционирования академической экспертизы. Ведь если РАН занимается экспертизой крупных проектов, то это невозможно без соответствующих научных исследований. Но если эти исследования проведены и Академия, к примеру, даёт отрицательный отзыв относительно экономических реформ или относительно той или иной отраслевой стратегии, то вдруг выясняется, что некому прочитать эти экспертные заключения, поскольку экспертиза не включена в контур государственного управления и может быть легко проигнорирована.

Может возникнуть вопрос: а готова ли сама РАН к выполнению государственных задач? Вспомним, что в своё время выдающийся советский математик, механик, президент Академии наук Мстислав Келдыш полагал, что в Академии должны быть один или два приоритета, которые понятны и важны для общества и могут его поднять на более высокий уровень. Тогда такими приоритетами были космический и ядерный проекты.

Какими должны быть эти приоритеты сегодня? Ответ на этот вопрос лежит в области целеполагания — области совместной деятельности учёных, руководителей науки и руководителей государства. Если ставить цель иметь как можно больше публикаций, которые индексированы в западных базах данных, как сейчас это делается, то это, мягко говоря, курьёз: это всё равно как судить об опере по тому, сколько в ней нот. Если цели будут сформулированы по-другому, то найдутся и люди, готовые выполнять большие государственные задачи.

Ещё одна проблема — это соотношение фундаментальной и прикладной науки. Фундаментальная наука работает за горизонтом, её результаты могут оказаться востребованным через 40-50 лет. А экономический эффект даёт прикладная наука с горизонтом 10-15 лет, на её основе делается 75% изобретений. Прикладная наука была разгромлена в 1990-е годы. И, к сожалению, пока вопрос о возрождении прикладной науки не ставится. Более того, для развития прикладной науки нужны крупные высокотехнологичные предприятия, с которыми в России тоже не очень отрадное положение.

Но сам факт встречи президента России и президента РАН показывает, что тема науки связана со стратегической безопасностью страны. Проигрывать на этом направлении нам нельзя. Вопрос надо ставить так, как в своё время ставил Игорь Курчатов: обгонять, не догоняя, искать свои пути. Потому что мысль гайдаровских реформаторов о том, что всё нужное купим за границей, а наука может подождать, давно провалилась.

На встрече Владимира Путина и Александра Сергеева был поставлен вопрос об увеличении количества учёных, и это знаковый момент. Это означает, что у руководства страны есть понимание того, что без науки России не выстоять.

Академики обвинили правительство в экономической импотенции

Голикова обещает пересчитать бедных, а Медведев собирается ударить гильотиной по омлету

Анатолий Комраков

У страны нет экономических перспектив, поскольку правительство и руководство страны не понимают причин продолжающейся уже 10 лет стагнации, заявили во вторник академики на заседании Президиума РАН. В тот же день президент и руководители правительства словно в подтверждение этих слов говорили о чем угодно, но не о причинах удручающего положения в экономике. Далеко еще стране и до четких рецептов, как преодолеть нищету почти 20 млн россиян. Президент нахваливал созданный им инструмент для преодоления бюрократических препон, которые, как оказалось, созданы самим же правительством. 9 тыс. нормативных актов, регулирующих деятельность бизнеса, в том числе и приготовление омлета, обещают ополовинить с помощью регуляторной гильотины только через год. Тогда же вице-премьер Татьяна Голикова пообещала придумать новые критерии для определения бедности.

Уже 10 лет в России нет экономического роста, так как прирост ВВП в 1–1,5% – это не рост. Страна находится в состоянии экономической стагнации, но власти абсолютно недооценивают тяжелое положение и неправильную экономическую стратегию. С такой критикой выступил во вторник на заседании Президиума РАН академик Роберт Нигматуллин.

По мнению академика, «когда говорят, что мы вступили в полосу стабильного экономического роста, – это не отвечает действительности». «Экономического роста не будет, потому что нет у правительства и у руководства страны понятия причин стагнации», – подчеркнул академик. По его мнению, стратегию развития страны по всем вопросам должна вырабатывать Академия наук. Впрочем, академик не пояснил, что мешало сделать это за 10 лет.

Президент РАН Александр Сергеев на просьбу «вернуть Российской академии наук тот статус, который академия всегда имела», сообщил, что эта тема «серьезно обсуждалась во время его встречи с президентом страны», но пока «этот разговор еще не для публичности».

Во вторник президент Владимир Путин в Агентстве стратегических инициатив (АСИ) публично сообщил, что работа агентства должна быть вписана в стратегию развития страны, а стратегия АСИ должна быть связана с планами по реализации национальных проектов. АСИ – любимое детище Путина, которому принадлежала идея его создания в 2011 году, когда Путин возглавлял правительство. Агентство задумывалось как «инкубатор» бизнес-проектов и одновременно социальный лифт, который дал бы возможность молодежи пробиваться через бюрократические барьеры. По словам Путина, в активе агентства 350 проектов. Но, вероятно, с тех пор пробиться удалось не очень многим, по крайней мере, судя по высказываниям членов правительства на Гайдаровском форуме, начавшем работу в Москве во вторник, барьеры «за время пути» успели вырасти до размеров баррикад.

Премьер-министр Дмитрий Медведев, например, обнаружил, что количество требований, предъявляемых к бизнесу при проверках, необоснованно завышено и только устанавливающих их нормативных актов – более 9 тыс. Как пример он привел требование к организациям общественного питания по точному соблюдению технологии изготовления омлета, включая высоту смеси яиц. Медведев пообещал к 1 февраля 2020 года пересмотреть регуляторные требования к бизнесу, применив механизм так называемой регуляторной гильотины. Очевидно, что контроль над ведомствами, издающими свои акты по регулированию бизнеса, правительство утратило, поэтому вместо регулярной работы будет применен революционный прием.
6-4-3_b.jpg
Владимир Путин призвал Агентство стратегических инициатив
вписаться в стратегию развития страны.
Фото с сайта www.kremlin.ru

«Отметем все старое, прошлое, которое мешает бизнесу, создадим новое законодательство, и это очень серьезный шаг на пути к тому, чтобы сделать реновацию в мышлении наших предпринимателей», – сказал журналистам в кулуарах форума первый вице-премьер Антон Силуанов. Он пояснил, что зачастую речь идет даже не о законодательстве, а о решениях министерств и ведомств, причем, как выразился первый вице-премьер, «нормативные акты правовые – это даже незаконно». Он выразил надежду, что количество надзорных требований к бизнесу после оптимизации законодательства сократится наполовину.

Правительство не готово предъявить программу выхода экономики из системного кризиса, о национальных проектах страна слышит уже скоро около года, но в чем они заключаются, не знает никто. На критику правительство отвечает «перетряхиванием» механизмов и ведомственных уложений, хотя представители бизнеса уже не раз заявляли, что для них главное – неизменность требований и стабильность. «Бизнес до сих пор не понимает, какой будет государственная поддержка их инвестиций по линии национальных проектов», – заявил на Гайдаровском форуме глава Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александр Шохин.

Требования к бизнесу со стороны государства после применения регуляторной гильотины будут систематизированы по новому принципу – не по контролирующим ведомствам, а по видам бизнеса, – продолжал разъяснять устройство гильотины глава Минэкономразвития Максим Орешкин. «Важно, что мы вводим принципиально новый подход: если раньше шли от требований ведомств (пожарной инспекции, САНПИН и прочих), то теперь требования будут классифицированы по видам бизнеса: ресторанный, отельный и т.д.», – цитирует Орешкина пресс-служба Минэкономразвития.

На первом этапе все регуляторы в установленный срок составят перечень своих нормативных актов, и таким образом правительство получит полный список обновленных требований «в доступном и понятном виде». Все требования, не вошедшие в список, будут считаться, вероятно, недействительными.

Грядут в правительстве и новации, связанные с определением, кто такие бедные, откуда они берутся и что с ними делать. «Мы не отрицаем, что проблемы с доходами населения существуют, мы пытаемся отработать более или менее адекватные оценки этой ситуации», – сказала вице-премьер Татьяна Голикова Интерфаксу во вторник. По ее словам, с 1 декабря запущен пилотный проект по оценке доходов восьми регионов страны, чтобы понять объективные причины бедности, «какие факторы реально влияют на домохозяйство». После этого будут сформированы дополнительные предложения по поддержке, отметила вице-премьер.

Она заявила, что в прошлом году количество россиян с доходами ниже прожиточного минимума составляло 19,2 млн человек, при этом только 4 млн из них воспользовались системой соцзащиты. «Отчасти это связано с тем, что люди не понимают, зачем и как обращаться, отсутствием сервисов, предоставляющих эти услуги», – сказала Голикова. По ее словам, разрабатывается ресурс, который будет информировать о том, что гражданину положено.

В итоге получается, что никто ничего не понимает. Какие будут нацпроекты, как бизнес в них примет участие, кто попадет под гильотину, откуда берутся бедные, а если ты бедный, то почему не идешь за помощью, кто ее оказывает. В каком-то смысле на эти вопросы (а заодно и академикам) ответил во вторник премьер-министр Медведев. По его словам, одним из основных вызовов в минувшее десятилетие был высокий уровень неопределенности, который затрагивает практически все стороны общественной жизни. Премьер подчеркнул, что это проблема не только России: мол, многие страны сталкиваются и с неопределенностью (оказывается, некоторые страны, например, не уверены, надо ли подсчитывать ВВП, да и к статистике много вопросов), и с проблемой социального неравенства. Впрочем, распространяться о том, почему экономика в РФ стагнировала, пока у других росла, вчера правительственные чиновники не стали.

Итоги 2018 года для российской фундаментальной науки

Около года назад (27 декабря 2017 года) было опубликовано открытое письмо ведущих ученых России президенту РФ («Письмо-400»). В письме констатировалось бедственное положение российской фундаментальной науки и содержались призывы к руководству страны предпринять ряд неотложных мер. Основное требование авторов Письма-400 заключалось в срочном изменении статуса РАН и статуса научных учреждений и последующем возвращении институтов под руководство РАН. В письме также критиковались бюрократический стиль и методы работы Федерального агентства научных организаций (ФАНО), говорилось о сокращении финансирования фундаментальной науки и росте научной эмиграции молодого поколения.

Спустя месяц (22 января 2018 года) состоялась закрытая встреча В.В. Путина с президентом РАН, на которой, по словам А.М. Сергеева, президент страны полностью поддержал позицию ученых о необходимости изменения юридического статуса РАН и согласовал план таких изменений. На первом этапе, согласно плану, предполагалась корректировка 253-го федерального закона (253-ФЗ), на втором — должен был быть подготовлен новый закон о РАН с соответствующим изменением статуса Академии. Оба этапа, по мнению и президента РАН, и президента страны, должны были быть осуществлены «за считанные месяцы».

За прошедший год произошло много важных для отечественной науки событий:

1) 15 мая 2018 года указом президента страны было упразднено ФАНО с передачей его функций Министерству высшего образования и науки РФ.

В то же время почти все чиновники ФАНО заняли соответствующие должности уже в рамках министерства, а бывший руководитель ФАНО назначен министром. Вследствие этого стиль и методы взаимодействия ФАНО с институтами полностью копируются реорганизованным министерством.

2) При большом сопротивлении чиновников и с большой задержкой по времени приняты изменения и дополнения к 253-ФЗ. Российская академия наук получила ряд новых полномочий.

Вместе с тем статус РАН пока не изменен, не говоря уже о статусе научных институтов. Закон о РАН не только не принят, но даже не начато его серьезное обсуждение. Тем временем связь Академии с институтами продолжает распадаться.

3) Академия получила права и обязанности высшего экспертного научного органа страны.

Однако пока это вылилось в бюрократическую попытку навязать Академии рутинную экспертизу десятков тысяч проектов и отчетов, в том числе вузовских. Решения стратегического характера, связанные с судьбой России и требующие компетенции на уровне РАН, по-прежнему разрабатываются в других кабинетах.

4) В 2018 году существенно возросла заработная плата научных сотрудников академического сектора российской науки.

В то же время доходы ученых остаются на уровне существенно ниже развитых стран. Кроме того, сохраняются проблемы с оплатой труда инженерного-технического состава и неоправданно большие диспропорции в зарплатах по регионам. По-прежнему не выделяются средства на модернизацию материально-технической базы.

5) В России принят национальный проект «Наука», что может свидетельствовать о внимании властей к проблемам развития науки в стране.

Вместе с тем Клуб отмечает, что концепция этого проекта была принята кулуарно, в результате чего большинство целей проекта имеют декларативный характер и направлены, в основном, на организацию сверхкрупных междисциплинарных центров «мирового уровня», что представляется малореалистичным. В документах, связанных с национальным проектом, содержательные направления фундаментальной науки не упоминаются вообще. Всё это вызывает опасения, что проект сведется лишь к формально-бюрократическим решениям и «освоению» бюджетных средств «эффективными менеджерами».

Необходимо отметить, что в России уже имеются научные и инновационные структуры, деятельность которых регулируется специальными актами и законами, во многом учитывающими специфику научного творчества. К ним относятся НИЦ Курчатовский институт, ОИЯИ, Центр Сколково и другие — непонятно, почему РАН не включена в этот список. Продекларированное высшим руководством признание необходимости науки в России позволяет это сделать. В связи с этим:

1) Клуб 1 июля настаивает на необходимости безотлагательного включения пункта «фундаментальные науки» в перечень государственных приоритетов научного развития.

2) Клуб 1 июля призывает Федеральное собрание и Президиум РАН кардинально ускорить работу по принятию нового закона о РАН и изменению статуса Академии и научных институтов и призывает руководство страны оказать этому всестороннюю поддержку. Мы считаем, что закон о РАН должен базироваться на тезисах, предложенных Клубом (http://1julyclub.org/node/192).

3) Клуб 1 июля считает необходимым переориентацию финансирования науки с кампанейщины краткосрочных программ с чисто формальными результатами на поддержку содержательных и долговременных научных исследований и на восстановление роли науки в качественном высшем образовании.

4) Клуб 1 июля еще раз подчеркивает необходимость срочной дебюрократизации науки. Бездушный формализм убивает суть научного творчества и ведет к потере позиций нашей страны в самых главных областях — выдвижения оригинальных научных идей, создания новых научных направлений и воспитания молодых талантливых ученых.

Почему в России сокращается количество исследователей и кто в этом виноват

Институт статистических исследований и экономики знаний НИУ «Высшая школа экономики» представил результаты аналитического обзора «Исследователи – основа кадрового потенциала науки».

Четвертые по валу

В 2017 году в России численность исследователей составила 359,8 тыс. человек, на 2,9% меньше по сравнению с предыдущим годом. За период с 2008 года она снизилась на 4,3%. В среднем численность исследователей сокращалась на 0,5% в год.

Исследователи – это основная категория персонала, занятого исследованиями и разработками (ИР). Их доля в России, по данным 2017 года, составила 52,8% общей численности такого персонала. Для сравнения: в Китае – 43,6%; в Республике Корея – 80,8%.

В удельных показателях тенденция выглядит еще более тревожно. Численность исследователей в эквиваленте полной занятости (время, фактически израсходованное персоналом, занятым научными исследованиями и разработками, на их выполнение, измеряется в человеко-годах) уменьшилась на 9% по сравнению с 2008-м, до 410,6 тыс. человек в 2017 году. Заметим, что из стран первой десятки (Китай, США, Япония, РФ, Германия, Республика Корея, Великобритания, Индия, Франция, Бразилия) по этому показателю только у России отрицательные темпы прироста. В большинстве зарубежных стран, прежде всего членов ОЭСР, наблюдался рост данного показателя за последнюю декаду.

Но и в этом никакой новости нет. Так, в докладе Российской академии наук президенту и правительству РФ «О состоянии фундаментальной науки в Российской Федерации – 2016» приводились такие данные: в 2014 году численность исследователей составила 373,9 тыс. (на 12,2% меньше, чем в 2000 году). Если продолжить эти статистические «раскопки», то можно обнаружить, что в 1988-м численность научных работников в РСФСР составила 1032,1 тыс. человек (в 1970 году – 631,1 тыс.) (Научно-технический прогресс в СССР. Статистический сборник. 1990).

И все же по абсолютным масштабам занятости в науке современная Россия остается одним из мировых лидеров, уступая только Китаю, США и Японии (1 692 176, 1 379 977 и 665 586 соответственно).

Казалось бы, данному факту можно только порадоваться. Но фактически вся приведенная выше статистика говорит о том, что Россия в последние лет 30 лишь более или менее равномерно расходовала научный потенциал, созданный в СССР. И не только в абсолютных и удельных показателях. За этот период зеркально изменилось и качественное состояние научно-технической сферы в нашей стране.

Высшее образование как форма досуга

Например, в том же 1988 году высшими учебными заведениями СССР было выпущено по специальностям физико-математического, технического, естественно-научного профиля 463,3 тыс. человек. На остальные специальности пришлось 311,9 тыс. человек. А вот по данным Росстата за 2016 год, в структуре выпускников вузов доля специалистов инженерно-технического профиля составила 18,2%; остальное – специалисты в области экономики, управления и гуманитарного профиля.

Вот и в исследовании ИСИЭЗ отмечается: «В целом за период 2008–2017 годов увеличение численности исследователей отмечалось в области общественных (+39,3%) и гуманитарных (+38,5%) наук, в остальных областях произошло снижение… Наиболее высокий уровень квалификации (определяемый по доле лиц, имеющих ученую степень) прослеживается среди исследователей, занятых в области гуманитарных наук (67,1%), столь же значительна эта доля в области медицинских и общественных наук (65,3 и 63,6% соответственно)».

Другими словами, в РФ происходит деиндустриализация экономики. И разговоры о ее цифровизации – это всего лишь удобная форма скрыть этот факт. Соответственно и высшее образование – это сегодня форма досуга для взрослых, совершеннолетних людей.

«Образование широко востребовано, но это лишь результат его «инфляции», когда оно превращается в «новую грамотность» и дает шанс на получение приличной работы, как элементарное умение читать и писать 100 лет назад, но не дает гарантированных статусных преимуществ, – отмечал профессор социологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета Дмитрий Иванов. – Большинство обладателей дипломов работают не по специальности, а это означает, что образование дает не столько специальные технические, сколько элементарные социальные навыки. Университеты и лаборатории коммерциализируются и бюрократизируются, они не создают знание, а производят «интеллектуальный продукт» и оказывают «образовательные услуги» (Д.В. Иванов. Глэм-капитализм. СПб., 2008).

Кстати, сказанное относится не только к России. Не менее отчетливо эта тенденция проявляется и в развитых странах Запада. Так, британский социолог Гай Стэндинг в бестселлере «Прекариат: новый опасный класс» (М., 2014) прогнозирует, что «…в ближайшее десятилетие менее половины всех рабочих мест в США будет предназначено для дипломированных специалистов… И вероятно, если исходить из прошлого опыта, 40% из них займут люди без дипломов. В конце концов, Билл Гейтс был недоучкой. Так что только треть всех новых рабочих мест будет доступна молодым людям с высшим образованием.

Большинству же придется браться за работы, которые не требуют высокой квалификации. И это обидно. Им будут втолковывать, что надо с энтузиазмом относиться к своему новому делу, не требующему высокой квалификации, и выплачивать долг за обучение, на которое их подбили обещанием, что диплом обеспечит им высокооплачиваемую работу».

Гуманитарии и технологическая катастрофа

Конечно, все это можно назвать модным словом «алармистика» и не обращать внимания на «досужие» социологические и философские рассуждения. Однако ситуация с кадровым обеспечением науки в России серьезна как никогда. И тому в подтверждение есть вполне строгие академические исследования.

В сентябрьском журнале «Вестник Российской академии наук» опубликована статья доктора социологических наук, профессора кафедры организационного проектирования систем управления Российской академии народного хозяйства и госслужбы при президенте РФ Евгения Тавокина «Российское образование в оценках московских студентов» («Вестник РАН». 2018. Т. 88, № 9. С. 819–825). Исследование проводилось в мае-июне 2017 года среди студентов бакалавриата очной формы обучения трех вузов: МГУ им. М.В. Ломоносова (81 человек), Московского государственного технологического университета (МГТУ) (279 человек) и РАНХиГС (172 человека). Среди них 433 студента (81,5%), обучающихся по экономическому, управленческому и гуманитарному профилям и 99 студентов (18,5%) – по инженерно-техническому. То есть для чистоты эксперимента была соблюдена пропорция в распределении студентов, зафиксированная Росстатом в 2016-м (см. выше).

«Лишь четверть опрошенных (24,5%) указала, что на решение идти в вуз повлияла их давняя мечта, – пишет Евгений Тавокин. – Это означает, что только каждый четвертый поступающий позитивно оценивает свое будущее и надеется выстраивать его, полагаясь на свои знания и умения, обретенные в процессе обучения. Следует заметить, что среди поступающих в МГУ доля таких абитуриентов существенно выше – 42,5%. Ниже всех это значение в МГТУ – 19,4%».

Но при этом парадоксально, что самый высокий уровень позитивных оценок степени реализации возлагавшихся на обучение в вузе надежд – у студентов технического профиля (33,4%); у гуманитариев в среднем лишь 13%.

Дальше – самое интересное: «Наиболее сильное разочарование процессом обучения испытывают студенты РАНХиГС. Среди них лишь 10,5% позитивно оценили степень удовлетворения своих ожиданий, по-видимому, необоснованно завышенных на стадии поступления. У студентов МГУ и МГТУ эта доля составляет 20%».

Среди причин такой низкой оценки реализации своих ожиданий от обучения в вузе были названы узость предметной сферы, легковесность изучаемых дисциплин; недостаточно глубокий, поверхностный уровень получаемых знаний; по сути, полное отсутствие практики; несоответствие части преподавателей необходимым требованиям; предвзятость изложения материала. «Легко понять, что основную часть этих замечаний высказывали студенты-гуманитарии», – подчеркивает профессор РАНХиГС Евгений Тавокин.

В статье приведено и проанализировано еще много интересных данных. «Если оценивать полученные результаты исследования в целом, то вывод получается довольно грустным, – резюмирует Евгений Тавокин, – качество и направления профессионального обучения в современных российских вузах нельзя признать удовлетворительными. Система высшего образования устроена так, чтобы сориентировать подавляющее большинство (свыше 80%) выпускников на пополнение кадрового состава и без того непомерно раздутой непроизводительной сферы: юристов, экономистов, политологов, финансистов, журналистов и других профессий гуманитарного профиля… Для элементарного выживания нашей стране необходима собственная полноценная техносфера, основанная на достижениях науки, новейших, непрерывно совершенствующихся компьютерных технологиях. Однако специалисты-гуманитарии, обильно поставляемые на рынок рабочей силы нынешней системой образования, ни в коей мере не предназначены для создания техносферы и не соответствуют решению этой задачи. Наиболее вероятная (в лучшем случае) перспектива, которая ждет большую часть таких выпускников, – стать мелкими клерками, умеренными и аккуратными сидельцами офисов с их непременными атрибутами: кондиционер, кофе, клавиатура. Но для этих трех «к» специального образования не требуется, с большим запасом хватит неполного среднего. Оставшаяся часть выпускников скорее всего на долгое время пополнит ряды безработных (тот самый прекариат, о котором пишет Стэндинг. – А.В.)».

Действительно, с «полноценной техносферой» что-то пошло не так. В 2016 году по 56% видов обрабатывающих производств и по 68% видов производства машин и оборудования производилось меньше продукции, чем в 2007 году. С 2000 по 2016 год производство снизилось по 1–5 видам продукции добывающих производств, 1–3 – обрабатывающих и 40% – машин и оборудования (А.В. Алексеев, Н.Н. Кузнецова. От слепой веры в рынок к рыночному планированию // Вестник РАН. 2018. Т. 88. № 6. С. 485).

Другими словами, современное российское гуманитарное образование занимается тем, что поставляет исходный материал для «интеллектуальных практик аутсайдеров», по выражению Дмитрия Иванова. «Как видно, современная высшая школа производит по большей части непригодных для высокотехнологичного сектора экономики специалистов с необоснованными амбициями, претензиями на высокий социальный статус», – вторит ему Евгений Тавокин. И все это – «статусная фрустрация молодежи», подытоживает Гай Стэндинг.

Если принять во внимание еще и глубокий кризис, в котором находится система научной аспирантуры в России, то сокращение числа исследователей, о котором сообщает Институт статистических исследований и экономики знаний, уже неудивительно. Научно-техническая сфера в стране сжимается, становится компактной.

«Науки в России слишком много, и государство больше не сможет поддерживать ее на прежнем уровне», – высказал свое мнение 28 сентября 1992 года вице-премьер, министр науки, высшей школы и технической политики Борис Салтыков. Сегодня, судя по официальным декларациям (нацпроект «Наука», например), государство и хотело бы поддержать науку, но поддерживать почти нечего. Научно-техническая сфера сжимается, она стала компактной, более или менее компетентной и... малоэффективной. Доля «экономики знаний» (НИОКР, образование, информационные и биотехнологии, здравоохранение) – главная составляющая человеческого капитала – сократилась до 13% в год в сравнении с 35% в развитых странах и 15–20% в развивающихся странах. Поэтому в последние 10 лет экономика России увеличивается по 1% в год, в развитых странах – по 1,5%, а в развивающихся странах – по 4–5%. Эти данные приводил академик Абел Аганбегян почти день в день четверть века спустя после слов министра Салтыкова.

Так что экспериментально доказано: науки никогда не бывает слишком много. Даже в России.

К ОБЩЕМУ ЗНАМЕНАТЕЛЮ. НОВАЯ ПРОГРАММА УПОРЯДОЧИТ СИСТЕМУ УПРАВЛЕНИЯ НАУКОЙ.

а прошедшем недавно президентском Совете по науке и образованию, обсуждались вопросы, связанные с Программой фундаментальных научных исследований (ПФНИ) в Российской Федерации. Владимир Путин поинтересовался, почему программа, которую должна разработать Российская академия наук, еще не готова. Президент РАН Александр Сергеев пояснил, что работа над ПФНИ в разгаре, но старт программы назначен на 2021 год.

В какой стадии готовности находится ПФНИ? Что она должна в себя включать? Как будет приниматься и реализовываться? Об этом “Поиску” рассказал заместитель президента академии член-корреспондент РАН Владимир ИВАНОВ.

- Владимир Викторович, поясните, пожалуйста, почему возник вопрос о срочном принятии новой программы фундаментальных исследований. Ведь еще два года в соответствии с законом действует старая.

- Здесь нет никакого противоречия. Речь идет о том, что новая программа должна в ближайшее время быть разработана, а не о сроках ее введения. Сейчас одновременно действуют две программы, распространяющиеся на одну и ту же сферу: Программа фундаментальных научных исследований в Российской Федерации и Программа фундаментальных научных исследований государственных академий наук. Обе утверждены отдельными решениями правительства в 2012 году и должны завершиться в 2020-м. Принятый в 2013 году закон о РАН (253-ФЗ) содержит положение, подтверждающее, что программа госакадемий работает до 2020 года. Этим же законом установлено, что Правительство РФ по представлению РАН утверждает программу фундаментальных исследований на долгосрочную перспективу, которая распространяется на всю фундаментальную науку страны.

- Значит, с 2021 года программа госакадемий перестанет существовать?

- Совершенно верно. Как и нынешняя Программа фундаментальных исследований. Их заменит новая ПФНИ.

- Чем она будет отличаться от старой?

- Главное отличие заключается в том, что для всех участников устанавливаются единые требования и единая система показателей, независимо от того, является ли организация академическим институтом, отраслевым НИИ или университетом. Одним словом, предполагается привести систему к общему знаменателю. Максимально унифицировать и формы отчетности, обеспечить единство управления, а точнее координации фундаментальных исследований. Здесь за основу планируется взять хорошо себя зарекомендовавшую систему, использующуюся в программе госакадемий.

Естественно, нововведения не касаются фондов (РНФ, РФФИ), которые работают по своим регламентам.

- В какой стадии находится формирование новой ПФНИ?

- Активная работа над этой программой в РАН началась в 2016 году. В качестве основного партнера Академия наук рассматривала Минобрнауки России. По ряду причин, прежде всего из-за нестыковок в нормативной базе, а также из-за организационных и кадровых перестановок в министерстве, работа шла не такими быстрыми темпами, как было запланировано. Сейчас заканчивается формирование плана фундаментальных исследований, разработана система показателей, проводится оценка требуемых ресурсов - это три части программы, определенные законом.

- Проблемы с министерством понятны. А что не так с нормативной базой?

- К сожалению, в законодательстве недостаточно хорошо отрегулированы моменты, связанные с взаимодействием участников процесса формирования и реализации ПФНИ.

Приведу только один пример. План реализации Стратегии научно-технологического развития (НТР) включает программу фундаментальных исследований, нацеленную на обеспечение установленных технологических приоритетов. Очевидно, что такой подход сильно сужает спектр фундаментальных работ. Так, фактически за бортом остается бóльшая часть общественно-гуманитарных исследований. Есть риск, что если через какое-то время технологические приоритеты сменятся, то для новых уже не будет научного задела.

Таких примеров можно привести немало. Законодательство явно нуждается в совершенствовании. Есть надежда, что точки над “i” во многих вопросах расставит новый закон о РАН.

Возвращаясь к формированию ПФНИ, отмечу, что в 2017 году концепция программы была предложена для широкого обсуждения и получила поддержку Экспертного совета по фундаментальным и прикладным исследованиям, созданного под руководством академика Ж.И.Алферова при профильном комитете Государственной Думы (“Поиск” писал об этом в №48, 2017 г. - Прим. ред.).

- Значит ли это, что концепция ПФНИ согласована и утверждена?

- Не совсем так - прошел только первый этап обсуждений. В начале этого года была создана рабочая группа Академии наук и Минобрнауки под руководством вице-президента РАН В.В.Козлова, которая с учетом сделанных замечаний внесла правки в проект концепции программы.

После этого академия обратилась в правительство с просьбой поручить заинтересованным федеральным органам государственной власти, научным организациям и университетам прислать свои предложения по концепции и наполнению программы. Такое поручение было дано в марте. Летом состоялось еще одно заседание рабочей группы совместно с организациями, указанными в поручении правительства, на котором концепцию обсудили и определили сроки представления материалов. К настоящему времени откликнулись 14 из 27 организаций. В числе “промолчавших” - пять министерств, две госкорпорации, два фонда и находящееся в стадии ликвидации ФАНО.

На наш взгляд, это вполне ожидаемый результат. Учреждения Минобрнауки и Минздрава, например, по части исследований в основном опираются на академические институты. Так что вполне естественно, что эти министерства и другие структуры, не приславшие свои предложения, доверили Академии наук как органу, координирующему фундаментальные исследования в стране, выбор научных направлений. Ну, а фонды - это особая статья. Основу их экспертных советов составляют академические ученые. Поэтому здесь вряд ли стоит ждать серьезных расхождений.

Полученных материалов вполне достаточно для дальнейшей работы. Все поступившие предложения были направлены в профильные отделения РАН, которые в настоящее время практически закончили формирование планов фундаментальных исследований по своим направлениям науки. Учитывались, в частности, экспертные оценки ранее полученных результатов, а также прогнозы развития научных направлений, которые также тоже делаются в отделениях.

- Содержатся ли в разработанном документе финансовые проектировки?

- Обоснование потребностей программы, конечно, готовится. Здесь мы рассчитываем на помощь Минобрнауки, которое отвечает за весь научный бюджет страны.

- Глава РАН сообщил, что ПФНИ будет обсуждаться на весенней сессии Общего собрания академии. На какие аспекты программы предполагается обратить особое внимание?

- Решение об этом будет принимать Президиум РАН. Наверное, целесообразно рассмотреть предварительные итоги реализации действующей Программы фундаментальных исследований, прогноз развития фундаментальной науки, проблемы ресурсного обеспечения новой программы.

- По словам президента РАН, главным инструментом формирования ПФНИ должны стать переформатированные научные советы РАН. В чем будут заключаться их функции?

- Система совещательных органов в Академии наук сложна и разнопланова. Если говорить про организацию исследований, можно выделить четыре важнейших составляющих: прогнозирование, перспективное планирование, оценка текущего состояния, экспертиза результатов.

Выполнять первую задачу призван Межведомственный совет по прогнозированию, формирование которого в настоящее время завершается.

Перспективное планирование проводится специальными экспертными советами (группами), созданными летом этого года во всех отделениях. Эти советы готовят планы фундаментальных научных исследований, которые являются основой ПФНИ.

Оценка текущего состояния конкретных направлений является сферой деятельности других советов - по областям науки, которые призваны готовить предложения по новым направлениям исследований. В данный момент эти советы находятся в стадии переформатирования под новые задачи.

Наконец, выстроена система экспертной оценки научных результатов. В ней задействованы несколько тысяч экспертов, что позволяет обеспечить качественную всестороннюю оценку.

- На президентском совете обсуждались еще две важные проблемы - консолидация средств на фундаментальные исследования и координация научных работ, ведущихся в разных ведомствах. Нацелена ли ПФНИ на их решение?

- Надо четко понимать, что консолидация средств - это не сбор всех денег в одном “мешке”, а строгий контроль использования выделенного финансирования, обеспечивающий достижение заявленных целей. Основа для этого закладывается на стадии формирования программы. Как уже говорилось, РАН дает правительству предложения о направлениях фундаментальных исследований, которые необходимо развивать, а также объемах их финансирования. Эти предложения формируются с учетом заявок, которые поступают в Академию наук от разных структур. В идеале при утверждении ПФНИ должно происходить и распределение средств на ее реализацию. В жизни все, видимо, будет несколько по-другому, но общий вектор все же должен сохраниться.

Координация исследований также будет осуществляться уже на этапе подготовки программы. Экспертные советы отделений интегрируют полученные предложения по направлениям исследований и, исходя из их актуальности, примут решение о включении в общий план.

Когда финансирование идет через фонды, координация осуществляется на стадии объявления конкурса.

Таким образом, в момент утверждения программа должна быть уже скоординирована и по ресурсам, и по темам.

- Предусмотрены ли в программе какие-либо конкурсные процедуры?

- Безусловно. Надо заметить, что определение направлений исследований уже есть своеобразный конкурс. Другое дело, что конкурс на проведение фундаментальных работ принципиально отличается от конкурса на закупки продукции или услуг. Поэтому и механизмы используются иные. Главная роль отводится не формальным показателям (например, выявлению того, кто запросит меньшую цену), а экспертной оценке актуальности темы и квалификации исполнителя.

- На президентском совете обсуждался вопрос о необходимости перевода “значительной части госзадания”, в том числе в области фундаментальных исследований, на грантовую основу. Что вы думаете по этому поводу?

- Вряд ли стоит бросаться из крайности в крайность. По предварительным оценкам, на грантовое финансирование достаточно направлять примерно 20-25% средств, выделяемых на фундаментальную науку. Гранты как базовое финансирование и финансирование по программам имеют свою нишу, где они наиболее эффективны. Так, они могут использоваться, когда речь идет о проведении исследований по направлениям, которые только начинают развиваться. К примеру, нужно за сравнительно небольшие деньги и короткий промежуток времени (3-5 лет) проверить новую гипотезу. Если она подтверждается, то можно разворачивать большую научную программу, если нет, вопрос закрыт. В фундаментальной науке отрицательный результат - тоже результат.

Вообще с грантами не все просто. Грантовая система имеет свои недостатки. Известны случаи, когда их получают не те организации, которые имеют реальный опыт научной работы и соответствующую квалификацию, а структуры, научившиеся хорошо оформлять документацию и находить общий язык с организаторами конкурсов. В научной среде даже термин появился - “грантоеды”. Ярким примером изъянов конкурсного финансирования является широко известный проект “Карта российской науки”.

- Вернемся к Программе фундаментальных исследований. Какова процедура ее утверждения?

- Согласно закону, программу утверждает правительство по представлению РАН. На практике, скорее всего, потребуется согласование со многими министерствами. По-видимому, необходимо принять особый порядок утверждения, четко регламентирующий, кто за что отвечает и кто что согласовывает. Вряд ли Минобрнауки должно согласовывать, например, направления научных исследований или их исполнителей.

- А кто и как будет контролировать выполнение ПФНИ?

- Этот механизм отработан в рамках программы госакадемий. Практика показала, что для этих целей достаточно координационного совета и небольшого аппарата. Повысить управляемость можно за счет сокращения номенклатуры и объема отчетной документации. Представляется, что отчет по каждой теме должен состоять из краткого описания результатов, оценки их места в научной иерархии, предложений по дальнейшим исследованиям и ссылок на опубликованные научные работы.

«Тех, кто не тянет, государству не надо финансировать»

Как может измениться система финансирования науки в России
Freepik/Indicator.Ru

Почему государство платит за науку дважды, какое наследство Советского Союза в этом отношении нужно изживать и почему болезненный переход на новую систему финансирования науки в России все же необходим, читайте в материале Indicator.Ru.

В конце ноября в Москве состоялось заседание Совета по науке и образованию при Президенте РФ – уже второе в 2018 году. В Кремле собралось руководство Российской академии наук, грантовых фондов, научных институтов, ректоры ведущих вузов и известные ученые. Согласно программе участники должны были обсудить вопросы научно-технической политики в контексте реализации Стратегии научно-технологического развития.

Одной из ключевых тем заседания стало государственное финансирование науки. Открывая заседание, Владимир Путин отметил, что несмотря на всю эффективность грантов, системных изменений в научной среде не произошло. Неизменным остается общий принцип финансирования науки – через государственное задание.

Субсидия vs грант

Чем же отличаются грантовое финансирование и распределение средств по госзаданию? В некотором смысле они противоположны друг другу. Гранты на исследования в России выдают фонды, например, государственные РФФИ (Российский фонд фундаментальных исследований) или РНФ (Российский научный фонд). Чтобы получить финансирование, исследователь (или научный коллектив) должен найти подходящий по тематике и требованиям конкурс и подготовить заявку. И только немногие авторы, чьи заявки эксперты фонда оценят выше остальных, пройдут по конкурсу и получат деньги. Причем мало просто выиграть грант – о каждом этапе исследования нужно готовить подробный отчет. Если окажется, что нужных показателей получатель гранта не достиг (эксперименты не проведены, статьи не опубликованы и так далее), финансирование могут и отозвать.
Читайте также
О конфликте с мегагрантом в МИФИ: «Вот вам выделили грант, вы должны искать средства»Химия и науки о материалах

С госзаданием все наоборот. Прежде всего потому, что деньги государство выделяет (через профильное министерство или ведомство) не ученому или группе ученых, а учреждению. Само госзадание – это все те работы и услуги, которые бюджетная организация берется выполнить за год или за более продолжительное время (максимум за три года). Госзадание устанавливает, сколько таких работ должна провести организация, каких показателей нужно достичь и сколько на это нужно денег. Если речь о научной организации, то это исследования по выбранным темам, соответственно, отсчитываться нужно публикациями в научных журналах. Госзадание утверждает, а формально и разрабатывает, тот орган государственной власти, которому организация подчиняется. Чтобы выполнить утвержденное госзадание, организация получает субсидии из бюджета, а по итогам отчитывается перед учредителем.

При грантовом подходе у ученых больше возможностей и есть определенная независимость в выборе тем исследования. Гранты подходят тем, кто выстраивает новую научную структуру вокруг новаторских тем. «У меня в научном центре с бюджетом 300 млн рублей в год гранты составляют 90%. У нас больше 200 человек, многие вернулись из-за рубежа, и именно победы в грантовых конкурсах позволяют им работать», – рассказывает руководитель Международного научно-исследовательского центра нанофотоники и метаматериалов Университета ИТМО Павел Белов. Финансирование по госзаданию, напротив, не может сосредоточиться только лишь на новых направлениях, на инициативах передовых групп, потому что поддерживает функционирование всей организации, а значит, все направления работы — и традиционные, и новые. «Если мы хотим получать новые идеи, нужны именно грантовые подходы, – считает директор НИИ биологии Иркутского государственного университета Максим Тимофеев. – Сейчас нужно запускать новые фонды и структурировать их под области знания и технологические задачи – сельское хозяйство, медицина, промышленные технологии и так далее».

Государство платит дважды
Читайте также
«Особо не попьешь кровушки из федерального бюджета»Технические науки

Причина неэффективности госзадания как инструмента финансирования науки заключается, по мнению Путина, в том, что профильные ведомства не интересуются результатами исследований и не контролируют выполнение госзадания: «…государство дает деньги, а задачи, связанные с обеспечением государственных нужд, часто очень перспективные задачи, принципиального характера, не формулируются государством. Отраслевые министерства, по сути, устранили от формулирования этих задач. И какими проблемами, какими вопросами заниматься – решают сами лаборатории». В подтверждение тому, что «сами лаборатории» не планируют по госзаданию актуальных научных исследований, президент привел пример: по 40% тем, о которых научные институты писали в отчетах по госзаданиям в прошлом году, не было представлено ни одной статьи в журналах, которые учитывают авторитетные международные базы цитирований. Выходит, средства госзадания финансируют не науку, а административные издержки учреждений?

Для научных организаций госзадание уже долгое время играет роль страховки, которая обеспечивает само существование организации. В реальности же силы исследователей направлены на грантовые проекты. «Сегодня у большинства научных учреждений нет четких стратегических ориентиров, планы работы зачастую грешат мелкотемьем, недостаточная оплата труда, – считает директор РФФИ Олег Белявский. – И вектор интереса сотрудников естественным образом смещен в сторону грантового финансирования, иногда – в ущерб тематикам и заданиям, установленным для этой организации». С одной стороны, такое сочетание дает некоторые гарантии. Субсидия по госзаданию поддерживает жизнедеятельность учреждения, позволяет выплачивать зарплаты и сохранять штат, а на науку идут гранты. С другой стороны, есть мнение, что гарантированные субсидии и ведут к неэффективной работе. «В институтах РАН очень много базовых ставок, которые продолжают распределяться через госзадание, и там люди не подаются на гранты, остаются на ставках, – рассказывает Павел Белов. – Проблема, на самом деле, идет от того, что в Советском Союзе считалось, что надо всех поддерживать, чтобы они занимались наукой, и тогда у кого-то получится хороший результат».
Читайте также
«Нам хочется видеть некую фундаментальность и в этих проектах»: о новых конкурсах РФФИГуманитарные науки

Другие эксперты смотрят на ситуацию с государственной точки зрения. В текущей ситуации государство платит дважды – в первый раз, когда направляет в научный институт субсидию по госзаданию, и во второй раз, когда выплачивает ученым этого же института гранты на актуальные исследования. «Какой смысл существования этого учреждения, если его сотрудники все свое рабочее время посвящают реализации проектов по грантам, в основе которых – все те же субсидии из федерального бюджета? – задается вопросом директор РФФИ Олег Белявский. – В идеале государственное задание должно быть разработано таким образом, чтобы, с одной стороны, успешно решались задачи, ради которых учреждение и существует, а с другой стороны – обеспечивалась полная занятость его сотрудников с достойной оплатой их труда».

Вариант БОР

На заседании Совета до обсуждения деталей идеальной системы госзадания дело не дошло, но в целом направление изменений обрисовали. Владимир Путин напомнил участникам, что для учреждений высшего образования механизм распределения средств был изменен еще в 2014 году. Теперь, чтобы получить по госзаданию субсидию на исследование, вузовскому научному коллективу нужно выиграть конкурс. Этот принцип соответствует подходу «бюджетирования на основе результатов деятельности» (БОР), на котором отчасти базируется государственное финансирование науки в США и в некоторых европейских странах. Аналогичная система, по словам президента, должна была вводиться и в научных организациях, но до сих пор этого не произошло.

Сегодняшняя российская система госзаданий по научной деятельности для вузов не представляет собой полный аналог грантовой. В ней сохраняется базовая часть — на поддержку ведущих ученых, актуальных направлений исследований и так далее. Словом, вуз сам решает, на что ее направить. А заявки на финансирование во второй, проектной части, подают уже отдельные коллективы. По словам директора НИИ биологии ИГУ Максима Тимофеева, системе не хватает открытости и прозрачной экспертизы: «Каких-либо реальных или даже формальных рецензий на поданные заявки заявители не получают. По факту, если лаборатория не выигрывает такой конкурс, она сталкивается с угрозой ликвидации. Так что наличие грантов – это единственно возможный путь существования сильных вузовских команд в России».
Читайте также
Каким слоем намазывать гранты: особенности диалога между РФФИ и научными работникамиТехнические науки

Насколько этот оптимизированный механизм госзадания – наполовину распределение, наполовину конкурс – подойдет научным институтам? Некоторые из опрошенных Indicator.Ru экспертов считают, что переход будет болезненным, но он необходим. Давно пора отказаться от советского наследия и финансировать только сильных. Об этом говорит вице-президент РАН Алексей Хохлов: «Речь не идет о том, чтобы там (в конкурсах по распределению госзадания в науке, — прим. Indicator.Ru) был такой же процент отсевов, как на конкурсах РФФИ и РНФ. Но тех, кто не тянет, кто работает на низком несовременном уровне, государству не надо финансировать. Им надо найти какую-то другую стезю для деятельности…».

Но есть, конечно, и возражения. В некоторых отраслях науки, утверждают эксперты, выигрывать краткосрочные конкурсы и отчитываться каждые два – три года просто невозможно, потому что разработка экспериментов и создание оборудования занимают годы и десятилетия. Такие коллективы, если их оценивать одинаково с остальными, рискуют оказаться в числе неэффективных только из-за своей специфики. По словам ведущего научного сотрудника Института ядерных исследований РАН Игоря Пшеничнова, короткий горизонт финансирования повредит международному сотрудничеству в ядерной физике, физике элементарных частиц и астрофизике: «будет невозможно брать на себя обещания в рамках большой международной коллаборации с участием зарубежных институтов, получающих финансирование на долгосрочной основе». Поддерживать долгосрочные мегапроекты, по мнению Пшеничнова, нужно из базовой части государственного задания.

С чего начнутся перемены

В своем выступлении на заседании Совета Путин предложил несколько мер для того, чтобы улучшить финансирование науки. По его словам, нужно ввести для всех министерств и ведомств единые требования к отбору тем научных исследований и разработок, к квалификации их руководителей, а также выстроить систему экспертизы результатов проектов по опыту грантовых фондов. Каждое из этих предложений вводит ряд новых вопросов. Научные организации страны – это не только институты РАН, это и подведомственные министерствам (например, Минздраву) исследовательские организации, и региональные учреждения. Не все занимаются фундаментальной наукой, основная деятельность многих – прикладная. Общие критерии их оценки только предстоит выработать.
Читайте также
ФАНО натрое сказало: подведены итоги оценки результативности научных организацийТехнические науки

Напрямую к этим будущим критериям относится еще одно замечание главы государства: финансирование нужно распределять с учетом мониторинга эффективности научных организаций, результаты которого ФАНО опубликовало весной этого года. Кроме того, президент предложил тем, кого не устраивают наукометрические показатели, найти другие варианты. Опрошенные Indicator.Ru эксперты таких предложений не высказали. По словам академика РАН Сергея Стишова, строгая количественная оценка вообще неприменима к творческому труду: «Никакого прогресса мы не добьемся, коль скоро труд ученого превращен в труд человека, который закручивает гайки – десять в смену или двадцать в смену».

Что касается системы экспертизы, то использовать в ней опыт научных фондов вполне реально. Роль организатора при этом хочет взять на себя РАН. По словам Алексея Хохлова, постановление правительства о полномочиях Академии по научно-методическому руководству всеми научными организациями страны уже практически согласовано. РАН получит право оценивать все планы и отчеты любых учреждений, независимо от их ведомственной принадлежности. «Мы готовы провести экспертизу и довести до правительства информацию о том, какие темы стоит поддерживать, какие темы являются современными, а для каких надо прекращать финансирование, поскольку они никому не интересны», – комментирует вице-президент РАН.

Итак, первым шагом к реформированию системы госзадания для научных организаций станет, вероятно, масштабный аудит их исследовательских планов и отчетов. Предварительно предполагается, что вместо прямого распределения будет введен более конкурентный подход, близкий к действующей конкурсной системе госзаданий для вузов. При этом в сферу госзадания войдут механизмы и практики грантовых фондов. Такая форма ведомственного финансирования позволит государству более целенаправленно выделять средства, в том числе для реализации Стратегии научно-технологического развития России. Но, безусловно, одновременно научные организации лишатся некоторых гарантий. Впрочем, все это пока только предположения и о том, как финансирование российской науки изменится, и изменится ли, не стоит гадать. Остается только ждать.

«Глобально ничего не изменится, кроме карьерного роста отдельных чиновников»

Что молодые ученые знают и думают о Стратегии научно-технологического развития России
Pexels/Max Pixel/Indicator.Ru

Почему молодые ученые считают, что Стратегия научно-технологического развития не принесет плодов и, вместе с тем, положительно повлияет на их работу; что они знают об этом документе и знают ли вообще? Рассказываем об итогах опроса, который проводил Российский союз молодых ученых.

Стратегия научно-технологического развития России — основополагающий документ, определяющий развитие науки и технологий на ближайшие годы. Однако насколько хорошо те, кого он непосредственно касается — молодые исследователи — понимают, в чем заключается суть Стратегии, для чего она написана, кто и как будет воплощать ее в жизнь? Сколько ученых вообще знает о существовании документа? Российский союз молодых ученых провел опрос с целью узнать это подробнее.
Стратегия научно-технологического развития (СНТР) Российской Федерации — это документ, который формулирует цель и основные задачи научно-технологического развития страны, а также определяет основные направления и приоритеты государственной политики в этой области. Стратегия утверждена 1 декабря 2016 года указом президента России. В документе определены проблемы российской науки, в частности, то, что направления исследований фундаментальной науки отстают от современных, научные и образовательные центры в разных регионах страны работают с разной эффективностью, молодежь не удается привлечь в науку, общество и экономика не готовы к инновациям и так далее. Кроме того, в Стратегии выделены так называемые «большие вызовы» — существенные риски и проблемы, которые стоят перед обществом, экономикой и государственным управлением России.
Indicator.Ru
Справка

Кого опросили?

В опросе участвовали 583 молодых ученых из всех федеральных округов и 64 субъектов Российской Федерации. Больше всего опрошенных проживает в Москве (74 человека), второе и третье места занимают Краснодарский край и Нижегородская область (44 и 36 человек соответственно).

Подавляющее большинство опрошенных работают в институтах РАН (45%) и в вузах (44%), 7% — в отраслевых или ведомственных НИИ, 1% — в корпоративных научно-исследовательских центрах. Оставшиеся 3% в качестве основного указали другое место работы. Все опрошенные, в соответствии с замыслом исследования, — председатели, заместители председателя, секретари или члены одного или нескольких советов молодых ученых.

Почти четверть (23%) опрошенных занимаются гуманитарными и социальными науками. Биологию и науки о жизни, а также сельскохозяйственные науки в опросе представили по 14% ученых, химию и науки о материалах – 11%, инженерные науки – 10%. Меньше всего участников опроса занимаются исследованиями и преподают в области физики и астрономии, а также математики, информатики и наук о системах – их по 6%.

Что такое СНТР: теория и практика

По результатам опроса сложно сказать, что молодые ученые много знают о Стратегии НТР России. Это несмотря на то, что опрошенные молодые ученые, во-первых, должны быть более информированы, чем другие исследователи, в силу своей близости к советам молодых ученых, а, во-вторых, предположительно склонны завышать свой уровень информированности при опросе.

Только каждый пятый опрошенный (22%) ответил, что хорошо представляет себе содержание Стратегии. Столько же (23%) сказали, что знают только о том, что такая Стратегия существует и 12% признались, что только что узнали о существовании документа. Самый распространенный ответ о том, что представляют себе содержание Стратегии в общих чертах, дали 40% молодых ученых.
C236307153b65d02441d64df8a142e0109b5b624
Уровень информированности молодых ученых о Стратегии научно-технологического развития России
Российский союз молодых ученых

Не знают ученые и о том, как реализуется и будет реализовываться Стратегия на практике:
0f45e9febcba63f5f8f94869f12de227d6ba204c
Уровень знаний молодых ученых о реализации Стратегии научно-технологического развития России
Российский союз молодых ученых

Как именно сейчас можно подключиться к воплощению Стратегии, большинство молодых ученых пока не представляет. На вопрос о том, понимают ли они, как можно включиться в реализацию документа, опрошенные ответили так:
Bc0bc0e237b612583238be794c19ad9fa11acacc
Оценка молодых ученых о включении в реализацию Стратегии научно-технологического развития России
Российский союз молодых ученых

Участникам опроса также предложили оценить свою готовность к участию в различных направлениях деятельности, связанной с реализацией задач Стратегии.
12c87c01876093ad38f9b2a84ff53f38d535a12d
Организация (или участие в организации) собственного бизнеса по разработке новых технологий и/или внедрением результатов НИР
Российский союз молодых ученых

Ситуация улучшится, но это не точно

Опрос также показал, что молодые ученые не воспринимают СНТР как документ, предполагающий новый подход к организации научной деятельности. Респондентам предложили оценить новизну Стратегии по семибалльной шкале, где «1» означает, что в документе нет ничего нового, а «7» — что там заложен принципиально новый подход. Чаще всего выбор участников опроса приходился на первую половину шкалы.
65ed8c30a6dcf3db391de612375ed517bc401b05
Как молодые ученые оценивают новизну Стратегии научно-технологического развития России по семибалльной шкале
Российский союз молодых ученых

После анализа ответов на более детальные вопросы о содержании документа выяснилось, что молодые ученые воспринимают Стратегию как ориентированную скорее на результат, чем на процесс исследования (45% против 12%) и скорее на коллективную, чем на индивидуальную работу (42% против 13%).

Молодые ученые также считают, что Стратегия, что цели ставит скорее государство, чем сами ученые (40% против 17%). И, наконец, документ воспринимается скорее как ориентированный на поддержку «избранных» — некоторых, а не всех ученых (49% против 16%).

В блок об отношении к содержанию документа авторы опроса также включили вопросы об ожиданиях от результатов реализации Стратегии. Оказалось, что молодые ученые весьма сдержанны в своих оценках: хотя 51% опрошенных и заявили, что документ сможет улучшить положение дел в российской науке в целом, только 6% из них выбрали ответ «определенно улучшит», тогда как 45% менее уверены в положительном эффекте («скорее улучшит»). Аналогичная картина сложилась и по поводу ожиданий того, что появится новая высокотехнологичная продукция отечественного производства. В целом около половины опрошенных (54%) считает, что Стратегия может этому помогать, но только 8% уверены в своем ответе.

В обоих случаях половине «оптимистов» противостоит четверть (29% и 26% соответственно) «пессимистов», то есть тех, кто не считает, что Стратегия сможет улучшить положение дел в российской науке, а затем привести к появлению новой высокотехнологичной продукции. Стоит отметить и то, что в каждом случае пятая часть респондентов затруднилась с ответом.

Несмотря на положительные ожидания от реализации документа, значительная часть молодых ученых все же сохраняет скептицизм на этот счет. То, что хорошие положения Стратегии останутся «на бумаге» — далеко не единственное опасение молодых ученых. Это становится ясно из ответов на открытый (то есть без заранее предложенных вариантов ответа) вопрос об опасениях респондентов.

68% опрошенных молодых ученых сказали, что мнения, ставящие под вопрос успех воплощения документа в жизнь, довольно (43% участников) или очень (25%) распространены. Не встречали подобных мнений только 7% респондентов, а 12% встречали их редко.

На вопрос «Как бы вы в целом оценили реализуемость на практике задач научно-технологического развития России, заявленных в Стратегии?» ответы распределились следующим образом:
Bc119b0dbbe1f8b75fc1e246eda5f062f458ebb3
Результаты опроса молодых ученых об оценках реализуемости на практике задач НТР России
Российский союз молодых ученых

Немного о хорошем

Еще участникам задали вопрос о том, как, на их взгляд, Стратегия повлияет на их собственную работу и карьеру в ближайший год, через 3-5 лет и через 6-10 лет.

В краткосрочной перспективе (то есть на протяжении года) половина опрошенных (49%) не рассчитывает ощутить на себе никакого влияния документа. Положительное влияние ожидают 28% (из них 8% «абсолютно уверены» в таком влиянии, а 20% «скорее уверены»). Негативные настроены 6% респондентов и еще 17% не знают, чего лично им ожидать от реализации Стратегии в ближайшее время.

В среднесрочной перспективе в два с половиной раза сокращается доля тех, кто не ожидает никакого влияния Стратегии на свою работу (с 49% до 20%) и возрастает доля тех, кто рассчитывает на положительное влияние документа на свою научно-исследовательскую деятельность и карьеру (50%). В этой временной перспективе каждый десятый (10%) ожидает негативного влияния Стратегии и каждый пятый (21%) не знает, чего ждать.

Примечательно, что представители вузов не только больше знают о Стратегии, чем представители организаций РАН, но и лучше относятся к ее различным сторонам, чаще имеют более оптимистично настроены по поводу ее практической реализации и по поводу ее влияния на собственную деятельность. Среди работников вузов в ближайший год ожидают положительного влияния Стратегии на свою профессиональную деятельность 38% опрошенных против 28% сотрудников РАН. Еще заметнее разница в оценках влияния Стратегии в среднесрочной и долгосрочной перспективах: так, через 3-5 лет и через 6-10 лет разрыв между «оптимистами» из этих типов организаций составляет 65% против 36% и 63% против 36% соответственно. Дополнительные перспективы и возможности в связи с реализацией Стратегии работники вузов также видят чаще, чем работники РАН (43% против 37%).
32e47915b52a13de14ff20a3fb9a22898db813e6
Ожидания молодых ученых от Страгетии научно-технологического развития в ближней, среднесрочной и долгосрочной перспективах
Российский союз молодых ученых

Участникам опроса также задавали вопрос о том, как, по их мнению, другие молодые ученые оценивает влияние документа на свою работу и карьеру. Оказалось, что только 38% опрошенных полагают, что другие молодые ученые в настоящий момент ожидают положительного влияния (безусловно или скорее положительного) на свою жизнь.

Чаще всего, говоря о перспективах и возможностях, открывающихся в связи с реализацией Стратегии, молодые ученые указывали на перспективы развития различных исследовательских проектов и целых направлений (48%).
2d508b3c0f9eab866071ea22f72d2e18353c4428
Перспективы, открывающиеся в связи с реализацией Стратегии НТР, по мнению опрошенных молодых ученых
Российский союз молодых ученых

13% ответов (выделенных высказываний) так или иначе отсылали к увеличению возможностей научно-исследовательской коммуникации. Кто-то подчеркивал возможный рост академической мобильности, числа поездок, в том числе международных. Другие делали акцент на росте перспектив межвузовского и междисциплинарного сотрудничества.

Десятая часть (10%) обозначенных респондентами перспектив представляют собой ожидания, что реализация Стратегии приведет к тому, что появятся (а уже существующие — станут крепче) связи науки с бизнесом и жизненной практикой. 8% высказанных положительных ожиданий описывают новые возможности, связанные со Стратегией весьма обобщенно: «Если такая Стратегия разрабатывается, и развитие науки ставится как приоритетное направление развития страны, хочется надеяться, что это принесет положительные плоды, но пока что я на себе ощутил небольшую прибавку в зарплате в виде премиального фонда»; «Стратегия открывает много дополнительных возможностей для молодого ученого».

Некоторые респонденты (7% высказываний) ожидают, что реализация документа приведет к тому, что условия научно-исследовательской деятельности станут лучше, а материально-техническая база исследований станет современнее. Кое-где, судя по ответам, этот процесс уже начался и стал заметен: «Лаборатории оснастились (и оснащаются) современным высокотехнологическим оборудованием». Также отдельные участники опроса указывали на то, что Стратегия стимулирует профессиональный рост (в том числе и до «мирового уровня»): «Личностный и профессиональный рост, высокий стимул повышения продуктивности»; «Стать великим ученым, изобрести машины и механизмы, упрощающие жизнь человека».

Несколько раз встречались упоминания такой привнесенной Стратегией возможности как корректировка собственной исследовательской деятельности: «Появляется определенная конкретика в развитии научно-промышленного комплекса России, которая позволяет определиться с фронтом деятельности на ближайшие пять-десять лет»; «Можно скорректировать свои исследования в связи со Стратегией. До ее появления не было понятно, какие исследования будут поддержаны грантовыми фондами. Особенно в гуманитарных науках. Было ощущение, что гранты даются на совершенно разные и никак не связанные с реальной наукой темы».

«Деньги поделит верхушка, а до ученых не дойдут»

Если упорядочить опасения молодых ученых, связанные со Стратегией, по таким сферам как содержание документа, его практическая реализация и соответствие документа личным потребностям молодых ученых, то окажется, что больше всего опасений (56%) связано с практической реализацией Стратегии. Эти данные получены по результатам ответов на открытый, не предлагающий вариантов ответа, вопрос. Опасения, связанные с содержанием Стратегии и ее влиянием на профессиональную жизнь молодых ученых, составляют по одной пятой части от всех опасений.
67153e0b8ef4e7f77df1874e8447ec9d6b5cc499
Опасения молодых ученых, связанные со Стратегией научно-технологического развития России
Российский союз молодых ученых

Авторы опроса выделили пять категорий опасений, связанных с практической реализацией Стратегии:
C0832de695e4a42bd1aba3d2d6c633ab04131d34
Пять категорий опасений молодых ученых, связанных с СНТР
Российский союз молодых ученых

Раскрыть содержание этих блоков могут следующие высказывания опрошенных (авторская орфография и пунктуация сохранена):

«Опасения в том, будет ли в достаточной мере выполнение стратегии регулироваться управляющими органами (соответствующим министерством науки и образования и др.), будет ли у чиновников общий план. Если нет, то научные центры будут осуществлять стратегию сами в своей организации, что не имеет ничего общего с национальными интересами. Иными словами, если никто не задаст план на регион и не разобьет задачи по организациям, то эффекта не будет».

«Опасения связаны с непониманием СНТР органами власти на региональном уровне».

«Опасения заключаются в том, что не все (в высшем руководстве), к сожалению, воспринимают Стратегию, как руководство к действию и корректировке направлений исследований, возможно из-за того, что нет возможностей и условий для модернизации инфраструктуры, и среды».
Управление будет производиться управленцами ничего не понимающими в науке, поэтому «полимеры будут просраны». Ученым и между собой бывает сложно договориться, а если в голове будет стоять не ученый — сразу пишите «пропало».
Участник опроса молодых ученых
Орфография автора сохранена

«Отсутствие понимания своих тактических действий в реализации стратегии конкретными руководителями на местах. Так как большинство таких руководителей никогда не имели (являются чиновниками без серьезного опыта работы в науке) никакого отношения к науке и совершенно не понимают проблем ученых».

«Опасения связаны с недостаточным финансированием реализации стратегии».

«Для ее реализации необходимо строительство современной инфраструктуры, закупка большого количества дорогостоящего оборудования и расходников, плюс не единовременно, а поддержание этого в рабочем состоянии. На это необходимы огромные средства, есть опасения, что если их даже выделят, то могут разворовать».

«Деньги поделит верхушка, а до ученых не дойдут».

Но чаще и выразительнее всего звучали опасения общего характера о том, что реализация Стратегии «не приведет ни к чему хорошему» (либо ничего принципиально не изменится, либо станет только хуже) или все сведется к имитации работы. Эти две группы высказываний в совокупности составляют четверть (27%) всех опасений.

«Глобально ничего не изменится, кроме пожалуй карьерного роста отдельных чиновников, которые сочетание СНТР повторяют как мантру, но не понимают как конкретно ее реализовывать. Чиновники не хотят видеть реальной ситуации. Это как с указами Президента по повышению ЗП научных сотрудников. Вроде выполнили, но большинству лучше не стало».

«Ничего не реализуется, просто от ученых ожидают что они подгонят темы своих исследований под приоритетные. Про "отказ от излишней бюрократизации" никто как будто ничего и не слышал. Бюрократизация растет год от года в учреждениях. Фонды (например, РФФИ) стараются уменьшить бюрократизацию, но финансирование приходит в юрлица (институты, университеты), которые зачастую саботируют выполнение работ по гранту, не дают потратить грантовые средства необходимым образом».

«Все пройдет по традиционному шаблону: "Хотели, как лучше, а получилось вообще великолепно" (((»

«Опасение лишь одно: вся стратегия сведется к подгонке показателей (типа численности работников, занимающихся НИОКТР), причем в пожарном режиме, в последние месяцы ее реализации, а потом про нее все забудут, посчитав, что цели достигнуты».
Есть опасения, что вся эта стратегия — повод для очередного распределения средств в пользу центров, занимающихся очередным «популярным» направлением, вроде нанотехнологий или конвергентных наук.
Участник опроса молодых ученых
Орфография оригинала сохранена

«Кроме того, все снова может увязнуть в процессе ради процесса: постоянные отчеты, планы и т. д. вместо научной работы».

К опасениям, связанным с содержанием Стратегии, относятся прежде всего то, что приоритеты, задачи и критерии оценки будут негативно влиять на реальную работу исследователей, а также уверенность в том, что избранные приоритеты Стратегии приведут к упадку или неприоритетных направлений науки или, как часто говорилось, для фундаментальной науки в целом:

«Она [Стратегия] ни о чем, соответственно мы не видим своего будущего в контексте российской науки».

«Будет цениться коллективная работа, а не вклад каждого ученого (на мой взгляд)».

«Стратегия не может быть реализована, т.к носит декларативный характер и не предлагает конкретных действий, реформирования уже существующей структуры науки и использования результатов».

«Смещение в коммерциализацию науки, аккумулирование средств и усилий в узких наиболее популяризированных или протежированных направлениях».

«В ряде научных дисциплин фундаментальная наука погибнет, в т.ч. ослабнут гуманитарные области. Исчезнет многообразие научных школ, будут финансироваться только самые актуальные исследования, и в тот момент, когда где-то в мире случится научный прорыв в ранее неактуальной области науки, Россия окажется не у дел и не сможет догнать мировой уровень».

«Есть опасения, что приоритеты сместятся с фундаментальной науки на прикладные, а также, что никакие экспертные советы не в состоянии спрогнозировать "прорывные" области, это хорошо видно на примере развития нанотехнологий в 2000е годы».

Опасения, связанные с тем, как Стратегия повлияет на профессиональный статус и деятельность молодых ученых, можно свести к трем основным категориям: возрастание «бумажной» нагрузки, связанной с увеличением отчетности, и требований результатов НИР; уверенность, что собственные исследовательские или в целом дисциплинарные направления не найдут места при реализации Стратегии; риск прекращения или снижения финансирования.

«Опасения … ввода новой бумажной волокиты, не нужных отчетных бумаг. На старом уровне останется поддержка молодых ученых жильем, низкий уровень обеспеченности общежитием, плохие общежития».
Главное опасение — в правительстве поговорят и разойдутся, а мы будем писать отчеты насколько все хорошо, но на самом деле все плохо. Молодые сотрудники не готовы ждать у моря погоды, пока правительство думает, они хотят работать не за бесплатно, поэтому многие со своими идеями уезжают за границу. Итого опасения — деньги распилят в правительстве, а отчеты писать ученым.
Участник опроса молодых ученых
Орфография оригинала сохранена

«Снижение финансирования по направлениям, которые не укладываются в Стратегию. Собственно, это не опасения, а уверенность».

«Если не смогу подвести тему своего исследования под тематику Стратегии, придется найти место для работы в другом государстве/стране».

«Историку трудно будет "подогнать" тематику своих исследований под нужды государства».

Выводы

«Если суммировать то, что нам удалось выяснить, можно сказать следующее: содержание Стратегии скорее интересно (хотя не все понятно, есть вопросы по приоритетам, есть опасения или даже уверенность, что пострадают важные фундаментальные направления науки), — комментирует председатель Российского союза молодых ученых Анна Щербина. — Ученые сомневаются, что Стратегия будет нормально реализована и приведет к положительным результатам. Есть сомнения в том, что на разных уровнях и в различных организациях и ведомствах хватит понимания, компетентных лиц, готовности принимать решения и финансовых ресурсов. Исследователи боятся, что в результате многие из нас (молодых ученых) могут пострадать: во-первых, в силу того, что наши исследовательские направления и целые дисциплины не "впишутся" в Стратегию, во-вторых, в силу того, что возрастут требования и бюрократическая нагрузка.

С другой стороны, исследование продемонстрировало, что довольно остро стоит задача информирования ученых о документе. Важно сделать ход реализации Стратегии максимально прозрачным и открытым для молодых исследователей, вовлекать их в обсуждение документа, обеспечить регулярную обратную связь».

Я не против пенсионной реформы, но начинать надо было не с этого – Абел Аганбегян Источник: https://profiok.com/news/detail.php?ID=7582#ixzz5YLkh7DBu

Академик РАН Абел Гезевич Аганбегян считает, что переход к экономическому росту в нашей стране начат с мероприятий, которые сокращают этот рост. Путь к «экономическому чуду» лежит через мобилизацию финансовых ресурсов. Но руководство страны пока идёт другим путём – по мнению Аганбегяна, бесперспективным. Экономист полагает, что большинство показателей майского указа президента обречены на невыполнение.

Недавно вышла книга Абела Аганбегяна «Финансы, бюджет и банки в новой России», в которой академик развёрнуто обосновывает свою позицию.
Как действовали страны, добившиеся «экономического чуда»?

Я не против пенсионной реформы, но начинать надо было не с этого – Абел Аганбегян
В ситуацию, когда необходимо выбираться из длительной рецессии и совершать экономический рывок, попадали многие страны. И многим из них удалось совершить прорыв, причём едва ли не с худших «стартовых позиций», чем у современной России. Есть ли в экономической истории этих стран некие общие черты? Можно ли нам сегодня использовать этот опыт?

Абел Аганбегян напоминает (программа «Дом Э» на ОТР от 09.11.2018 – прим. profiok.com), что эпоха «экономических чудес» началась вовсе не в Азии, как считают многие, а в послевоенной Германии, проигравшей войну, лежавшей в руинах и пребывавшей в упадническом настроении. По словам Аганбегяна, страну удалось возродить благодаря грамотной финансовой политике Людвига Эрхарда (канцлер ФРГ в 1963-1966 годах, до этого – министр экономики – прим. profiok.com). Все действия правительства, включая денежную реформу, были направлены на стимулирование инвестиций.

Есть среди европейских стран и другие примеры. Скажем, Франция после войны сумела поднять экономику с использованием системы планирования, заимствованной в Советском Союзе, слегка модифицировав эту систему для рыночной экономики. Ирландия в 1990-е годы сделала ставку на привлечение крупного капитала из США, а в итоге за 10 лет опередила Англию по целому ряду социально-экономических показателей.

И если в Европе можно ссылаться на высокий уровень образования или культурные традиции, то в Азии ситуация, казалось бы, была вообще лишена всяких перспектив. Неграмотное население, бедность, непростые климатические условия – всё это делало задачу экономического рывка практически нерешаемой. Тем не менее, в Азии начался подъём. Почему? Потому что азиатские страны начали коренным образом менять экономическую политику, поставив во главу угла финансы, считает Аганбегян.

Я не против пенсионной реформы, но начинать надо было не с этого – Абел Аганбегян
«Без финансов вы ничего не можете сделать, – объясняет учёный. – Вы даже квадратный метр дороги не построите, не говорю уже о предприятиях или покупке нового оборудования. Кроме того, и людей надо кормить, то есть платить им зарплату, а это тоже деньги».

Япония после Второй мировой войны была практически полностью разрушена. За 20 лет с 1950 по 1970 год она сделала рывок, обогнала Германию, а по ряду технологий победила США. В 1980-1990-е годы резко «рванула» вперёд Южная Корея, с 1980 года в течение 30 лет головокружительный прорыв совершил Китай. Этими тремя странами список не исчерпывается: есть ещё Тайвань, Сингапур, Малайзия, Индия…

Эти некогда отсталые страны шли примерно одним путём: стимулировали инвестиции. Они увеличивали объёмы кредитования, снижали ссудные проценты в банках, наращивали долги – но обеспечивали необходимые кредиты. Ни в одной из этих стран раньше не играл существенной роли зарубежный капитал, и все они сделали всё возможное и невозможное, чтобы его привлечь.

Япония, Южная Корея и Китай за десять лет увеличили ВВП в среднем в полтора-два раза. Существует ли какой-то общий «рецепт»?

«Эти страны совершенно не похожи на Россию, но они не похожи и друг на друга, – отмечает Аганбегян. – Но при этом они делали одно и то же. Они начали с мобилизации финансовых ресурсов, потому что вы не сможете сделать рывок, если не начнёте существенно увеличивать финансы».

Учёный поясняет, что главный источник развития для индустриальных стран – инвестиции, для постиндустриальных стран – вложения в человеческий капитал, в интеллект, в науку и здравоохранение. По мнению Аганбегяна, вложения в эти сферы должны ежегодно расти хотя бы на 8-10 процентов в год.
Что такое финансовый форсаж?

Я не против пенсионной реформы, но начинать надо было не с этого – Абел Аганбегян
Термин «финансовый форсаж» ввёл экономист Яков Моисеевич Миркин в книге «Финансовые стратегии модернизации экономики: мировая практика», вышедшей в 2014 году. В этой монографии Миркин анализирует стратегии ускоренного развития стран Юго-Восточной Азии и обнаруживает в них общие черты.

Рецепт «экономического чуда» в понимании Якова Миркина требует наличия нескольких ингредиентов. «Во-первых, должен быть автор экономического чуда – либо первое лицо, либо лицо, наделённое специальными полномочиями, – говорит Миркин (программа «Дом Э» на ОТР от 09.11.2018 – прим. profiok.com). – Во-вторых, правительство загружено текущими делами, поэтому должна появиться некая администрация развития. В-третьих, и экономический, и административный механизмы должны быть полностью настроены на сверхбыстрые темпы экономического роста. Для экономического чуда нужны сильные налоговые стимулы, лёгкие кредиты, низкое административное бремя».

К сожалению, в современной России пока всё ровно наоборот. Налоги избыточны, число нормативных актов постоянно растёт, а все «точки роста», которые ищет правительство, ориентированы исключительно на бюджетное финансирование.

Это обидно, потому что сегодняшний уровень России заметно превосходит уровень «азиатских тигров» в тот момент, когда они начинали форсированное развитие экономики. У нас образованное население, развитая промышленность и солидные научно-технические заделы.

По мнению Абела Аганбегяна, сейчас нужно срочно инвестировать в технологическое обновление действующих производств, в создание высокотехнологичных отраслей и современной инфраструктуры. Нужно строить дороги и жильё, вкладывать деньги в «экономику знаний».

Кстати, экономист уверен, что нынешняя рецессия – следствие действий руководства страны, а не мирового финансового кризиса. Рост стал падать, а затем и вовсе остановился задолго до присоединения Крыма, введения антироссийских санкций и падения цен на энергоносители, то есть в отсутствие каких бы то ни было внешних отягощающих факторов. По мнению Аганбегяна, дело в том, что и федеральный бюджет, и крупные корпорации начали сокращать инвестиции, и это снижение инвестиций частный бизнес компенсировать не смог. Год за годом сокращался не только бюджет, но и статьи расходов, которые могли бы вызвать экономический рост. «Обидно, что такая богатая страна никак не может вылезти из стагнации, которую мы сами же создали», – заключает экономист.

Если начать финансовый форсаж и увеличивать инвестиции на 10 процентов ежегодно, то, по расчётам Аганбегяна, это обеспечит к 2021 году экономический рост в размере трёх процентов, а к 2025 году – около 4-5 процентов, а к 2030 году – до устойчивых 5-6 процентов.

«Ключевое значение в эффективности финансового форсажа имеет ставка на цифровую экономику, широкое использование информационных технологий, искусственного интеллекта, автоматизированных систем управления», – отмечает академик.

Иными словами, теоретически прорыв возможен. А на практике?
Случится ли экономическое чудо в России?

Я не против пенсионной реформы, но начинать надо было не с этого – Абел Аганбегян
На протяжении нескольких последних лет объёмы инвестиций в нашей стране стремительно сокращались. Это падение продолжилось и в 2017 году. «Сейчас у нас практически нет источников социально-экономического развития», – констатирует Аганбегян.

В этой ситуации Минфин начинает искать любые источники привлечения средств: увеличивает пенсионный возраст, повышает НДС. Но привлечённых средств всё равно в разы меньше, чем необходимо для экономического рывка.

«Мы начали переход к экономическому росту с мероприятий, которые сокращают этот рост, – говорит Абел Аганбегян. – Поэтому Минэкономразвития объективно предсказывает, что следующий год будет хуже этого года. Я не против повышения пенсионного возраста, но начинать надо было не с этого. Для начала надо хотя бы восстановить уровень жизни, который был в 2013 году. Если у населения нет денег, то нет и платежеспособного спроса, который двигает экономику».

По мнению Аганбегяна, российские власти до сих пор не обрели навыков мобилизации резервных средств и не умеют искать новые источники финансов, не понимают, куда можно вкладывать средства с высокой эффективностью. «Вся финансовая система России является крайне неэффективной», – пишет в своей книге Аганбегян. Система налогообложения является чисто фискальной и никого ни к чему не стимулирует. Золотовалютные резервы лежат мёртвым грузом вместо того, чтобы приносить прибыль, будучи вложенными в высокоэффективные проекты. Плохо используются банковские активы: деньги используются, в основном, для краткосрочных кредитов, а не для «длинных» вложений.

Абел Аганбегян убеждён, что нужны серьёзные законодательные реформы. Нужно радикально менять налоговую систему: абсолютно во всех развитых странах половина налоговых сборов осуществляется за счёт населения. В России сейчас 85 процентов налоговых поступлений собирается с бизнеса, у которого в результате вообще не остаётся средств на развитие. Нужно заставлять банки инвестировать, нужно проводить приватизацию государственной собственности, как это успешно делает Москва, нужно использовать золотовалютные резервы. Можно осуществить облигационный займ у населения и даже нарастить государственный долг и увеличить дефицит бюджета, лишь бы получить дополнительные средства, которые можно было бы направить на развитие страны. «Удивительно, что это не только не делается, но даже не обсуждается», – пишет Аганбегян.

Поскольку в 2015-2016 годах инвестиции резко сокращались, в ближайшие годы последует сокращение ввода основных фондов. А те инвестиции, что осуществлялись в последние два года, в лучшем случае стабилизируют основные фонды через 3-4 года, то есть примерно в 2021-2022 годах. Фундамент сокращения темпов роста на ближайшие годы уже заложен, констатирует Аганбегян.

Получается, что на выполнение задач, поставленных в майском указе 2018 года, останется всего три года. Как же их выполнить? «Думаю, что большинство этих показателей уже обречены на невыполнение, – признаёт академик. – Госдума рассмотрела проектировки бюджета до 2020-2021 года и никаких структурных реформ, никаких серьезных стимулов, никаких крупных новых источников инвестиций в основной капитал и вложений в человеческий капитал там не предусмотрено. Составленный бюджет – это бюджет стагнации».

P.S. Вслед за Абелом Гезевичем недоумеваем, отчего столь важные вопросы не стоят на повестке дня и не обсуждаются теми, кто прокладывает курс. Ведь есть в России умные, грамотные, адекватные люди. Почему их не приглашают в правительство? Почему президент не берёт их в советники? Почему их отказываются слышать? Вопрос риторический.

Источник: https://profiok.com/news/detail.php?ID=7582#ixzz5YLkuJkkU

Экономика РФ задыхается в подушке безопасности

Ведущие ученые-экономисты должны были рассказывать на пресс-конференции в РИА Новости, как РФ будет выполнять майские указы президента и становиться пятой по величине экономикой мира. Но вместо этого академики РАН подвергли разгромной критике экономическую политику последних десятилетий. Россия в последние годы существует в режиме выживания: в благоприятные годы власти накапливают валютные резервы за счет удушения экономики, а при наступлении очередного кризиса вливают эти резервы в финансовую систему ради ее спасения. Такая политика исключает возможность технологического развития и гарантирует отставание страны. В результате средний рост ВВП с начала 90-х не превышает 1% в год, сообщил академик-экономист Александр Некипелов.

Нужны конкретные результаты по выполнению национальных проектов, граждане должны увидеть позитивные изменения воочию, а не на бумаге, реальные зарплаты и пенсии россиян намного важнее, чем усредненные показатели по стране. Об этом глава государства Владимир Путин заявил на заседании президиума Госсовета в Крыму в субботу. О том, что в нынешнем виде уже учтенные в бюджете на ближайшие три года нацпроекты в основном нереализуемы, накануне докладывала рабочая группа Госсовета. Но гораздо важнее, что детали прожектов и планов громадье либо вообще не известны населению, либо оно в основном не ждет ничего хорошего для каждой конкретной семьи. В любом случае последние опросы общественного мнения говорят о низком доверии граждан к курсу правительства (см. «НГ» от 18.11.18).

«Властные структуры нас слышат, но не слушаются», – объяснил ситуацию научный руководитель Института народно-хозяйственного прогнозирования академик РАН Виктор Ивантер. «Мы давали заключение и на проект бюджета, и на ряд других экономических документов. И наши мнения достаточно критичны. В частности, меры, которые запланированы, не вполне адекватны тем задачам, которые поставил президент в майском указе, – уточнил член-корреспондент РАН Дмитрий Сорокин. По его мнению, до сих пор уделяется недостаточно внимания технологическому развитию предприятий. «Каждое второе предприятие страны должно осуществить технологическую модернизацию. А сейчас вместо 40–50% компаний, только 9,5% из них проводят технологические новации», – сказал Сорокин.

Ученые скептически относятся к возможности догнать передовые страны по темпам роста экономики. «Чтобы догнать другие державы, нужно выйти не на 3%, как это ожидается с 2021 года, а на 6%», – объяснил Виктор Ивантер.

Министерство экономического развития РФ прогнозирует снижение экономического роста в 2019 году с 1,8% ВВП до 1,3% ВВП. Однако с учетом ретроспективы и эти цифры выглядят, как оказывается, не так уж плохо. «За более чем четверть века (с 1992 года) у нас средний темп роста экономики составлял 1%. Разумеется, мы не могли не отставать с такими показателями», – сказал Некипелов.

Он критично отозвался о бюджетном правиле, которое предполагает направление всех «лишних» нефтедолларов в валютный резерв. «В «подушке безопасности» можно и задохнуться, когда она превышает разумные размеры, – сказал академик. – Ведь это потери экономики. Когда цена на нефть в мире высокая, мы создаем эту «подушку», не направляя средства на развитие. А когда цены низкие, то тратим ее». Он рассказал, что на август 2008 года сумма валютного резерва составляла 600 млрд долл. Треть этих средств, примерно 200 млрд долл., страна потратила до февраля 2009-го, что соответствует полуторагодовым доходам от всей нефтедобычи в стране.

Еще один участник дискуссии, лауреат Нобелевской премии по экономике 2014 года Жан Тироль, считает, что России просто необходимо определиться с уровнем зависимости от нефтяных доходов. «Мир находится на пороге новой технологической революции, и для России важно определить, где она видит свое место в этом новом мире, что ее ждет, когда закончится эра углеводородов. Россия готовит замечательных математиков и физиков, но что касается предпринимательской среды, то тут есть проблемы», – сказал нобелевский лауреат.

«Я вообще не понимаю, зачем куда-то вырываться (в пятерку стран с самыми развитыми экономиками мира). Я считаю, что не стоит ориентироваться на указ президента, а надо ориентироваться на его Послание – увеличивать доходы (населения. – «НГ»). А чтобы был экономический рост – нужны инвестиции. В свою очередь, инвестиции требуют спроса. Но госвласть снижает спрос, в результате чего психически нормальный бизнес отказывается инвестировать», – объясняет Виктор Ивантер. «Не надо никого догонять, нужно самим жить прилично», – советует академик. При этом он указывает, что власти часто предпочитают болтовню реальным делам. «В тех отраслях, где вместо болтовни делаются конкретные дела, есть и позитивные результаты», – говорит академик. В качестве примера забалтывания он привел историю с внедрением проектного финансирования, которую поддержал еще в 2014 году президент Владимир Путин. Но на сегодня вместо внедрения проектного финансирования чиновники ограничились лишь созданием проектного офиса, сообщил Ивантер.

Опрошенные «НГ» эксперты сомневаются, что в правительстве найдется мощная идея, которая разгонит экономику до 6% в год. Для такого рывка нужны реальные структурные реформы, о которых говорится уже много лет, но к которым приступить нынешняя власть все никак не может. Или не хочет. Тем более что рост будет сдерживать нарастающее санкционное давление на РФ.

«На настоящий момент нет никаких экономических и рыночно обоснованных рычагов, которые могли бы позволить расширяться отечественной экономике темпами по 6% в год, причем стабильно – в течение десятилетий, – сказал «НГ» аналитик группы компаний «ФИНАМ» Алексей Коренев. – Для такого роста нужно глубокое реформирование национальной экономики, перестройка правовой и судебной систем, создание бизнес-климата, максимально благоприятного для притока долгосрочных инвестиций. Государство должно перейти от экспортоориентированной модели экономики к высокодиверсифицированной, где значительная часть производств создают добавленную стоимость. Кардинально должна вырасти производительность труда. А это все реформы, на которые требуются года, а главное – воля «верхов», так как реформы эти потребуют существенной перестройки еще и политической системы. Простые же декларации о том, что экономика вдруг должна начать расти по 6% в год и мы в очередной раз догоним и перегоним Америку, ничего, кроме грустного скепсиса в народе не вызывают».

«Если до сих пор не сумели разогнать до 6%, то ожидать чуда в условиях санкций и роста геополитической напряженности не стоит, – говорит аналитик Института трейдинга и инвестиций «Феникс» Евгений Удилов.

«Ожидать, что правительство предложит такие меры, можно, но вот можно ли полагаться на их эффективность и реальность достижения, не прибегая к «подрисовке» статистики – это уже другой вопрос, – считает эксперт «Международного финансового центра» Ольга Прохорова. - Повышение темпов роста ВВП возможно при улучшении делового климата, повышения инвестиционной привлекательности страны, и притока инвестиций. Но пока цифры говорят об обратном – чистый отток капитала из РФ в январе-октябре 2018 года вырос в 3 раза, до 42,2 млрд. долл, по сравнению с аналогичным периодом 2017 года, когда он составил 14,0 млрд. Тот факт, что деньги бегут из России, мало вяжется с перспективами увидеть 6%-ный рост ВВП».

Эксперт считает, что обсуждать экономический рывок в условиях нарастающего международного давления на РФ не совсем кстати. «Конфликты не только не исчерпываются, а наоборот, происходит их эскалация, о чем свидетельствует инцидент в Керченском заливе. Утверждать, что санкционное давление в ближайшее время ослабнет, начнется приток инвестиций, и мощный рост ВВП – как минимум, недальновидно», – сказала «НГ» Прохорова. По мнению Коренева, то, что только небольшое количество предприятий участвует в новациях связано с несколькими причинами. «Во-первых, общая отсталость нашего производства, высокая изношенность оборудования, низкая доля компаний, использующих современные технологии, малое количество производств, способных делать наукоемкую и высокотехнологичную продукцию. И сами по себе эти производства «из ниоткуда» не возьмутся. Для того, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки, нужен значительный приток инвестиций, на который в текущих внешнеполитических и внутриэкономических условиях рассчитывать просто не приходится», - говорит эксперт.

Прохорова выделяет две причины. «Во-первых, нехватка средств, но с этим еще можно бороться. А вторая причина - это закостенелый взгляд, привычки, которые не хотят менять, потому что “и так все работает”, - говорит она. «Откладывание внедрения новых технологий - это шаг, который наносит удар будущему, - продолжает Прохорова. - Россия очень зависима в плане технологий. И в этом санкции опасны более всего. Существующие месторождения нефти используются давно, чтобы открыть и использовать новые с большей эффективностью, необходимо проводить разведку, необходимы новые технологии, а с этим могут возникнуть проблемы из-за санкций. И те возможности, которые нужно использовать уже сегодня, для того чтобы не отставать, будут пропущены».

Эксперт считает, что к такому результату приводят и действия или бездействие государства. «Вместо того, чтобы снижать налоговую нагрузку, мы видим повышение НДС. Ряд непопулярных мер, принятых правительством в 2018-м году направлен не на стимуляцию инноваций и экономический рост, а лишь на пополнение казны», - говорит Прохорова.

Что касается «подушки безопасности», то Коренев считает, что создаваемые государством в рамках бюджетного правила резервные фонды, похоже, никто и не планировал тратить на проведение реальных экономических реформ в стране. «Эти средства пока тратятся на исполнение указов, касающихся в первую очередь социальной сферы. Т.е. по сути денежные средства изымаются у населения и бизнеса с тем, чтобы затем их перераспределить по соответствующим расходным статьям, и вернуть отдельным категориям россиян уже в виде целевой помощи, - говорит Коренев. - Более того, в случае развития полномасштабного кризиса (а объективные предпосылки к тому, что новый виток мирового экономического кризиса может развернуться уже в ближайшие 1,5 – 2 года, не говоря уже про проблемы в отечественной экономике), именно средства фонда будут использоваться для латания дыр в социальной политике, чтобы не допустить в стране серьёзных социальных напряжений и сохранить относительную стабильность».

Эксперт предупреждает, что в жертву этой стабильности фактически принесена сама возможность глубоких и коренных реформ в экономике.

Цифры должны вас напугать

Во вторник в общем собрании Российской академии наук, которое традиционно проходит дважды в год, впервые приняла участие профильный вице-премьер Татьяна Голикова. Она представила академикам «пугающую» статистику снижения объема российских исследований по биологии, физике, математике и другим приоритетным направлениям науки. Госпожа Голикова рассказала о «фактически неэффективно истраченных ресурсах» и потребовала «категорически поменять» ситуацию в российской науке.


Общее собрание открыл глава академии Александр Сергеев, который напомнил, что в 2016 году Владимир Путин утвердил Стратегию научно-технологического развития России. «Сейчас завершился этап формирования инструментов для ее реализации, и РАН отводится большая роль в этом деле»,— сказал господин Сергеев. Координационный совет по реализации стратегии сформировал семь советов по приоритетным направлениям, каждый из которых возглавляется членом РАН. «Во вторник и в среду мы будем обсуждать первые предложения от этих советов»,— сказал глава академии. «От нашей работы зависит, как быстро страна встанет на рельсы инновационного развития и как скоро мы преодолеем наше технологическое отставание от стран—экономических лидеров, локомотивов современного научно-технического прогресса»,— добавил президент академии, посетовав, что в стране «нет избытка трудовых и финансовых ресурсов», а «геополитическая ситуация тоже не располагает к заимствованию знаний и технологий из-за рубежа».

В общем собрании РАН впервые участвовала вице-премьер Татьяна Голикова, которая с мая 2018 года курирует в правительстве социальную политику и науку. Коротко заявив, что Россия остается в числе «мировых научных держав», госпожа Голикова быстро перешла к перечислению «нерешенных проблем, препятствующих научно-технологическому развитию страны». В частности, она упомянула неактуальность многих исследований, концентрацию научного потенциала лишь в нескольких регионах страны, отток молодых кадров, а также «слабую восприимчивость экономики к инновациям». «Эти проблемы создают высокие риски постепенного отставания России от стран—мировых технологических лидеров и обесценивания внутренних инвестиций в сферу науки и технологий,— сказала она.— Это создает риски и в области обеспечения национальной безопасности».

Так, в 2016–2017 годах эксперты РАН оценили качество и потенциал более чем 9 тыс. научных проектов. «31% находится на мировом уровне, 35% соответствуют российскому научному уровню, а вот 8% результатов оказались ниже этого уровня. Фактически это неэффективно истраченные ресурсы,— сказала Татьяна Голикова (про уровень оставшихся 26% она не рассказала).— Учитывая стоящие перед страной вызовы, такая структура не должна нас с вами устраивать».

Напоследок госпожа Голикова рассказала о совсем свежих данных, «полученных в понедельник из информационной системы, которая отслеживает научные исследования». «В 2016–17 годах по ряду инновационных, значимых в промышленности технологий наблюдается увеличение числа исследований. Это создание энергосберегающих систем (13%), ракетно-космическая и транспортная техника нового поколения (44%), а по базовым технологиям силовой электротехники наблюдается практически двукратный рост,— сказала она.— В целом рост числа исследований зафиксирован — к сожалению, а может, и к счастью для кого-то — по гуманитарным наукам. Но при этом наблюдается снижение количества исследований по клеточным технологиям (37%), биоинженерии (30%), диагностике наноматериалов и наноустройств (30%), высокопроизводительным вычислительным системам (32%), геномным технологиям (32%)». По ее словам, снижение исследований наблюдается также в физике, математике, биологии, геологии, горном деле и автоматике. «Мне кажется, такие цифры должны вас не просто удивить, они должны вас напугать,— сказала Татьяна Голикова.— Мы категорически должны менять то, что у нас сегодня происходит».

В руководстве РАН не смогли оперативно прокомментировать претензии госпожи Голиковой. «Непонятно, о каких исследованиях идет речь и на какую статистику она ссылается,— заявил на условиях анонимности собеседник “Ъ” в академии.— Мы не замечали какого-то критического сокращения исследований в профильных направлениях. Хотелось бы проверить эти документы — возможно, все дело в неверной интерпретации наукометрических данных».

Наука «прорыва» Почему новый нацпроект может привести к краху российской академической мысли. Да и не академической — тоже

Цель нацпроекта «Наука», запускаемого с начала 2019 года, — прорыв в технологиях и место в пятерке мировых научных держав. Знание номинально возвращается в канон идеологии; финансируется апгрейд приборной базы и создание институтов нового типа; разрешается, наконец, вековая проблема внедрения. Однако эти брызги шампанского воодушевляют не всех. На фоне мировых конкурентов ресурс в 400 миллиардов рублей на 6 лет недостаточен для «амбициозных» целей и даже для консервации отставания. Зато повышается зависимость науки от администрации, еще более напрягая и без того непростые взаимоотношения между учеными и властью. У нас это не первый из «инновационных прорывов», с точки зрения эффективности более напоминающих прорыв в трубе.
Петр Саруханов / «Новая газета»
Ралли спидометров

В декларациях власти цели редко бывают дурными — дьявол таится в методах целеполагания и оценки результата. В нашем случае пугает вытеснение качества количеством. «Прорыв» полностью исчислим: 5 научных держав, удвоение числа публикаций, 15 научно-образовательных центров и 10 «научных центров мирового уровня», 10 000 молодых специалистов, 1500 заявок на патенты, 140 запатентованных технологий, 250 компаний в консорциумах… Цифровизация больших игрушек власти. Все точно, как в данных Росстата, когда нужно, показывающих все — и ничего.

Планировать число исключительно журнальных статей — то же, что требовать от Союза композиторов за 6 лет создать 960 000 музыкальных миниатюр формата «Времен года» или «Детского альбома».

Отчитываться заявками на патенты — это как оценивать сборную числом попыток ударить в сторону ворот. И это не казус, а именно установка. При допуске руководства РАН было категоричное условие: никаких «лишних слов» — только то, что сопоставимо с мировым уровнем в числах. Насколько такая калькуляция релевантна задаче и совместима с самой природой науки, не обсуждается. Как в одном из лучших фильмов о науке «Весна»: «Масса солнца два октилиона тонн! Три октилиона свечей!»

Цифры в наукометрии о чем-то говорят, но лишь как побочный результат и косвенный индикатор. Когда же цифра становится ориентиром, происходит сдвиг мотива на цель, и люди начинают работать не на задачу, а с прибором — во всех смыслах. Целью становится не догнать и даже не развить скорость, а обеспечить положение стрелки. Тоже инновации, но особого рода — лучший способ номинально отчитаться перед начальством, завалив программу по сути, как мы любим и умеем.
Теневая идеология проекта

Каждый проект закона или программы начинается с раздела «Концепция», обсуждаемого в первую очередь. Это идеология проекта или, если угодно, его философия. В нашей презентации такая идеология сознательно элиминирована, но это не значит, что ее нет в подсознании и что ее нельзя реконструировать. Философия есть всегда и везде, но латентно и в виде непромысливаемых «очевидностей», очевидных только обывателю.

Управление производством знания — тоже отдельная наука, и ее неявные азы в основании проекта также всегда можно реконструировать. В проекте «Наука» такие представления либо не выходят за рамки обыденных, либо антинаучны: оргвыводы строятся на ложных посылках, при замерах результативности используется методологически «грязный» инструмент и т.п.

Наукометрия против экспертизы. Фундаментальная ошибка — представления о том, что в планировании и оценке результатов в науке все исчисляется «объективно» замеряемыми параметрами. Типичная иллюзия: таких теорий уже давно нет даже в качестве ошибочных. Зато есть сложная наука о науке: социология знания, логика и методология научного исследования и отдельно — строгие методы формализованной экспертной оценки. Однако профессиональная экспертиза отодвигает внешнего функционера на задний план, что противоречит духу всего проекта и всех наших «реформ». Для универсального менеджмента важна возможность принимать решения, ничего не понимая в сути предмета, а это возможно только с помощью арифмометра.
Показатели против продукта. Другая необходимая опция — возможность «подкручивать» прибор для получения победной отчетности. Все знают, как натягивался результат в повышении зарплат ученым в соответствии с прошлым «майским указом». Концепция нового проекта должна была бы начаться с работы над ошибками и с гарантий, что такое не повторится. Однако и в этом плане теневая идеология проекта создает идеальную среду для манипуляций и симуляции. На первый взгляд это согласуется с общим духом «большой политики ошеломляющей видимости». Но в данном проекте мешают глобальные претензии прорыва. Это как Путину щеголять перед мировой элитой часами Blancpain в китайской реплике.
Рывок вместо обустройства. Вся эта идеология неявно исходит из того, что прорывы возможны без укрепления тылов и линии фронта. Политика внешних эффектов: «Блеснули две форели…» — а там трава не расти. Чтобы производить сверхновое и сверхсложное, надо для начала восстановить саму способность производить, освоив среднеинновационные и среднетехнологичные производства. В противном случае авангард, оторванный от своего обоза, попадет в котел, сам перейдет на сторону противника и начнет воевать против тебя же. Системную отсталость нельзя обхитрить прорывами. Прежде чем мечтать об искусственном интеллекте, надо решить проблемы с интеллектом естественным.
Допинг вместо физкультуры. Это принципиально: либо наука сама развивается оптимальным образом в условиях, когда ей хотя бы не мешают, — либо ее «развивают» извне под административным давлением. В нашем случае явно доминирует идея форсированной стимуляции вместо создания условий. Наращивание публикационной активности — это еще и способ «заставить ученых работать» при полном непонимании истинных мотивов и стимулов научного творчества и беззаветного служения науке. Так же в проекте решается пресловутая проблема внедрения: согнать в инновационные консорциумы 250 компаний, которые сейчас финансировать науку и инновации почему-то не рвутся. И это вместо того, чтобы оптимизировать условия производства знания, всерьез создав отечественный Doing Science, подобный Doing Business. Наши условия для мегасайенс и вовсе кислотные.
Административный восторг против статуса ученого. В системе производства и утилизации знания символический капитал значит не меньше финансового. Профессия нуждается в уважении и самоуважении. Сейчас статус ученого в России опущен небывалой административной надстройкой, а процедуры инициации дискредитированы обилием кандидатов и докторов с проблемами на уровне ЕГЭ. Прорывом было бы простое действие: к чертовой матери лишить степеней всех политиков и функционеров с сомнительными диссертациями и защитами. Нынешняя система руководства наукой унижает ученое сословие, возвышая слой политических и административных кураторов с их подельниками и заложниками из самой научной среды.

«Вторая наука»

Советская власть, при всех идеологических издержках, создала не худшую в мире систему производства знания и его утилизации — практически уникальный в истории мировой науки полный научный комплекс. В отношении академии нет лишних иллюзий, но это и не повод создавать параллельную систему, не исправляя недостатки существующей, но втягивая худшее, что есть в академической бюрократии.

Это тоже своего рода конкуренция: если не получается конкурировать на территории нормальной науки, можно соревноваться в параллельном пространстве, используя все преимущества политического и административного влияния, включая доступ к телу. Для этого создается своего рода вторая наука, которая должна расцвести на чистом месте и показать старой науке, как надо делать и продавать знание. Будто не было Роснано, «Сколково» и др.

Пока из публичных данных не вполне ясны будущие отношения между вновь создаваемыми структурами и существующей системой: «на базе» старых лабораторий, с их «участием» или же на новой основе, отдельно. Но и нет гарантий, что не реализуется худший из вариантов — параллельный. Проблема уже давно стала системной. В СССР внешний по отношению к науке аппарат имел какие угодно преимущества — идеологические, статусные, но не деловые. В новой России также долгое время работала идея Косыгина: «Реформировать Академию — что стричь свинью: визгу много, а шерсти мало». Но теперь, когда объекты «стрижки» разобраны, но появилась возможность перераспределить потоки, наука становится интересным куском с потенциалом социального, организационного и статусного «отката», не говоря о других видах заинтересованности. Типичное порождение коммерциализированного авторитаризма: хвост рулит собакой в собственных интересах.

Создать на чистом месте плацдарм для небывалого прорыва непросто: помимо денег и полномочий нужны площади, кадры. Все это чревато новыми закрытиями, экспроприациями и скандалами, для которых внутриполитическая атмосфера складывается не лучшим образом. Простому перетоку кадров будет мешать академический патриотизм и неприятие самого стиля реформы. Планы репатриации мозгов упрутся в политическую атмосферу как минимум. Наконец, сама технология стимулирования приведет к тому, что все преимущества окажутся (уже оказались) не у потенциальных авторов прорывных откровений, а у энергичной и организованной серости, умеющей поднимать библиометрию на пустом месте.

Шансов как минимум два. Либо сработает испуг перед неминуемым провалом и протестом самого научного сообщества — либо будет попытка реализовать худший из вариантов, но, как обычно, слегка корявая. И тогда поможет культурный код: «Лень простого русского человека это не грех, а совершенно необходимое средство нейтрализации кипучей активности руководящих им дураков» (с).
Наука и власть: война миров

Взаимоотношения науки и государства в принципе проблемны, но сейчас это отдельная и куда более общая тема. Постмодерн смешивает бинарные оппозиции в отношениях «друг—враг» и самих формах ведения войны. Это уже давно не просто оттопыренная философия в духе Шмитта–Фуко–Лиотара, но живые реалии внешней и внутренней политики. Война гибридная, холодная, гражданская, «вежливые люди», которых «там не было», ПЗРК из Военторга — сплошные спецоперации, троянские кони и вирусы. Сами мирные инициативы становятся формой экспансии — проникновения и вмешательства.

В новой, постмодернистской реальности «власти–знания» о планах государства в отношении науки также нельзя судить по риторике вечного мира и даже дарам. Менее доверчивые техники распознавания намерений фиксируют только реальные, эмпирически фиксируемые действия на развилках. В военной науке есть понятие «миронарушитель» с полным описанием состава деяния. Такая аналитика безжалостна, но не более чем сами стремительные удары, периодически реформирующие науку из засады и в спину. Остается понять, что именно заставляет благодетеля вести себя в отношении благоприобретателя с манерами законченного агрессора.

Этот роман пришлось бы назвать «Опасные связи» или «Накануне». Президента РАН Фортова знакомят с законом о ликвидации Академии в ночь перед внесением проекта в Думу. Высочайшее обещание на три года совместить посты президента РАН и руководителя ФАНО исчезает как не было. Без лишней заботы о прикрытии срываются нормально подготовленные выборы президента РАН. Под видом упразднения ФАНО поднимается в статусе до Минобрнауки со всеми своими претензиями и аппаратными причиндалами. Это уже не инциденты, а доктрина и стиль: ночи длинных ножей, эффекты внезапности и сплошные неожиданности — неприятные и недетские. Для обсуждения нового нацпроекта ученым не хватает всего двух вещей: времени и самого текста. Наука узнает о контурах проекта «Наука» в пересказе газет, когда уже все решено.

При любых побуждениях власти такая техника общения возможна лишь в двух случаях. Либо ученые — это дети, которых умным людям приходится воспитывать во всеоружии взрослых хитростей. Либо — это все же война с упертым и изощренным противником.

Если РАН — это детсад с пожизненной продленкой, то кто эти взрослые, взявшиеся учить науку научной организации науки? Если же это война, то кого с кем и за что?

Самое простое — война некомпетентности против обычных для науки процедур инициации и аттестации как системы «защит». Нормального диалога с наукой о науке эта реформация не выдерживает. Эти проекты просто нельзя защитить, как нельзя провести через нормальные советы беспомощные диссертации политиков и функционеров. Отсюда и анонимность проекта. Лишний риск оказаться в положении «экспертов» Рособрнадзора, закрывавших Европейский университет и Шанинку… и тут же уличенных «Диссернетом» в ничтожности с признаками злоупотребления. Идея: «Незнание — это сила» работает только в паре с другим принципом: «Война — это мир». Когда-то для Грузии придумали «принуждение к миру». Теперь у нас власть в отношении науки занимается «принуждением к исследованию и творчеству».
Иду на грозу

Так назывался один из героических фильмов о советской науке. Власть обрекает себя на серьезные риски самими попытками «познать» науку (в разных смыслах этого слова) — да и население в целом. Зашкаливающие рейтинги только на первый взгляд говорят о большой любви: в мирном сосуществовании народа и государства таких цифр не бывает. Эта ненормальная популярность (там, где она действительно есть) именно «завоевана» — со всеми неприятными коннотациями этого слова. Если пока у нас еще плохо с «наступательной идеологией» от недоучек, то с «агрессивной пропагандой» все в порядке: во всемирной истории промывания мозгов эти немереные ресурсы и ошеломительные эффекты почти беспрецедентны.

Однако такой надрыв не бывает долгим. Чтобы держать население в тонусе обожания или хотя бы доминантной лояльности, необходимы все большие дозы идеологических и пропагандистских «веществ». Проблемы с передозом начинаются как у потребителей, так и у самих дилеров. Все, что выглядит поначалу чередой досадных неудач, становится тенденцией. Система не выдерживает растущей нагрузки. Начинается распад самой гибридности. Общество перестает принимать правила игры и соглашаться с грубыми условностями. Не срабатывает сама тактика заигрываний, как это было, например, на губернаторских выборах, в том числе с обласканным Приморьем. Чтобы хоть как-то выбраться из этого пике, надо менять сам характер взаимоотношений, но политическая инерция пока преобладает: люди делают, что умеют и как привыкли, не задумываясь о не самых отдаленных последствиях. С некоторых пор эти данайцы сюда ходят с «дарами» как на работу, но соблазн получается каким-то ущербным и неискренним, не по любви. Никому в голову не приходит, что «обласканное» таким нацпроектом научное сообщество в итоге не только не прильнет к благодетелю, но и затаит обиду и злобу, которая может вылиться в самый неподходящий момент?

Нельзя недооценивать смену тенденции в целом. Проще всего провести параллели с пенсионной реформой, вносящей раскол между всеми доживающими и теми, кого новые тяготы никак не затрагивают, — представителями власти, силовых структур и прочей опричниной. Новая модель, проступающая в отдельных контурах проекта «Наука», грубо раскалывает научное сообщество по линии приближенности к источнику денег и прочих ресурсов, в том числе организационных и символических. Но и это лишь видимый слой. В общем виде проблемы с лояльностью, эффективностью промывания мозгов и прочим инструментарием «принуждения к любви» начались еще до объявления о планах повысить пенсионный возраст. Надо понимать, что отношение научного сообщества к власти тоже подвержено известной динамике, и реализация нового проекта по старым аппаратным лекалам лишь усугубит ситуацию. До какой-то степени исправить положение дел еще можно, но есть и необратимые моменты. Аппаратные спецоперации на территории науки уже слишком наследили, причем грубо, как с паспортами и билетами туристов из ГРУ. Здесь все ходы записаны, и возвращать взаимное доверие если и придется, то с большим трудом. В относительно мирные периоды взаимодействие налаживается, как в логике «стационарного бандита», но все живут в ожидании следующей диверсии или удара.

Мудрый человек сказал: «Любовь, как война… легко начать… тяжело закончить… невозможно забыть…» К войне под видом любви это тоже относится.

Бенефис по-министерски. Михаил Котюков ответил за всё

Первая большая пресс-конференция министра науки и высшего образования прошла в необычном режиме, став своеобразным бенефисом Михаила Котюкова. Согласно привычному сценарию, выступающий предваряет вопросы журналистов сообщением по теме разговора. В данном случае тема была сформулирована чрезвычайно широко, видимо, поэтому решили обойтись без прелюдий и начали как раз с вопросов.

Собравшихся в равной мере волновали проблемы науки и высшей школы. Затрагивались и общие вопросы. Журналистов, например, интересовало, сформирована ли окончательно министерская команда. М.Котюков сообщил, что на сегодня примерно две трети сотрудников принято на работу переводом из прежнего министерства и ФАНО и по конкурсу набираются специалисты на вакантные должности. Комплектование основного состава предполагается завершить в этом году.

Предсказуемо много спрашивали про нацпроекты “Наука” и “Образование”, которые в последнее время у всех на слуху. В какой стадии находится их подготовка? Какие средства выделяются?

- Утверждены паспорта нацпроектов президиумом Совета по стратегическому развитию и национальным проектам, - рассказал М.Котюков. - В правительство внесены федеральные программы, которые детализируют поставленные в них задачи. Проводится обсуждение этих документов с общественно-деловыми советами и экспертными группами по различным направлениям. Министерство участвует в подготовке проекта федерального бюджета, в который закладываются средства для реализации мероприятий нацпроектов в предстоящие три года. Готовятся правовые, финансовые и организационные решения, которые необходимы, чтобы начать работу с первых дней следующего года.

Финансирование национального проекта “Наука” (НПН) из бюджета, согласно паспорту, должно составить 404 млрд рублей на шесть лет, однако эта цифра достаточно условная, отметил министр.

- Нацпроект не отдельная надстройка, - заявил он. - Работа по достижению стратегических целей, на мой взгляд, будет малорезультативной, если мы не пересмотрим в том числе и базовые процессы. Общий бюджет проекта будет уточняться. В нем появятся и государственные организации, имеющие свой бюджет, и индустриальные партнеры со своим вкладом. Все эти средства пойдут в общую копилку.

На вопрос “Поиска”, откуда они возьмутся и что заставит отечественный бизнес, который до сих пор был равнодушен к научным разработкам, включиться в инновационные процессы, министр ответил уклончиво. Он лишь уточнил, что от бизнеса вряд ли стоит ждать инвестиций в фундаментальные исследования, но компании, заинтересованные в новых технологиях и прикладных решениях, все же есть. М.Котюков привел пару примеров успешного взаимодействия академической науки, университетов и организаций реального сектора экономики. Так, в рамках государственной научно-технической программы по развитию сельского хозяйства удалось отобрать около 25 проектов по селекции и семеноводству картофеля, которые готовы поддерживать агропромышленные компании. Эти программы ориентированы на российский генетический материал и базируются на результатах исследований, которые начинались в НИИ РАН.

- Речь идет не о единичных проектах, - подчеркнул министр. - Да, их не очень много, но это не “заповедники”, у нас накоплен опыт организации совместной работы. На его основе мы сейчас готовим общий порядок формирования программ, которые предполагают движение науки и производства “на встречных курсах”.

Отвечая на вопрос о том, как нацпроект “Наука” соотносится с другими документами, определяющими научную политику, министр отметил, что НПН включает в себя мероприятия, необходимые для реализации Стратегии научно-технологического развития РФ. Наряду с нацпроектом по науке с 2019 года должна заработать новая Госпрограмма научно-технологического развития (ГПНТР), которая придет на смену действующей сейчас госпрограмме “Развитие науки и технологий”. Недавно Правительством РФ было принято решение, что в эту ГПНТР, которая сейчас находится в стадии разработки, будут интегрированы и вопросы высшего образования. Первый этап обсуждения единой программы научно-технологического развития и развития высшего образования уже прошел, отметил министр. Он подчеркнул, что кроме интеграции научных и образовательных задач необходимо сделать еще один важный шаг - сформировать систему межведомственного взаимодействия, что будет определять успех разработки подобных программ.

Наряду с глобальными, стратегическими темами на пресс-конференции затрагивались и менее масштабные, но не менее актуальные для научно-образовательного сообщества вопросы.

Отвечая журналистам, министр, в частности, сообщил, что число бюджетных мест в вузах в ближайшее время не вырастет, но и не сократится. Кроме того, он проинформировал, что Минобрнауки планирует продолжить поддержку программы мегагрантов и “5-100”. Сообщил М.Котюков и о том, что министерство не собирается централизованно заниматься популяризацией научных знаний. По его мнению, эту работу обязаны вести все научные учреждения. “Доведение до общества результатов исследований должно стать постоянным пунктом повестке каждого руководителя”, - заявил министр.

По просьбе “Поиска” Михаил Михайлович поведал о судьбе Правил взаимодействия Минобрнауки и РАН, которые, как нам ранее рассказал вице-президент академии Алексей Хохлов, министерство заблокировало уже после того, как документ был согласован, опубликован на сайте regulation.gov и прошел общественное обсуждение.

- Министерство ничего не блокировало, - изложил свою версию происшедшего М.Котюков.

Он сообщил, что РАН и Минобрнауки “пробовали сработать на опережение” и подготовили сначала документ о порядке совместных действий в отношении академических организаций.

- Однако нам напомнили, что Академия наук выполняет ряд функций, выходящих за рамки академических организаций, поэтому сначала надо разработать общий порядок, а потом учесть особенности НИИ, ранее подведомственных РАН, - продолжил министр. - Сегодня оба документа в значительной степени проработаны, и в ближайшее время мы с президентом академии Александром Сергеевым “сверим часы” по каждому из пунктов.

Как министр относится к тому, что в регионах нарастает недовольство существенной разницей в оплате труда научных сотрудников в Москве и на окраинах, которая возникла в ходе реализации “зарплатного” указа Президента РФ? Видит ли угрозу от растущего дисбаланса, которые может привести к оттоку научных кадров из регионов в столицы? На последний вопрос “Поиска” М.Котюков ответил отрицательно. По его словам, проводимый Минобрнауки и РАН мониторинг не показывает тенденции внутренней “утечки мозгов”.

- Какое-то движение существует всегда, люди едут в “центр” не за зарплатами, а за масштабными научными проектами, - пояснил министр. - Я бы не стал говорить о том, что эта проблема носит катастрофический характер. Не секрет, что дифференциация по зарплатам внутри одного института иногда бывает больше региональной.

Надежда ВОЛЧКОВА

Жорес Алфёров - о микроэлектронике, величии СССР и ценном аналоге Нобелевской премии

то лучше - Сталинская или Нобелевская премия? И что страшнее - взрыв термоядерной бомбы на Новой Земле или подрыв Академии наук изнутри? Обо всем этом, а также о шалостях Ньютона и Эйнштейна, перевернувших мир вверх дном, и о роли инопланетян в работе советских и американских ученых рассказал главному редактору "Аргументов недели" Андрею Угланову лауреат Нобелевской премии по физике академик РАН Жорес Иванович АЛФЁРОВ.

По постановлению партии и правительства

- Уважаемый Жорес Иванович, начиная разговор о проблемах современной науки, ее влиянии на развитие, а может, и выживание человечества, хотелось бы начать с того момента, когда экономика и техника передовых стран стали не просто обновляться, а буквально взлетели до сказочных высот в своем развитии...

- Могучим двигателем развития экономики, различных технологий, науки, вообще развития страны в целом является микроэлектроника. Как происходило это развитие? В 1959 году Килби в США предложил интегральные схемы. Но сначала был изобретен транзистор. За создание первого точечного транзистора Джон Бардин и Уолтер Браттейн получили Нобелевскую премию, Уильям Брэдфорд Шок ли был введен в эту троицу, поскольку он сделал первый транзистор на P-N-переходах. Массово транзисторы по технологии Шокли делать было нельзя, технология появилась несколько позже на фирме "Бэлл". Когда в январе 1953 года я пришел работать в Физико-технический институт, по постановлению правительства мы занимались такими технологиями.

А далее возникла необходимость создавать интегральные схемы. Те же американцы поначалу не стали этого делать - решили, что очень дорого. Гораздо дешевле и выгоднее использовать транзисторы. Но в 1961 году разработка на интегральных схемах появилась - нормальная рабочая технология. И в 1962-м партия и правительство приняли решение о создании Зеленограда как центра микроэлектроники с набором предприятий, исследовательских центров и всего, что нужно. Так что мы раньше американцев оценили будущие перспективы.

Помимо всего прочего мы создали компанию "Планар" - производство под землей на глубине 8 метров. Там сложные машины - степперы переносили изображение интегральной схемы на кремний. Так мы заложили основы своей микроэлектронной промышленности. Да, научная основа - американская. А наша ошибка была в том, что мы все делали только для оборонки.

- Напомним читателям, за что вам была присуждена Нобелевская премия по физике. С какой формулировкой?

- За создание современных коммуникационных информационных технологий. Джеку Килби - за его вклад в создание интегральных схем, Алферову и Кремеру - за создание полупроводниковых гетероструктур и создание быстрых опто и микроэлектронных компонентов. Мы дали современную оптоэлектронику и СВЧ-транзисторы, которые обеспечивают всю телефонную связь. Когда вы берете в руки гаджеты, то вы пользуетесь интегральными схемами Килби и транзисторами, которые созданы на основе наших работ, моих и моих учеников. Без этого не было бы и современных цифровых фотографий.

- Лично для меня - это одно из последних великих научных открытий, которое можно не просто "пощупать руками", этим пользуются ежеминутно практически все жители земли. А что дальше? Казимир Малевич, нарисовав "Черный квадрат", объявил, что это символ конца искусства - все уже написано и изображено в каких угодно формах. Пришла ли наука к своему "черному квадрату"? Для меня отрицательный ответ означал бы, к примеру, что ученые приступили к изучению и практическому использованию силы гравитации. Победа над ней означала бы начало нового технологического уклада.

- Очень трудный и сложный вопрос, я на него не дам ответа, но скажу следующее. Развитие мировой цивилизации, по крайней мере за последние три столетия, было связано прежде всего с развитием науки и применением науки для развития и создания новых технологий. Могу назвать имена двух великих людей, которые внесли огромный, потрясающий вклад в это дело. Исаак Ньютон - это и есть гравитация в конечном счете, но гравитационные волны - Альберт Эйнштейн. Развитие науки, создание новых технологий до начала XX века - это использование открытий Ньютона и тех, кто был вокруг него.

В 1905 году 26-летний клерк патентного бюро в Берне Альберт Эйнштейн сделал несколько работ, которые определили развитие науки в XX столетии. Первая была связана с внедрением фотонов и квантов света. Затем специальная теория относительности, затем Е=mc2. Что из этого последовало дальше - еще одна работа, которая навела порядок в броуновском движении. И Эйнштейн встал рядом с Ньютоном.

Хочу сказать о том, что у нас не очень то пропагандируют. Альберт Эйнштейн в 1949 году написал статью "Почему социализм?" и опубликовал ее в первом номере журнала "Ежемесячное обозрение" (Monthly Review), который стал издаваться в Нью-Йорке. В этой статье Эйнштейн обратился к экономическим и социальным проблемам и четко показал, что капиталистическое общество занимается лишь одним: отъемом собственности друг у друга на законных основаниях. А выходом из этого являются только социалистическая собственность и социалистическое общество. Хотя это может привести к раскрепощению личности человека, и последствия могут быть пострашнее.

ОН ЗАОСТРИЛ внимание на том, что капиталистическое общество создало еще и систему образования. А оно воспитывает молодежь на принципе "давайте отнимать собственность друг у друга". Такая система образования неприемлема, и в подавляющем большинстве мы не отдаем себе отчета, какое кошмарное преступление против развития мировой цивилизации мы нанесли уничтожением социализма в нашей стране. Созданием Советского Союза и социалистического общества мы бросили вызов им всем и сказали, что общественная собственность на средства производства и система образования, созданная на этой основе, позволяют создавать социально справедливое общество. С нами они не смогли справиться.

Соревнование США и СССР - залог прогресса

Я часто привожу такой пример. После присуждения нам Нобелевских премий и нобелевского банкета было нечто вроде пресс-конференции, которую проводила компания Би-би-си. И мой коллега американский профессор Хекман - сотрудник Чикагского института мировой экономики, который получил премию Нобеля по экономике, сказал такую фразу: "Научно-технологический прогресс второй половины ХХ века полностью определялся соревнованием СССР и США.

И очень жаль, что это соревнование закончилось". Подчеркиваю, что это говорил американский экономист. И развал великой страны на самом деле - трагедия.

- У вас есть собственное мнение, почему рассыпался Советский Союз? Не из-за голосования же депутатов РСФСР на самом деле?

- С моей точки зрения, было налицо предательство политической верхушки СССР. Я сейчас скажу такие слова, которые вы редко, наверное, где-то прочитаете. Выдвижение Андроповым в качестве лидера страны Михаила Горбачева говорит о том, что Юрий Владимирович и задумывал развал СССР.

- И все-таки почему это могло произойти?

- С одной стороны, прав Хекман в том, что в СССР был научно-технологический прогресс. А с другой - большинство населения страны жило бедно. Мы тратили средства на военно-промышленный комплекс, возможно, с большим перебором.

Но, проводя ту захватническую, преступную приватизацию, мы сказали всем группам населения, что вы многое получите, станете богаче. И вот на этот обман люди клюнули. Занимаясь наукой, высокими технологиями, даже будучи избранным на съезд народных депутатов, я этого не понимал и не принимал. И в конце концов не клюнул на сказки про личное обогащение. Понимал ли что-то Горбачев - не знаю, может, просто дурак. Не верится в то, что он специально какой-то кошмар задумывал. А Ельцину было плевать на все, ему важно было стать начальником, пролезть в Кремль.

- Для Горбачева, наверное, уровень был слишком высокий. Однако вы думаете, что предательство привело к тому, что мировая наука постепенно схлопнулась в "черный квадрат", потому что не стало соревнования между СССР и США.

- Сначала схлопнулась в "черный квадрат" наука в нашей стране. В США это научная индустрия - не "черный квадрат". Однако без соревнования роль науки понизилась - спорить не с кем. Но без развития науки не может быть развития новых технологий. А новые технологии нужны всегда и при любом общественном строе.

Через "черный квадрат" - в третье измерение

- Возвращаемся к теме прорывных направлений... Говорит ли вам ваша научная интуиция, что можно победить гравитационные волны, оседлать их?

- По научной квалификации я далек от этого, и мне, конечно, трудно оценить конкретно, но я могу сказать следующую вещь. Последняя Нобелевская премия присуждена за гравитационные волны. А это, между прочим, показатель.

- Будем надеяться что "черный квадрат" - ересь, которая развеется. И вернемся к микроэлектронике. На днях выступал министр Денис Мантуров и сказал, что мы находимся на пороге полного импортозамещения по микроэлектронике как для оборонных нужд, так и для гражданских. Мы действительно близки к этому?

- У нас был Зеленоград. Теперь там целый ряд предприятий приватизирован. Зеленоград - это уже сфера Евтушенкова, а что он делает со своей АФК "Система" на зеленоградских предприятиях, я вам не могу сказать. Но от наукограда осталось очень немного. Славу богу, остался "Микрон", который возглавляет прекрасный специалист в области микроэлектроники Геннадий Яковлевич Красников. Академик Красников - мой близкий товарищ. Пока "Микрон" работает, у нас есть собственная микроэлектроника. При этом говорить о том, что мы полностью решаем проблему импортозамещения, нельзя.

Простите, но сегодня то, что героически делает Красников, соответствует вчерашнему уровню мировой микроэлектроники. Но и не позавчерашнему. Ведь как развивались кремниевые интегральные схемы в начале 1970-х? Путем уменьшения размера и увеличения компонентов. На одной кремниевой интегральной схеме - порядка нескольких тысяч транзисторов.

Сегодня размер интегральной схемы тот же, но на ней уже миллиард транзисторов. Мы делаем это за счет уменьшения размера одного транзистора в пределах 15-20 нанометров.

- Это у нас в России?

- Нет, это в мире, и пока это предел. У нас, если мне не изменяет память, 65 нанометров, причем в опытном производстве. А что дальше? Мы приходим к критическому размеру одного транзистора и предельной плотности компонентов в схеме. Но и на этом мы остановиться не можем. Что сегодня интегральная схема - плоскость? Но есть третье измерение. Это использование оптических СВЧ-сигналов и гетероструктур.

- Это как раз то, чем вы занимаетесь?

- Это то, для чего я создавал Университет нанотехнологий, и одна из наиболее мощных компонент там - это Центр молекулярной эпитаксии. А это уже технология молекулярных пучков, в которых мы можем получать сложнейшие гетероструктуры с оптическими, оптоэлектронными, СВЧ-каналами.

Следующий этап развития микроэлектроники - переход в наноразмер, этот переход возможен с использованием третьего измерения. Я понимал это еще 50 лет назад. Мы и технологии молекулярной эпитаксии развивали в стране, у нас появлялись машины собственного изготовления. Но все уничтожено. Кстати, и в мире это уничтожалось, но путем конкуренции разных компаний друг с другом. И мы могли бы конкурировать, потому что в Зеленограде создавали вполне конкурентный продукт. Сегодня в мире 2 компании могут выпускать машины молекулярной эпитаксии: одна - в США, вторая - во Франции. Мой центр имеет 2 американские и 4 французские машины.

- А своих нет...

- И в ближайшее время не будет. Сейчас нужно просто использовать потенциал какой есть, потому что сегодня "публика" развивает то, на чем может заработать.

- Жорес Иванович, 8 марта президент показал какую-то машину и сказал, что это боевой лазер. Может, это результат советского наследия, где мы были впереди в области создания лазерного оружия? Хотя я не про оружие, я вообще про лазеры, их энергетическую накачку, про взрывы боевых лазеров, расположенных в космосе.

- Я опять буду несправедлив, но лазерная техника будет развиваться за счет полупроводниковых лазеров. Потому что полупроводниковые лазеры одновременно дают возможность создания очень мощных лазеров, включая лазерное оружие, и могут быть использованы в микро- и наноэлектронике. Это, как говорится, уникальные технологии и уникальная физика, в которой мы были лидерами и еще сохраняем целый ряд позиций. И с нами по-прежнему считаются в мире.

Сталинская или Нобелевская...

- Насколько еще хватит той советской научно-технической базы, чтобы просто работать научным организациям? Не говоря уж о достижении вершин, за которые присуждаются высшие премии, мировые или государственные.

- Наука развивается в стране, когда она востребована экономикой и обществом.

Тогда появляются и нобелевские лауреаты. У нас до 1954-1955 года на Нобелевские премии не выдвигали вообще никого. Будем так говорить, что товарищ Сталин считал, что его премии важнее, чем Нобелевские. Первую Нобелевскую премию мы получили в 1956 году. Николай Николаевич Семенов стал лауреатом в области химии. Затем в общем-то за короткий срок в 1960-е и 1970-е годы премии удостоились Ландау, Басов и Прохоров. В 1975-м была премия по экономике Леонида Витальевича Канторовича, в 1978 году наградили Петра Леонидовича Капицу. То есть у нас появился большой отряд нобелевских лауреатов.

Затем 22 года никого не было, хотя я знаю, что меня выдвигать начали довольно рано. И вообще присуждение Нобелевской премии мне - это демонстрация того, что мы обогнали американцев где-то в 1970-е годы. Она присуждена вашему покорному слуге за результаты, которые получены в 1967-1969 годах. Затем еще награждались Гинзбург и Абрикосов.

Между прочим, огромную роль в том, что мы с вами сейчас разговариваем, и в том, что вообще не произошло ядерного нападения на Советский Союз, сыграло создание в нашей стране сначала атомной, а потом водородной бомбы. Мы говорим об Андрее Дмитриевиче Сахарове, его "сахаровской слойке". Конечно, в 1952 году американцы взорвали устройство, эквивалентное водородной бомбе, раньше нас на один год. Но оно не могло быть бомбой. Это был 2-этажный дом и мощность 10 килотонн. То, что мы взорвали в 1953 году - ту самую "сахаровскую слойку", - 400 килотонн, с возможной предельной мощностью все 500.

Следующий этап - это термоядерная бомба. Мы взорвали ее на Новой Земле в 1961 году. Это широко известно. И это был кошмар мощностью 50 мегатонн, ударная волна от нее обошла Землю несколько раз, окна в Мурманске вылетали. Так мы сохранили мир на земле.

- Чего нам больше бояться - создания нового смертоносного оружия или реформы РАН?

- Реформой Академии наук мы нанесли мощный удар по науке в России и по возможности ее развития. Я с самого начала был категорически против и об этом писал. Более того, говорил Владимиру Владимировичу. Мне казалось, что он это воспринимает. В итоге оказалось, что нет. Она была принята в ГД сначала в первом чтении в июле 2013 года и окончательно - в сентябре 2013-го. Я не смог организовать ее провал, когда большинство в Думе принадлежит "Единой России".

Я отдал всю свою жизнь науке, я стал заниматься наукой и исследованием полупроводников на 3-м курсе института. Это было в конце 1949 года. На сегодня мой стаж на этом поприще - около 70 лет.

Наука, какой она была в советское время. Была наука в промышленности, она довольно мощно поддерживалась в вузах. Плюс Академия наук. В вузе, чтобы вести научные исследования, - существовал хоздоговор с промышленностью. Если нет высокотехнологичной промышленности, которая нуждается в науке, не будет и науки в вузах. В 1990-е годы, разрушив высокотехнологичную промышленную базу, проведя "реформу" выделения России и других республик из СССР, мы вообще ликвидировали высокотехнологичные отрасли. А это значит, что отраслевая наука исчезла совсем. Формально мы сохранили науку только в Академии наук. Ей тоже нужны деньги, и у нее тоже масса проблем. Но академические институты, их направления исследований - все это было сохранено. Пусть и в федеральном бюджете денег сегодня мало. Но мы становимся богаче, получать будем больше. Для развития страны нам нужно возрождать высокотехнологичные отрасли промышленности. Для этого мы и сохранили науку в Академии наук. И ее ликвидация - это непоправимый удар.

Голос сверху и голос свыше

- У вас есть объяснение тому, что произошло? Возможно, неких людей не приняли в академики РАН, не проголосовали за них?

- Это широко известно. Это мой старый приятель, я его хорошо знаю, Миша Ковальчук. В свое время он был замдиректора Института кристаллографии, потом стал директором. Он хороший ученый, стал членом-корреспондентом РАН. Я нанотехнологиями занимаюсь где-то с 1953 года. И Миша стал ими заниматься. Я давно понял, какую роль он играет. Вскоре он перешел в Курчатовский институт, стал директором. Президентом там Женя Велихов, мой старый приятель, известный ученый. Скоро появилось письмо, подписанное Бегловым и Поллыевой, адресованное В. Путину, о том, что в Академии наук нужно создать отделение нанотехнологии.

Это письмо Путин расписал Осипову - президенту Академии наук. Осипов направил его мне. Я - вице-президент РАН, по предмету к этому ближе всего. Я сказал Юрию Сергеевичу, что, для того чтобы создавать новое отделение, мы должны менять устав Академии наук. Это тяжелое, сложное мероприятие. С другой стороны, резолюцию президента страны мы должны выполнять.

Поэтому у меня было простое предложение: мы имеем отделение информатики и вычислительной техники, созданное, если мне не изменяет память, в начале 1970-х годов. Давайте, вместо того что написано, мы переименуем отделение информатики и вычислительной техники в отделение информационных и нанотехнологий. Переименование существующего отделения не требует изменения устава, мы можем сделать это решением президиума РАН.

Для того чтобы в академии все было в порядке, я перешел из отделения общей физики и астрономии во вновь переименованное отделение. Мы сделали важную и полезную вещь. Получили большое количество вакансий в возглавляемую мною секцию нанотехнологий, а часть вакансий отдали в отделение общей физики и астрономии, в химическое отделение. Михаил Ковальчук был выдвинут нашим отделением в академики.

Можно рассуждать обо всем, о чем угодно. Но я считал, что его нужно выбирать академиком. Мы выдвинули его с запасом. Но дальше, чтобы он стал академиком, он должен был пройти утверждение общим собранием РАН. А оно провалило его с большим треском. Ему не хватило не 3-4 голосов, а целых 200, половины! Не берусь дальше ничего говорить, но этого не нужно было делать. Нужно было избрать его академиком обязательно. О его кандидатуре на пост президента РАН можно выступать и за, и против, но это совсем другая тема и проблема.

- Он мог выдвинуть свою программу. С ней можно было спорить. И не факт, что она была бы слабой и плохой.

- Я не берусь утверждать, что нам таким образом отомстили, но это было недальновидное решение. К сожалению, предложение о реформе РАН было внесено министром науки и образования Ливановым, вообще опытным человеком. Он имел кафедру в МИСиС. Он окончил аспирантуру под руководством Абрикосова, нобелевского лауреата. Когда Алеша уехал, Ливанов сначала стал завкафедрой, потом ректором, потом министром.

С точки зрения своего уровня он вполне для этого годился. С другой стороны, это ужасная наша беда еще с советских времен, народ боится выступить против, если инициатива исходит сверху. В итоге Ливанов внес предложение вместе с Дмитрием Анатольевичем или от его имени по реформе Академии наук. Я ему тогда говорил, что так делать нельзя.

Фурсенко мне тоже звонил и просил, чтобы я поддержал это предложение. Я сказал, что сделать этого не могу. И выступил сразу против.

Что интересно. Я стал директором Физико-технического института в начале 1987 года. Выбрал себе молодых энергичных замов, Андрея Александровича Фурсенко и Юрия Валентиновича Ковальчука, брата Михаила Ковальчука. Да - они мои заместители и мои воспитанники.

- Вот откуда ноги растут...

- Они были абсолютно нормальные ребята. В то время сверху шло развитие науки, и они выполняли то, что нужно.

Но потом, когда я, как говорится, остался на своих позициях, эти ребята, когда прошли 90-е годы, свою позицию изменили.

- Тогда многие изменили свои позиции. Жорес Иванович, я учился в Московском авиационном институте. Курс высшей математики читал профессор Феликс Зигель. Оказалось, в то время - это были 1970-е годы - он был председателем общества уфологов и, будучи крупным ученым, верил в существование инопланетян. Вы верите в иноземный разум и его присутствие у нас на Земле?

- Я не знаю, как у нас на Земле, но я не отрицаю возможности этого.

- Вы не чувствовали, когда занимались созданием интегральных схем, что вам кто-то помогает? Говорят, что в США все технологические прорывы связаны как раз с 51‑й зоной, в районе которой разбились инопланетяне. И они распотрошили как "зеленых человечков", так и их корабль.

- Нет, это треп. В США наиболее крупные открытия связаны как раз с тем, что говорил Хекман. О том, что научно-технологический прогресс существовал благодаря соревнованию СССР и США.

Когда я бывал в Америке, я видел, как американцы боготворили Мстислава Келдыша, потому что в наших отношениях с американцами огромную роль играла квалификация с обеих сторон. Для меня среди американских ученых это Джон Бардин, в будущем дважды нобелевский лауреат, или мой старый приятель Ник Холоньяк, который делал то же, что и я, после меня, но который все соображал. Мы обсуждали с ним многие вещи. Как сказал Хекман, между нами было не просто соревнование. Мы, научные лидеры мира, действительно понимали, что для мира нам нужно работать вместе.

Котюков: нацпроект "Наука" предусматривает обновление научной инфраструктуры в РФ на 50%

Как отметил министр науки и высшего образования, большое внимание будет уделено реализации проектов класса "мегасайнс"

НОВОСИБИРСК, 27 августа. /ТАСС/. Национальный проект "Наука", разработка которого ведется до 1 октября, будет предусматривать обновление инфраструктуры научных центров и баз как минимум на 50%. Об этом на пленарном заседании форума "Технопром-2018" заявил министр науки и высшего образования РФ Михаил Котюков.

"В национальном проекте уже сегодня предусматривается ряд очень важных направлений, которые должны, по нашему представлению, способствовать развитию капитала. Первое - это развитие инфраструктуры. Мы говорим, с одной стороны об обновлении не менее чем на 50% научно-приборной базы ведущих организаций, а здесь таких много, и в Новосибирске, и в Сибири в целом", - сказал он.

Котюков отметил, что большое внимание будет уделено реализации проектов класса "мегасайнс", и один из них "точно должен быть в Новосибирске". "Принципиально важно, чтобы ученые, исследователи занимались перспективными и интересными направлениями под руководством, что называется, авторитетных и квалифицированных руководителей", - добавил министр.

Усиление кооперации

Проект "Наука" предусматривает усиление кооперации между различными организациями, работающими в научной сфере, а также между учеными и производителями, заявил министр.

"Очень важно в рамках национального проекта уделить внимание принципам кооперации. Отдельный федеральный проект так и называется "Развитие новых форм реализации и наращивания производственных связей между различными организациями", - сказал он.

Министр пояснил, что программа будет касаться всех научных организаций "независимо от их географического расположения и организационно-правовой формы собственности". "Для решения важных научно-технологических задач должны собираться коллективы различных организаций и выстраивать систему кооперации", - добавил Котюков.

Кроме того, по его словам, ученым необходима кооперация с индустриальными партнерами, которые возьмут на себя обязательства: с одной стороны - функции заказчика, а с другой - помогут внедрить разработки в жизнь.

Новые кадры

Котюков также подчеркнул, что потребность в новых кадрах для работы в сфере науки на ближайшие шесть лет составляет более 30 тыс. человек.

"Нам необходимо за ближайшие шесть лет объем научных результатов нарастить примерно в два раза. Понятно, что для решения такой масштабной задачи мы существующими силами не справимся. <…> По всей стране нам нужно более 30 тыс. новых исследователей, которые и будут создавать те самые результаты", - сказал он.

По словам министра, проектом "Наука" предусматривается создание 900 новых лабораторий, возглавить которые должны молодые исследователи.

Международный форум технологического развития "Технопром" ежегодно проводится в Новосибирске. Главные темы форума - технологическое лидерство российской экономики на основе разработки и внедрения наукоемких технологий в промышленности. В числе организаторов форума - правительство РФ, правительство Новосибирской области и Сибирское отделение Российской академии наук.

Информационное агентство ТАСС выступает генеральным информационным партнером "Технопрома-2018".

Полтриллиона на науку: войдет ли Россия в первую пятерку

Станет ли национальный проект по науке прорывом или очередными фантазиями на тему «как за копейку купить канарейку», рассуждает Евгений Онищенко, зампредседателя Профсоюза работников РАН, научный сотрудник Физического института им. П.Н. Лебедева РАН.
7 мая 2018 года президент России издал Указ № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года». Указ предписывает разработать, в частности, национальный проект по науке. Первая его цель – «обеспечение присутствия Российской Федерации в числе пяти ведущих стран мира, осуществляющих научные исследования и разработки в областях, определяемых приоритетами научно-технологического развития».

Правительство начало работу над проектом, но пока стали известны только отдельные его параметры. На селекторном совещании по реализации национальных проектов в социальной сфере, состоявшемся 6 июля 2018 года, вице-премьер Татьяна Голикова отметила, что бюджетное финансирование национального проекта по науке
в период до 2024 года включительно должно составить 546 миллиардов рублей.
Магия больших цифр
Не ясно, подразумевается ли сугубо дополнительное финансирование или некоторые уже существующие проекты со своим финансированием станут частью бюджета нацпроекта по науке. Но предположим, что это – именно дополнительные средства, которые будут выделяться на гражданскую науку. Более половины триллиона рублей. Давайте разберемся, так ли это много?
Это примерно 90 млрд. рублей в год в среднем при том, что в 2018 году на гражданскую науку из средств федерального бюджета запланировано израсходовать немногим более 370 млрд. рублей,
т.е. предполагаемый среднегодовой прирост финансирования составит менее 25 % к уровню 2018 года.

2018 год – далеко не рекордный с этой точки зрения. В 2014 году, когда, по оценкам правительства, Россия входила в пятерку стран с самыми большими бюджетными расходами на науку по паритету покупательной способности, государство потратило на гражданскую науку около 440 млрд рублей. С учетом инфляции в настоящее время это эквивалентно примерно 600 млрд рублей. Если инфляция будет оставаться на уровне 3 %, то в 2024 году, чтобы достичь уровня 2014 года в реальном исчислении, потребуется потратить на гражданскую науку около 700 миллиардов рублей.

Таким образом, нацпроект не позволит даже выйти на уровень 2014 года по бюджетным расходам на гражданскую науку. Тем более не приходится ожидать, что в ближайшие шесть лет российский бизнес вдруг начнет резко наращивать вложения в исследования и разработки.

Наконец, нужно учитывать, что страны, с которыми мы должны конкурировать, не замерли на уровне 2014 года: в США и Китае, Германии и Южной Корее растут как ВВП, так и доля ВВП, расходуемая на науку. Увеличиваются расходы на науку, растет и число исследователей. По данным Организации экономического сотрудничества и развития, с 2005 по 2015 годы в Южной Корее численность исследователей увеличилась на 98 %, в Италии – на 53 %, в Китае – на 44 %, в Германии – на 42 %, во Франции – на 37%, в США – на 25 %, в Великобритании – на 15 %.

Из заметных стран число ученых несколько снизилось только в Японии и в России.

Как в такой ситуации будет решаться задача выхода в пятерку лидеров по приоритетным направлениям? Неужели Россия в несколько раз обгонит по эффективности вложения средств страны, в которых десятилетиями создавались благоприятные условия для научной деятельности и инноваций? Вопросы риторические…
С девятого на тринадцатое

Но, может быть, чтобы попасть в пятерку лидеров, нам стоит поднапрячься совсем чуть-чуть? Поговорим о наиболее простом в этом отношении – о фундаментальной науке. Будем использовать наукометрический показатель, к которому отсылали майские указы 2012 года, – число публикаций в индексируемых базой данных Web of Science научных журналах. Если в начале тысячелетия наша страна занимала по числу индексируемых Web of Science научных публикаций 9 место, то в 2017 году она опустилась на 13. Отметим, что упомянутая выше Япония, в которой и доля ВВП, расходуемая на науку, и число исследователей несколько снизились с начала тысячелетия, опустилась с 3 на 6 место.

Нет никаких оснований полагать,

что при планируемых параметрах нацпроекта по науке Россия сможет в 2024 году попасть даже в десятку по общему уровню публикационной активности.

Не сильно облегчает дело и то, что предполагается выход в пятерку лидеров (топ-5) по приоритетным направлениям. Относительно благополучно дело традиционно обстоит только в области физико-математических наук: в этих науках по многим направлениям Россия входит в топ-5. Однако в других областях науки лишь Россия в редких случаях входит в пятерку. При этом, к примеру, «чистая» математика или физика элементарных частиц не относятся к числу направлений науки, которые могут дать немедленный значимый вклад в обозначенные в п.20 Стратегии научно-технологического развития РФ тематические приоритеты.

Наоборот, в биологии, сельскохозяйственных науках, экологии, медицине, компьютерных науках, электронике, нанотехнологиях, материаловедении, общественных науках и т.д., – тех областях и направлениях науки, которые непосредственно связаны с установленными п.20 Стратегии приоритетами, – Россия не входит в топ-5 и отрыв от пятерки лидеров часто велик.
Не догоним, так согреемся

Предполагаемые к реализации в рамках нацпроекта по науке проекты мегасайенс будут способствовать сохранению лидерства в физике, но их влияние на другие направления науки будет сравнительно ограничено. Кроме того, нужно учитывать длительные сроки реализации таких проектов: часть из них пока не имеет даже проектной документации и соответствующие установки мегасайенс начнут работать уже после 2024 года.

Не приведет к качественному скачку и планируемое создание некоторого количества научных центров мирового уровня и научно-образовательных центров: последние будут создаваться не на пустом месте, да и первые, даже если для их создания будут привлечены ученые, работающие за пределами России, дадут ограниченный эффект, как это было с мегагрантами.

Сеть центров, проводящих исследования высшего мирового уровня, может быть действительно эффективна как вершина пирамиды, основанием которой является массив добротного уровня научных и научно-образовательных организаций, обеспечивающих проведение исследований мирового или близкого к мировому уровню. Вот только ресурсов, которые планируется выделить, хватит только на обеспечение нормальной работы вершины пирамиды.

Может быть, предполагается организационными мерами заставить уже имеющихся исследователей работать более результативно, активнее публиковаться? И тут серьезных резервов, похоже, нет: такая работа ведется с 2012 года. Активно стимулировалась публикационная активность – она учитывалась при выделении финансирования проектов, при приеме на научные и преподавательские должности и т.д., в научных организациях и университетах с сотрудниками были заключены эффективные контракты. Наконец, были приняты меры по улучшению представления российских научных журналов в международных базах данных.

Это, вкупе с заметным ростом бюджетного финансирования в 2012 – 2014 годах, привело к тому,

что за шесть лет число публикаций российских ученых в индексируемых Web of Science журналах выросло в 2 раза.

Однако эффект от мер организационно-стимулирующего характера, вероятно, в целом уже достигнут: если в 2015 и 2016 годах прирост числа публикаций составлял 20-30 %, то в 2017 году – 7 %. Так что России остается идти проверенным другими странами путем: увеличивая число ученых и наращивая материально-техническое обеспечение научных исследований.

Достижение целей, поставленных в новом майском указе, возможно только в случае обеспечения условий для результативной работы основной массы российских ученых, работающих в академической и прикладной науке, в исследовательских университетах.

Даже применительно к фундаментальной науке, по оценкам Профсоюза работников РАН, для выхода в топ-5 по приоритетным направлениям потребуется к 2024 году увеличить численность исследователей в государственных научных организациях и университетах на 20-30 %, объем бюджетного финансирования фундаментальных исследований должен быть увеличен к этому времени до 0,3 % ВВП, т.е. примерно до 400 млрд. рублей.

Впрочем, есть другой вариант, более дешевый и привычный для наших чиновников: выделить заведомо недостаточный для достижения поставленных в указе целей объем средств – и на все лады расхваливать «прекрасное новое платье короля».

Проверено практикой. Как распределять деньги на науку?

Недавно в закон о Российской академии наук были внесены поправки, в соответствии с которыми РАН будет осуществлять научное и научно-методическое руководство организациями, занимающимися фундаментальными исследованиями. В ближайшее время будут переформатированы программы Президиума академии, в конкурсе на их реализацию смогут принимать участие научные структуры независимо от ведомственной принадлежности.

Выполняя новые функции, академия может с успехом использовать опыт программы фундаментальных исследований Президиума РАН “Молекулярная и клеточная биология” (МКБ), уверен ее организатор и координатор академик Георгий ГЕОРГИЕВ.

- Георгий Павлович, вы одним из первых поставили вопрос о необходимости изменения системы финансирования исследований, настаивая на более активном внедрении конкурсных механизмов. Научное сообщество высоко оценило вклад вашей программы в развитие биомедицинской науки. Поддержка в рамках МКБ сильных групп и талантливой молодежи сократила “утечку мозгов” из этой важнейшей для страны сферы исследований. Но не едиными внебюджетными деньгами живы ученые - институтам не обойтись без базового финансирования. Между тем сметное обеспечение бюджетных учреждений сегодня заменено субсидиями на выполнение государственного задания. Как вы оцениваете этот механизм?

- В существующем виде госзадание наносит огромный вред науке. Средства на его выполнение выдаются в количестве, достаточном лишь для выплаты весьма скромных зарплат и поддержания инфраструктуры института: отопления, энергоснабжения. На саму научную деятельность денег практически не остается. На выделяемые средства запланированные исследования просто невозможно выполнить. Между тем требования к результатам работы по госзаданию (в основном к числу опубликованных в ходе его выполнения статей) постоянно растут. Абсурдность ситуации очевидна.

- Как известно, средства на приборы и реактивы, необходимые для выполнения госзадания, ученые часто “заимствуют” из грантов и хоздоговоров.

- Да, людям приходится идти на обман. Жизнь вынуждает. Очень осложняет работу ученых и существующая система формирования планов и отчетов. От исследователей требуют запланировать конкретные результаты, а также взять на себя обязательства по публикации определенного числа статей, причем на несколько лет вперед. Чиновники, которые это придумали, видимо, совсем не понимают, как устроена фундаментальная наука. Если бы все результаты можно было предсказать, это была бы не наука, а в лучшем случае изготовление дженериков.

В настоящем виде госзадание носит чисто формальный характер. Основной отчет по нему - это число опубликованных за год статей независимо от их качества. Но мы же понимаем, что одна сильная работа, содержащая открытие, “весит” больше, чем десяток посредственных.

- А как вы предлагаете определять задачи научным коллективам?

- Госзадание не должно представлять собой расписанный по пунктам проект. В нем имеет смысл отражать главное направление исследований лаборатории. Тематика должна быть достаточно широкой, поскольку ее сужение обеспечивает преференции слабым коллективам. Конечно, необходимо бороться и за высокую приоритетность ставящихся задач. Но здесь нужно знать меру: иногда случается, что не очень важное, на первый взгляд, направление неожиданно дает мощный прорыв.

Положительным, но не обязательным фактором при оценке актуальности темы является высокая вероятность получения по итогам фундаментальных исследований важных для практического использования результатов.

- Кто и как должен определять перспективность заявленных институтами тематик?

- Это - работа экспертов. Понятно, что подобрать их непросто. В экспертные группы должны входить ученые с мировым именем: и имеющие крупные достижения в прошлом, и эффективно работающие в настоящее время. Особое внимание следует уделять устранению конфликта интересов.

Госзадание должно вытекать либо из предыдущих крупных достижений лаборатории, либо из вновь возникших важных задач. Чтобы понять, сможет ли с ними справиться данный научный коллектив, необходим анализ его предыдущей деятельности.

И, конечно, следует отказаться от скрупулезного формулирования ожидаемых результатов. В науке побочный “продукт” может оказаться намного важнее запланированного. Сильный ученый просто не может проходить мимо вновь открывшегося направления, он должен на него переключаться. Вспомним хотя бы известную историю про Флеминга, который открыл первый антибиотик - пенициллин - изучая грибки, выросшие в непомытой чашке Петри.

- Что требовать от ученых, вы рассказали. А как должна финансироваться их работа?

- Если госзадание утверждено, то кроме зарплатных денег, безусловно, должно быть предусмотрено обеспечение собственно исследований (приборы, расходные материалы). Кроме того, необходимо отменить запрет на совпадение направлений, поддерживаемых госзаданием и грантами. Очень хорошо, если научные фонды будут поддерживать не только поисковые “ответвления”, но и основную тематику научного коллектива. Конечно, требования при такой двойной поддержке должны повышаться.

- Поговорим о грантовом финансировании. Российский научный фонд руководствуется в своей работе многими принципами, которые использовались в программе МКБ с начала 2000-х. Крупные и “длинные” гранты, отбор по научной квалификации, возможность продолжения успешного проекта - какие их этих позиций вам кажутся особенно важными?

- По большому счету гранты должны обеспечивать успех на приоритетных направлениях фундаментальной и поисковой науки, поддерживать важные для государства прикладные работы, а также содействовать кадровому росту ученых, закрепляя в России талантливую молодежь. Отсюда вытекает необходимость иметь в качестве основных следующие два типа грантов.

Первый - для уже существующих лабораторий, отделов, независимых научных групп, которые работают на мировом уровне. Размер таких грантов в идеале должен составлять 15-25 миллионов рублей в год лабораториям и 5-10 миллионов группам.

Такой подход позволит обеспечить общий прогресс нашей науки. Этими принципами мы руководствовались в МКБ. Результат налицо: около 90% всех избранных с 2003 года по нашим специальностям академиков и членов-корреспондентов РАН прошли через нашу программу.

Второй тип грантов должен выдаваться на образование новых независимых научных групп (реже - лабораторий) сравнительно молодым (не старше 40-45 лет) исследователям, отлично себя зарекомендовавшим, но ранее не занимавшим руководящие должности. Размеры грантов должны быть такими же, как и для первой группы.

По этой системе в рамках МКБ происходило возвращение в Россию работавших за рубежом сильных российских ученых, причем полное, а не на несколько месяцев в году. Большинство созданных по нашей программе новых групп превратилось затем в сильные лаборатории. Многие их руководители стали докторами наук, трое - членами-корреспондентами РАН, несколько человек - директорами институтов.

К сожалению, именно такие гранты существуют до сих пор только в программе МКБ, хотя, на мой взгляд, это лучший механизм обеспечения будущего нашей науки. Можно также выделять часть средств фондов на небольшие (1-2 млн рублей в год) гранты молодым ученым (до 30-35 лет), сделавшим сильные работы, но пока не претендующим на руководство самостоятельными подразделениями.

Благодаря такой системе талантливый молодой исследователь, если его работа высокоэффективна, не рискует внезапно оказаться на мели, как это недавно произошло во многих лабораториях и группах.

- Что вы имеете в виду?

- Как известно, в 2014 году РНФ вложил солидные средства в поддержку ведущих лабораторий и сильных научных групп. Гранты выдавались на три года - с обещанием продления еще на два, если работа будет успешной. Однако, возможно, из-за введения новых типов конкурсов число поддержанных лабораторий уменьшили почти вдвое, а групп - втрое. В результате финансирование многих сильных проектов прервалось в самой важной фазе. Это означает, что вложенные деньги практически выброшены на ветер. Многие будут реализовывать открывшиеся перспективы за рубежом или их заделы используют западные коллеги. Как мне известно, некоторые молодые ученые, работавшие по этим программам в нашей области, получили приглашения из США и уже пакуют чемоданы.

Конечно, фонды могут давать специальные гранты, например, тематические - на узкие, но важные для государства темы - или на совместные работы с зарубежными учеными. Но на эти направления должна выделяться относительно небольшая часть общего финансирования. Ради них нельзя обрезать обеспечение двух основных типов грантов. Во избежание повторения ситуации 2017 года необходимо, на мой взгляд, ввести правила, препятствующие прерыванию поддержки успешных исследований. Кроме того, нужны другие фонды, например, созданные РАН.

- В последние годы кипят страсти в связи с оценкой исследователей и научных организаций и ролью наукометрии в этом процессе. Какова ваша позиция?

- У нас сегодня большое значение придается индексу цитирования (ИЦ) и индексу Хирша, основанному на цитировании. Об этом можно только сожалеть, так как требование ФАНО публиковать как можно больше статей привело в последние годы к дроблению сильных работ на несколько мелких, которые проходят незамеченными мировым научным сообществом.

Кроме того, ИЦ зависит от многих случайных факторов. Например, нашего ученого, работающего за границей, включают как рядового исполнителя в большой авторский коллектив. Его вклад в работу может быть ничтожен, но на родине появление в его активе статьи в высокорейтинговом журнале оценивается высоко.

Вообще же при оценке результативности следует обращать внимание только на очень высокие и очень низкие ИЦ и проверять, какие публикации дали такой результат.

Если говорить об индексе Хирша, это малоинформативная величина. Не секрет, что существуют методики “накручивания” данного показателя.

На мой взгляд, наиболее важным объективным показателем результативности в фундаментальной науке являются публикации в высокорейтинговых журналах. В первом приближении импакт-фактор (ИФ) журнала соответствует уровню публикуемых в нем статей. К сожалению, за последние годы наиболее престижные международные журналы (Nature, Science, Cell и т.п.) наряду с действительно сильными работами публикуют стандартные, от определенных групп ученых. Российским авторам крайне сложно разместить в них статьи, в том числе в связи со сложившейся политической ситуацией.

Однако напечатать статью в журналах с ИФ 5-10 хорошим исследователям вполне по силам, и эти публикации повышают престиж российской науки. Судить о результативности ученого и научного коллектива следовало бы по суммарному ИФ публикаций за последние пять или десять лет. Эффективность же работы коллектива определяет суммарный ИФ, деленный на число сотрудников (ставок). При этом надо обязательно делать поправку, позволяющую учесть вклад человека или лаборатории в проведенную работу, как это делается в МКБ.

- Не все ученые могут публиковаться в высокорейтинговых журналах в силу объективных причин. В ряде научных областей российских журналов с большими импакт-факторами просто нет, а прорваться в зарубежные, как вы сами отметили, стало непросто из-за сложной международной ситуации.

- Нужен дифференцированный подход для разных референтных групп. В пределах же одной группы объективной причиной отсутствия высокорейтинговых публикаций могут быть лишь соображения секретности. Ну, и, конечно, нужно больше российских журналов международного типа - на английском языке или с английским переводом, с авторитетной экспертизой - которые могут заработать высокий ИФ.

- Важный элемент любого конкурса - экспертиза. Поделитесь опытом МКБ по ее организации.

- Экспертная оценка сущности исследования, его результатов, потенциала коллектива, безусловно, важна. Однако экспертиза таит в себе возможности для предвзятой оценки. Мне, к сожалению, очень часто приходилось находить грубые ошибки в рецензиях - как допущенные в силу непонимания экспертом проблемы, так и являющиеся результатом умышленных действий.

Чтобы свести необъективность к минимуму, в программе МКБ мы привлекали к оценке ученых, только что выигравших текущий конкурс и имеющих высокие наукометрические показатели, а также победителей прошлых лет, получивших большие гранты. Эти заведомо сильные специалисты не имели личной заинтересованности в результатах конкурса. Кроме того, мы стараемся задействовать максимальное число экспертов: каждую работу должны оценивать как минимум трое, а в идеале пять человек.

Важным моментом при экспертизе является возможность подачи апелляции в независимый Контрольный совет. Причем если совет посчитал решение конкурсной комиссии неправильным, это должно вести в большинстве случаев к пересмотру решения о выдаче (невыдаче) гранта, а не только к выводам о квалификации экспертов, как это принято в фондах

Правильные правила? РАН и Минобрнауки строят отношения

Вопрос о том, как будут совместно работать Российская академия наук и Министерство науки и высшего образования, ставшее учредителем академических институтов, волновал ученых с начала пертурбаций во властных структурах. И вот недавно на сайте regulation.gov.ru появился проект постановления правительства о Правилах взаимодействия Минобрнауки и РАН при реализации возложенных на них полномочий.

Хотя по целому ряду вопросов определены лишь общие принципы сотрудничества с указанием, что детали будут прописаны в специальных регламентах, документ многое проясняет. Например, достаточно детально раскрывается содержание термина “научное и научно-методическое руководство РАН”. В него входят согласование планов фундаментальных и поисковых исследований (в рамках Программы фундаментальных научных исследований РФ) для формирования государственных заданий; подготовка предложений в отношении самих госзаданий; экспертиза отчетов о проведенных исследованиях и полученных результатах; согласование программ развития организаций; мониторинг и оценка результатов их деятельности; выработка рекомендаций по развитию материальной и социальной базы науки.

В отношении научных организаций, ранее подведомственных ФАНО, Академия наук будет наряду с научным и научно-методическим руководством согласовывать решения о реорганизации и ликвидации, а также рассматривать вопросы о внесении изменений в уставы в части научной и научно-технической деятельности. Президиум РАН, в свою очередь, уполномочен согласовывать кандидатуры директоров академических научных организаций, научных руководителей и руководителей научных направлений, а президент РАН - решения о прекращении полномочий руководителей институтов и назначении исполняющих обязанности директоров на период до избрания новых.

Кроме того, в Правилах обозначены направления сотрудничества Минобрнауки и РАН “по обеспечению условий проведения и координации научных исследований в области естественных, технических, медицинских, сельскохозяйственных, общественных и гуманитарных наук”, проводимых в научных организациях, находящихся в ведении министерства. Планируется, в частности, общими усилиями развивать кадровый потенциал этих структур, участвовать в международном научном сотрудничестве, готовить предложения по вопросам развития законодательства в профильной сфере.

Отдельный раздел правил посвящен формам координации деятельности сторон. Они достаточно стандартны: обмен информацией, образование координационных и совещательных органов и рабочих групп, участие в мероприятиях, проводимых партнером, организация взаимодействия территориальных органов министерства и региональных отделений академии, принятие регламентов и заключение соглашений.

Расписан и порядок проведения согласительных процедур. Если в ходе этих действий стороны не смогут прийти к общему мнению, к рассмотрению разногласий подключится заместитель председателя Правительства РФ, координирующий государственную политику в сфере науки.

- Проект Правил взаимодействия, который Академия наук разрабатывала вместе с министерством, находится в стадии доработки, - сообщил “Поиску” вице-президент РАН Алексей ХОХЛОВ. - Возможно, что в итоге число упоминаемых регламентов сократится, так как детали взаимодействия по ряду вопросов, которые ранее планировались вынести в отдельные документы, теперь предполагается прописать непосредственно в Правилах.

А.Хохлов подчеркнул, что после принятия поправок в закон о РАН академия должна заниматься научным и научно-методическим руководством организациями разной ведомственной принадлежности, которые проводят фундаментальные и поисковые исследования. Поэтому в перспективе РАН будет заключать аналогичные соглашения с Мин-здравом, Минсельхозом и другими министерствами, имеющими подведомственные НИИ и вузы.

При подготовке всех этих документов в полной мере используется опыт, который академия наработала в последние годы совместно с ФАНО.

- Алексей Ремович, есть мнение, что принятие этих Правил - серьезная победа академии, которая основательно увеличила свой “политический вес”. Вы с этим согласны?

- Правила - всего лишь нормативный акт во исполнение скорректированного поправками закона о РАН. А вот сами эти поправки, существенно расширившие сферу компетенций академии, - действительно серьезная победа. Научное и научно-методическое руководство всеми научными институтами и вузами вне зависимости от ведомственной принадлежности - очень важная функция. Что же касается академических институтов, к этому добавляются право РАН согласовывать решения о реорганизации и ликвидации НИИ, а также новое положение об освобождении от должности директоров и назначении исполняющих обязанности (только по согласованию с президентом РАН).

В том, что этого удалось добиться, большая заслуга Александра Михайловича Сергеева, который с самого начала лично занимался всеми проблемами, связанными с совершенствованием законодательства, встречался по этому поводу с Президентом РФ. Первый этап этой работы завершен, сейчас мы приступаем ко второму - подготовке нового закона о РАН как государственной академии. При этом благодаря внесенным в существующий закон поправкам мы уже сегодня можем решать многие вопросы научной политики, в том числе жизненно важные для академических институтов.

- В каком состоянии находятся регламенты по направлениям взаимодействия?

- Регламенты готовятся. Они должны быть приняты в течение трех месяцев со дня утверждения Правил.

- Рост числа организаций, находящихся под научным и научно-методическим руководством РАН, резко увеличит нагрузку на академию. Готова ли она к этому?

- Странная постановка вопроса. Закон есть закон, его надо выполнять.

- Обладает ли Академия наук ресурсами, необходимыми, например, для экспертной деятельности? К примеру, хватит ли у нее денег на оплату работы экспертов?

- Члены РАН получают от государства стипендию, и не такую уж маленькую. В свою очередь, государство рассчитывает на то, что они будут выполнять экспертные функции. Кроме того, в этой работе нам очень сильно помогают профессора РАН, доктора наук, высокая квалификация которых подтверждена отделениями.

Что касается ресурсов, их не дают - их берут. Уверен, если мы не будем становиться в позу - “дайте денег и отойдите” - а наметим реальные проекты, которые позволят РАН реализовывать новые полномочия, то под эти задачи выделят дополнительные средства. В частности, я считаю очень важным проектом цифровизацию всей экспертной работы Президиума РАН, в том числе оценки результатов НИР, анализа планов и отчетов НИИ и вузов. Академии необходимо создавать современные, удобные информационно-аналитические системы, более эффективные, чем провальная “Карта российской науки” или пресловутый “Парус”, который использовало ФАНО.

- Согласно Правилам, за оценку результативности академических научных организаций отвечает РАН. Это ведь тоже определенное достижение? Ученые волновались, что эти функции передадут Рособрнадзору.

- На права академии в этой сфере на самом деле никто и не покушался. Прописанная в положении о Рособрнадзоре формулировка не предполагала, что он будет присваивать институтам категории. Но беспокойство научной общественности можно понять: столько раз при столкновении с бюрократической машиной обжигались на молоке, что теперь дуем на воду.

Микроэлектронная колония Россия

В 1626 году белые пришельцы купили у североамериканских индейцев весь остров Манхэттен за металлические ножи, бусы, зеркала и другие безделушки стоимостью 60 гульденов, или 24 тогдашних доллара. Ножи стёрлись, зеркальца разбились, бусы разорвались. Сделка по Манхэттену стала воплощением «американской» модели бизнеса: убедить аборигенов, что им нужны побрякушки, и обменять их на «истинные ценности».

Прошло почти 400 лет. И сегодня американцы покупают уже не какой-то вшивый остров, а всю Россию в обмен на полупроводниковые «бусы», микропроцессорные «ножи» и дрянные кремниевые «зеркала». А наши загадочные министры, жонглируя смыслами, убеждают неразумных: «Цифровая экономика – это благо!» Таким Данте отвёл девятый – самый страшный круг ада…

Почему у современного русского «Ломоносова» чужие «потроха»? Зачем Сенат США думает о русских холодильниках с Интернетом? Как звучит старый девиз «Советское – значит, отличное!» на новый лад? Ответы знает научный руководитель НИИ системных исследований РАН, академик Владимир Бетелин.

Чего изволит INTEL?

– Владимир Борисович, любит наша власть всякое, скажем так, изделие со словом «супер». С самых высоких трибун, например, звучит: российские суперкомпьютеры – самые суперкомпьютерные в мире, в них наше будущее, они надёжа и опора, свет в нефтяном окошке. Скоро заживём с ними как люди?

– Суперкомпьютер сегодня – это не какая-то супермощная, грубо говоря, «машина», а вычислительная система, состоящая из множества сопряжённых друг с другом существенно менее мощных параллельно работающих компьютеров. Каждый из которых выполняет часть общей задачи.

В середине 1990-х годов из-за огромной стоимости суперкомпьютеров на основе дорогостоящих уникальных технологий и изделий их развитие пошло по пути использования дешёвых и широкодоступных на рынке вычислительных модулей для серверов и персональных компьютеров. Эти модули объединялись в единую систему при помощи коммуникационных систем и специального программного обеспечения.

Такое техническое решение имело чисто экономическую основу и подтолкнуло фундаментальную и прикладную науку к созданию высокоскоростных коммуникационных интерфейсов, методов распараллеливания задач и так далее.

То есть именно экономика целеполагает науку, а не наоборот. К сожалению, нашу науку, как, впрочем, и наши IT-отрасли и даже образование целеполагает не наша, а чужая экономика.

– То есть российская наука работает на чужую экономику?

– Да. И прежде всего на экономику полупроводников США. Смотрите сами. В 2015 году весь глобальный рынок полупроводников оценивался в 335 миллиардов долларов. Половину из них производили в США, 17% – в Южной Корее, 11% – в Японии,[end_short_text] 9% – в ЕС, 4% – в Китае. В том же году полупроводники были на третьем месте в американском экспорте с 42 миллиардами долларов. Пропустили вперёд только самолёты (119 миллиардов) и автомобили (55 миллиардов долларов). В этой отрасли работает 250 тысяч человек. Плюс один миллион рабочих мест в смежных областях экономики.

Только одна американская компания INTEL контролирует 60% мирового рынка микропроцессоров объёмом 71, 5 миллиарда долларов. Больше половины вычислительных модулей для серверов и персональных компьютеров – на основе микропроцессоров INTEL. В 2016 году он произвёл сотни миллионов полупроводниковых изделий, выручка от продаж которых составила 55 миллиардов долларов!

ДЛЯ СРАВНЕНИЯ: в 2016 году суммарный оборот 100 крупнейших российских IT-компаний составил около 20 миллиардов долларов, при суммарной численности 130 тысяч человек. Только 10 из этих компаний занимаются производством полупроводников и радиоэлектроники. При суммарном обороте около 450 миллионов долларов и численности порядка 4 тысяч человек. В целом зависимость нашего IT-оборудования от импорта (не важно – американского, китайского или другого) составляет от 80% до 100%.

Это означает, что российские IT-компании фактически «танцует» экономика полупроводников США.

– А как же вроде бы российские супер-пупер-компьютеры? Только что с большой помпой в Дубне создали «Говорун», в МГУ работает «Ломоносов», Шойгу грозится в Анапе открыть вычислительный центр для решения оборонных задач…

– Зарубежные комплектующие – это не конструктор «Лего», из которых каждый может собрать суперкомпьютер. Создание суперкомпьютера из десятков и сотен тысяч таких изделий – это сложная научная и инженерная задача. Ещё более сложная задача – разработка методов, алгоритмов и программ для решения задач на таком суперкомпьютере. Эти задачи и решают российские специалисты при создании суперкомпьютеров из зарубежных комплектующих.

То есть они вынуждены «танцевать» с чужой экономикой полупроводников, развивая её, ввиду отсутствия собственной. Даже несмотря на вопиющие проблемы с обеспечением информационной безопасности, заложенные сознательно в процессе производства.



Чужая «цифра»

– Но если всё основано на чужих микропроцессорах, то какую мы посконную и домотканую цифровую экономику собираемся строить?

– Наверное, российскую, но на основе элементной базы из США, Южной Кореи, Японии, Европы и Китая. На чужих полупроводниках будут реализованы центры обработки данных, широкополосные линии связи, проекты Национальной технологической инициативы (НТИ), технологии блокчейн, искусственного интеллекта и т.д.

Программа «Цифровая экономика Российской Федерации» даже не предусматривает создание в её рамках экономически и социально значимой национальной экономики полупроводников. Это ставит под сомнение достижение каких-либо значимых результатов её выполнения.

– Говорят, что наши «молодые технократы» просто списали её с американской программы…

– Более 20 лет все исследования и технологические новации в микроэлектронике определялись двумя основными требованиями: снижение стоимости полупроводников и увеличение объёма их выпуска. За счёт чего поддерживалась высокая доходность полупроводниковых производств. Маржа, по неофициальным данным, достигала 90 и более процентов.

Рост затрат на всяческие новации, а главное, на стоимость технологического оборудования существенно снизил уровень доходности. Для его поддержания необходимо было многократно увеличить ёмкость глобального рынка полупроводников. Инструментом достижения этой цели США выбрали технологию «Интернет вещей», посредством которой к сети подключаются бытовая техника, автомобили, заводское оборудование и т.д. В марте 2015 года было принято решение Сената США о разработке стратегии развития «Интернета вещей», её скорейшем внедрении. В 2017 году Сенат США уже одобрил проект закона Developing Innovation and Growing the Internet of Things (DIGIT) Act.

– Который наши чиновники-недоучки и перевели как «цифровая экономика»!

– В преамбуле этого закона прогнозируется, что к 2020 году более 50 миллиардов различных устройств по всему миру, в том числе чисто бытовых – от автомобиля до кофеварки, будут подключены к Интернету. А это триллионы новых полупроводников на глобальном мировом рынке, которые будут производить корпорации США, Южной Кореи, Японии, Европы и Китая. А наши потребители будут их покупать в составе бытовой техники, автомобилей, заводского оборудования и т.д.



«Человек покупающий»

– То есть широкой публике может показаться, что наши министры совершенно бескорыстно работают на США. Но, говоря красивые слова о цифровой экономике как о «нашем всём», они лоббируют интересы американских монополистов на рынке полупроводников и систем управления.

– Министры действуют в полном соответствии с утверждённой в директивных документах либеральной экономической парадигмой нашего государства. Оно отвечает только за создание «благоприятной экономической и правовой среды». И в первую очередь для малых и средних предприятий. Все правительственные программы, включая и программу «Цифровая экономика Российской Федерации», направлены на создание этих условий. А не на создание, например, отечественной компании, идентичной INTEL. Это и является основной причиной отсутствия в России собственной экономики полупроводников. Именно поэтому Россия покупает продукцию иностранных полупроводниковых и радиоэлектронных компаний.

Плюс такая парадигма отлично согласуется с концепцией существующей системы российского образования: воспитать не создателя, а потребителя товаров.

– Вообще-то это называется «экономикой бус»… А есть ли проблема, что «Интернет вещей» в конце концов упрётся в потолок спроса?

– Может, и не упрётся. Пока «Интернет вещей» касается товаров, созданных человеком: бытовых приборов, автомобилей, технологического оборудования и т.д. А в проекте «Сколтеха» «Будущее образование: глобальная повестка» 2014 года прогнозируется подключение к Интернету одежды, обуви человека, а далее живых существ – домашних и диких животных, растений и даже человека. Поистине безграничный рынок!

Плюс экономика полупроводников США имеет целью стратегию двойного сокращения: сокращения времени жизни существующего продукта, сокращение времени разработки нового продукта и принуждение потребителя к замене старого продукта новым.

Сейчас на основе этой стратегии ведётся массовое производство высокотехнологичных короткоживущих (1–3 года) практически не ремонтопригодных продуктов, таких как бытовые товары, автомобили, радиоэлектроника…

Возможно, уже в обозримом будущем время жизни всех этих изделий сократится до 1–3 месяцев, а далее до 1–3 дней. Которые в итоге превратятся в высокотехнологичные «однодневки». А колоссальная машина маркетинга «прикажет» покупать новые товары чуть ли не каждый день.

В помощь и новое образование, основная цель которого – воспитать потребителя без присущего «гомо сапиенсу» критического мышления: «зачем мне новый или второй планшет?», мешающего извлечению прибыли крупным бизнесом. Фундаментальные знания, которые позволяют самообучаться, подменяются временными, постоянно устаревающими навыками или компетенциями, требующими платного обновления. Поэтому на ключевой вопрос, бизнес для человека или человек для бизнеса, ответ, увы, очевиден.



Зато мы делаем ракеты!

– Вы правы, новые недешёвые приборы ломаются быстро. Зато до сих пор, например, на даче работает холодильник «ЗиЛ» 1970-х годов выпуска!

– Это совершенно другая, так сказать, «советская концепция» – производство долгоживущих ремонтопригодных товаров как военного, так и гражданского или потребительского назначения. Сегодня эти традиции сохранились только в оборонном комплексе, поэтому наша страна остаётся одним из крупнейших экспортёров оружия с 23% мирового рынка вооружений. Наш ОПК умеет производить серийные (но не массовые) высокотехнологичные комплексы с длительным – до 25 и более лет – периодом эксплуатации и возможностью модернизации.

Абсолютно реально диверсифицировать ОПК на выпуск, например, легковых автомобилей, холодильников, на вычислительную и коммуникативную технику по концепции «долгоживущих, ремонтопригодных, с возможностью модернизации отдельных узлов и агрегатов». И, кстати, многие потребители выберут легковой автомобиль с ресурсом всех агрегатов до 300 и более тысяч километров. Или телевизор, который будет работать 10–15 лет.

Под потребности, прежде всего внутреннего рынка на эти изделия, надо создать, как минимум, одну мощную отечественную полупроводниковую компанию и компанию по разработке и производству ключевого технологического микроэлектронного оборудования: фотолитограф, имплантер, машина травления. Эти цели могут быть достигнуты в рамках государственной программы диверсификации ОПК.

- Те же министры, которые лоббируют интеловский «Интернет вещей», скажут «фи», внутренний рынок слишком мал, надо конкурировать на мировом!

– В отчёте экспертной группы Digital Mckinsey «Цифровая Россия: новая реальность» декларируется, что внутренний потребительский рынок является первой ступенью для роста будущих цифровых лидеров. На внутреннем рынке России в 2017 году было закуплено легковых автомобилей на 33 миллиарда долларов. Бытовой техники и радиоэлектроники – на 20 миллиардов долларов. Различного IT‑оборудования на 15 миллиардов долларов. Почти 90 миллиардов в год! «Маленький» рынок, да…

– Если бы была возможность поговорить с Путиным, о чём бы вы попросили – о деньгах на российский фотолитограф?

– Нет. Попросил бы его взять под свою личную ответственность пока недоразрушенную систему образования, как он взял армию. Можно восстановить промышленность и науку. Но нельзя восстановить человека думающего, без которого ничего на земле сделать невозможно. А мы его теряем…

Наука концентрации внимания

Две трети средств научного нацпроекта предлагается потратить на исследования
17.07.2018

Главная особенность нацпроекта «Наука», обсуждаемого сейчас правительством, его нестандартные расходные приоритеты. Из 1,4 трлн руб. в 2019–2024 годах предлагается израсходовать почти 1 трлн руб. по статье «Генерация фундаментальных научных знаний» — это исключительно редкий случай определения целью госрасходов научной деятельности как таковой. Проект также предполагает концентрацию научных и научно-образовательных центров на базе сильнейших учреждений, исследовательскую аспирантуру с 2023 года, создание госинфраструктуры свободного цифрового доступа к информации, новую схему аттестации научных сотрудников с 2022 года.

Паспорт нацпроекта «Наука», разрабатываемого Минобрнауки и Российской академией наук, обсуждается в Белом доме с начала июля. Куратор проекта — вице-премьер Татьяна Голикова, руководитель — министр науки Михаил Котюков, администратор — замминистра Алексей Медведев. В нацпроекте пять федеральных проектов (ФП): инфраструктурный, по созданию сети научных центров, по «генерации фундаментальных научных знаний», по кооперации с реальным сектором экономики и по цифровизации науки.

«Наука», видимо, первый нацпроект, в паспорте которого в основном достигнуто требование Белого дома по созданию системы простых и измеряемых целей госрасходов, в сумме за шесть лет превышающих 1,4 трлн руб. Целей, собственно, три: вхождение РФ в пятерку ведущих стран мира в приоритетных для нее областях науки, обеспечение привлекательности работы в РФ для ученых и увеличение внутриэкономических затрат на научную деятельность в РФ быстрее темпов роста ВВП. Цифровые показатели в них достаточно реалистичны, хотя в ряде случаев системно манипулируемы: так, одной из задач нацпроекта является увеличение доли публикаций российских ученых в базе WoS с 2,99% до 5% (в случае отказа от нацпроекта она, по расчетам Минобрнауки и РАН, вырастет к 2024 году до 3,3%).
Татьяна Голикова назвала цену нацпроектов по демографии, образованию и науке
Татьяна Голикова назвала цену нацпроектов по демографии, образованию и науке

Нацпроект в известной степени является предложением увеличить число ученых-исследователей в экономике с 51 на 10 тыс. работающих до 79, обеспечив им рабочие места за счет госфинансирования. Сама по себе структура расходов нацпроекта нестандартна. ФП по генерации научных знаний — крупнейший: 955,1 млрд руб. до 2024 года с увеличением дополнительного финансирования этой деятельности с 55,3 млрд руб. в 2018 году до 271 млрд руб. в 2024-м. Все прочие статьи существенно меньше. Разработчики явно не верят в большие перспективы взаимодействия компаний и науки в рамках нацпроекта, не ожидая сильного притока внебюджетных средств и в исследования (это приблизительно 300 млрд руб. в год с ростом в рамках инфляции). Национальная технологическая инициатива упоминается в документе «по касательной». ФП по цифровизации науки должен обходиться в 1,6 млрд руб. в год.

Ожидавшегося вала расходов на обновление приборного и лабораторного парка в паспорте нацпроекта не обнаруживается. В целом же (сильно упрощая) — главная подразумеваемая, но не сформулированная прямо задача нацпроекта выглядит как выполнение к 2024 году первого этапа Программы фундаментальных научных исследований до 2035 года.
Какое место в правительстве указали науке
Какое место в правительстве указали науке

Организационно нацпроект предполагает концентрацию собственно научной деятельности в группе научных и научно-образовательных центров. В их числе математические центры в Москве и Санкт-Петербурге, два геномных центра в этих городах, центры по новым материалам, фотонике и энергетике. Проект предполагает быстрое создание информсети «национальной подписки» к базам данных научного цитирования, создание трех национальных сетевых центров биоресурсных коллекций и лабораторий, инфраструктуры свободного доступа к информресурсам научных сотрудников.

«Университетская» часть нацпроекта предполагает выделение нескольких (до десяти) «научно-образовательных центров» в качестве национальной информационной базы образования. Из предполагаемых Минобрнауки и РАН нововведений — реализация модели «исследовательской аспирантуры» (с 2023 года) и внедрение к 2022-му системы аттестации научных работников, «основанной на международных стандартах качества и результативности научной и научно-технической деятельности». Потенциально последнее — конфликтная часть проекта. Как и создание научных центров — оно, видимо, будет предполагать и активное поглощение с 2019 года новыми структурами под руководством Минобрнауки и ФАНО малоуспешных научных учреждений системы РАН. Поэтому с учетом оппозиционно настроенной к реформам научной сферы нацпроект выглядит критичным по части качества исполнения.

Реформа РАН потерпела сокрушительную победу

Президенту РАН академику Владимиру Фортову в 2013 году удалось убедить президента РФ Владимира Путина несколько смягчить закон о реорганизации академической науки. Фото с официального сайта президента РФ

Сегодня, 27 июня, исполнилось ровно пять лет с того момента, как на заседании правительства РФ премьер-министр Дмитрий Медведев объявил о начале процедуры внесения в Госдуму РФ проекта Закона «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук…» (ФЗ-253). Согласно первому варианту этого законопроекта, Российская академия наук (РАН) подлежала фактической ликвидации (упразднению). За нею оставляли, по сути, лишь функции клуба ученых – «общественное государственное объединение «Российская академия наук».

В новую академическую мегаструктуру были объединены собственно Российская академия наук, Российская академия сельскохозяйственных наук и Российская академия медицинских наук.

27 сентября 2013 года президент Владимир Путин подписал несколько смягченный вариант закона, формулировка о ликвидации РАН была убрана. Параллельно был подписан и Закон «О Федеральном агентстве научных организаций». «Руководство деятельностью Федерального агентства научных организаций осуществляет правительство Российской Федерации; руководитель Федерального агентства научных организаций назначается на должность правительством Российской Федерации по согласованию с президентом Российской Федерации», – говорится в этом документе.

ФАНО вменялось в обязанности заниматься управлением весьма солидным «консолидированным» имуществом трех академий – 826 исследовательских институтов и организаций. Во главе всего этого «беспокойного хозяйства» поставили ничем не приметного до тех пор кандидата экономических наук, заместителя министра финансов РФ Михаила Котюкова.

Что это было

Идея освободить ученых от «ЖКХ и бухгалтерии» выглядела, в общем-то, разумно. (Хотя, заметим в скобках, еще никто не смог обосновать априорную эффективность устранения ученых от распределения средств на науку.)

Совершенно неожиданно (или, наоборот, очень ожидаемо) Академию наук отделили не только от распределения средств из бюджетного потока (если не считать 1,5 млрд руб. на программы фундаментальных исследований Президиума РАН, плюс 4 млрд руб. бюджетных средств на стипендии академиков и членов-корреспондентов, оплату содержания принадлежащих РАН зданий, зарплату сотрудникам аппарата Президиума РАН, оплату экспертизы, издательскую деятельность), но и собственно от науки. Функцию определения перспективных исследований, достойных финансирования, взяло на себя то самое ФАНО. Иначе как расценивать требование, чтобы исследовательские институты отчитывались перед агентством именно о своей научной деятельности?

Достаточно быстро эксперты-науковеды стали приходить к выводу: «В 2013 году в результате молниеносной реформы Академия прекратила свое существование в прежнем историческом виде, утратив основную часть своих функций и привилегий» (доктор экономических наук Ирина Дежина, 2014).

Сегодня, по прошествии пяти лет, на научных семинарах в академических – бывших академических! – институтах можно услышать и выводы более жесткие: «Юридическое упразднение РАН в 2013 году фактически уничтожило социальный институт науки в России… Институт науки должен быть, а он уже не задан».

А вице-президент РАН Алексей Хохлов в интервью «НГ» откровенно заявил: «Российская академия наук сегодня вообще никаких научных тем не ведет. РАН является федеральным государственным бюджетным учреждением, но РАН не является федеральным государственным бюджетным учреждением науки. У нас научных тем нет. У нас другая функция». Какая же? А вот такая: «Академия наук должна иметь какие-то ресурсы, чтобы влиять на научное руководство институтами. Эта программа реализуется. В том числе через механизм проверки выполнения институтами госзаданий. Но это совершенно не означает, что институты надо ставить под эгиду РАН. Не было такого пункта в программе нынешнего президента РАН Александра Сергеева» (см. «НГ-наука» от 14.03.18).

Да, похоже, в эти пять лет многое и кардинально изменилось не только в устройстве системы фундаментальных исследований (академической науки), но и в устройстве академического менталитета. Неудивительно, что анонимные наблюдатели в Telegram-каналах, посвященных научной и образовательной политике, комментируют нынешнее состояние РАН снисходительно-пренебрежительно: «…конечно, РАН никто не разгонит. Однако она окончательно станет совещательным органом с представительскими функциями. Тот самый «штаб» плюс немного научной дипломатии и популяризации. Доклады, записки и прогнозы – это все не столь серьезно… Академия наук проиграла, реформа завершена. В новой структуре управления наукой роль РАН будет неизбежно и неуклонно снижаться. Смеем утверждать, что при адекватном функционировании нового Миннауки это и к лучшему… Более объективно вероятным (чем реальный штаб всей науки) видится будущее РАН как некоего экспертно-консультативного органа с функциями общего согласования планов научной работы при Миннауки».

Судя «по почерку» и стилю, это – мнение молодых политтехнологов-технократов, сдавших в свое время ЕГЭ на 100 баллов и уже имеющих свои источники информации в правительственных и кремлевских кругах. А может быть, и сами из этих кругов – сегодня бюрократические карьеры делаются быстро. Но как минимум в одном они правы: «Академия наук проиграла, реформа завершена»…

Наука и революции

Подобное отношение к науке исторически всегда было свойственно обществам в моменты социальных трансформаций.

В 1667 году, то есть через семь после государственного переворота и реставрации монархии в Англии, Томас Спрэт, историограф Королевского общества (первая в современном смысле организация ученых) отмечал, что некоторые противники традиционной (древней) учености призывали упразднить и Оксфорд, и Кембридж. «Они недавно пришли к выводу, – пишет Спрэт, – что невозможно ничего достичь в новых открытиях, пока не будут отвергнуты все древние искусства и упразднены их колыбели. Но опрометчивость поступков этих людей скорее вредит, чем помогает тому, чего они стремятся достичь. Они с такой яростью принялись за очищение философии (термин «философия» в то время фактически эквивалент термину «естествознание». – «НГ»), как наши современные зелоты – за реформацию религии. И обе партии достойны порицания. Ничто их не удовлетворит, кроме полного уничтожения, с корнями и ветвями, всего, что имеет лицо древности…»

Основатель современной химии Антуан Лоран Лавуазье, пытаясь в 1793 году остановить ликвидацию Академии наук в Париже, предостерегал революционный конвент: «…иностранные державы не ждут ничего лучшего, как воспользоваться этим обстоятельством». «Если депутаты допустят, чтобы ученые, которые составляли Академию наук, удалились в деревню, заняли иное положение в обществе и предались бы более прибыльным профессиям, организация наук будет разрушена, и полувека не хватит на то, чтобы воссоздать поколение ученых». Очень скоро, в мае 1794 года, Лавуазье будет гильотинирован…

В 1920 году, на третьем году после Октябрьского переворота в России, академики, которых тогда было не более 50 человек, в записке советскому правительству вполне трезво констатировали: «Ясно, что если одни из русских ученых погибнут в России жертвою ненормальных условий, то другие последуют примеру сотен своих товарищей, работающих и теперь плодотворно на мировую науку за пределами России. Но такой выход вряд ли может быть кем-либо засчитан нормальным и желательным…»

Более свежий пример – выступление Н.С. Хрущева на июльском пленуме ЦК КПСС в 1964 году: «Товарищи, для политического руководства, я считаю, у нас достаточно нашей партии и Центрального Комитета, а если Академия наук будет вмешиваться, мы разгоним к чертовой матери Академию наук, потому что Академия наук, если так говорить, нам не нужна, потому что наука должна быть в отраслях производства, там с большей пользой идет, это нужно было для буржуазного русского государства, потому что этого не было. Сейчас, в социалистических условиях, это изжило себя, это придаток, и проявляет он себя довольно плохо…». В октябре того же года на таком же пленуме ЦК КПСС Никиту Сергеевича Хрущева сместят со всех постов и отстранят от власти…

В 2002 году академик Николай Шмелев возвращается фактически к тому же, с чего начинали его коллеги в году 1920-м: «Инстинкт выживания нации подсказывает абсолютный, бесспорный приоритет для страны на обозримую перспективу: необходимость во что бы то ни стало сохранить главный национальный капитал и главную гарантию дальнейшего достойного существования России – ее мозги. Надо смотреть правде в глаза: даже если далеко не все еще в нашей науке и в сфере НИОКР рационально (улучшения и всяческие коррекции здесь, конечно, могут и должны быть), Россия исходя прежде всего из интересов национальной безопасности обязана сохранить свою Академию наук…» (Н.П. Шмелев. Социально-экономические перспективы новой России. С. 500–522 // Европа: вчера, сегодня, завтра / Институт Европы РАН. – М.: Экономика, 2002. С. 506.)

И вот то, что не сумел (или не успел) в 1964 году сделать Никита Сергеевич Хрущев – ликвидировать Академию, с успехом реализовал в 2013 году Дмитрий Викторович Ливанов, министр образования и науки РФ на тот момент: «В РФ создается основанное на членстве общественное государственное объединение «Российская академия наук»…» (Справедливости ради, заметим, что официально автор идеи реформы Академии наук так до сих и не назван.)

Понятно, что двигало и движет всеми реформаторами науки, – желание получить быструю, осязаемую выгоду от занятий наукой. Осознанно или нет, но науку примерно с начала 1970-х «нагло представляют как индустрию, источник выгоды и экспортной выручки, как область конкуренции, когда страны, университеты и школы оцениваются по результативности» (Гай Стэндинг. Прекариат. Новый опасный класс. М., 2014). Английский социолог относит эти слова в основном к западным социально-экономическим системам. Но мы можем совершенно обоснованно экстраполировать это заключение и на современную Россию.

У нас школьное образование – индустрия услуг официально; высшее образование – откровенный бизнес. В 2013 году эта тенденция была распространена и на фундаментальную науку де-юре: ей тоже предъявили ультиматум – стать успешным бизнес-проектом или… превратиться в источник прекариата для товарной экономики. («Прекариат», от англ. precarious – нестабильный, стоящий на песке. Это люди, обладающие навыками интеллектуального труда, которые в любой момент могут получить уведомление в том, что их контракты с работодателями закончены и в их услугах, – а наука и образование стали у нас именно сферой услуг де-юре, – интеллектуальных, научных, исследовательских, больше не нуждаются.)

Любая политика, в том числе государственная научно-техническая, рассматривается у нас в терминах субъект-объектного взаимодействия. Для субъекта ФАНО объектом в 2013 году стала Академия наук. Отсюда – фетишизация библио- и наукометрических показателей в деятельности ученых, стремление свести принципиально не сводимую к чисто цифровому показателю фундаментальную науку к «бухгалтерскому отчету». (Кстати, заметим, мировая статистика свидетельствует: меньше одного процента научных публикаций находит сколь-либо значительный круг читателей.) Объект безмолвен и пассивен, из него можно лепить, что душа пожелает, – мечта эффективных менеджеров!

Политика, проводившаяся ФАНО в отношении Академии наук на протяжении последних пяти лет, как раз и направлена была на то, чтобы максимально лишить академию субъектности, сведя всю эту субъектность к пресловутому правилу «двух ключей». Нет субъекта политики – некому в ней и участвовать. А два ключа в одну скважину все равно никогда не войдут. «Мастером ключей» оставалось ФАНО…

Легкая – а может быть, и не легкая – эйфория охватила Российскую академию наук (по крайней мере большую ее часть), когда 15 мая была объявлена новая структура правительства РФ. Министерство образования и науки РФ расщепили на Министерство просвещения и Министерство науки и высшего образования РФ. Но главное – ликвидировано столь нелюбезное академическому большинству Федеральное агентство научных организаций – баснословное теперь уже ФАНО. Функции агентства переданы в Миннауки.

Если суммировать, то общее настроение научных работников РАН сводилось к тому, что новая структура по управлению наукой будет самостоятельной и без сложившегося доминирующего влияния ФАНО («ассимилирует» ФАНО), а вопрос возвращения исследовательских институтов под эгиду РАН станет в повестку дня…

Фактор Котюкова

Можно понять, какой шок испытало научное сообщество после назначения 18 мая Михаила Котюкова министром науки и высшего образования РФ. ФАНО фактически не только не распалось, но основное ядро сотрудников благополучно перетекло в Миннауки с повышением статуса. Сам Михаил Котюков явно получил дополнительные килограммы к своему административному весу, в том числе и в вопросах формирования бюджета на исследования и разработки.

Мало того, уже зазвучали комментарии все тех же политтехнологов-технократов: мол, тот трамплин, в начале которого Михаил Котюков оказался, вполне способен привести его в кресло премьера в обозримом будущем. Впрочем, фактическое назначение бывшего главы ФАНО ответственным за «научно-технологический рывок», несет и серьезные риски для Михаила Котюкова. «Рывок» – это всегда подразумевает высокую степень непредсказуемости последствий. Скажем, в 1970 году расходы на науку из госбюджета и других источников составляли 4% от ВНП; в 1980-м – 4,8%, а в 1988 году СССР вкладывал в аналогичный заявленный рывок 6% ВНП. Не помогло…

А что с идеей возвращения исследовательских институтов под эгиду РАН? О ней можно забыть. Научные организации перешли, если можно так сказать, от удельного барина (ФАНО) во владение барина федерального масштаба – Министерство науки и высшего образования РФ. Это фактически подтвердила и курирующая научную сферу вице-премьер правительства РФ Татьяна Голикова. «Я хочу сразу заверить вас, что, несмотря на разделение полномочий, учреждения, которые находились в непосредственном ведении ФАНО – вне зависимости, относятся они к школьному образованию, дошкольному образованию, среднему специальному образованию, – они все равно останутся в ведении вновь образованного Министерства науки и высшего образования, то есть они не будут переданы в Министерство просвещения», – успокоила академиков Голикова, выступая 5 июня на заседании Президиума РАН. Институты Российской академии наук, ранее подчинявшиеся ФАНО, будут в полном составе переданы новому Министерству науки и высшего образования без каких-либо исключений, заверила вице-премьер. Круг замкнулся.

Комментируя для «НГ» эту ситуацию, академик Михаил Пальцев отметил: «Без институтов РАН не способна полноценно работать. Это как голова профессора Доуэля, которая живет и без рук, и без ног. Стратегия на отделение научного управления Академии от научно-исследовательских институтов, предпринятая реформаторами, оказалась порочной».

Лишенная окончательно своих институтов, РАН становится неким аналогом Дома русской науки – необходимая бюрократическая структура для перевода взносов в международные научные организации. Окончательно: РАН – штаб (клуб), хотя и довольно большой – около двух тысяч человек. Чтобы вести клубную историю, нужна клубная администрация: историограф, архивариус, библиограф. В нашем случае – это Президиум РАН и его аппарат, не более 500 человек.

Позволительно будет и такое сравнение: раньше Академия наук была всего лишь надстройкой – хотя и грандиозной, – вырастающей из унавоженной почвы. Теперь РАН искусственная конструкция – к тому же не столь грандиозная, – висящая в воздухе и питаемая на принципах гидропоники: углекислый газ, жидкое удобрение и свет – госбюджет, гранты и оплата за оказанные услуги бизнесу (с последним, впрочем, всегда было сложно).

Точка бифуркации

Состав нового Министерства науки и высшего образования РФ будет формироваться, по всей видимости, до окончания года. Но и лето ожидается непростым. Директора академических НИИ получили предписание не уходить в отпуск и никуда не уезжать до полного прояснения ситуации.

Общественная научная организация «Клуб 1 июля» опубликовала открытое письмо академика Ашота Саркисова президенту РАН Александру Сергееву. Ученый поделился своими соображениями об итогах реформирования Академии и попросил Сергеева огласить это письмо на заседании Президиума РАН. «Меня, так же как и моих коллег, удивляет, что, несмотря на судьбоносный характер совершившихся перемен, академическое сообщество до сих пор не обсудило их итоги, – пишет академик Саркисов. – Академия наук, снискавшая за свою почти 300-летнюю историю репутацию одного из самых уважаемых государственных институтов, должна проявить присущую ей мудрость и гражданскую смелость, чтобы всесторонне и объективно проанализировать сложившуюся ситуацию».

Но, если дело обстоит так, как пишет академик Саркисов, – «академическое сообщество до сих пор не обсудило их итоги [реформы РАН и создания Миннауки]», – значит, эта реформа была оправданна? Непринципиальные, как казалось академикам, уступки: введение молодежных вакансий при выборах в члены РАН (1997); принятие правила, когда избранный президент РАН утверждается президентом РФ (2006); фактическая утрата издательством «Наука» академической и научно-популярной периодики (2017–2018) – в итоге привели Академию к точке бифуркации. И она уже пройдена.

В таком виде РАН уже, возможно, не адекватная форма организации науки в глазах людей, которым поручено осуществить «научно-технологический прорыв». И это тоже объяснимо. Эффективные менеджеры – по своей сути разночинцы, нигилисты. А наука – оплот аристократии, в том смысле, что это форма деятельности недемократичная по самой своей природе. Но самое печальное, что и сама наука как таковая, кажется, уже не нужна Академии.

В конце мая апелляционная коллегия Верховного суда РФ признала законной стройку жилого комплекса в охранной зоне Пулковской обсерватории РАН под Санкт-Петербургом. Это увеличит освещенность местности и сделает невозможными астрометрические наблюдения. Но комиссия РАН признала астрометрические наблюдения на Пулковских высотах нецелесообразными.

А ведь, нынешний момент действительно можно было бы использовать для настоящей, по существу, реформы Академии наук. Увы, не получилось. 300-летний юбилей какой организации будем праздновать в 2024 году?

Президент Александр Сергеев: РАН должна иметь право утверждать важнейшие решения из жизни академических институтов 18.06.2018

МОСКВА, 15 июня. /ТАСС/. Российская академия наук (РАН) выступает резко против лишения Академии права согласовывать реорганизацию и ликвидацию научных организаций, такие поправки к федеральному закону о РАН предлагает кабинет министров РФ. Об этом заявил журналистам президент РАН Александр Сергеев.

"Согласно предлагаемым правительством РФ в законопроект поправкам, РАН могут лишить права согласовывать вопросы о реорганизации и ликвидации научных учреждений. Это резко противоречит смыслу того законопроекта, что внес на рассмотрение Государственной думы в феврале 2018 года президент России. В поправках, что подготовил кабинет министров, право Академии согласовывать решения по принципиальным, ключевым вопросам предлагается заменить на возможность рассматривания этих вопросов. Тут явная подмена смысла, причем это полностью противоречит первоначальному законопроекту", - сказал он.

Согласно имеющемуся в распоряжении ТАСС проекту поправок к ФЗ о РАН, в законе предлагается внести изменения, по которым Академия "рассматривает вопросы о реорганизации и ликвидации государственных научных организаций, о внесении изменений в их уставы в части научной и научно-технической деятельности в порядке, установленном правительством РФ".

"Мы выступаем резко против кардинального изменения права РАН именно согласовывать жизненно важные для всей Академии вопросы. Это абсолютно недопустимо, поскольку РАН должна иметь полное право утверждать важнейшие, ключевые решения из жизни академических институтов и иных учреждений", - сказал Сергеев.

Предполагается, что в список целей и задач РАН будут включены прогнозирование основных направлений научного, научно-технологического и социально-экономического развития России, научно-методическое руководство деятельностью научных организаций и вузов, проведение финансируемых за счет федерального бюджета научных исследований (в том числе в сфере ОПК), разработку и представление в правительство долгосрочной программы фундаментальных научных исследований в РФ.

Законопроект предлагает установить, что решения о реорганизации, ликвидации и изменении типа научных организаций принимаются по согласованию с РАН.

Законодательная инициатива также предусматривает право РАН направлять в органы госвласти предложения по вопросам развития законодательства, вопросам, относящимся к сфере деятельности Российской академии наук и проводить по указанным вопросам публичные слушания.

Юрий Балега рассказал о проблемах Российской академии наук

Москва. 6 июня. INTERFAX.RU - Юрий Балега - всемирно известный астрофизик, один из создателей и руководителей специальной астрофизической обсерватории в Карачаево-Черкесии, лауреат государственной премии. Прошел все ступеньки работы в академическом институте от научного сотрудника до академика, первого вице-президента РАН. Так что проблемы Академии знает, что называется, изнутри. Наш специальный корреспондент Вячеслав Терехов беседовал с ним на эту тему.

- Создание Министерства науки и высшего образования, судя по моим встречам с академиками, не отвечает на главный вопрос: "Что будет с Академией наук?" Что такое Академия наук сейчас? В каком она состоянии?

Ответ прозвучал после несколько-минутной паузы.

- Я пытаюсь подобрать хорошее слово для ответа на ваш вопрос. Думаю, что самое вежливое и, пожалуй, более точное определение будет в слове "растерянность". Действительно, Академия все еще находится в состоянии растерянности. Десятилетиями в рамках Академии наук создавались, укреплялись, пользовались любовью и заботой научные институты. Все это была Советская, а потом Российская Академия наук. Но с созданием министерства фактически они перестают быть академическими, у них появляется другой учредитель - министерство. Вероятнее всего, они в названии могут даже потерять аббревиатуру РАН. Например, институт спектроскопии, он был Российской Академии наук. А теперь в названии он станет институтом спектроскопии Министерства науки и высшего образования? Мне понятно, почему это так: если научные институты переходят в ведение министерства, то и хозяин у них другой. И это не может не вызывать тревогу.

И не только институты теряют академический статус. В течение многих лет, например, Академия наук "вытаскивала" из небытия и восстановила санаторий им.Горького. В нем работники Академии не просто отдыхали, а их фактически возвращали к нормальной дееспособной жизни. Там же проходили и различные производственные форумы. Теперь Академия не является собственником столь необходимого для нас учреждения. Мне это напоминает эпоху гражданской войны, когда с парабеллумом прибегали комиссары: "Так, все! Все пошли вон. Мы теперь здесь хозяева и мы командуем!" Только так эмоционально можно воспринять подобные изменения.

- Это проблема появилась с созданием несколько лет назад Федерального агентства научных организаций (ФАНО)?

- Нет, вся проблема появилась намного раньше. По сути, статус Академии наук и то, чем мы занимаемся, и наши задачи, и цели, и наши функции всегда были предметом спора и дискуссий в государстве, особенно, между руководителями страны и Академии. Был такой в период президентства Михаила Горбачева член политбюро ЦК КПСС Александр Яковлев. Он поднимал вопрос о статусе и предлагал "точка в точку" те преобразования, которые сейчас произвели с Российской Академией - изъять собственность, изъять бюджет, превратить в клуб ученых, институты передать, посмотреть, какие задачи и цели они должны выполнять. В общем, сделать науку производительной силой общества, и выполнять поставленные перед ней задачи. Для этого предлагалось расформировать Академию наук. Эти предложения содержатся в докладной записке Яковлева Горбачеву. Ее можно прочитать в документах ЦК КПСС.

И вот спустя 27 лет это пожелание реализовано в полной мере.

- Сейчас это главная проблема? Главное, что вас тревожит?

- Нет, конечно. При всей сложности проблемы все-таки главный вопрос не в том, кто руководит, или кто кому подчиняется. По большому счету все это чепуха. Но на пользу ли такая реформация нашей стране и нашей науке? Вот главный вопрос.

Тем "работягам" научного труда, которые сидят в институтах: от младших научных сотрудников до руководителей, которые тяжело пашут на научной ниве, им, честно говоря, наплевать и на эту наукометрию, и на эти цифры, под которые сейчас пытаются загнать науку, опираясь лишь на расчет эффективности и т.д.

Понимаете, ситуация, в которую нас сейчас втянули, сложная. Ученый работал, работал десятилетиями. Он может быть выдающийся человек, ученый мирового класса, а ему сейчас пытаются сбоку пришедшие бухгалтера навязать: ты должен "вписываться" в составленные нами таблицы, в это Прокрустово ложе данных нами параметров. В них, не спорю, могут быть важные и правильные проблемы. Но, главное при этом, состоит в том, что оценки трудового человека стремятся подогнать под эту наукометрию, под это рейтингование.

У меня возникает сравнение с композитором. Пишет человек музыку, а ему говорят: "Ты должен написать вот столько нот, в стольких линейках, столько у тебя должно быть инструментов и сдать - и это будет работа композитора"?!

Есть подход чиновника-бухгалтера, есть подход ученого, и они никогда не будут совмещаться абсолютно: это полностью противоположные подходы к науке и к тому, чем они занимаются.

Я понимаю и тех, и других. Но вопрос в том, как правильно совместить цели и задачи.

Выжить - вот наша цель

Следующее, что меня тревожит. Десятилетиями российская наука находится в состоянии выживания. Я проработал долго, почти четверть века, директором института и обсерватории, где трудилось 700 человек. Но все эти годы я боролся за копейки, которые нам выделяли: выжить, выжить, выжить, выжить. Этот год выжить, следующий пережить. Никогда не было ситуации, при которой бы сказали: "Вкладываем в такое-то направление такие-то суммы. А вы, ученые, решите, что вам нужно в первую очередь!"

Самый большой телескоп в мире в нашей стране был введен в строй в 1975 г. Разрабатывался он, конечно, раньше, но введен в том году. Внимание: с тех пор в стране не построено ни одного инструмента в области астрофизики. 50 лет почти прошло, полвека. Полвека прошло - ни одного вложения по-настоящему крупного, есть только выживание. Вот, вам деньги на зарплату, чтобы вы с голоду не сдохли, чтобы вы заплатили налоги, коммунальные платежи и выживайте. Выживание, а не развитие.

За это время мир ушел очень далеко. Мировая наука ушла далеко вперед, в нее инвестируются миллиарды, десятки миллиардов долларов. И так в каждое научное направление. Поэтому я убежден, требовать сейчас того, чтобы российская наука давала результаты мирового класса - наивно! Невозможно ждать результаты мирового класса на инструментах, которые построены в середине прошлого века!

Эпилог

Таким образом, вот три фактора нашей жизни, которые меня беспокоят.

Первое: структурные изменения. Я думаю, мы это утрясем. Министерством сейчас стал руководить сильный человек, энергичный, умный, быстро-обучающийся, настоящий чиновник, но чиновник с большой буквы: он может руководить любой отраслью. Поручи ему сейчас оборонку, он будет оборонкой также эффективно руководить, любую сферу, любое министерство сможет возглавить, потому что это чиновник от Бога, с великолепными качествами.

Но и он, и мы, все должны понять, что наука находится в таком состоянии, что это вызывает беспокойство, и не только у членов президиума РАН. Беспокойство это можно было ощутить по тем вопросам, которые задавали участники заседания президиума РАН во время встречи с вице-премьером правительства РФ Татьяной Голиковой и министром науки и высшего образования Михаилом Катюковым.

Второе: нельзя заниматься подгонкой цифр и задач под какие-то параметры. И, наконец, современная наука без современной инструментальной базы развиваться не может.

Вот три существенные проблемы. Все остальное чепуха. Хотя и важная.

Академики предрекли интенсивную эмиграцию научной элиты страны

Академики предрекли интенсивную эмиграцию научной элиты из страны

Региональные контуры рывка в технологическое будущее Версия для печати Обсудить

Пожалуй, никогда прежде так интенсивно президент РФ не общался с научным сообществом страны, как в первые пять месяцев 2018 года. Напомним только самые заметные в этом смысле мероприятия Владимира Путина.

22 января – встреча с президентом Российской академии наук Александром Сергеевым в Ново-Огареве;

8 февраля – проводит заседание Совета по науке и образованию при президенте России в Новосибирске;

10 апреля – выступает в национальном исследовательском центре «Курчатовский институт» на совместном заседании Президиума РАН и научного совета НИЦ «Курчатовский институт»;

19 апреля – поручает кабинету министров разработать до 1 ноября программу развития передовых геномных исследований и генетических технологий в РФ и до 30 ноября разработать комплекс мер, направленных на проведение синхротронно-нейтронных исследований, включая создание специализированного источника синхротронного излучения четвертого поколения в городе Протвино Московской области и синхротронного ускорителя в новосибирском Академгородке;

26 апреля – принимает участие в пленарном заседании XI съезда Российского союза ректоров в Санкт-Петербургском политехническом университете Петра Великого;

27 апреля – участвует в заседании попечительского совета Российского географического общества в Санкт-Петербурге;

6 мая – подписывает Указ «О праздновании 300-летия Российской академии наук»: «В связи с исполняющимся в 2024 году 300-летием Российской академии наук постановляю…»

Ничего удивительного в такой интенсивности общения с представителями научно-технологической сферы нет: сверхзадачей своего четвертого президентского срока Владимир Путин назвал рывок в развитии страны. И прежде всего технологический рывок, который должен способствовать снижению уровня бедности, развитию инфраструктуры и социальной сферы и повышению уровня образования и здравоохранения.

Проект на рывок

Политологи, эксперты сразу же принялись анализировать «концепцию рывка». Прежде всего, конечно, в плане того, кто будет назначен «оператором» этого рывка, какие структурные и кадровые перестановки в правительстве должны произойти для обеспечения рывка. Ведь очевидно, что речь идет об очень серьезных бюджетных потоках в обеспечение рывка. Претендентов на роль «смотрящего» за этими потоками достаточно много: Министерство торговли и экономического развития, новообразованное Министерство науки, Министерство финансов. Свой интерес недвусмысленно уже обозначили организации и ведомства помельче: тот же НИЦ «Курчатовский институт», РАН, инновационный центр «Сколково»...

Несколько выпадает пока из этого анализа, как представляется, принципиально важный аспект: проблема регионального распределения научного потенциала в России. Хотя идея, что называется, давно носится в воздухе и на интуитивном уровне, кажется, все вовлеченные в нее акторы понимают неотвратимость как-то реализовывать ее.

Выступая в НИЦ «Курчатовский институт», Владимир Путин отметил необходимость развития больших и очень больших экспериментальных установок для науки (так называемая Megascience). «Уже говорил о создании таких установок в подмосковном Протвине и новосибирском Академгородке... Сегодня прозвучало предложение о формировании передовой инфраструктуры подобного рода и во Владивостоке. Поддерживаю это предложение, и будем его реализовывать», – сказал глава государства.
Уровень централизации публикационной активности по странам.
Уровень централизации публикационной активности по странам.

А в конце апреля президент РФ расставил точки над «i» в обсуждении концепции пространственного развития территории России. «Есть такая точка зрения <развитие прежде всего крупных агломераций (мегаполисов)>, но побеждает другой подход, чтобы это пространственное развитие страны было связано прежде всего с развитием транспортной и другой инфраструктуры между населенными пунктами», – заявил президент Владимир Путин.

Президент РАН Александр Сергеев уже докладывал Владимиру Путину, что РАН, МГУ им. М.В. Ломоносова и эксперты разработали концепцию проекта Стратегии пространственно-транспортно-логистических коридоров на территории России, призванной обеспечить развитие Сибири, Дальнего Востока и Арктики.

Как сообщает ТАСС, концепция предусматривает создание двух пространственно-транспортных логистических коридоров, базирующихся на новой скоростной железнодорожной магистрали и Северном морском пути.

Между этими коридорами предполагается создать систему транспортно-логистических информационных структур, «которая становится каркасом для создания и развития экономических зон с созданием предприятий», что послужит закреплению на этих территориях трудоспособного населения, считает Сергеев.

Не случайно президент РАН усиленно лоббирует создание одной из мегасайенс-установок – синхротрона – на острове Русском. Александр Сергеев считает, что построить этот ускоритель можно за пять лет. По оценкам руководителя бывшего ФАНО и нынешнего министра Науки и высшей школы Михаила Котюкова, цена такой установки составит около 20 млрд руб. плюс еще столько же – цена экспериментальных установок, которые будут использовать это синхротронное излучение.
Города-лидеры по числу статей в журналах, индексируемых в Web of Science. Источник: «Территориальная централизация науки», ИСИЭЗ НИЦ «Высшая школа экономики», 04.04.18
Города-лидеры по числу статей в журналах, индексируемых в Web of Science. Источник: «Территориальная централизация науки», ИСИЭЗ НИЦ «Высшая школа экономики», 04.04.18

«Строительство одного или даже трех синхротронов – это необходимое, но недостаточное условие для достижения российской наукой уровня, отвечающего масштабу технологических перемен в мире. Мало построить – нужно еще привлечь в проект заинтересованных людей, упорно работать, достичь результатов.

«Не говоря уже о том, что такие крупные проекты очень часто становятся кормушкой для коррупционеров: проследить, чтобы деньги достигли цели, эффективно их потратить – это тоже искусство, которым Россия владеет достаточно плохо», – сказал «НГ» первый вице-президент Российского союза инженеров Иван Андриевский (см.: Анатолий Комраков, «У Владимира Путина нашлись обещания и для ученых», «НГ» от 08.02.18).

Действительно, «тело» науки в России напоминает своим строением тело головастика: основная масса приходится лишь на один орган – голову (Москва). Еще одно сравнение, которое приходит на ум, – одногорбый верблюд: этот «корабль пустыни», конечно, тянет свою лямку, но в эпоху Интернета, телекоммуникаций и беспроводных технологий «одногорбая» наука для такой гигантской страны, как Россия, – слишком медленный способ передвижения к информационному обществу. Времени может не хватить, чтобы добраться до цифровой экономики. Отсюда, кстати, и «научно-технологический рывок» Путина, а не просто – движение…

Но у такого пространственного распределения науки в России – очень глубокие исторические корни.

Назад – в Архангельск

Рождение науки в России можно было бы уподобить Большому взрыву: до начала XVIII века в огромной стране как такового системного научного знания не существовало; не было и людей, чьим занятием было исключительно добывание, систематизация и распространение подобного рода знаний. В первой половине XVIII века число профессиональных ученых (академиков) в России колебалось в пределах 15–25 человек.

Одним из следствий такого «способа» рождения отечественной науки стал во многом до сих пор еще слабо исследованный, географический аспект распределения научного потенциала по территории страны. Вот лишь некоторые примеры динамики этого распределения за последние 90 лет.

На 1 октября 1928 года наибольшее число научных работников проживали в Москве (6846 человек, или 43,8%) и Ленинграде (4792 человек, 32,4%); в этих городах было сосредоточено три четверти научного потенциала страны. В 1929 году даже в прикладной науке 92% научных работников приходилось на две столицы.

До 1957 года, то есть до года создания Сибирского отделения АН СССР, академическая наука в этом регионе была представлена одним членом-корреспондентом и 35 докторами наук. Из 2797 научных учреждений Советского Союза на территории РСФСР располагалось 1550, в Москве – 448, в Ленинграде – 187. Академия наук СССР имела 162 научных учреждения, из них 115, то есть 71%, располагались в Москве и Ленинграде. В учреждениях АН СССР на тот момент работали 35 119 сотрудников, из них в Москве – 23 547 и в Ленинграде – 5633, то есть 83% общей численности сотрудников АН СССР. Из 13 138 научных сотрудников Академии наук 80% находились в Москве и Ленинграде.

Государственное и партийное руководство СССР периодически пыталось исправить явные диспропорции в географии распределения научно-технического потенциала страны. Одной из самых удачных и заметных попыток такого рода было как раз создание новосибирского Академгородка. Науку «двигали» на восток и юго-восток. К сожалению, во многом это движение основывалось скорее на идеологических посылках, а не на объективном анализе ситуации. Хотя были, конечно, примеры и вполне рационального (даже прагматичного) подхода к оптимизации географического распределения научно-технического потенциала на территории страны.

Так, в 1946 году постановлением правительства СССР в поселке Сарово Мордовской АССР создается конструкторское бюро № 11 (Арзамас-16, сейчас – российский федеральный ядерный центр «ВНИИ экспериментальной физики», г. Саров Нижегородской области). Основная задача – создание ядерной бомбы. А в 1955 году создается еще один ядерный центр, на Южном Урале, – ВНИИ технической физики (Челябинск-70; сейчас – российский федеральный ядерный центр «ВНИИ технической физики», г. Снежинск).

Вот как объяснял это «раздвоение» ядерных центров главный конструктор ВНИИТФ (1961–1997), академик Борис Литвинов: «Как вообще должна развиваться наука, техника? Она должна развиваться усилиями людей, критикующими друг друга. Вот в чем дело. Вся история создания и существования нашего ядерного центра ВНИИТФ это подтверждает. Идею создания ВНИИТФа предложил Кирилл Иванович Щёлкин, который был первым заместителем у Юлия Борисовича Харитона в Арзамасе-16. Формальный повод был таким: в случае войны, если один центр будет разрушен, ему нужен дублер. И первоначальные планы работы ВНИИТФа были именно дублерскими. Но уже через год все переменилось. И в 1958-м новый институт создает конструкции изделий, совершенно непохожие на те, что делали в Арзамасе-16. И они работали безотказно».

Были и в дальнейшем осознанные попытки исправить «одногорбость» отечественной науки. К таковым можно отнести, например, постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О развитии научных учреждений в отдельных экономических районах РСФСР» от 28 августа 1969 года.

«Одногорбая» наука

Региональные программы развития науки и технологии, подтягивание отсталых по этому параметру регионов к уровню ведущих еще в 80-е годы прошлого века превратились в ключевые направления государственной научно-технической политики США, Японии, стран Западной Европы. На них выделялась значительная часть федеральных ресурсов. «Сегодня свою перспективную программу такого рода имеет каждый штат в США, префектура в Японии, департамент во Франции, графство в Великобритании и земля в ФРГ», – отмечали в 1997 году исследователи А. Авдулов и А. Кулькин (Вестник РФФИ, № 4). Важно, что все эти шаги предпринимались и предпринимаются в рамках реализации целостной государственной научно-технической политики той или иной страны (регионального объединения стран).

Среди наиболее заметных таких решений можно отметить: «Новый федерализм» президента США Рональда Рейгана (1982): выделенные центром средства стали поступать к субъектам научно-технической деятельности не напрямую, а через органы управления штата, последние получили возможность влиять на распределение средств и тем самым взяли на себя и значительную долю ответственности за эффективность их использования; программа создания технополисов в Японии (в 1983 году парламент этой страны принял специальный закон о технополисах); решение правительства Франции о децентрализации государственных научно-исследовательских учреждений, вузов, крупных фирм (закон о планировании развития науки и технологии от 1982 года). Плоды принятых в то время стратегических решений субъекты этой стратегии пожинают сегодня в полной мере: во всем мире, например, региональные технопарки дают до 60% инноваций в информационных технологиях области и связи…

А пока, согласно только что подготовленному исследованию «Территориальная централизация науки» (Институт статистических исследований и экономики знаний» – НИЦ «Высшая школа экономики»), «среди 20 стран, лидирующих по числу научных статей, Россия характеризуется одним из самых высоких уровней централизации публикационной активности ученых. На город-лидер Москву приходится почти половина всех статей российских авторов (44,9%). Для сравнения: в странах первой десятки этот показатель не превышает 28%».

Наиболее территориально равномерно наука распределена в США: на Нью-Йорк, лидирующий по публикационной активности ученых, приходится менее 6% общего числа статей исследователей США. Напротив, высокий (сравнимый с Россией) уровень централизации демонстрируют Иран (на город-лидер приходится 51,6% статей иранских ученых), Республика Корея (51%) и Тайвань (48,5%).

В исследовании отмечается, что «для всех рассмотренных стран, за исключением Ирана, уровень централизации публикационной активности практически не изменился между двумя пятилетними периодами. Централизация является устойчивой характеристикой организации науки в стране и меняется довольно медленно. В России наблюдается слабая децентрализация – в 2002–2006 годах эта величина составляла 46,1%, что на 1,2 процентных пункта выше, чем в 2012–2016 годах».

Именно поэтому несколько смущает способ, которым принимаются решения о территориальном размещении тех же установок Megascience. Для России нужна именно программа развития научно-технического потенциала регионов, а не просто предвыборная «раздача гостинцев» по заказам наиболее активных научных функционеров.

О ФАНО не скорбят, но и кончине не рады Подробности: https://regnum.ru/news/2416105.html Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM.

«Поживем — увидим», — примерно так выражают ученые РАН свое отношение к упразднению ФАНО и образованию двух новых министерств — Министерства просвещения и Министерства науки и высшего образования
Москва, 17 мая 2018, 14:44 — REGNUM «Я услышал об этом только вчера, но мог предполагать, что это произойдет», — прокомментировал событие для ИА REGNUM академик Владислав Панченко — председатель совета Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), научный руководитель Института проблем лазерных и информационных технологий РАН (ИПЛИТ РАН) — на итоговой пресс-конференции, посвященной первому в России саммиту Глобального исследовательского совета (ГИС), проходящего как раз в эти знаковые для науки дни: 15−16 мая 2018 года.
«Я оцениваю положительно разделение министерства на два, — отметил академик и добавил, что «следующий вопрос, естественно, кто будет этими двумя министрами».
Вопрос о министрах волнует и академика РАН Валерия Рубакова, который скорее отрицательно оценил ликвидацию ФАНО.
«Институтам от этого жить легче не станет. Поживем — увидим, — отметил он. — У меня только пессимизм вызывает то решение, которое было принято. Детали, конечно, будут зависеть от того, кто станет руководителем, то есть министром. Но если говорить структурно или институционально, я бы сказал, что это решение — завершающий этап реформы, которая ни к чему хорошему точно не приведет. А может оказаться всё гораздо хуже, чем было».
Заместитель главы Российской академии наук, член-корреспондент РАН Владимир Иванов также не питает иллюзий по поводу перемен.
«Не могу оценить это как плюс, потому что пока не понимаю, как это всё будет работать в структуре министерства, — заявил он в интервью ИА REGNUM. — Если всё повторится и министерство будет управлять институтами с научной точки зрения, а не с хозяйственной, тогда ликвидация ФАНО — не самый лучший вариант. Можно было сделать проще: навести порядок в управлении, сократить число людей в ФАНО, чтобы они занимались именно тем, чем им положено, а не научными вопросами. Надо было просто призвать ФАНО к тому, чтобы оно занималось тем, чем положено».
Ученый напомнил, что суть реформирования РАН состояла в стремлении разделить научные и управленческие функции.
«Основная идея реформации РАН, которая была провозглашена в 2013 году, заключалась в том, что ученые должны заниматься наукой, а администрация — хозяйством. Для этой цели было создано ФАНО, в задачу которого входило управление имуществом РАН. На деле получилось то, что ФАНО стало заниматься тем, чем заниматься в принципе не может: научной политикой и управлением научными институтами. Это полностью противоречило действующему Закону. В результате этих действий не удалось выполнить основное положение реформы: ученые занимаются наукой, администраторы — хозяйством», — подчеркнул Владимир Иванов.
По его словам, в случае с ФАНО была создана система, когда одна и та же сфера имеет два центра управления.
«Возьмем МГУ — там один руководитель, Курчатовский институт — тоже один руководитель. А академические институты оказались разорваны между ФАНО и РАН», — отметил заместитель главы РАН.
Так что ученым пока не ясно, радоваться кончине ФАНО или нет. Время покажет. Скорее так: «король умер — да здравствует король!»
Напомним, что президент Путин подписал указ о структуре второго правительства Дмитрия Медведева. На официальном сайте Кремля указ был опубликован 15 мая. Из текста следует, что Федеральное агентство научных организаций (ФАНО) упраздняется и передает все свои функции новообразованному Министерству науки и высшего образования.
«Упразднить… Федеральное агентство научных организаций, передав его функции по нормативно-правовому регулированию и оказанию государственных услуг в соответствующей сфере деятельности, а также функции по управлению имуществом Министерству высшего образования и науки Российской Федерации», — читаем в указе главы РФ. Решением правительства на базе Минобрнауки создано два ведомства — Министерство просвещения и Министерство науки и высшего образования.

Подробности: https://regnum.ru/news/2416105.html
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM.

Расщепленное министерство технологического рывка

Кажется, одна из интриг будущей структуры правительства России разрешилась. Как сообщили сразу несколько источников в Госдуме РФ, в будущем составе кабинета министров произойдет «расщепление» нынешнего Министерства образования и науки РФ на два – Министерство образования (просвещения) и Министерство науки. При этом ликвидируется Федеральное агентство научных организаций (ФАНО), созданное в 2013 году в результате реформы академической науки и которому были переданы все академические организации и НИИ. Теперь функции ФАНО переходят к вновь создаваемому Министерству науки. Хотя на момент публикации этих строк официального решения еще не было объявлено, но об этом говорят как о вопросе решенном.

Причин, которые привели к такому структурному маневру в правительстве, много. Основных – две.

Во-первых, результаты пятилетнего эксперимента по реформированию академической науки в России оказались провальными. Сегодня должно быть всем очевидно, что ни одна заявленных целей этой реформы – прежде всего повышение эффективности научных исследований – не то что не достигнута, наоборот, по всем позициям – продуктивность, приток в науку молодых и талантливых – результаты со знаком «минус». Есть хорошее определение: фанатизм – это сверхусилие в сочетании с забытой целью. Вот, очень похоже, что с реформой РАН произошло нечто похожее.

Отсюда – во-вторых. Сверхзадачей своего четвертого президентского срока Владимир Путин назвал рывок в развитии страны. И прежде всего технологический и научный рывок.

По-видимому, все причастные к разработке и проведению реформы академической науки понимают теперь, что она окончательно приобрела абсурдные формы. Ближайший пункт назначения этой реформы – тупик. В этой ситуации ни ФАНО, ни нынешнее Минобразования, очевидно, не хотят брать на себя ответственность за результаты реформы академической науки. Не хотят, да и не могут, отчитываться по существу за результаты, а не за наукометрические показатели цитирования в западных журналах. По-крупному же таких результатов – три:

– ФАНО удалось провести более или менее полную инвентаризацию имущества Российской академии наук;

– совместными бюрократическими усилиями удалось полностью разрушить существовавшую систему академических институтов, причем так основательно разрушить, что нынешнее руководство РАН уже не очень-то и жаждет возвращения этих институтов под свое крыло. «Академия наук должна иметь какие-то ресурсы, чтобы влиять на научное руководство институтами. Эта программа реализуется. В том числе через механизм проверки выполнения институтами госзаданий. Но это совершенно не означает, что институты надо ставить под эгиду РАН. Не было такого пункта в программе нынешнего президента РАН Александра Сергеева», – заявил в интервью «НГ» вице-президент РАН, академик Алексей Хохлов (см. «НГ» от 14.03.18);

– Академию наук отделили не только от распределения средств из бюджетного потока (если не считать 1,5 млрд руб. на программы фундаментальных исследований Президиума РАН, да и то – это деньги, идущие из ФАНО), но и собственно от науки. Функцию определения перспективных исследований, достойных финансирования, взяло на себя ФАНО. «В 2013 году в результате молниеносной реформы Академия прекратила свое существование в прежнем историческом виде, утратив основную часть своих функций и привилегий», – отмечает специалист по государственной научной политике, доктор экономических наук Ирина Дежина.

Не слишком удобно заниматься самоцитированием, но в данном случае это оправданно. Еще в 2015 году «НГ» отмечала: «…между ФАНО и Минобразования явно складываются взаимоотношения не партнеров, но бюрократических конкурентов. Нужно решение, которое разрубит этот гордиев узел. И один из обсуждаемых вариантов такой.

Дмитрий Ливанов идет на повышение – вице-премьер, курирующий в том числе сферы науки и образования. Сразу же в таком случае проясняется и судьба ФАНО – стать департаментом Министерства образования и науки РФ. Михаила Котюкова, нынешнего руководителя ФАНО, тоже – на повышение, скажем, губернатором. Ну, а само министерство скорее всего ждет очередная перетряска: оно будет разделено на Министерство (Госкомитет) науки и Министерство (Госкомитет) образования.

Вот примерно так все может и разрешиться разом. Останется только один неразрешенный вопрос: а что же, собственно говоря, будет с самой наукой?» (см. «НГ» от 20.05.15).

Но вот вопросы вполне прикладные, которые возникают в связи с предполагаемой реформой (очередной) управления наукой, – насколько обратимы (или необратимы) последствия пяти лет жизни науки «под ФАНО»? Да и само агентство за эту полноценную пятилетку успело «обрасти» и собственностью, и аппаратными связями. Скажем, что теперь будет с представительствами ФАНО в регионах? Нельзя исключить вариант, что возникнет – хотя бы на некоторое время – ситуация двоевластия между Министерством науки и ФАНО, которая, естественно, плодотворной и результативной научной работе не способствует. В конце концов, куда (к кому, какому вице-премьеру, руководителю министерства или агентства) приложат теперь РАН?

А вот вопрос: что будет с самой наукой? – так и остается до сих пор в статусе риторических.

Евтушенков заплатит 1,5 млрд руб. за контроль в СП с «Ростехом» Подробнее на РБК: https://www.rbc.ru/technology_and_media/08/05/2018/5af058c59a794728f3718e43?from=main

Спустя почти два года переговоров «Ростех» и АФК «Система» готовы закрыть сделку по созданию СП в области микроэлектроники. Однако это вряд ли улучшит финансовые показатели передаваемых в него активов, предупреждают эксперты
Работа компании «Микрон» (Фото: Артем Геодакян / ТАСС)

​Госкорпорация «Ростех» и АФК «Система» в конце мая — начале июня планируют закрыть сделку по созданию совместного предприятия в ​области микроэлектроники, в которое может войти около 20 предприятий. Об этом РБК рассказали источник, близкий к «Системе», и источник в «Ростехе». «Мы находимся на финальной стадии реализации сделки», — подтвердил РБК официальный представитель АФК «Система» Сергей Копытов. Детали сделки он комментировать отказался.

Оба источника РБК утверждают, что контроль в совместном предприятии получит АФК, при этом корпорации помимо своих активов придется внести в него еще 1,5 млрд руб. Информацию о том, что АФК будет вносить средства в капитал нового предприятия, подтвердил еще один собеседник, близкий к «Системе». Сумму он не назвал, но оговорился, что она будет вноситься несколькими траншами и это «не должно повлиять на финансовое положение корпорации».

По словам аналитика Райффайзенбанка Сергея Либина, «учитывая масштаб участников сделки, можно говорить о том, что создаваемая структура станет крупнейшей на рынке отечественной микроэлектроники». Однако оценить оборот будущей компании эксперты не взялись.

Суд да сделка

О том, что «Ростех» и АФК «Система» обсуждают слияние их активов в микроэлектронике и производстве электронного оборудования, впервые стало известно в ноябре 2016 года. На тот момент речь шла о слиянии Объединенной приборостроительной корпорации (ОПК) и «Росэлектроники» со стороны «Ростеха» с принадлежащими «Системе» концерном РТИ и «Микроном». Спустя полгода, в июне 2017 года, стороны официально заключили соглашение о намерении создать объединенную компанию. Но уже в декабре прошлого года глава «Ростеха» Сергей Чемезов в интервью «Коммерсанту» сообщил, что сделка заморожена на фоне судебных разбирательств «Системы» и «Роснефти», которая требовала компенсировать ущерб, который нанесла АФК компании «Башнефть», когда являлась ее владельцем.

В конце декабря 2017 года АФК и «Роснефть» подписали мировое соглашение, а в феврале 2018-го основной владелец «Системы» Владимир Евтушенков сообщил о возобновлении переговоров по формированию СП с «Ростехом». При этом список будущих активов СП с обеих сторон значительно расширился: со стороны «Ростеха» в него уже планировалось внести 15 предприятий, со стороны «Системы» — семь.

Сделку планировалось завершить в марте 2018 года, рассказывал ранее источник РБК, близкий к «Ростеху», но и этот срок был перенесен. Представитель госкорпорации объяснил РБК перенос сроков сделки «необходимостью согласования юридически обязывающей документации и завершения процедуры оценки активов сторон». По его словам, сейчас проходят корпоративные согласования, детали сделки представитель «Ростеха» также отказался комментировать.

Новое объединенное

От «Ростеха» в объединенную структуру войдут такие активы, как Научно-исследовательский институт микроэлектронной аппаратуры «Прогресс» (АО «НИИМА «Прогресс»), Научно-исследовательский институт электронной техники (НИИЭТ) «Электростандарт», Новосибирский завод полупроводниковых приборов с особым конструкторским бюро (НЗПП), Завод полупроводниковых приборов (ЗПП), ТД «Росэл», Специальное конструкторско-технологическое бюро по релейной технике (СКТБ РТ), Научно-исследовательский институт электронно-механических приборов (НИИЭМП) и др.

Со стороны «Системы» — «Микрон», НИИ молекулярной электроники (НИИМЭ), Научно-исследовательский институт точного машиностроения (НИИТМ), Воронежский завод полупроводниковых приборов (ВЗПП), НИИ молекулярной электроники (НИИМЭ) и др.

В марте этого года представитель Минпромторга заявил «Интерфаксу», что СП «Ростеха» и «Системы» может стать основным производителем микросхем для различных устройств «интернета вещей», цифровых, энергетических сетей, а также телекоммуникационных сетей пятого поколения (5G), устройств для них. «Главное преимущество такого объединения заключается в выстраивании единой цепочки от проектирования и производства микросхем до их использования в конечной продукции», — говорил представитель министерства.

Фото: Артем Геодакян / ТАСС

Цена контроля

Согласно первоначальной конфигурации сделки контроль над совместным предприятием должен был получить «Ростех». Но в середине 2017-го ​Сергей Чемезов заявил, что на контроль претендует АФК «Система». При этом он уточнил, что в случае, если стоимость активов, вносимых АФК в совместное предприятие, будет ниже стоимости предприятий «Ростеха», то «Системе» придется внести дополнительные средства. Глава госкорпорации допустил появление в сделке финансового партнера, чью долю впоследствии выкупит АФК.

Собеседник РБК, близкий к «Системе», сообщил, что вариант привлечения финансового партнера по-прежнему рассматривается — не исключено, что он появится после завершения сделки по объединению активов.

По словам аналитика ФК «Уралсиб» Константина Белова, для «Системы», «конечно, было бы лучше, если создание совместного предприятия происходило без дополнительных денежных вложений», хотя сама по себе сумма в 1,5 млрд руб. не является критической для корпорации, капитализация которой на данный момент составляет более 100 млрд руб. Тем более что после завершения разбирательства с «Роснефтью» у «Системы» не должно быть проблем с привлечением необходимого финансирования, отметил Белов. «Вопрос скорее в целесообразности подобных вложений. Стоит ли вкладываться в сегмент микроэлектроники, который является не очень прибыльным, непонятен рынку и не вызывает у инвесторов особого доверия», — задается вопросом аналитик «Уралсиба».

Сергей Либин также считает, что для «Системы» сумма в 1,5 млрд руб. посильна. При этом он указал, что АФК выгодно иметь партнера в лице госкорпорации на рынке, «который сейчас находится в тяжелом состоянии».​

В одну корзину

Эксперты полагают, что сделка не повлияет на финансовое положение объединяемых активов. «Можно предположить, что стратегическая задача состоит в том, чтобы вывести предприятия отрасли из-под «Ростеха» и привлечь в них стратегических инвесторов с необходимыми компетенциями. По сути это означает передать все сколько-нибудь стоящие отраслевые активы «Росэлектроники» в управление людей, успешно работающих на рынке микроэлектроники вне госкорпорации и рамок госзаказа», — говорит гендиректор Ассоциации разработчиков и производителей электроники (АРПЭ) Иван Покровский. Он напомнил, что «Росэлектроника» — один из проблемных активов госкорпорации, который, «вероятно, сильно портит картину отчетности». «Сделка с «Системой» позволит [«Ростеху»] снять с себя ответственность и не фиксировать собственный провал в управлении этими активами», — рассуждает он.

Согласно годовому отчету «Ростеха» за 2016 год (последние доступные данные), консолидированная выручка «Росэлектроники» составила 56,2 млрд руб., что на 4% меньше показателя 2015 года, чистая прибыль снизилась на 51,4%, до 1,8 млрд руб.

Однако Покровский не уверен, что смена собственника существенно повлияет на показатели предприятия. «Главная проблема предприятий «Росэлектроники» в том, что они критически зависят от государственного заказа, финансирование которого будет сокращаться. Но у «Системы» нет компетенций, необходимых для выхода на конкурентные гражданские рынки, — категоричен эксперт. — Объем продаж не окупает вложенные в «Микрон» инвестиции».

В годовом отчете АФК «Система» за 2016 год (последний доступный отчет) указывалось, что в 2017 году инвестиционная программа РТИ, куда входит «Микрон», должна была составить 2,7 млрд руб. Эти средства должны были пойти на создание цеха по выпуску новых видов продукции космической тематики, проект технического перевооружения завода «Микрон» и другие цели. При этом выручка РТИ в 2017 году составляла 50,6 млрд руб., а чистый убыток — 2,6 млрд руб.

Покровский также указал, что, оставаясь в совместном владении, предприятия будут по-преж​нему обременены тяжелой иерархией управления и санкционными ограничениями: и предприятия «Ростеха», и «Микрон» находятся в санкционном списке США.

Подробнее на РБК:
https://www.rbc.ru/technology_and_media/08/05/2018/5af058c59a794728f3718e43?from=main

Путин раскритиковал деятельность аспирантуры в России

Президент России Владимир Путин раскритиковал аспирантуру российских вузов, отметив, что только 14% аспирантов выходят на защиту вовремя. Об этом сообщает РИА «Новости».

«Отдельно остановлюсь на деятельности аспирантуры, целью которой как раз и является подготовка кадров для высшей школы и академического сектора науки. О каком решении этих задач можно говорить, если сегодня лишь 14% аспирантов выходят на защиту своевременно? А что делают все это время остальные? Каких результатов они достигают, где они продолжают свою деятельность? Выходят ли они в конечном итоге на защиту?» — сказал Путин, выступая на пленарном заседании съезда Российского союза ректоров.

Он отметил, что нужно поощрять стремления студентов и аспирантов к созданию собственных разработок, а вузы могли бы готовить целые проектные команды.

Ранее сообщалось, что Путин внес законопроект о целях работы РАН.

Создано новое экзотическое состояние материи

Международная группа ученых из Германии и Австрии создала крупнейший на настоящий момент квантовый регистр (совокупность запутанных между собой квантовых битов или кубитов). Он состоит из 20 кубитов — частиц, которые способны находиться в квантовых состояниях 0 и 1, а также в суперпозиции этих состояний. Об этом сообщается в пресс-релизе на сайте Phys.org.

Исследователи реализовали экзотическое квантовое состояние — многочастичную запутанность, когда квантовые состояния трех и более частиц оказываются взаимосвязанными. При этом запутанность всей системы из частиц нельзя рассматривать как комбинации запутанных подсистем, состоящих из двух частиц.

Ученые использовали лазеры для того, чтобы связать квантовые состояния 20 атомов кальция, которые удерживались в электромагнитной ловушке. При этом атомы сначала образовывали запутанные пары, однако затем подсистемы увеличивались, захватывая все больше частиц. Хотя физикам известны квантовые системы с большим числом запутанных друг с другом частиц, в данном случае исследователи смогли считывать каждый кубит в отдельности. В дальнейшем они планируют создать квантовый регистр, состоящий из 50 квантовых битов.

Вице-президент РАН Алексей ХОХЛОВ: « Картина ясная. Как в реальности выглядит наша наука?»

Результаты оценки академических НИИ объявлены, однако это вовсе не означает, что анализ их деятельности завершен. Тем более что РАН всерьез занялась экспертизой научных тем, выполняемых институтами в рамках госзадания.

Какие задачи решаются в ходе этой работы? Как в академии планируют осуществлять научное и научно-методическое руководство организациями, занимающимися фундаментальными исследованиями? На вопросы “Поиска” ответил вице-президент РАН Алексей ХОХЛОВ.

- ФАНО и РАН завершили оценку результативности институтов, продолжавшуюся с лета прошлого года. Итоги опубликованы, и научное сообщество отнеслось к ним неоднозначно. С момента избрания нового руководства академии вы курировали эту деятельность со стороны РАН. Как оцениваете ее результаты?

- Я считаю, что выполнена очень важная работа. Не секрет, что академические институты обладают разным “научным весом”, и вот, наконец, обществу представлена реальная картина.

- Разве до настоящего момента состояние того или иного института не было известно? В научной среде рефреном звучит мысль, что ученые сами прекрасно знают, кто чего стоит из коллег и организаций.

- Это утверждение не вполне корректно. Ученым, конечно, что-то известно о прошлом института, где работают их коллеги, они ощущают его “ауру”, но про современное состояние каждого конкретного НИИ во всех деталях они знать просто не могут. Проведенное ранжирование основано не на представлениях о былых заслугах НИИ, а на их реальных результатах за период с 2013-го по 2015 годы. Оценка проводилась в референтных группах, то есть в сравнении с научными организациями того же профиля. Все экспертные советы (ЭС) возглавляли люди, не работающие в системе академических институтов. Более того, большинство членов ЭС также были не из наших НИИ. Во главе ведомственной комиссии стояли авторитетные академики, известные своей принципиальностью и честностью: руководил комиссией Валерий Анатольевич Рубаков, его заместителем был Роберт Искандрович Нигматулин.

Так что проведенную оценку можно назвать независимой и объективной. По отдельным моментам есть нарекания, возможно, где-то были допущены ошибки. Но могу свидетельствовать: эксперты сделали свою работу качественно, и советы поработали на совесть. Спорные вопросы подробно обсуждались, заседания ЭС часто затягивались до позднего вечера. Неудовлетворенные результатами институты имели право подать апелляции, и многие этим воспользовались. Все обращения были рассмотрены, примерно 30% из них удовлетворены.

- Вы сказали, что в ходе оценки могли быть допущены ошибки. Можете привести примеры?

- Эти слова - скорее, констатация факта, что в любом деле без ошибок не обойтись. Мы подписались под обнародованным распределением по категориям и, значит, считаем, что этот рейтинг объективен. На мой взгляд, он даже излишне мягок. Уверен, что в системе РАН нет одной трети институтов, которые являются мировыми лидерами. Так что некоторые НИИ получили аванс, который, надеюсь, отработают. А те, кто считают себя недооцененными, имеют возможность повысить категорию в следующем цикле.

Процесс пошел, и это - главное. Возвращаясь к вашему предыдущему вопросу насчет того, что “ученые сами знают”, добавлю: люди, которые производят качественный научный продукт, действительно давно знали, что на самом деле в академической науке все не так уж хорошо, и у них болела душа за общее дело.

- Нет ли опасности, что отнесение ко второй категории повредит, в общем-то, хорошо работающим институтам?

- Не вижу в этом ничего страшного. Университеты оцениваются в системе мировых рейтингов уже не первый год. В определенный момент Московский государственный университет стал “скатываться” вниз. Мы проанализировали причины, поняли, с чем это связано, и исправили ситуацию. Сейчас МГУ входит в первую сотню университетов “в общем зачете”, по естественным наукам попадает в первую тридцатку, по физике занимает 18-е место. Это соответствует нашим представлениям о том, как должен выглядеть МГУ на мировом уровне. Занимаясь аналитикой, мы увидели недостатки существующих рейтингов. В связи с этим не так давно ректор МГУ предложил новый рейтинг - “Три миссии университета” - в котором помимо научной и учебной составляющих учитывается роль университетов в развитии общества.

Если у представителей академических институтов есть какие-то предложения по совершенствованию процедуры оценки, их можно учесть во время следующих “подходов”.

- Декларировалось, что оценка будет носить межведомственный характер. Сравнивались ли академические институты с аналогичными организациями других ведомств?

- В ходе работы заседавшей на днях Межведомственной комиссии выяснилось, что подходы участников процесса из разных ведомств не одинаковы. Мы сделали свою работу честно. В частности, объективно оценили академические институты, работающие в области медицины. А вот Министерство здравоохранения явно завысило оценки своим организациям. Если бы их результаты анализировалась по нашей методике, многие НИИ, которые ведомственная комиссия Минздрава отнесла к первой категории, попали бы во вторую. Будем добиваться, чтобы подходы были у всех одинаковыми. Президент РАН направил соответствующие предложения в Минобрнауки, которое курирует работу Межведомственной комиссии. Внутренняя оценка ведомств не должна сводиться к самовосхвалению.

- Вы считаете, что в основу единого подхода должна быть положена методика, использовавшаяся в системе ФАНО - РАН?

- Я считаю необходимым соблюдать основные принципы: оценка должна проводиться независимыми квалифицированными специалистами, работающими вне данной системы. ФАНО и РАН очень внимательно отнеслись к подбору руководителей ведомственной комиссии и экспертных советов по каждой референтной группе. Уверен, что и Вероника Игоревна Скворцова должна поставить во главе ведомственной комиссии такого человека, который не поддастся давлению со стороны чиновников Минздрава и сможет наладить честный и транспарентный процесс.

- Руководители ФАНО и РАН не раз заявляли, что проведенная оценка - своего рода пилотный проект и на основе полученных результатов не будут делаться оргвыводы. Между тем стало известно, что средства на капитальный ремонт ФАНО собирается выделять в первую очередь институтам первой категории. Программы развития предложено сформировать только лидерам. Это не дискриминация?

- Говорилось о том, что по итогам оценки не будут приниматься такие серьезные меры, как закрытие институтов, а не о том, что вообще ничего не будет предприниматься.

Выяснилось, например, что бюджетное финансирование в институтах третьей категории в расчете на одного сотрудника больше, чем в организациях-лидерах. И в этом вопросе необходимо серьезно разбираться.

- Почему институтам второй категории не нужны программы развития?

- Никто не отнимает у них права разрабатывать такие программы, тем более что в данном случае речь о дополнительном финансировании не идет. В целом же логика такая. У институтов третьей категории есть цель - попасть во вторую, у институтов второй - добиться включения в первую, а лидеры должны стремиться стать лучшими в мире. Поэтому им предложено представить на суд научного сообщества траекторию, по которой они хотят двигаться.

- А что планируется делать с организациями, попавшими в третью категорию?

- Надо понять, что у них не так и чем им можно помочь. В постановлении правительства сказано, что для третьей категории может быть проведена оценка структурных подразделений. В таком подходе есть резон: без комплексного анализа трудно выработать рекомендации.

- Справедливо ли, по-вашему, освобождение от оценки институтов, включенных в процесс реструктуризации?

- Это была необходимая мера. Среди организаций, интегрированных в федеральные и региональные исследовательские центры, много политематических. А нынешняя оценка проводилась по референтным группам, и ключевую роль играли результаты, показанные в рамках основной РГ. Но уже на следующем этапе планируется разработать специальную методику для оценки научной результативности ФИЦ и РИЦ, а также вузов, на которые эти центры очень похожи. Кстати, присоединение небольших или недостаточно успешных структур к более сильным - это один из методов вытягивания слабых. Посмотрим, как он работает.

- Еще одно направление научно-методического руководства РАН академическими институтами - анализ результатов исследований, проводимых по тематикам госзадания. Эта работа уже завершена? Как выглядит ситуация на сегодняшний день?

- Мы проанализировали все отчеты за 2017 год по тематикам госзадания, которые представили подведомственные ФАНО научные организации. Прямо скажем, это была серьезная нагрузка для недофинансированной Академии наук.

Каждую из 10 568 тем анализировали два эксперта. По итогам этой оценки темы были разделены на три группы. Попавшие в первую одобрены, работу по ним рекомендовано продолжить в 2019 году. Ко второй группе есть замечания. Но после исправления недочетов по этим темам можно работать дальше. А вот темы третьей группы финансироваться в следующем году не должны.

На мой взгляд, оценка была проведена крайне либерально: в третью группу попали всего около 7% тем. Но проблем по ходу дела было выявлено огромное множество. Поэтому изменения, которые будут внесены в механизм формирования планов научно-исследовательских работ (НИР) на 2019 год, затронут далеко не только те коллективы, которые попали в упомянутые 7%.

- О каких проблемах идет речь?

- Оказалось, например, что 3984 темы (почти 40%) выполняет один человек и менее. А еще в 1680 работах участвуют один-два сотрудника.

- Что означает в реальности “менее одного человека”?

- Это когда исполнитель работает не на полную ставку.

- Чем плоха такая ситуация? Может быть, большое количество малых тем обеспечивает широту научного фронта?

- В современной науке один в поле не воин. Даже люди, занимающиеся теоретической работой, не могут сделать ничего серьезного в одиночку. Но главное - в том, что, как видно из анализа публикаций, в реальности тем гораздо меньше. Приведу вопиющий пример: исполнители 20 реализуемых одним из институтов тем отчитались одной и той же статьей. При этом по разным темам поданы практически одинаковые отчеты. Такое явление стоит в одном ряду со списанной диссертацией. С точки зрения научной этики это недопустимо.

- Как вы объясняете такое дробление тематик?

- У меня нет разумных объяснений. Может быть, все хотят быть руководителями?

Однако мелкотемье не единственная беда, которую выявил анализ отчетов. Выяснилось, что 4704 темы (45%) не имеют ни одной статьи, которой присвоен индекс DOI (Digital Object Identifier). Это означает, что в информационной сети не содержится данных об этих публикациях. Подчеркиваю, данных нет не только в базе Web of Science, а вообще нигде, поскольку DOI сегодня должны иметь все мало-мальски значимые издания! Выходит, что исполнителям доброй половины тем вообще нечем отчитаться.

- Это означает, что все плохо?

- Нет, это означает, что необходимо реалистично подходить к организации научной деятельности, а не разглагольствовать о том, что мы великие и все про себя знаем.

- Вы упоминали о последствиях этого анализа, которые затронут многие коллективы. Чего ждать организациям?

- Принято решение просить институты при подготовке планов НИР на 2019 год формировать укрупненные темы: в каждой должны участвовать более трех человек для гуманитариев и более пяти для остальных областей. Представление тем должно включать сведения об их актуальности, научной новизне, практической ценности, имеющемся научном заделе, составе научного коллектива, публикациях по теме. Если в активе нет статей за последние годы, тема вряд ли будет утверждена.

Еще одна новация. По поручению Президиума РАН отделения по областям науки должны составить список приоритетных направлений фундаментальных исследований.

- Речь идет о приоритетах, обозначенных в Стратегии научно-технологического развития?

- Нет, в Стратегии обозначены прикладные приоритеты, а мы определяем наиболее актуальные тематики в сфере фундаментальной науки.

Работа по этим направлениям пойдет не только с использованием механизма госзадания, но и в рамках программ Президиума РАН. Как вы знаете, сейчас поставлен вопрос об их переформатировании. Не могу не отметить, что темы, относящиеся к этим программам, составляют достаточно большую долю в пресловутых 40%, которые выполняет один человек и менее, а для 46% выполненных по программам президиума работ характерно отсутствие публикаций c DOI.

Представляется неверным, что в программах Президиума РАН участвуют только академические организации. Согласно закону академия “равноудалена” от всех структур, занимающихся фундаментальной наукой. По предварительным наметкам, в следующем году на программы президиума может быть выделено уже не 1,5 миллиарда рублей, как в последние годы, а 8,4 миллиарда. Мы настаиваем на том, что этими средствами должна распоряжаться академия. РАН намерена провести открытый конкурс по научным направлениям, которые обозначат отделения и утвердит президиум. Участвовать в нем смогут исследовательские коллективы из разных ведомств.

- Вполне вероятно, что при утверждении планов НИР по новой схеме не все научные коллективы академических институтов смогут вписать свои темы в заявленные отделениями приоритеты. И средства программ президиума теперь, наверное, получить станет сложнее. Что делать руководству институтов? Увольнять людей, которые окажутся “лишними”?

- РАН проводит только научную экспертизу. Как институты сформируют тематики, удовлетворяющие минимальным требованиям, - это их дело. К слову, эти требования не жестче, чем те, которые предъявляются к проектам, претендующим на гранты научных фондов. Возможно, в ходе этой работы выяснится, что некоторые люди не занимаются наукой на современном уровне. Решать проблемы их занятости - задача руководителей институтов.

- Известно, что во многих академических НИИ ветеранов науки стараются не увольнять, поскольку на нынешнюю пенсию прожить невозможно. Раньше шли разговоры о том, что необходимо договариваться с властью о специальных пенсиях для заслуженных ученых. ФАНО этим, видимо, заниматься не будет. А новое руководство РАН не ставит перед собой такую задачу?

- К анализу тематик это вряд ли имеет отношение. Но вопрос о том, что при наличии определенных заслуг ученым должно предоставляться улучшенное пенсионное обеспечение, безусловно, нужно поднимать. И ветераны наши нуждаются в поддержке, и молодые исследователи должны понимать, на что смогут рассчитывать по окончании трудовой деятельности. Зарубежные ученые, даже работающие на среднем уровне, знают, что будут получать хорошие пенсии. И это, конечно, влияет на выбор научной молодежи, которая решает, где строить карьеру. Постараемся довести эту мысль до руководства страны.

- В последнее время появилось много комментариев по поводу последствий принятия поправок в закон о РАН, которые расширяют ее права. Как вы их оценивает их значение? На какие из них хотели бы обратить внимание ученых?

- Поправки, которые сейчас обсуждаются, - это шаг в правильном направлении. Мне кажется важным, что после их принятия РАН будет участвовать не только в утверждении директоров академических институтов (как это сегодня происходит), но и в их освобождении от должности, а также в назначении исполняющих обязанности руководителей. Не секрет, что ФАНО не всегда использовало во благо свое монопольное право на эти действия.

Принципиально новый момент, который появится в новой редакции закона о РАН, - это распространение научного и научно-методического руководства со стороны Академии наук на все организации, в которых проводятся фундаментальные исследования вне зависимости от ведомственной принадлежности.

- Как это будет выглядеть?

- На первом этапе речь пойдет об оценке результативности организаций и их отчетов по госзаданиям, а также анализе актуальности тематик.

- Выполнимая ли это задача?

- Почему нет? Мы уже оценивали организации, подведомственные Минздраву, Минобрнауки, Минэкономразвития, Федеральному медико-биологическому агентству (ФМБА). В документах, которые были представлены в Межведомственную комиссию по оценке результативности для присвоения категорий организациям разных ведомств, содержались заключения РАН. В ФМБА не согласились с рядом оценок, выставленных нашими экспертами. Утверждение отложено, будем разбираться.

В начале года я разослал во все министерства и ведомства, которые имеют научные институты, просьбу представить список подведомственных структур, которые подлежат оценке в этом году. Многие уже прислали ответы на эти запросы. Постараемся включить в ведомственные комиссии специалистов РАН.

Я говорил о том, что нас несколько разочаровали результаты, полученные при анализе работы академических институтов. Но в других ведомствах положение явно не лучше, а, скорее всего, существенно хуже. Наверняка там тоже назрели структурные и организационные преобразования. Будем изучать ситуацию и помогать коллегам.

- Какими силами академия ведет экспертную работу?

- В ней участвуют около двух тысяч членов академии, примерно 500 профессоров РАН. Наряду с ними в корпус экспертов РАН, который насчитывает более семи тысяч человек, входят и другие ведущие ученые.

- Эта деятельность оплачивается?

- Очень малая ее часть. В государственное задание РАН входит только оценка результатов по ряду проектов, которые присылает нам Минобрнауки. Между тем мы проводим огромный объем экспертной работы: только в ходе анализа отчетов по темам госзадания академических институтов были подготовлены 22 тысячи заключений. Участники этого процесса, как и эксперты, оценивавшие результативность академических институтов, в том числе из других ведомств, работали бесплатно. Конечно, необходимо расширять финансирование госзадания РАН на экспертизу. Будем этого добиваться.

- Новое руководство РАН затеяло серьезные преобразования. Что должно получиться в итоге? Какой вам видится РАН через 5-10 лет?

- Надеемся, что РАН станет максимально открытой организацией, избавится от таких недостатков, как кумовство, келейность, заслужит доверие власти и общества и по праву станет одним из главных институтов, который будет определять пути развития науки и страны.

- Как известно, в мае будет назначено новое правительство. В научном сообществе идут разговоры про возможные изменения в системе управления сферой исследований. Нужно ли, по-вашему, отдельное министерство науки?

- Я готов принять любую схему реорганизации. Главное, чтобы университеты и научные институты оставались в одном ведомстве. Ни в коем случае нельзя допустить создания барьера между наукой и высшей школой. Это приведет к большим потерям в обеих сферах.

Встреча с президентом Российской академии наук Александром Сергеевым( стенограмма)

На встрече обсуждались, в частности, вопросы работы РАН и развитие российской науки в контексте реализации Послания Президента Федеральному Собранию.

Д.Медведев: Александр Михайлович, мы готовим целый ряд решений, связанных с реализацией Послания Президента, в том числе, конечно, касающихся развития российской науки. Знаю, что у Вас тоже есть предложения по этому поводу, включая набор организационных мер, а также проектов, которые могли бы быть реализованы в ближайшее время для достижения целей развития нашей страны – и, собственно, развития самой науки, экономики, социальной сферы. Что можно сегодня обсудить на эту тему?

А.Сергеев: Мы понимаем, что страна вступает в совершенно новый этап своего развития, мы встаём на траекторию роста, причём роста, связанного с совершенно новыми факторами. И в условиях санкций, и в условиях ограничения финансовых средств мы тем не менее сумели в последние годы выстоять, фактически за счёт наших внутренних ресурсов переломить ситуацию и встать на траекторию развития. Но мы понимаем, что темпы движения по этой траектории должны быть выше общемировых, как было сказано в Послании Президента Федеральному Собранию, а это можно сделать только в том случае, если важным, может быть, основным локомотивом роста будет наука. Понятно, что только наука и технологии могут обеспечить нам быстрое развитие, и наши учёные – члены Академии наук тоже это прекрасно понимают и готовы взять на себя существенную роль в том, чтобы этот рост обеспечить.

Мы сразу после Послания Федеральному Собранию провели несколько встреч по основным вопросам, которые обсуждались – это и стратегия пространственного развития страны, и то, что к 2030 году мы должны обеспечить 80+ продолжительности жизни, и борьба с онкологическими заболеваниями, вопросы экологии, – по всем этим направлениям мы начали формулировать крупные проекты. Академия наук всегда обществом, страной и властью воспринималась как структура, которая может инициировать и обеспечить реализацию крупных проектов. Это всегда было так, мы помним, в советское время. Сейчас мы должны восстановить эту функцию Академии наук. Но это не только функция, это и большая ответственность. По всем направлениям, о которых я сказал и которые отражают то, о чём говорил Владимир Владимирович (Путин) в своём Послании, мы готовы сформулировать крупные предложения.

Что касается организационных вопросов. Президент страны внёс поправки к 253-му федеральному закону, которые, если они будут приняты – а я надеюсь, они будут приняты, – существенным образом расширяют роль Российской академии наук. Здесь очень важно, что Академия наук получает возможность прогнозирования. Не только экспертной работы, которая была до сих пор, но и стратегического прогнозирования – и в научно-технологических вопросах, и в социально-экономических. Плюс добавляется возможность внесения наших прогнозов и предложений на уровень государственной власти. У нас появляются важные инструменты, при помощи которых мы можем наши компетенции, наш интеллект предложить для того, чтобы двинуться по этой траектории.

Есть ещё очень важные моменты организационного плана, которые тоже нашли отражение в корректировках к 253-му федеральному закону. Это существенный вопрос, связанный с тем, что Академия наук получает возможность более активного участия в восстановлении научно-технического задела в обороне и безопасности. Этого, к сожалению, до сих пор не было, это мы сейчас должны получить и полностью отработать.

Наконец, ещё один существенный вопрос, тоже в духе времени – это вопрос, связанный с научной дипломатией. Наука играет сейчас важнейшую роль в сложной геополитической ситуации, и мосты, которые наводят учёные между странами, – это мосты, позволяющие преодолевать политические барьеры. В этом плане у нас сейчас появляется целый набор функций по формулировке и реализации научной дипломатии. Тоже обязательно отработаем, понимая, насколько это важно для страны.

Д.Медведев: Действительно, всё, что Вы называете, Александр Михайлович, это важные направления развития российской науки. По сути, они коррелируют с основными направлениями развития экономики нашей страны, её научного потенциала, социальной сферы. В настоящий момент готовятся изменения к программам развития страны с учётом приоритетов, заданных Посланием Президента. Эти программы будут так или иначе корректироваться, имею в виду фундаментальные цели развития.

Я просил бы тогда все те предложения, которые есть у Вас, Вы часть из них назвали – они касаются и различного рода экспериментальных аспектов развития нашей экономики, и медицины, и естественных наук, и междисциплинарных исследований, что в настоящий момент является, наверное, ключевым элементом развития современной науки, – постараться состыковать с нашими программными позициями. Имею в виду, конечно, самый важный, хотя и прозаический вопрос, связанный с финансированием этих программ.

Мы как раз думаем о том, каким образом под существующие проекты представить потребное финансирование, те возможности финансовые, которые в настоящий момент у нас есть, и в разрезе текущего года (потому что, по сути, многие программы придётся, может быть, сейчас перевёрстывать), и в разрезе трёхлетки, на которую мы ориентируемся. Я думаю, такую работу нужно будет обязательно организовать, рассчитываю на то, что Российская академия наук примет в этой работе самое деятельное участие.

А.Сергеев: Спасибо, Дмитрий Анатольевич, мы понимаем важность этой работы сейчас, понимаем, с одной стороны, ограниченность ресурсов и, с другой стороны, необходимость концентрации этих ресурсов на важнейших направлениях, прорывных направлениях.

Д.Медведев: Если говорить о прорывных направлениях, на ряд вопросов как раз нам наука и должна ответить. Является ли это направление прорывным или нет – здесь именно экспертиза Российской академии наук, может быть, имеет наивысшую ценность. Потому что всё-таки это должны решать не чиновники, которые по каким-то своим причинам решают «это важно, мы на этом сконцентрируемся», а представители науки, которые обладают необходимыми познаниями.

А.Сергеев: Мы считаем, что у Академии наук есть научный потенциал, тот интеллект, который прежде всего должен быть направлен на то, чтобы мы правильно выбирали направления научно-технологического развития. Будем стараться.

Д.Медведев: Давайте на этом сконцентрируем усилия. Спасибо.

Александр Сергеев: Мы претендуем на возвращение академических институтов

22 марта президент Российской академии наук Александр Сергеев выступил на заседании комитета ГД по образованию и науке.

Президент РАН прокомментировал, внесенный в Госдуму президентом РФ законопроект по части совершенствования законодательства РФ, регламентирующего деятельность РАН, с учетом проведенной реформы академического сектора науки. Также Сергеев рассказал о направлениях, в котором требуется дальнейшее совершенствование законодательства.

Александр Сергеев рассказал, «что предложение о совершенствовании и корректировке 253-го федерального закона прозвучало при моей первой встрече с Владимиром Владимировичем Путиным. Эти слова произнёс он». И через несколько месяцев эти пять направлений изменений президенту были представлены.

Характеризуя функцию прогнозирования, Сергеев отметил, что «фактически единственная и основная, которая прописана у Академии наук в 253-м законе, - это экспертиза. Экспертиза и прогноз – это совершенно разные вещи. Экспертиза – ну, в каком-то смысле пассивная функция. Прислали, - проэкспертировал; не прислали, - ничего. Прогнозирование – это твоя инициатива. Ты выходишь с этой инициативой, ты её, конечно, обосновываешь. И то, что функция прогнозирования появилась у нас, это очень важно. Мы действительно об этом просили».

Касаясь взаимодействия с органами государственной власти, академик отметил, что оно «должно быть таким, чтобы вот то, что мы, ну, если хотите, прогнозируем, представляем, мы могли доносить до органов государственной власти. По 253-му федеральному закону наше взаимодействие с ними является чисто информационным, там больше ничего нет. То есть это означает, что даже если мы спрогнозировали действительно очень важную, так сказать, стратегию там, скажем, пространственного развития страны, формально с этим идти некуда. То есть мы можем прийти и, так сказать, проинформировать, что, да, вот мы разработали, но это дальше не принимается в дело, не принимается в рассмотрение».

Президент РАН подчеркнул что то, этот блок был учтен в законопроекте, является важным для академической науки. Сергеев пояснил, что Академия наук в области фундаментальных исследований фактически должна стать заказчиком этих исследований для всех учреждений: и академических учреждений, и учреждений высшего образования, и государственных научных центров. «Понимаете, ведь если мы разрабатываем государственную программу фундаментальных исследований, то мы должны координировать эту работу, - пояснил Сергеев. - Мы должны отвечать за то, что мы прописали в государственной программе фундаментальных исследований, чтобы это было, чтобы это выполнялось». Он отметил, что сейчас этой ответственности у Академии наук нет, причем этой ответственности даже нет в отношении академических институтов.

Говоря о четвёртом направлении – оборонке, президент РАН рассказал, что 253-ФЗ ни слова нет про оборонные исследования. «И получается так, что и Федеральное агентство научных организаций за оборонку не отвечает. Оно отвечает за гражданскую часть. Это государственные задания, там нет оборонки. Академия наук была основным или существенным действующим лицом при решении таких вот задач по укреплению обороноспособности и безопасности страны. Поэтому мы попросили президента вернуть нам эти функции, то есть прописать, это действительно оказалось прописано», - рассказал Александр Сергеев.

Президент РАН подчеркнул важность того, что законопроект, «в котором учтены вот наши предложения в значительной части», что их внёс сам президент, и то, что это произошло очень быстро. «Это действительно является свидетельством того, что руководство страны заинтересовано в том, чтобы вот такое расширение функций и обязанностей Академии наук, оно как можно быстрее случилось. Поэтому, вне всякого сомнения, мы поддерживаем», - заявил Александр Сергеев.

Говоря о дальнейшей работе в этом направлении, Сергеев рассказал, что «следующим шагом должна быть разработка закона о Российской академии наук с внесением одновременно изменения в Гражданский кодекс». С его слов, «Владимир Владимирович (В.В.Путин - ред.) прямо сказал, что он считает необходимым изменения этого, так сказать, внести изменения в Гражданский кодекс, должна появиться отдельная строчка в Гражданском кодексе среди этих типов учреждений «Государственная академия наук».

Но академик отметил, что «разработка такого закона – дело небыстрое, тем более что сейчас разрабатывается, разработается закон «О науке», научно-технической, научно-инновационной деятельности. И нам кажется правильным увязать эти два закона в том смысле, чтобы закон «О Российской академии наук», он правильно коммуницировал с тем законом, который сейчас разрабатывается Министерство образования и науки. И это будет действительно следующей шаг, который потребует, наверное, определённого времени». При этом академик с удовлетворением отметил поддержку со стороны Государственной Думы.

Сергеев также рассказал о тех моментов, по которым «мы дальше с вами могли бы при обсуждении в разных чтениях этого закона", учесть.

В частности, академик указал на вопрос, связанный с функционалом Российской академии наук. «Если мы посмотрим на те предложения, которые внесены, то фактически мы видим, что и в целях, и в задачах Российской академии наук прописано проведение фундаментальных научных и поисковых исследований, финансируемых за счет бюджета. Я просто читаю (часть 1 статьи 7): проведение фундаментальных научных поисковых исследований, финансируемых за счет средств федерального бюджета, это есть. Но когда мы переходим вниз во вторую часть этой седьмой статьи (это функции), там, в функционале, этого нет. Понимаете?», - заявил Сергеев. По его мнению, «если это есть в целях и задачах, то в функциях какой-то соответствующий пункт должен быть прописан».

Говоря о научно-просветительской деятельности, Сергеев сказал, что «нам кажется, что такие объекты, как дома ученых, музеи, где поле вот этой научно-просветительской деятельности, должны быть в ведении Российской академии наук». Он не понимает, «почему мы должны идти, арендовать, снимать какие-то, просить кого-то предоставить нам площади». «Мы претендуем, так скажем, на возвращение академических институтов», - заявил президент РАН.

Одной из возможных идей для реализации в этом контексте, по мнению Сергеева, может стать включение пункта о том, что «Российская академия наук может учреждать бюджетные учреждения, которые необходимы для выполнения этого функционала, который нам предписывает 253-й закон и наш устав».

Он продолжил, «сейчас у нас есть прекрасный проект – организация международного центра академических фундаментальных исследований, который работает по принципу мозговых штурмов. Нет в России этого, во всём мире это есть. Новая форма - учёные приглашаются на, скажем, там две-три недели, так сказать, какой-то страной вот в этот вот центр. Это самые, так сказать, самые мозги, которые соответствуют соответствующим специальностям, и они работают в режиме рабочей группы. И мы бы хотели даже на базе той небольшой собственности, которая есть у нас, мы считаем, что у нас гостиничный комплекс в Узком, это небольшая гостиница, которая есть, прекрасно приспособлена под организацию этого центра. Мы бы хотели, чтобы это было юридическое лицо, потому что если это не юридическое лицо, оно сидит внутри вот той бухгалтерии, которая есть у нас, это масса проблем. Собственно, это то же самое и с домами учёных».

Коснулся академик еще одного спорного, по его мнению, вопроса: «когда мы говорим о взаимодействиях с нашими уважаемыми коллегами – Федеральное агентство научных организаций, мы с вами знаем, по 253-ФЗ, федеральное агентство осуществляет административно-хозяйственные функции, но является единственным учредителем, а если оно является единственным учредителем, то встаёт вопрос: кто же осуществляет научно-организационные функции? Мы бы хотели, чтобы была, конечно, Российская академия наук, это, естественно".

"Что такое, прежде всего, научно-организационные функции в отношении академических институтов? Это чёткая постановка государственного задания. Государственное задание – это государственная программа фундаментальных исследований, это есть не только в целом разрисовка этой программы фундаментальных исследований, это то, что мы должны, обладая теперь вот этим пунктом, что мы осуществляем контроль за выполнением этой программы. Мы бы хотели поправить и в нашем взаимодействии с Федеральным агентством научных организаций пункт, касающийся того, как академические институты получают это государственное задание. То, что сейчас есть, прописано так. «Государственное задание ставит Федеральное агентство научных организаций по согласованию с Российской академией наук». Это значит и сейчас это есть, что это государственное задание формируют себе сами институты, это факт, который сейчас мы пытаемся изменить, потому что сплошь и рядом мы видим, что государственное задание, которое ставится академическим институтом, ну, если хотите, обесценивается по результату, потому что для академических институтов гораздо важнее своими лучшими работами и своими лучшими результатами отчитаться, скажем, перед Российским фондом фундаментальных исследований или перед Российским научным фондом, а отчёт, который идёт за наше драгоценное государственное задание, которое идёт нам без конкурса, без всего, оказывается, ну, в значительной степени таким вот… Этот отчёт такой выхолощенный. Можно отчитаться, чем хотите.

Во многих, во многих случаях отчёт идёт некачественной продукцией научной.

Мы бы хотели большего контроля. И в этом смысле мы предлагаем, прежде всего, чтобы государственное задание, которое давалось Федеральному агентству научных организаций и институтам, давалось не с согласования с Академией наук, а по представлению Академии наук», - заявил Александр Сергеев.

Также академик обратил внимание на то, как проходят выборы руководителей в академических институтах. Отметив тот факт, что выборы являются большим достижением, Сергеев также обратил внимание и на проблемы.

«Если мы возьмём научный институт и увидим, что в соответствии вот с 253-м федеральным законом выборы проводятся всем коллективом сотрудников, сразу возникает вопрос. Вот, понимаете, что такое весь коллектив сотрудников? В этом коллективе сотрудников у нас есть уборщицы, у нас есть охранники, у нас есть работники, есть рабочие на опытном производстве. Насколько правильно то, что выборы в академическом институте? В выборах в академическом институте равные голоса имеют в определённых… Зачастую случайный, так сказать, случайный вот работник, который занимается уборкой мусора, который каждый месяц может меняться…

Нам кажется, что всё-таки право голоса при выборах директора академического института должно даваться научным сотрудникам и инженерным работникам института», - заявил Александр Сергеев.

Совещание о перспективах развития гражданской микроэлектроники

Владимир Путин провёл в Кремле совещание о перспективах развития гражданской микроэлектроники.
В совещании приняли участие представители кабинета министров и производителей микроэлектроники. С основными докладами выступили Министр промышленности и торговли Денис Мантуров и глава компании «Микрон» Геннадий Красников.

Микроэлектроника является одним из ключевых секторов промышленности, развитие которой в значительной степени определяет уровень инновационного и социального развития государства, конкурентоспособность экономики.

***

В.Путин: Уважаемые коллеги, добрый день!

Сегодня предлагаю обсудить состояние дел в отечественной гражданской микроэлектронике, обозначить как ближайшие, так и долгосрочные задачи.

Очевидно, что эта отрасль в век бурного развития технологий, цифровизации всех сфер играет особую, подчас ключевую роль. Собственные разработки и серийное производство продукции микроэлектроники – залог нашей технологической и технической независимости, база для инновационного развития экономики, повышения её конкурентоспособности.

Сейчас в отрасли работает 55 дизайн-центров, которые проектируют современную востребованную продукцию, действует ряд промышленных производств, таких как «Микрон» и «Ангстрем», а также предприятия, входящие в корпорацию «Ростех». Однако доля их гражданской продукции на внутреннем рынке электронной компонентной базы пока, к сожалению, невелика – всего порядка 12 процентов.
На совещании о перспективах развития гражданской микроэлектроники. Помощник Президента Андрей Белоусов (слева) и Министр связи и массовых коммуникаций Николай Никифоров.
На совещании о перспективах развития гражданской микроэлектроники. Помощник Президента Андрей Белоусов (слева) и Министр связи и массовых коммуникаций Николай Никифоров.

Между тем объём внутрироссийского рынка гражданской микроэлектроники весьма и весьма внушителен: по самым скромным оценкам, он составляет примерно 120 миллиардов рублей и, по мнению экспертов, в ближайшие десятилетия будет активно расти, в том числе с учётом цифровизации экономики, развития связи пятого поколения, интернета вещей, робототехники.

С 2013 года у нас реализуется государственная программа «Развитие электронной и радиоэлектронной промышленности на 2013–2025 годы». В её рамках на решение научных, технических, технологических задач из федерального бюджета за пять лет выделено более 62 миллиардов рублей.

Ещё свыше 35 миллиардов привлечено в качестве внебюджетных средств. Это повысило конкурентоспособность отрасли и позволило увеличить за пять лет объём выпуска продукции радиоэлектроники в 3,5 раза.

Прошу Министра промышленности и торговли Дениса Валентиновича Мантурова сегодня рассказать, что сделано по линии гражданской микроэлектроники.

Очевидно также, что для эффективного развития микроэлектроники нужна комплексная, долгосрочная стратегия, план действий, предусматривающий конкретные мероприятия по укреплению существующих и созданию новых производств, а также более активному внедрению российской продукции как на отечественном, так и на внешнем рынке.

И конечно, необходимо проработать вопрос формирования соответствующего национального центра компетенций, который должен будет определять приоритетные технологические направления развития микроэлектроники.
На совещании о перспективах развития гражданской микроэлектроники. Генеральный директор госкорпорации по содействию разработке, производству и экспорту высокотехнологичной промышленной продукции «Ростех» Сергей Чемезов.
На совещании о перспективах развития гражданской микроэлектроники. Генеральный директор госкорпорации по содействию разработке, производству и экспорту высокотехнологичной промышленной продукции «Ростех» Сергей Чемезов.

Очевидно, что в этой отрасли без поддержки государства, без заказов госкомпаний сложно обеспечить стабильную работу предприятий на начальных этапах. Поэтому важно активно развивать механизмы, которые помогут максимально загрузить производственные мощности.

Большое значение имеют международные кооперационные связи. Речь идёт о сотрудничестве с зарубежными партнёрами, которое позволит сократить затраты и время запуска самих производств.

Давайте начнём работать.

Президиум РАН требует изменить критерии проверки институтов

Об Академии

Президиум РАН

Структура РАН

Члены РАН, почётные звания

Фундаментальные научные исследования

Экспертное научное обеспечение

Научные советы, комитеты, комиссии

Научно-издательская деятельность

Популяризация науки

Новости, пресса

Профсоюз работников РАН
Версия для печати
Президиум РАН требует изменить критерии проверки институтов
14.03.2018

-

Академики расстроены полученными оценками

Вчера президиум РАН горячо обсудил предварительные итоги глобальной ревизии академических институтов, результаты которой будут объявлены в конце марта. Многих академиков крайне возмутило, что эксперты, не состоящие в РАН, оценили работу их институтов не так уж высоко — дискуссия дошла до обвинений в сговоре и невежестве. Часть президиума потребовала вернуться к прошлой системе, когда академия сама оценивала свою работу. Президент РАН Александр Сергеев согласился, что критерии проверки надо менять, но дал понять, что участие внешних экспертов останется обязательным условием.

Вопрос о независимой оценке работы РАН много лет был для академиков одним из самых болезненных: они расценивали идею подобной ревизии как попытку неспециалистов вмешаться во внутренние дела ученых. Бывший министр образования Андрей Фурсенко лишь в 2008 году смог добиться постановления правительства об оценке госорганизаций гражданской науки. Там были перечислены критерии (количество научных публикаций, процент молодых сотрудников и т. д.), по которым научные учреждения делили на лидеров, середняков и отстающих. Однако оценивать должна была сама РАН. В январе 2013 года академия закончила аудит и заявила, что из 370 научных учреждений лишь одно работает неудовлетворительно, 12 — на среднем уровне, все остальные — блестяще. По данным “Ъ”, Минобрнауки посчитало эти результаты вызовом со стороны РАН, что значительно ускорило планы по ее реформе (см. “Ъ” от 6 августа 2013 года).

В 2017 году ФАНО инициировало проверку работы 513 научных учреждений объединенной академии: чиновники решили оценить их работу за 2013–2015 годы. Для этого были привлечены независимые эксперты — ученые, не входящие в систему РАН. По итогам ревизии институты планируется разделить на три категории. Результаты объявят только в конце месяца, но предварительные оценки президиуму уже известны. Член президиума РАН Геннадий Месяц заявил вчера, что не согласен с ними. «Ряд наших институтов являются, безусловно, институтами мирового уровня. Но их отнесли ко второй категории,— пожаловался он коллегам.— Наше отделение физических наук подготовило список с разделением институтов на три категории. А в экспертных комиссиях все переворачивают — вторых переводят в первые, первых во вторые». Он потребовал тщательно разобраться в этих фактах и допустил возможность сговора экспертов. Кроме того, академик заявил, что оценка научных институтов, настолько различных по профилю, не может производиться по одинаковым критериям.

В итоге господин Месяц предложил вернуться к прошлой системе внутренней оценки и использовать для этого поправки к закону о РАН, которые в феврале Владимир Путин внес в Госдуму: «Там записано, что академия осуществляет научное и научно-методическое руководство над институтами. И поправка должна дать нам право делать оценку институтов своими силами».

Его поддержал бывший президент РАН Владимир Фортов: «Важно не допустить, чтобы это деление по категориям скатилось к соответствующему изменению финансирования». «Это уже делается!» — раздался возглас из зала. Действующий глава РАН Александр Сергеев напомнил коллегам, что РАН «сама затянула с проверкой», и успокоил: «Есть договоренность с Минобрнауки и ФАНО, что по результатам проверки в этом году никаких организационных решений не будет». «Это прежде всего знак нам самим, что в академии есть институты третьей категории. Мы должны посмотреть, как им помочь»,— объяснял президент РАН.

Академик Роберт Нигматулин, участвующий в проверке ФАНО со стороны РАН, признал, что у него «масса критических замечаний по некоторым решениям». «Как это происходило: выслушивали главу экспертного совета, который, как правило, был не из РАН. Дальше было краткое обсуждение, после чего голосованием принималось решение,— пожаловался он.— Коллеги, ну представьте, что с тематикой (института.— “Ъ”) два-три человека как-то были знакомы, а остальные так, на слух ориентировались». Вместе с тем он подчеркнул, что ему было очень интересно услышать мнение ученых не из системы РАН. «Порой я был с ними не согласен, но на результаты посмотреть полезно»,— сказал он.

Вице-президент РАН Алексей Хохлов напомнил, что голосование по разделению институтов на категории еще продолжается. «Институты, о которых вы говорили, были отнесены ко второй категории по решению экспертного совета,— сказал он Геннадию Месяцу.— Я смотрел состав совета, это очень уважаемые специалисты».

— Да они ничего не понимают…— отмахнулся господин Месяц.

— Ну как так, коллега, подождите…— укоризненно ответил вице-президент РАН.

— Ну как они могут оценивать, когда они ничего не понимают?

— Это шестнадцать очень уважаемых человек, пять из которых — члены РАН,— заверил его Алексей Хохлов.— Но еще не вечер, будут еще заседания, будем стараться поднять категорию.

«Я предлагаю спокойно двигаться по вектору, который поддержало руководство страны,— призвал коллег Александр Сергеев.— Надо в этом направлении хорошо себя показать, чтобы дальше мы еще что-то получили». Позже он пояснил, что имеет в виду: «Я надеюсь, что мы сможем сами выполнять научные исследования, получать деньги напрямую в академию и организовывать в том числе и оборонные исследования».

Прорехи в процедуре. Система оценки академических НИИ требует корректировки

Близится к завершению процесс оценки результативности деятельности подведомственных ФАНО России научных организаций, начавшийся летом прошлого года. В итоге академические институты будут разделены на три категории (лидеры, стабильно развивающиеся, аутсайдеры), что наверняка повлияет на их дальнейшую судьбу.

Недавно на сайте агентства были опубликованы сообщения о двух заседаниях Ведомственной комиссии (ВК) по оценке, на которых рассматривались обращения академических организаций с просьбой о пересмотре предварительно присвоенных им категорий.

Напомним, на последнем в прошлом году заседании Президиума РАН председатель ВК академик Валерий Рубаков представил результаты оценки, проведенной с учетом как формальных показателей работы институтов, так и заключений экспертов ведомственной комиссии и отделений РАН. В оценке участвовали 493 из почти 650 подведомственных ФАНО учреждений (те, что подверглись реструктуризации, этой участи избежали). Примерно четверть институтов попала в первую категорию, еще четверть - в третью, около половины - во вторую. В число лидеров не вошли многие институты, имеющие высокие показатели публикационной активности, что вызвало возмущение в этих научных коллективах.

Процедура проведения оценки предусматривала возможность подачи апелляции. Как следует из сообщения ФАНО, этим правом воспользовались более 130 организаций. Однако информация о том, кому комиссия в итоге пошла навстречу, а кому нет, на сайте агентства отсутствует. “Поиск” попытался выяснить это у Валерия Рубакова, но безуспешно. Валерий Анатольевич сообщил, что вердикты ВК будут доведены до РАН и институтов, но оглашать сводные данные не планируется, так как они носят предварительный характер.

По словам академика Рубакова, комиссия рассмотрела просьбы о пересмотре категории от организаций, отнесенных не только ко второй, как ранее планировалось, но и к третьей группе. Апелляций от тех и других поступило примерно поровну. Вторая категория имела право подавать обращения самостоятельно, за третью ходатайствовали профильные и региональные отделения.

Согласно ранее направленным в институты разъяснениям, обжалуя решение комиссии, они должны были подтвердить, что занимают серьезные позиции в международных рейтингах, или найти зарубежные научные организации сходного профиля и показать, что не уступают им по установленным показателям. Неудивительно, что некоторые институты не растерялись и решили “померяться силами” с родственными структурами из стран бывшего СССР.

Валерий Рубаков рассказал, что полученные результаты предполагается направить в Межведомственную комиссию (МВК) по оценке при Минобрнауки. Если МВК с какими-то из них не согласится, Ведомственная комиссия рассмотрит возражения, даст по ним свое заключение и направит все материалы в ФАНО, за которым остается окончательное решение. Как будут рассматриваться в МВК данные академических институтов - в тех же, “академических”, референтных группах или в сравнении с аналогичными научными организациями разных ведомств, В.Рубаков уточнить не смог. “Все очень запутанно”, - признался он.

Качество проведенной экспертизы и организация процесса вызывают много вопросов, подтвердил заместитель председателя Профсоюза работников РАН, главный научный сотрудник ФИЦ “Институт прикладной физики РАН” Вячеслав Вдовин, входивший в число экспертов Ведомственной комиссии. Ученый считает, что оценку не стоило проводить по итогам деятельности НИИ в 2013-2015 годах. Во-первых, это были реформенные годы, когда ломалась прежняя система организации академической науки, что не могло не сказаться на работе институтов. Во-вторых, тогда исследователи не знали, по каким критериям их будут оценивать, получается, что им “выставили счет” задним числом. Поэтому в случаях явно заниженных оценок имело бы смысл проанализировать картину по доступным уже сегодня данным за 2016-2017 годы: возможно, и апелляций было бы меньше.

По мнению В.Вдовина, не способствует созданию объективной картины и освобождение от оценки учреждений, подвергшихся реструктуризации.

- Есть много претензий и к организации работы экспертов, - отметил он. - Мы должны были заполнить электронную анкету, содержащую 21 вопрос, на каждый предусматривалось 2-4 версии ответа. При этом порой ни одна из них не подходила: очевидно, что вариантов должно быть больше. Была возможность написать особое мнение, но на выставленные баллы это повлиять не могло.

К тому же экспертов не проинформировали об “удельном весе” каждого из ответов.

- А ведь по идее эти данные должны быть доступны и самим оцениваемым научным коллективам, - убежден В.Вдовин. - Им было бы полезно знать, условно говоря, сколько нужно выпустить статей из первого квартиля, чтобы скомпенсировать недостаток молодежи. К сожалению, до сих пор не представлены даже сводные данные по оценке, на основании которых они могли бы сравнить свои показатели с результатами коллег.

В Профсоюзе РАН считают, что до выставления “окончательного диагноза” данные итоги необходимо сопоставить с теми, что будут получены при анализе отчетов по темам госзаданий.

- Эту деятельность Академия наук только начала, и она ведется в отрыве от оценочной, что абсолютно неверно, - подчеркнул В.Вдовин. - Именно анализ научных планов и результатов по конкретным тематикам, а не перечень неких, не всегда точно подобранных показателей дает реальную картину научной результативности института в целом и его подразделений.

Система оценки нуждается в серьезной корректировке, считают лидеры профсоюза РАН. Они намерены настаивать на проведении повторной оценки, в которой учитывались бы результаты работы научных организаций еще и за последние два года. Проф-

союз требует большей открытости: институтам должны быть предоставлены необходимые для понимания всех особенностей процесса аналитические данные. И главное, на нынешнем этапе не должны приниматься управленческие решения, влияющие на судьбу организаций, попавших во вторую и третью категории. Пока порядок не отработан, на основании полученных результатов нельзя перенаправлять финансовые потоки и тем более закрывать научные направления, уверены в профсоюзе.

С этим согласился и Валерий Рубаков, высказавшийся за аккуратный и индивидуальный подход к результатам оценки и признавший, что процедуру необходимо совершенствовать.

Эра Ковальчука: как Минобороны решило отобрать у Рогозина военную науку Подробнее на РБК: https://www.rbc.ru/politics/25/02/2018/5a9167ae9a79475e7794a4d2?from=newsfeed

Минобороны предложило радикальные перестановки в руководстве «военного» технополиса ЭРА и оборонного Фонда перспективных исследований, созданного по инициативе Дмитрия Рогозина. Почему это произошло — разбирался РБК
Михаил Ковальчук (Фото: Максим Блинов / РИА Новости)

Минобороны предложило назначить президента Курчатовского института Михаила Ковальчука сразу на две новые позиции — научного руководителя строящегося в Анапе «военного» технополиса ЭРА и члена попечительского совета Фонда перспективных исследований (ФПИ). Об этом говорится в проекте президентского указа, который военное ведомство разработало и в четверг, 22 февраля, опубликовало на портале проектов нормативных актов.

​Михаил Ковальчук, согласно документу, может стать членом попечительского совета ФПИ сроком на пять лет, заняв в нем место вице-президента по стратегии и связям с индустрией Сколковского института науки и технологий Алексея Пономарева.

«Военное» «Сколково», или что такое технополис ЭРА

Строящийся в​​ Анапе инновационный технополис ЭРА — это своего рода «военная» версия подмосковного «Сколково». Минобороны приступило к его созданию в октябре 2017 года, докладывал министр обороны Сергей Шойгу.

ЭРА расшифровывается как «элита Российской армии», пояснял в разговоре с «Российской газетой» начальник Военно-воздушной академии им. Жуковского и Гагарина генерал-полковник Геннадий Зибров. По его словам, для работы в технополисе будет сформировано несколько научных рот, которые займутся разработками в интересах Российской армии.

Финансировать технополис Минобороны предполагает «за счет и в пределах бюджетных ассигнований, предусмотренных в федеральном бюджете для обеспечения деятельности Минобороны». Другим источником финансирования называется Фонд перспективных исследований. 23 февраля 2018 года министр обороны Сергей Шойгу презентовал Владимиру Путину макет технополиса в Андреевском зале Кремля. Планируется, что ЭРА будет достроена до конца этого года.
Реклама

Михаил Ковальчук — старший брат находящегося под санкциями российского миллиардера Юрия Ковальчука (№93 в списке Forbes в 2017 году), акционера банка «Россия» (39,8%) и, согласно данным Минфина США, представителя «ближнего круга» Владимира Путина. Ковальчук-старший — член-корреспондент Российской академии наук с 2000 года, занимается исследованиями в области рентгеновской физики, кристаллографии и нанодиагностки, один из идеологов и организаторов развития нанотехнологий в России, отмечается на сайте Курчатовского института. В 2007 году он в обход устава РАН был назначен на год и.о. вице-президента РАН (члены-корреспонденты не могут быть вице-президентами РАН), но вице-президентом так и не стал, поскольку в 2008 году общее собрание Академии наук не избрало его в действительные члены РАН. В 2013 году Михаил Ковальчук проиграл выборы на пост директора Института кристаллографии РАН, который занимал с 1998 года.

Презентация в Кремле военного инновационного технополиса ЭРА. 23 февраля 2018 года (Фото: Алексей Никольский / ТАСС)

«Максимально надежный человек»

Бывший президент РАН Владимир Фортов назвал предложение о назначении Михаила Ковальчука на должность научного руководителя военного технополиса ЭРА логичным. По его мнению, граница между военной и гражданской наукой стерлась, поэтому Ковальчук вполне может быть в руководстве военного учреждения. Необходимость создания такого технополиса давно назрела, заметил он. «В последнее время наша наука ориентировалась на гражданскую науку, но оборонные работы очень актуальны. Я считаю, это правильное решение», — заявил академик Фортов РБК.

Само появление проекта технополиса говорит о том, что Сергей Шойгу успешно расширяет контролируемую Минобороны сферу ВПК, считает политконсультант Дмитрий Фетисов. По его мнению, не случайно и появление в этом проекте представителя бизнес-группы, пользующейся доверием Кремля. «При этом фигура Ковальчука аппаратно уравновешивает самого Шойгу, чтобы не допустить чрезмерного роста его влияния», — поясняет эксперт.

В послании президента целый блок будет посвящен научному развитию, отметил политолог Николай Миронов: «И Михаил Ковальчук, как человек из ближнего круга, которому можно доверять, был выбран для реализации [научной] программы: через него президент сможет следить и за потоком денег, и за реализацией проектов». Для Путина научный прогресс в России очень важен, президент не может не замечать то, что Россия в этом отношении отстает от Запада, добавил Миронов. «Поэтому и нужен на этом направлении максимально надежный человек», — резюмировал эксперт.

Между тяжеловесами

Разработанный Минобороны проект президентского указа также предполагает смену председателя попечительского совета ФПИ, которым сейчас является курирующий ВПК вице-премьер Дмитрий Рогозин. Вместо него военное ведомство предлагает назначить главой совета на пять лет Сергея Шойгу.

В аппарате Рогозина таким предложением были сильно удивлены, отметил в разговоре с РБК источник в правительстве. По его словам, в 2012 году Минобороны выступало против создания ФПИ. Источник РБК в Минобороны связал предложение военного ведомства о смене председателя попечительского совета ФПИ с «несвоевременным выполнением поставок вооружения и военной техники и затягиванием сроков новых разработок», о чем на закрытом совещании 15 февраля говорил Владимир Путин.

В аппарате Дмитрия Рогозина от комментариев воздержались.

Что такое Фонд перспективных исследований

ФПИ был создан по инициативе вице-премьера Дмитрия Рогозина.

Деятельность фонда направлена на содействие осуществлению научных исследований и разработок в интересах обороны страны и безопасности государства, сказано на официальном сайте ФПИ. Президент Владимир Путин говорил, что проекты фонда играют «определяющую роль в разработке ключевых элементов оружия, военной и специальной техники нового поколения», которые станут основой отечественной системы вооружения на рубеже 2025–2030 годов.

Работать фонд начал с осени 2012 года. Как заявлял Рогозин, эта организация будет российским ответом американскому агентству перспективных исследований — DARPA. Высшим органом управления фонда является попечительский совет​.

Гендиректор ФПИ — Андрей Григорьев.

Среди проектов, разработанных ФПИ, — робот FEDOR (проект по созданию антропоморфного робота для работы в опасных для человека условиях, в том числе для использования в космосе), федеральный проект предупреждения чрезвычайных ситуаций силами добровольцев «Команда 112», а также проект по созданию первого российского атмосферного спутника на солнечных батареях под названием «Сова». К разработкам ФПИ принадлежит и технология «жидкостного дыхания», которую Рогозин с помощью собаки продемонстрировал президенту Сербии Александру Вучичу на выставке фонда в декабре прошлого года.

Выручка фонда по итогам 2016 года составила более 518 млн руб., следует из базы данных СПАРК.

Вице-премьер Дмитрий Рогозин теряет влияние, из-за того что не смог найти себе в системе место между двумя политиками-«тяжеловесами» — главой «Ростеха» Сергеем Чемезовым и министром обороны Сергеем Шойгу, заявил РБК глава холдинга «Минченко Консалтинг» Евгений Минченко. «Уровень его [Рогозина] влияния по сравнению с ними значительно ниже», — пояснил эксперт.

Дмитрий Рогозин (Фото: Алексей Никольский / ТАСС)

Ослабление позиций вице-премьера связано в первую очередь с рядом провалов в тех видах деятельности, которые курирует Рогозин, например в космической программе, отмечает Фетисов. «Это ослабление позиций отчетливо выражается в циркулирующих слухах о том, что Рогозина не будет в составе нового правительства», — добавил он.

Антирейтинг вице-премьера вырос из-за эксперимента с собакой на стенде ФПИ, считает Фетисов. «Плюс сразу же на Рогозине не лучшим образом отразились и невнятные комментарии представителей ВПК в адрес Илона Маска», — заключил он.

«Роскосмос» vs SpaceX: кто побеждает в космической гонке
Технологии и медиа

В декабре 2017 года эксперты фонда «Петербургская политика» назвали Дмитрия Рогозина в числе министров-«аллергенов» в глазах общественного мнения. В частности, у вице-премьера низкий коэффициент позитивного восприятия в СМИ, отмечали эксперты. На конец прошлого года он составлял 0,98, в то время как, к примеру, у министра спорта Павла Колобкова — 177.

28 ноября 2017 года в присутствии Дмитрия Рогозина и главы «Роскосмоса» Игоря Комарова с космодрома Восточный был произведен пуск ракеты-носителя «Союз-2.1б», которая должна была доставить на орбиту 19 спутников, в том числе несколько иностранных. После включения двигателей разгонного блока «Фрегат» связь с аппаратом была потеряна, и вскоре стало ясно, что на расчетные орбиты спутники не вышли. Премьер-министр Дмитрий Медведев раскритиковал чиновников, которые «бодро успели отрапортовать» об успехе, и потребовал наказать виновников неудачного пуска.

Коллизия на орбите: к чему приведет неудачный пуск с Восточного
Общество

Замена «аллергенов» — достаточно частое событие в российской политической практике, отмечали аналитики фонда «Петербургская политика». По их мнению, нередко такие отставки откладываются, что позволяет увеличить негативную узнаваемость чиновника и, соответственно, рассчитывать на больший имиджевый эффект при его замене.

Не исключено, что должность вице-премьера по ВПК и вовсе будет упразднена, полагает Дмитрий Фетисов. «При подобном сценарии, когда контроль над ВПК будет сосредоточен в руках руководителя Минобороны, отпадает необходимость в подобной должности в правительстве», — подытожил эксперт.

Подробнее на РБК:
https://www.rbc.ru/politics/25/02/2018/5a9167ae9a79475e7794a4d2?from=newsfeed

Ученые попросили у Путина 160 млрд руб. на науку

Профсоюз работников РАН попросил Путина увеличить почти в два раза расходы бюджета на науку. В частности, они предлагают выделять на зарплату каждого научного работника «примерно по 70 тыс. руб.», а ненаучным — 57,6 тыс. руб.

Профсоюз работников Российской академии наук обратился к главе РАН Александру Сергееву и президенту Владимиру Путину с просьбой пересмотреть правила финансирования науки в стране, заявил председатель профсоюза, заведующий лабораторией Института общей физики РАН им. А.М.Прохорова Виктор Калинушкин на пресс-конференции «Финансирование науки: проблемы и перспективы» 20 февраля, передает корреспондент РБК.

Всего на науку в год государство должно тратить 160 млрд руб., подсчитали в профсоюзе. Сейчас сумма финансирования государственного задания для институтов Федерального агентства научных организаций (ФАНО) составляет 83 млрд руб. на 2018 год, сообщил Калинушкин. Всего ФАНО в 2018 году получило 109 млрд руб., сообщил в декабре Сергеев. ФАНО получило в управление институты РАН после реформы академии в 2013 году. С тех пор агентство ежегодно получает деньги на финансирование их зарплат, научной деятельности и т.д. и распределяет их согласно госзаданию.

В эти 160 млрд руб. в год входят деньги на зарплаты, обслуживание институтов и оборудование, пояснил Калинушкин. Так, в рамках госзадания необходимо выделять деньги на зарплату каждого научного работника, включая заведующих лабораторий, примерно 70 тыс. руб. в месяц вне зависимости от региона и института, полагают в профсоюзе.

Ненаучным работникам НИИ профсоюз просит установить зарплату в 57,6 тыс. руб. (средняя зарплата россиян в январе 2018 года, по оценке Росстата, составила 38,4 тыс. руб.). Сверх этого институты должны получать в среднем 30% от полученной зарплатной базы — на коммунальные расходы, закупку необходимых расходников и т.д., уверен Калинушкин. У технических институтов такой процент будет больше, у гуманитарных — меньше, уточнил он.

Председатель профсоюза отметил и необходимость создания фонда объемом в 30 млрд руб. в год для обеспечения фундаментальной российской науки приборами и оборудованием. Такую идею высказывал в своей предвыборной речи Александр Сергеев.

Калинушкин признал, что финансирование науки стало лучше после выполнения майских указов президента: денег у институтов действительно стало больше, увеличились зарплаты в Москве. «Но некоторые регионы не получили дополнительных денег из-за низкой средней зарплаты (согласно майским указам, зарплаты привязаны к среднему региональному заработку), многие институты перевели сотрудников на неполные ставки, чтобы выполнить указы формально, отмечают в профсоюзе.

Что предлагает профсоюз работников РАН:

— увеличение затрат на исследования и разработки до 2% ВВП к 2024 году;

— увеличение бюджетного финансирования фундаментальной науки до 0,3% ВВП к 2024 году;

— принятие правительством графика повышения бюджетного финансирования фундаментальной науки в процентах к ВВП;

— немедленное существенное увеличение объема государственного задания научных организаций.

Председатель профсоюза отметил и необходимость создания фонда объемом в 30 млрд руб. в год для обеспечения фундаментальной российской науки приборами и оборудованием. Такую идею высказывал в своей предвыборной речи Александр Сергеев.

Калинушкин признал, что финансирование науки стало лучше после выполнения майских указов президента: денег у институтов действительно стало больше, увеличились зарплаты в Москве. «Но некоторые регионы не получили дополнительных денег из-за низкой средней зарплаты (согласно майским указам, зарплаты привязаны к среднему региональному заработку), многие институты перевели сотрудников на неполные ставки, чтобы выполнить указы формально, отмечают в профсоюзе.

В Федеральном агентстве научных организаций, которое распределяет деньги между институтами РАН, отказались комментировать предложения профсоюза. РБК ожидает ответа от пресс-службы РАН.

Определены самые цитируемые ученые прошлого года по версии Web of Science

В Москве состоялось вручение премии Web of Science Awards 2017, которой награждают ученых и научные организации за выдающийся вклад в развитие науки. Награды удостоились шестнадцать российских ученых, передает корреспондент Indicator.Ru.

В число лауреатов вошли молекулярный биолог Константин Северинов (Сколковский институт науки и технологий, Ратгерский университет), биолог Алексей Гуревич (Санкт-Петербургский Академический университет РАН), физик Александр Уверский (Институт цитологии РАН, Университет Южной Флориды), биолог Яков Кузяков (Геттингенский университет, РУДН), врач Сергей Орлов (НИИ медицинской приматологии), врач Всеволод Матвеев («РОНЦ им. Н.Н. Блохина» Минздрава РФ), физик Михаил Шеремет (ТГУ, ТПУ), географ Ольга Соломина (Институт географии РАН), геолог Владимир Середин (Институт геологии рудных месторождений, петрографии, минералогии и геохимии РАН, посмертно), физик Руслан Валиев (Уфимский государственный авиационный технический университет), физик Сергей Морозов (Институт проблем технологии микроэлектроники и особочистых материалов РАН, НИТУ «МИСиС»), физик-теоретик Сергей Одинцов (Томский государственный педагогический университет), физик Юрий Кившарь (Университет ИТМО, Австралийский Национальный Университет), астрофизики Дмитрий Макаров и Игорь Караченцев (САО РАН).

Особо отметили математиков. Специальной награды, учрежденной в прошлом году Российским индексом научного цитирования (РИНЦ) совместно с elibrary.ru, был удостоен математик Андрей Заварницын (Институт математики им. С.Л. Соболева РАН). Самым высокоцитируемым журналом назвали Moscow Mathematical Journal, который попал в первый квартиль в предметной области «математика».

Награду самым высокоцитируемым организациям вручили НМИЦ онкологии имени Н.Н. Блохина и Сколковскому институту науки и технологий. В номинации «Лучшая публикационная стратегия» премия досталась Институту ядерных исследований РАН и НИЯУ МИФИ. Номинация означает, что сотрудники награжденных научных организаций в течение года публиковались в самых высокоимпактных журналах и показали наибольший прирост статей в таких изданиях.

Web of Science — это поисковая платформа, которая объединяет базы данных публикаций в научных журналах и патентов. До 2016 года компания принадлежала Thomson Reuters, с октября 2016 и по настоящее время управляется компанией Clarivate Analytics.

Онлайн-интервью Михаила Котюкова

Глава ФАНО отвечает на вопросы читателей Indicator.Ru
Глава Федерального агентства научных организаций Михаил Котюков
Indicator.Ru

Кому в академических институтах ждать повышения зарплат, что в Федеральном агентстве научных организаций думают о сокращении ставок в институтах, изменит ли ФАНО госзадания для подведомственных организаций и что глава Агентства Михаил Котюков думает о будущем научной политики в России. На эти и другие вопросы он отвечает в онлайн-интервью Indicator.Ru.

— Михаил Михайлович, большое спасибо, что пришли к нам. Наш первый вопрос — про зарплаты. Указ Владимира Путина о повышении зарплат распространяется только на научных сотрудников. Инженерам, заведующим лабораториями и другим категориям специалистов, формально не относящимся к научным сотрудникам, зарплату не повысят. Будут ли внесены какие-то правки, уравнивающие научных сотрудников и других ученых? Когда? Кто войдет в этот список?

— Вопрос достаточно непростой, и отвечать на него нужно системно. Что я имею в виду. С формальной точки зрения вопрос заработной платы — это вопрос, который регулируется решениями в каждой конкретной организации. Тут никакие решения сверху предпринять практически невозможно. 200% (или больше, или меньше) у каждого конкретного работника зависят от того, насколько хорошо он работает. Вопросов, так или иначе связанных с зарплатой, мы получаем достаточно много. Одна часть — про научных сотрудников, инженеров, лаборантов и так далее. Вторая часть — про межрегиональное соотношение зарплат. Масса вопросов по этому поводу. Поэтому ответ требуется системный.

Первое: все решения принимаются в коллективе. Второе: принципиально важным является стимулирование хорошей работы. В указе написано про эффективно работающие организации и сотрудников, это касается всех отраслей: науки, образования, медицины… Всех отраслей. Везде речь идет об эффективном контракте. На протяжении четырех лет мы проводили системную работу. У каждой организации была дорожная карта повышения результативности труда. В коллективах существуют локальные нормативные акты (указы), которые устанавливают систему оплаты труда или систему мотивации. Есть базовая часть — это оклад, к нему применяется термин «полная ставка», «неполная ставка». Оклад — это совсем не определяющая часть в структуре зарплаты. Существенное внимание уделяется стимулирующим выплатам, которые зависят от результативности работы. В научной сфере — это то, что связано с публикационной активностью, патентной активностью, грантовыми и конкурсными программами, привлечением партнеров в хоздоговорные проекты. Коллективы сами настраивают эту систему, исходя из профиля работы института. Мы лишь принимаем ту практику, которая есть. Поэтому 200% не показатель для каждого конкретного сотрудника. Так задача никогда не ставилась. Задача — простимулировать и поддержать.

Что решает «200%»? Эта задача решает формирование некоего баланса на рынке труда. Труд ученого, труд научного сотрудника, труд преподавателя высшей школы, врача должны соответствовать примерно двойному окладу региона, чтобы сфера была привлекательной. Поэтому зарплата конкретного сотрудника должна зависеть от его результата. Важно, чтобы эта система была абсолютно прозрачна, чтобы каждый человек понимал, каких показателей ему надо достичь, чтобы получить ту или иную зарплату. Она может быть и 400%, и меньше 100%. Решения о прозрачности не должны приниматься задним числом.
A089541f3a2a451fb34b11ca68c3164d986fed8a
Михаил Котюков отвечает на вопросы читателей Indicator.Ru
Indicator.Ru

Мы проводили много встреч, анализировали приказы, наш опыт. И сейчас мы наблюдаем за существующей практикой. Так что 200% — это не в каждой организации, не у каждого сотрудника. Мы сейчас завершаем процесс оценки результативности деятельности научных организаций, мы учли те статистические данные, которые были предоставлены институтами и проверены ими. Мы учли и те средства, которые институты привлекают самостоятельно в виде грантовых программ, в виде участия в целевых программах, привлечения партнеров. Есть институты, которым помощь не потребуется. Они настолько эффективно организовали свою работу, что могут сами обеспечивать такую зарплату своим сотрудникам. Сейчас мы вместе с Академией наук продолжаем системно заниматься этим проектом, наша задача — поддержать самые перспективные работы и людей, которые их ведут. Мы обеспечиваем ежемесячный мониторинг того, как происходит начисление выплат, будем этот вопрос в течение года уточнять.

Оборотная сторона — увеличение наших требований к институтам. Первое: результат результату рознь. Надо учитывать, что статья, подготовленная на высочайшем уровне и получившая международное признание, требует больше усилий, чем публикация в сборнике, который не имеет серьезного уровня. Мы это должны учитывать. Времени, чтобы настроить систему обратной связи, было немного: согласование бюджетных процедур шло довольно долго, а планы научных работ были сверстаны заранее и утверждены Академией. Сейчас мы поработаем с отчетами за 2017 год, мы уже формируем рабочую комиссию, которая подготовится к тому, чтобы уточнить планы 2018 года, привести планы научных работ в соответствие с показателями бюджета, мы их отдали уже на весь год вперед.

Есть понимание, даже у ведущих учреждений, что увеличение бюджета должно вести к увеличению объема выполненной работы, главное, найти нужное соотношение. Мы сделали самый простой первый шаг — увеличили абсолютный общий показатель публикации всего и сделали это линейно к увеличению бюджета. Те, кто не получил «плюс» по бюджету, не получили и «плюс» по заданиям, они работают на высоком уровне и так. А остальные получили дополнительный бюджет, но должны сделать и дополнительную работу. Если будут отказываться, мы всегда можем перераспределить.

— Можно уточнить, правильно ли мы поняли: не всем научным сотрудникам, которые работают на ставку, стоит ждать 200% зарплаты?

— Абсолютно точно.

— И второй уточняющий вопрос…

— Ставка не равна 200%, это не определяющая часть зарплаты.

— Если вы научный сотрудник в Москве, это не значит, что вы будете получать где-то 120 тысяч?

— Абсолютно не значит. Вам нужно проявить себя в институте, показать вашу квалификацию исходя из тех показателей, которые в институте приняты как оптимальные. Поэтому мы с коллегами и вели такой разговор: каков оптимальный сотрудник для вашей организации? Что должен сделать новый сотрудник, чтобы получать у вас зарплату 100%, 120%, чтобы он знал, стоит ему идти к вам работать или нет? Поэтому эта система должна быть прозрачной, мы ведем разговор о средствах налогоплательщиков. Пока мы средства распределили только на 2018 год, и мы должны серьезно апробировать нашу систему, это наш «пилотный» год. Сейчас это основная задача нашего Совета директоров. Мы сформировали Совет по региональному признаку, будем проводить заседания и обсуждать все вопросы совместно с Александром Сергеевым.

— Как вы смотрите на повсеместную манипуляцию со ставками в институтах РАН, призванную создать видимость повышения зарплат? Например, в нашем институте (Москва) почти 50% сотрудников из сотни перевели на половину или даже на 1/10 ставки, выплачивая им при этом прежнюю зарплату. В итоге «на бумаге» зарплата выросла в разы (к концу 2017 года у нас она, судя по отчетам, достигла 60 тысяч рублей), а на деле люди продолжают получать те же 20 тысяч, что и раньше (средний оклад старшего научного сотрудника).

— Эффективно работающий сотрудник, как это формально выглядит с точки зрения организации? Каждый институт у себя сам определился с этим. Дальше есть развилка: либо применить этот норматив к фактической численности и понять, как надо увеличить результат, либо, имея невысокий результат, принять решение по численности. Если вы даете половину результата, значит, половина рабочего времени у вас использована неэффективно. Я не знаю, насколько это носит массовый характер, но сокращение количества ставок абсолютно некритично, это примерно 5% за год. Я не соглашусь с выражением «поголовный перевод на полставки». Такие случаи есть, но они носят выборочный характер.

— Количество вопросов на эту тему показывает, что таких случаев много.

— Статистика это не подтверждает. Если бы это было массово, мы бы получили кратные цифры, но такого нет. В 2013 году у нас в системе академических институтов было 47 тысяч научных сотрудников, на середину прошлого года — 46 тысяч. Это среднесписочная численность. Если нас здесь пять человек и каждый работает на ставке, это пять ставок. А завтра нас сократят на полставки каждого, и у директора в отчете будет 2,5 ставки, при этом нас останется 5 человек. На самом деле такого нет, у нас по отчетам получается, что на пять человек условно четыре ставки.
Читайте также
Ставки урезаны, ставок больше нет: махинации для выполнения майских указовТехнические науки

— То есть когда люди говорят, что в институте манипуляции со ставками и что они получают столько же, а работают…

— Такие примеры могут быть. Еще раз говорю, ставка — это не 200%. Человек может сохранить свою зарплату, перейдя на полставки, но это значит, что его работа соответствует не полной ставке, а какой-то другой.

— То есть со стороны ФАНО не было прямого указания проводить вот такую корректировку?

— Со стороны ФАНО было одно указание. Каждый институт писал дорожную карту: как он приводит в соответствие свои мощности и результаты. Либо оптимизирует мощности, либо наращивает результаты. Дальше каждый самостоятельно предпринимал те действия, которые считал целесообразными. Кто-то оптимизировал штат, да, и это может быть полезным. Мы вместе с Владимиром Фортовым готовили такое письмо и отправляли его в институты. Владимир Евгеньевич на личном примере Объединенного института высоких температур РАН рассказывал, как он эту работу проводит у себя с каждым из научных сотрудников. В этом есть некое оздоровление. Кто-то может уйти, но придут и другие, молодежь. Всегда должна быть здоровая конкуренция в коллективе.
Знаете, вот мы там, условно говоря, пользуемся услугами такси так или иначе. Но мы же, когда делаем заказ, выбираем: цена-качество. Почему когда нашими деньгами, деньгами налогоплательщиков, оплачивают труд каких-то людей, то мы считаем, что это требование некорректно предъявлять? Да, это не таксисты, но у них тоже есть внутренние правила.
Михаил Котюков
Руководитель ФАНО

— Еще про дробление ставок. Вопрос от Игоря Пшеничного, от Общества научных работников, а также он ведущий научный сотрудник ИЯИ РАН. Цитирую: «Если все необходимые для повышения зарплаты в рамках указа №597 средства так и не выделены Правительством РФ, то почему ФАНО грозит дисциплинарными взысканиями руководителям институтов за невыполнение указа? Ведь руководителям не остается иного выхода, кроме как массово "просить" сотрудников фиктивно перейти на 0,5 ставки».

— Такие фиктивные решения никому не нужны, все решения должны быть обоснованными. Если институт работает результативно, то этой проблемы нет. Если результаты оставляют желать лучшего, то тут необходимы действия. Частичный перевод на 0,5 ставки ничего не решает. Если человек не выдает условную единицу производительности труда, то надо ставить вопрос, как ему работать.

— А про первую часть вопроса? Утверждается, что средства так и не были выделены.

— Здесь существует большая дискуссия, связанная с тем, насколько должен увеличиться объем внебюджетных средств. Минфин достаточно обоснованно требовал, чтобы общее увеличение фонда было более-менее паритетно: бюджет — небюджет. Мы объясняли, что корректно говорить о внебюджете в случае прикладных институтов.

Фундаментальные исследования с внебюджетом имеют специфичные взаимоотношения. Мы достигли некоего компромисса, но договорились, что будем ежемесячно проводить мониторинг, насколько мы сможем привлекать внебюджетные средства. У нас есть институты с хорошей экспериментальной базой, они успешно работают с индустриальными партнерами. Есть институты, которые работают в общественно-гуманитарных направлениях, с фундаментальными работами, и им привлечь средства сложно. Мы будем смотреть, как будет развиваться обстановка и оперативно взаимодействовать с коллегами в правительстве, если обстановка будет меняться.

Еще раз повторю: у каждого института есть свои планы, и вопрос выполнения указа — это не вопрос подгонки зарплат, это вопрос повышения результативности работы. Поэтому директора отвечают не за 200% как таковые, а за ту дорожную карту, которая у них есть. Там несколько показателей, которые являются важными с точки зрения развития организации, и спрашивать мы будем за выполнение дорожной карты.

— Скажите нам тогда, как вам работается с Александром Михайловичем по сравнению с Владимиром Евгеньевичем?
Читайте также
Выборы президента РАН. ОнлайнТехнические науки

— Я не хотел бы сравнивать, я просто расскажу то, что является важным. С Александром Михайловичем мы достаточно одинаково смотрим на сегодняшние проблемы. У нас близкое понимание масштабов той работы, которую нам необходимо организовать по реализации Стратегии научно-технологического развития (СНТР). Учитывая, что Александр Михайлович прошел путь от замдиректора до директора, реализовавшего проект по реорганизации института, он все проблемы очень хорошо чувствует, понимает и знает. Они понимает те моменты, которые сдерживают нас в развитии, понимает, какие разрывы нужно сокращать в первую очередь, чтобы выйти на проекты полного цикла, когда идеи превращаются в наработки. И у нас общая позиция по проведению внутренней оценки институтов (чтобы понять, какие институты лидируют в каких сферах), настройке системы мотивации (то, что мы говорили про эффективный контракт и зарплату), в вопросах переформатирования системы управления институтами с точки зрения включенности, вовлеченности в реализацию СНТР. Мы сегодня работаем в высокой степени слаженно. Мы дискутируем по всем сложным вопросам, но главная наша цель совпадает.

Я благодарен Александру Михайловичу и его коллегам за принятые предложения и идеи по изменению системы приемки отчетов и их последующему увязыванию для формирования заданий на следующий период. Эта задача имеет несколько важных целевых ориентиров. Один — повышение той самой результативности и мотивации. Второй — сокращение бюрократического навеса, который у нас есть. Мы провели анализ: институт, который является юридическим лицом, должен заполнить 279 форм (финансовая, статистическая, налоговая отчетность). Огромный пласт отчетов требовала и сама Академия. Мы с коллегами год стыковали данные, чтобы понять, какие данные уже собираются другими системами.

Во многих случаях было дублирование. Мы хотим сократить количество отчетных форм без потери качества. В идеале — чтобы в институте один раз информация вводилась, и ей везде, во всех системах можно было пользоваться. С другой стороны, к финансовым отчетам сотрудники не должны иметь никакого отношения, это должно делаться на уровне администрации. А когда речь идет о научных отчетах (и тут я благодарен Академии), отчет будет приниматься исходя из темы исследования. Не списком в виде полного отчета о всей деятельности института. С таким списком сложно работать. Позиция наших директоров: «Мы уже все отчеты сдали, вы оттуда сами выберите». Но мы хотим настроить систему так, чтобы тематика исследований была закодирована (институты в рамках реализации программы Академии отрабатывают 11 тысяч тем в год), классифицирована. Тематика будет финансироваться, и результат к ней привязываться. Теперь институты будут отчитываться по каждой теме. И нам при любом внешнем запросе можно будет выбирать нужное. Это поможет сократить количество немотивированных дополнительных запросов.

— По поводу отчетов. Вы мне скажете, что я опять про министерство… Есть Федеральная система мониторинга научных организаций, ФСМНО. И глава Департамента науки и технологий МОН Сергей Матвеев несколько раз мне рассказывал о том, как он мечтает, чтобы все отчеты научных организаций формировались по одному нажатию кнопки на этом сайте, и не было бы кучи бумаг. То, что вы рассказываете, немного похоже на это. Но, видимо, речь идет про другую электронную площадку. Обсуждалась ли какая-то синергия?
Читайте также
Миллиарды, зарплаты и мозги: о чем профессора РАН спорили с чиновникамиТехнические науки

— Обсуждалась, много раз. Пока речь идет о наведении элементарного порядка. Мы для примера сделали информационную систему работы по ЦКП и представили наши наработки Минобрнауки, чтобы эту идею можно было довести до общего применения. В перспективе нам нужно думать о единой государственной системе учета научной деятельности. Но чтобы «кнопочку нажать и отчет получить» — это на уровне верхнего управления. Кто-то на нижнем уровне в эту систему должен вбить сначала план, потом отчет. И, конечно, информация всегда будет собираться в институте. В идеале в системе можно будет формулировать грамотный поисковый запрос, и она выдаст полную выгрузку, без учета ведомственных барьеров. «А какие научные школы в стране занимаются проблемами робототехники?» И выгрузка: такие-то коллективы, такие-то университеты, корпорации, которые списывают часть затрат на НИОКР. Это должна быть единая публичная система, и нам к ней шагать и шагать.

Такая система будет полезна и для исследователей, и для корпораций, которые будут искать себе партнеров по научным проектам. Мы сегодня организуем встречи: собираем специалистов по определенной тематике и налаживаем им контакт с производством. 11 тысяч тем структурированы еще два года назад, и мы знаем, в каких институтах какими тематиками занимаются. Мы приглашаем их за стол, зовем партнеров, даем им возможность побеседовать. Можем провести сопоставительный анализ. Например, одной темой занимаются несколько организаций. Насколько их результаты соответствуют друг другу? Так формируются КПНИ, комплексные планы научных исследований.

А система ФСМНО очень… цифровая. Система учета интеллектуальной деятельности тоже имеет свои изъяны. Так что нам вместе еще работать и работать. Это будет иметь принципиально важное значение при запуске проектов СНТР. Важно будет понимать, кто в стране компетентен в этих исследованиях. Просто экспертного мнения членов Академии может не хватить, есть молодые коллективы, которые способны двигаться самостоятельно, и их обязательно нужно привлекать по всем семи приоритетам.

— Читатели интересуются компетенциями руководителей институтов. Что вы думаете о введении дополнительного управленческого образования для директоров институтов?
Читайте также
«От ректора университета до декана бизнес-школы расстояние как от короля до худосочного графа» Гуманитарные науки

— Это очень правильная задача. Мы заканчиваем формировать программу, я буду сам в обязательном порядке участвовать. Директорам принципиально важно иметь управленческие компетенции. Мы понимаем, что в сегодняшней системе управлять юридическим лицом достаточно сложно, и, если человек берет на себя эту задачу, он ставит под удар свою научную деятельность. Это важный выбор — стать директором, особенно крупного института. Хозяйственные вопросы будут сильно ограничивать научное творчество. Компетенции в решении хозяйственных вопросов должны быть максимально высоки для того, чтобы ускорить решение управленческих проблем и позволить не потерять контакты института с партнерами и заказчиками.

— Вопрос о проблеме с расходными материалами для исследований. Читатель пишет: «Современные исследования стоят дорого. Вместе с тем в настоящее время структура бюджета научно-исследовательских институтов, подведомственных ФАНО, не содержит (или практически не содержит) средства на проведение экспериментальной работы (покупка реактивов, материалов, оборудования). Какие пути решения этой проблемы вы предлагаете, особенно с учетом возросшего плана по госзаданию?» На подобную проблему жаловался и Максим Никитин, которому вчера вручили президентскую премию для молодых ученых.

— В некоторой степени есть перекос в сторону фонда оплаты труда, я согласен. Но вернемся к началу нашего разговора. Если у нас структура института оптимальная с точки зрения соотношения кадровых возможностей, инфраструктурных мощностей и объема решаемых задач, то такой проблемы нет. А если у нас есть перекос (или площади лишние, или людей многовато), то есть и проблема. Это как известный анекдот о том, сколько шапок можно сшить из одной шкурки. Мы понимаем масштаб сложности, понимаем, что сейчас основные усилия были направлены на совершенствование системы оплаты труда, и вопрос с расходными материалами не является закрытым. Мы отрабатываем систему нормирования: в этом году начинаем обкатывать пилотный вариант, дальше будем ей заниматься. Мы всерьез смотрим на нормирование расходов на содержание имущественного комплекса, в первом приближении посчитали, сколько каждый год нужно средств на текущий и капитальный ремонт. Понятно, что за год проблему не решим, но цифра не запредельная. Вместе с коллегами мы должны обсудить и проблему расходных материалов, тех же самых реагентов. Их сложно получить, долго ждать, и это серьезно снижает конкурентоспособность российских исследований. Наши коллеги-химики могут организовать какую-то часть производства этих материалов в России, что решит проблему доставки в некоторые регионы нашей страны. Но, конечно, это не покроет всю потребность.

— А сейчас перейдем к блицу от наших читателей. Отвечайте по возможности кратко. Как сегодня оценивается эффективность науки? Существуют ли отдельные критерии для оценки фундаментальной и прикладной науки?

— Думаю, что существуют. Для фундаментальной науки более характерна оценка по публикациям. Для прикладной важнее оформление патентов и контакты с индустриальными партнерами. И то и другое является обязательным для оценки результативности, которую мы сейчас завершаем. Там есть и генерация знаний (первый профиль), и патентная активность (второй профиль), и привлечение средств (третий профиль).

— Существуют ли государственные программы, способствующие снижению «оттока» российских ученых за рубеж?

— Эта проблема звучит по-разному. Я узнаю все больше и больше людей, которые говорят, что это не является проблемой, как 10-20 лет назад. То, что уезжают, не страшно, важно, чтобы возвращались. Поэтому есть масса программ, нацеленных на то, чтобы в страну возвращались и наши, и зарубежные ученые. И чтобы они оставались и работали здесь. Поэтому сейчас мы поддерживаем усилия институтов, которые повышают свою эффективность и тем самым показывают хорошую карьерную траекторию для молодых рябят, а также создают условия для тех ученых, которые уехали; что-то уже сделали, чтобы они вернулись и работали здесь. Это и программа мегагрантов, и создание лабораторий, и гранты фондов и так далее.

— Каков сегодня средний возраст ученых в России? Как, с вашей точки зрения, нужно решать проблему омоложения научных кадров?

— На вчерашнем заседании [Совета при Президенте РФ по науке и образованию] была озвучена цифра, что за последние семь-десять лет количество молодых ученых в институтах увеличилось в полтора раза. Мы в Новосибирске в академгородке спрашивали, и там доля молодежи составляет 50% среди научных сотрудников. Это достаточно важный показатель.

— Молодой сотрудник – это сколько лет?

— Формально – до 39 лет.

— Влияют ли санкции на работу российских ученых?

— Вчера было очень интересное выступление директора Никитского ботанического сада Юрия Владимировича Плугатаря. Он привел интересные данные. Первое: публикации ученых, подготовленных в Крыму, в международные журналы в большинстве случаев принимаются. Второе: в Крыму уже проведено значительное количество мероприятий международного уровня, и ученые на них приезжают. И это ученые первой величины мировой науки. Поэтому массовых отказов от научных контактов, связанных с санкциями, мы не наблюдаем. Какие-то, возможно, бывают иногда сбои, но тут надо разбираться, санкции ли это виноваты, или просто компетенции где-то не хватает для подтверждения следующих этапов проекта. Это достаточно индивидуально.

— Могли бы вы назвать крупные проекты, тренды современной российской науки, в которые в ближайшие годы будут инвестироваться государственные средства?

— Ответ на этот вопрос будет найден на площадках работы советов по реализации СНТР. Семь приоритетных направлений Стратегии вы знаете. Мы должны понять одну принципиальную вещь: эти приоритеты сформированы не от областей фундаментальных знаний. Они сформированы от вызовов, которые ставит развитие общества. И поэтому нам нужно будет очень четко произвести настройку: каким образом результаты работы, условно говоря, фундаментальной физики могут быть востребованы в каждом из этих семи направлений. Мы вчера с Александром Михайловичем [Сергеевым], пока ждали начала совещания, нарисовали матрицу и договорились попробовать ее на следующей неделе позаполнять. Там будут семь приоритетов и классические области. На пересечении мы подумаем, как, например, физика или химия отрабатывают в направлениях.
54cd38da859b87dea1b9375b212c2fa73f78677e
Михаил Котюков и Александр Сергеев рисуют матрицу больших вызовов и областей науки
Пресс-служба ФАНО

Когда мы говорим про инвестирование или финансирование, нужно очень четко понимать, во что будут вкладываться деньги. Мы о чем говорим? О создании источника синхротронного излучения, который как инструмент традиционно в России использовался для научных работ? А в мире сегодня он в значительной мере занят обслуживанием коммерческих заказов. Мы к нему должны правильно относиться. Это инвестиция? Да, это инвестиция в инфраструктуру. А дальше будет вопрос, где там доля фундаментальных работ, где доля коммерческих работ. Мы немного по-другому будем смотреть на сложившиеся вещи. Нам сегодня очень мешают сложившиеся стереотипы. И вот от стереотипов мы должны очень быстро начать уходить.

— Каковы, на ваш взгляд, наиболее сложные проблемы в управлении современной наукой?

— Еще раз повторю, что главная проблема — это стереотипы, иногда нам очень мешает ведомственная разобщенность. И все это приводит к тому, что разные участники научно-технологического процесса говорят на разных языках, друг друга не слышат и не понимают. Это сильно мешает. Поэтому сейчас мы тратим время и прилагаем усилия, чтобы выстроить доверительные отношения и наладить совместную работу. Это тяжелый и, может быть, не очень благодарный труд, но я благодарен нашим лучшим институтам, ученым, которые в это включаются, понимая, что будущее в значительной степени за сотрудничеством. И именно на этих принципах взаимодействия будет строиться научно-технологическая политика в ближайшее время.

Российская наука на краю ямы: куда ее заведут чиновничьи указы

При чем здесь ФАНО

Российская наука сейчас на краю ямы.

И дело не в том, что много талантливых ученых покинули страну — все-таки много таких же осталось здесь. И не в том, что средств для экспериментальных и полевых исследований не хватает — все же есть какие-то научные фонды в стране, и возможно сотрудничество с технически оснащенными зарубежными коллегами.

На краю ямы она оказалась, когда бразды правления наукой выпали из одряхлевших рук чиновничьей Академии наук и были перехвачены Научными Чиновниками новой формации — ФАНО (Федеральное агентство научных организаций). Главным для них было — контролировать финансовые потоки и собственность бывших научных учреждений Академии. Но настало время Научным Чиновникам отчитаться как далеко «скакнула» наука страны при их правлении. Один из критериев научной успешности — это публикации. И вот Чиновники дают указание научным сотрудникам: статей должно быть много, высокого качества и в высокорейтинговых журналах. Чиновники не утруждают себя мыслями о том, что научные публикации, особенно в экспериментальных науках, в один день не появляются — они результат длительной работы целого коллектива. Да и насчет рейтинга журналов тоже далеко не все однозначно. Но Чиновники заставляют ученых слепо следовать своим указам о производстве научных статей, понукая финансовой плетью.

Указ №1: публиковать статьи в журналах с высоким рейтингом — по крайней мере в тех, что указаны в международных базах журналов. Это, по сути, заставляет ученых посылать статьи либо в центральные российские журналы, которых в каждой научной области у нас единичное число (и которые в мировом масштабе все равно высоким формальным рейтингом не обладают), либо в зарубежные журналы. Но тем самым от научного процесса сознательно отстраняются ведомственные научные журналы, сборники региональных конференций, ученые записки университетов и многие другие, которые не попали в международные базы. Нет сомнений в том, что статья в высокорейтинговом журнале в числе главных авторов — это один из показателей крупного успеха ученого. Но такая публикация должна быть результатом длительного фундаментального исследования и содержать обобщающие выводы; такие работы каждый день не делаются. А главное — стоит напомнить, что такое рейтинг журнала: это т.н. импакт-фактор, который есть не что иное, как производное от среднегодового числа цитирований статей из этого журнала. Если журнал ориентирован на широкое сообщество ученых, то его читают многие и потому цитирование широкое, а отсюда — и высокий рейтинг.

В то же время есть журналы, публикующие результаты конкретных теоретических и прикладных разработок, — журналы в важных конкретных областях знаний. Они имеют более низкий формальный рейтинг по той простой причине, что их аудитория ограничена специалистами в данной области знания. Но это совсем не значит, что в таких, «низкорейтинговых» журналах нет хороших статей. Есть! И много! Так что нет сомнений в том, что статьи в таких, условно называемых «низкорейтинговыми», журналах и сборниках — это тоже один из показателей успеха ученого. Такие публикации важны и для фундаментальных, и для практических разработок, и в то же время они создают почву для обобщающих выводов и научного прорыва в конкретных областях научного знания. Как пример: наш коллектив работает по экологии и генетике лососевых рыб Дальнего Востока, и многие статьи с экспериментальными данными мы сознательно публикуем в дальневосточных сборниках, в «низкорейтинговых» (с позиций Научных Чиновников) журналах, выступаем в местной прессе и на региональных совещаниях, потому что хотим донести свои прикладные разработки и идеи до своих коллег, работающих по этой тематике, и совместно с ними вести дальнейшие исследования. Когда полученный экспериментальный материал позволяет выявить какие-то глубокие закономерности, статью посылаем в российский или зарубежный журнал, но не как самоцель, а с желанием вынести результат на суд более широкой научной аудитории. Отрезáть от научного процесса журналы и сборники, названные Научными Чиновниками «низкорейтинговыми» и не попадающие по разным причинам в международные базы публикаций, — это намеренно убивать российскую науку. Если мы хотим сохранить и развивать науку в России, то следует приравнять все публикации, все научные журналы и издания — большие и малые, в «центре» и на «периферии».

Указ №2: оценивать научную состоятельность ученого по индексу цитирования и публикациям в «высокорейтинговых» журналах. Нет сомнения, индекс цитирования говорит о многом, но далеко не обо всем. Это только одна из сторон оценки ученого, причем далеко не самая полная. Мне цитирований не занимать, но я резко против такой убогой оценки деятельности научного сотрудника. Состоятельность ученого — это и востребованность его профессиональных консультаций, и отзывы о нем специалистов в данной области знания, и приглашение его в неформальные исследовательские группы, и персональные приглашения на доклады, в студенческие клубы, а также чтение лекций, написание книг, публицистика и прочая научная, научно-образовательная и научно-социальная активность. Состоятельность ученого сомнительными указами не определяется.

Указ №3: любой ценой увеличить число публикаций на научного сотрудника, если хочешь добиться увеличения надбавок к зарплате. Цель Научных Чиновников

бесхитростна: отрапортовать, что «скакнули» в производстве научной продукции. И их совершенно не заботит, что они тем самым вынуждают ученых искать лазейки и спешно производить научную макулатуру и лишь в оставшееся время писать настоящие научные труды. На эту тему уже много говорилось, и я могу добавить только одно: хороших статей может быть ровно столько, сколько интересных и нужных выводов позволяют сделать полученные данные, а вовсе не спущенные сверху указы.

Невозможно принять такие указы Научных Чиновников, надо смотреть, куда они нас ведут — иначе, следуя за слепыми «вождями», упадем в яму.

Дело - в принципах. Совет по науке стоит на своем

Свое двадцатое заседание Совет по науке при Министерстве образования и науки РФ посвятил крайне актуальным проблемам - от оценки проекта Закона “О научной, научно-технической и инновационной деятельности в РФ” до принципов формирования государственного задания и распределения дополнительного финансирования в академических институтах. По последнему вопросу выпущено развернутое заявление, содержащее целый пакет вполне конкретных предложений.

О выработанных учеными подходах к решению непростых научно-организационных задач “Поиску” рассказал председатель Совета, член-корреспондент РАН, заведующий лабораториями Физического института им. П.Н.Лебедева и Московского физико-технического института Юрий КОВАЛЕВ.

- Присутствовавший на заседании Совета заместитель министра образования и науки Григорий Трубников сообщил, что к марту документ должен быть передан в профильные комитеты Государственной думы и Совета Федерации, чтобы до июля можно было внести его в правительство. А как ваш Совет оценивает степень готовности проекта? Устраивает ли вас содержание очередной версии?

- Новый закон - серьезный документ, он будет регламентировать жизнь научной сферы в стране, как минимум, в течение десятка лет, поэтому наш Совет активно работал над текстом на всех этапах его обсуждения. Можно констатировать, что от версии к версии законопроект становится все лучше. Многие наши рекомендации были учтены. Так, в очень важной статье о государственном регулировании научной, научно-технической и инновационной деятельности говорится, что этот процесс должен быть основан на принципе свободы научного и технического творчества, “в том числе выбора тем и направлений исследований, формы взаимодействия субъектов, методов исследования, включая право на риск недостижения предполагавшихся результатов и целей, риск несоблюдения сроков реализации проектов”.

Документ, конечно, еще сыроват, и все это понимают. Предстоит поработать над тем, чтобы сделать его более цельным. Поскольку закон рамочный, он должен декларировать принципы без излишней детализации. Сегодня некоторые части явно “перерегламентированы”. Но в то же время нам хотелось бы видеть те подзаконные акты, которые будут приниматься в пакете с законом: дьявол, как известно, прячется в деталях.

- Какие именно подзаконные акты вы имеете в виду?

- Например, положения о Высшей аттестационной комиссии и Совете по защите диссертаций. Мы долго обсуждали базовые принципы, на которых они должны основываться, и по большинству вопросов пришли к согласию. Кроме того, в соответствие с законом о науке будут приводиться Налоговый кодекс, федеральный закон о контрактной системе, многие другие документы.

- Есть ли в новом законе моменты, по которым консенсус пока не найден?

- Есть. К ним относится вопрос о законодательном обеспечении работы аспирантуры. В министерстве рассматривается вариант переноса регламентирующих ее работу положений из закона об образовании в закон о науке. Это будет очередная “революция”, которая, безусловно, осложнит жизнь организациям, ведь они уже привыкли к действующей системе. Им, в частности, придется перерегистрировать многие документы.

- А зачем нужно это нововведение?

- Чтобы детально прописать научную компоненту в подготовке аспирантов. Мы обсуждали этот вопрос на Секции молодых ученых Совета по науке с участием представителей Департамента государственной политики в сфере высшего образования и Департамента науки и технологий министерства. В итоге Совет пришел к выводу, что особенности научной аспирантуры можно реализовать в рамках как закона об образовании, так и нового закона о науке.

- Совет по науке сформулировал много предложений по изменению принципов формирования государственного задания академических институтов и распределения между ними средств на выполнение майского указа президента страны. Известно, что РАН и ФАНО уже начали совместную работу по корректировке существующих подходов. В состав вашего Совета входят руководители РАН и представители общественных советов ФАНО. Получается, что они дали рекомендации сами себе?

- Разные блоки заявления адресованы разным субъектам. Нам хотелось, чтобы наши предложения услышали не только в РАН и ФАНО, которым предстоит реализовывать новые подходы, но и в министерстве, которое определяет государственную политику в сфере науки. Совет уже предлагал распределять дополнительные средства в рамках госзадания по конкурсу и в учреждениях, подведомственных Минобрнауки: эта идея внедрена в жизнь. Мы думаем, что этот опыт заслуживает более широкого распространения.

К компетенции и министерства, и ФАНО относится также очень острый вопрос, связанный с выравниванием оплаты труда исследователей, работающих в разных субъектах Федерации. В заявлении Совета отмечено, что ситуация, когда для формального исполнения указа президента средства на повышение зарплат ученых выделяются по географическому принципу, а не в соответствии с результативностью работы, наносит серьезный удар по развитию науки в регионах.

- Но ведь уровень жизни в регионах действительно разный. Как вы предлагаете решать эту проблему?

- Могу поделиться известным зарубежным опытом. Там, где дороже жить и, в частности, снимать жилье, в дополнение к базовой зарплате (одинаковой для всей страны) сотрудникам выплачивают целевые средства на компенсацию арендной платы. Но если вводить такой порядок у нас, одновременно необходимо думать и о мерах, которые способствовали бы привлечению ведущих ученых в региональные научные центры.

Академик Сергей Глазьев: У нас самая чудовищная в мировой истории мирного времени экономическая катастрофа

Вскоре после того, как Российская академия наук (РАН) начала выступать с программой смены экономической парадигмы в стране, а публично защищать нынешнюю модель пришлось Анатолию Чубайсу, мы стали свидетелями так называемой "реформы" академии по все большему ограничению ее полномочий. Последний инцидент — срыв выборов президента РАН и попытки переподчинить избрание напрямую главе государства. Как считает академик Сергей Глазьев, реформа РАН дает результаты, обратные официально заявлявшимся, но ученые еще могут поставить экономику на правильные рельсы. Об этом он рассказал в интервью Накануне.RU в кулуарах Московского экономического форума.

– Сергей Юрьевич, расскажите, пожалуйста, о последних событиях в РАН, что за процессы идут и как академики их оценивают?

Сергей Глазьев: Реформа, которая была навязана Академии наук несколько лет назад, фактически не достигла своих результатов, а имела прямо противоположный эффект. Ожидалось, что работа ученых будет освобождена от чрезмерной опеки, хозяйственно-бюрократической нагрузки по управлению, однако, на самом деле, произошла очень серьезная бюрократизация работы академических институтов. Федеральное агентство научных организаций (ФАНО) ведет себя как вышестоящая структура и заставляет ученых писать бесконечные отчеты, которые чиновники этой организации не в состоянии даже понять и разобраться в них. Мелочная регламентация, формализм и сверхбюрократизация очень серьезно мешают научному процессу, усложняя, а не упрощая работу ученых.

– Что делать в этой ситуации?

Сергей Глазьев: Я думаю, что нужно вернуться к тем принципам, о которых говорил президент, когда замышлялась реформа, и добиться правильной субординации. Есть руководство Академии наук, оно определяет основные направления фундаментальных исследований, а ФАНО должно быть сервисной организацией, которая работает в рамках обязанностей, определенных президиумом РАН.

– Все-таки как Вы оцениваете ситуацию с выборами президента РАН – что происходит?

Сергей Глазьев: Никак не оцениваю. Выборы нам сорвали.

– Как Вы считаете, тормозит ли реформа РАН модернизацию экономики, создание 25 млн высокотехнологичных рабочих мест – того, к чему не раз призывал президент?

Сергей Глазьев: Реформа к этому отношения не имеет, потому что если говорить о вкладе РАН в экономическое развитие, то здесь нам остро не хватает механизма коммерциализации научно-исследовательских разработок. Этот механизм должен включать в себя венчурные фонды, банки развития, инвестиционные фонды. Если бы ФАНО занималось созданием механизма внедрения научных достижений в практику, то это было бы очень хорошо. Вместо этого чиновники занимаются мелочной регламентацией по использованию имущества. Здесь можно без чиновников разобраться, как эффективно использовать имущество. А вот задача организации продвижения научных результатов в практику – как раз функция правительственных ведомств, которая сегодня пробуксовывает. Поэтому вопрос о том, почему открытия наших ученых внедряются по всему миру, но только не у нас в стране, это вопрос не к Академии наук, а вопрос к работе Правительства, Центрального банка, которые формируют экономическую политику и ответственны за то, чтобы создавать условия.

– Кстати, о внедрении разработок и отношении к ученым за рубежом. Пока у нас ограничивают функционал РАН, Китай занялся активным возвращением своих ученых из США, об этом на днях писала китайская пресса. Не пора ли нам заняться тем же?

Сергей Глазьев: Китай занимается этим давно и успешно, у нас тоже предпринимаются попытки. Но здесь главное даже не финансирование научных работ, а для наших зарубежных коллег существует система грантов, которая стимулирует их возвращение в российские учебные, научные организации, главное – практическая реализация, о чем я уже говорил. Ученому ведь очень важно видеть результат своей работы на практике. Сегодня между фундаментальной и прикладной наукой во многих отраслях знаний фактически барьер стерт, и вчерашние научные лаборатории повсеместно становятся преуспевающими фирмами. Для того, чтобы российские умы не "экспортировались", а, наоборот, возвращались в Россию, очень важно создание благоприятной среды для инновационной активности.

– Последние месяцы обсуждаются разные экономические стратегии, мейнстрим – это, видимо, стратегия Кудрина, но есть и другие, в том числе та, которую предлагала РАН. Сейчас можно ли сказать, что ученые привлечены к этой работе или, наоборот, оттеснены от нее?

Сергей Глазьев: У ученых РАН всегда была и есть позиция, основанная на научных знаниях о закономерностях экономического развития. Она, к сожалению, не востребована органами государственной власти уже 25 лет. Те рекомендации, которые последовательно отстаивает академическая наука, доказали свою практическую эффективность, проявились в экономическом чуде Китая, в ряде других стран, где ведется разумная экономическая политика. Наша экономическая политика ведется в угоду компрадорской олигархии, спекулянтам и западному капиталу. Мы следуем по траектории МВФ, у которого задача – не экономический рост, а создание благоприятных условий для движения американского капитала по всему миру. Везде, где МВФ работает, мы видим экономические катастрофы.

Наша страна здесь не исключение, а один из типичных примеров следования рекомендациям МВФ, в результате чего снижается инвестиционная активность, падает производство, но зато экономика "успешно колонизируется" западным капиталом. У нас уже больше половины промышленности принадлежит нерезидентам.

Если цель заключается в том, чтобы из России сделать колонию для западного капитала, то политика, проводимая на протяжении 25 лет у нас, можно сказать, очень успешна. Но она не имеет никакого отношения ни к национальным интересам, ни к задачам экономического развития.

– Если цель – экономическое развитие, то что нужно делать?

Сергей Глазьев: Нужно внедрять не рекомендации МВФ, а рекомендации ученых РАН, которые основаны на понимании закономерностей экономического развития, знании международного опыта и блестяще себя зарекомендовали экспериментально. У нас прекрасный, уникальный в экономической истории эксперимент – мы одновременно с Китаем начинали реформы по переходу от директивной к рыночной экономике. Китай совершил экономическое чудо, сегодня производит уже в шесть раз больше продукции, чем мы, а у нас самая чудовищная в мировой истории мирного времени экономическая катастрофа. Есть наглядные подтверждения, по которым можно говорить, какая концепция правильная, а какая – нет.

– Хотите сказать, что несостоятельность нашей концепции уже доказана?

Сергей Глазьев: Несостоятельность либертарианской концепции вашингтонского консенсуса получила экспериментальное подтверждение в России, а концепция интегральной экономической политики, сочетающей планирование и рыночные механизмы, дала блестящие результаты. Что еще нужно для доказательств, я не понимаю.

Удвоение реальности: как российскую науку заставляют заниматься имитацией Подробнее на РБК: https://www.rbc.ru/opinions/politics/30/01/2018/5a702b549a794769102a5a0c

Попытка административным путем заставить ученых работать вдвое лучше хорошо показывает уровень руководства российской наукой

В начале года институты РАН потрясли два известия: о повышении зарплат и о директиве ФАНО об удвоении планируемого количества научных статей. У ученых появился новый повод для протестов. Правда, 22 января состоялась встреча президентов РФ и РАН, наметившая общие корректировки реформы науки. Во всяком случае именно так оценил ее итоги глава академии Александр Сергеев. Теперь ученые и чиновники ищут компромисс, в том числе и относительно вопросов планирования, однако здесь важнее не отдельные инциденты, а системные проблемы, известные, но упорно игнорируемые.

Справедливость не указ

В этой истории все упорно твердят о науке, хотя научные проблемы здесь явно вторичны. Повышение зарплат сотрудникам НИИ по сути является авральным выполнением майских указов, поэтому надо сначала вспомнить их логику. Президент Путин пообещал резко увеличить зарплаты в социально и стратегически важных профессиях — в медицине, образовании, науке. Имелось в виду не просто повышение окладов, но их привязка к средним по региону, что прямо говорит о восстановлении справедливости: представителям крайне необходимых и благородных профессий элементарно недоплачивали.

Однако задуманное ФАНО удвоение госзадания отрицает идею восстановления справедливости начисто, что сильно портит широкий жест. Как в фильме «Ищите женщину»: мэтр Роше увеличивает зарплату секретарше, ровно на столько же поднимая ей плату за квартиру. И в нашем случае соотношение остается прежним, просто все неким волшебным образом удваивается.

Интеллектуальный «прорыв»

Такая возможность нереальна даже с позиций обычного здравого смысла: если ученые в состоянии увеличить выход своей продукции «разом вдвое», значит, до этого они работали вполсилы, что вряд ли. Если же они и раньше работали в полную силу, то впредь работать в «две полные силы» никак не могут.

Возможно, кто-то наверху и в самом деле думает, будто люди науки живут по принципу: «Вы делаете вид, что платите, — мы делаем вид, что работаем». Отсюда идея скрытых трудовых резервов, которые можно мобилизовать. Однако это профессия, в которую идут люди полной самоотдачи, не без фанатизма. Нормальный ученый физически не может думать в два раза больше, потому что он думает всегда. И он физически не может больше работать, поскольку и так максимально использует свой очень ненормированный рабочий день. Общий трудовой энтузиазм многократно перекрывает потери от отдельных слабосильных.

Далее выясняется, что любая жесткая формализация администрирования везде и всегда вызывает однотипную реакцию. Умные начинают работать хуже, потому что это им мешает функционально и угнетает психологически. Хитрые начинают работать не на результат, а на показатели, то есть «лучше», а потому теснят просто умных — типичный «сдвиг мотива на цель». Австралия за шесть лет увлечения голой цифрой чуть не угробила собственную науку. Как один результат нарезать на несколько публикаций, знают все в мире. Давно отработаны и прочие техники имитации библиометрии. У нас это уже вылилось в массовый бизнес на размещении статей и искусственную накачку показателей функционеров и целых институтов.

Науки «до Риккерта»

Если в этой активности и есть какие-либо представления о знании, то они крайне архаичны. Еще философ Генрих Риккерт в конце позапрошлого века ввел фундаментальное различение «наук о природе» и «наук о человеке». У нас же об этом будто не слышали вовсе. Плохо работающие даже в точных и естественных науках технологии механически распространяются на общественные науки и социогуманитарное знание, где они не применимы в принципе. В гуманитарных областях главным продуктом являются прежде всего книги. Каким образом их учитывать, у нас пока не решили, но гуманитариям уже предписано сверстать годовые планы на одних статьях. В этой модели классики, пишущие книги годами, автоматически подпадают под невыполнение плана и закрытие темы, если не под сокращение.

Если в естественных и точных науках всеми этими новшествами провоцируется банальная нарезка результатов, то в социогуманитарном знании все куда более абсурдно. Предложенная схема позволяет увеличивать количество публикаций по наименованиям, сокращая суммарный листаж, то есть реальный «выход продукции». Таким образом, здесь «выход по факту» может пострадать даже количественно. В науках о природе за небольшой статьей может стоять многолетний эксперимент, у гуманитариев сам текст и есть тело эксперимента, развернутая экспозиция работы, от которой результат неотделим.

Хуже того: эта система библиометрических показателей находится в вопиющем противоречии с декларируемой установкой на внедрение результатов научных работ. В социогуманитарной сфере внедрение и есть тот самый банальный процесс, когда «люди читают». Сейчас отчетность ограничена исключительно аттестованными научными журналами с жесткой процедурой и обязательной индексацией в научных базах данных Web of Science, Scopus и в лучшем случае в РИНЦ (Российский индекс научного цитирования). Это максимально мешает публичному внедрению такой литературы. Для общественно значимых результатов круг чтения искусственно сжимается по максимуму.

Наконец, есть направления, предельно актуальные и востребованные в стране, но не интересные зарубежной аудитории, а потому не переводимые, не цитируемые и в мировые индексы не попадающие.

Планирование и политика

Однако это все тонкости: последние идеи и решения — инцидент принципиально другого порядка. Число публикаций как голое количество вообще не может быть сколько-нибудь валидным показателем. С таким же успехом можно контролировать овощебазу по количеству овощей, приравняв одну тыкву к одной редиске. Или организовывать план и учет стройкомплекса по числу домов. Система сама толкает людей к тому, чтобы проектировать и строить только одноэтажные времянки. Применительно к науке подобные сравнения выглядят как буквальные аналогии, а не как гиперболы или метафоры. Совершенно неожиданным образом именно в сложнейшем околонаучном менеджменте придуманы и почти внедрены схемы, немыслимые даже для мелкого прораба или завмага. В этом смысле не спасает ситуации и обсуждаемая сейчас компромиссная идея учета «качества» за счет удвоения ценности публикаций в особо престижных журналах.

Однако весь этот театр абсурда приобретает внятный смысл, если подходить к делу научно и строить адекватные предмету гипотезы. Все не так странно, если принять, что решение это не столько функциональное, сколько политическое. Удвоить — типичный лозунг, явно отсылающий к прообразу «удвоения ВВП». Речь идет не столько о показателях науки в отчетности перед ФАНО, сколько о показателях ФАНО и Минобрнауки в отчетности перед политическим руководством. «В два раза» — это индикатор не научной активности, а лояльности и рвения менеджмента. Оценивать идею надо именно с политической точки зрения, тем более что у нас вся политика и даже экономика зафиксированы на лозунгах символических свершений, а не на фактической работе.

Но и с этой точки зрения к проекту есть вопросы. Если президент на каком-нибудь международном форуме объявит, что за один только 2018 год мы удвоили отечественную науку, это вызовет лишь насмешки врагов. Не годится даже для предвыборной речи или новогоднего обращения. Политический пиар — тоже дело тонкое.

Если же говорить о деле, то на первый план здесь выступает роль самой науки в обеспечении такого рода менеджмента. Сейчас ученые возмущены тем, что решение принималось вообще без них. В этом плане даже переговоры академии и ведомства выглядят прорывом значительным, но тоже странным. Сейчас управление любым процессом имеет то или иное научное обоснование. Авторы проекта «удвоения», а по большому счету и всей библиометрии, предварительно должны были бы представить методически корректно выполненный труд с концепцией и ее обоснованием, описанием зарубежного опыта, примерами и контрпримерами, с учетом местной специфики, с цитатами и списком учтенной литературы. А теорию удвоения числа публикаций в рецензируемых и индексируемых журналах надо было бы сначала попытаться опубликовать хотя бы в одном таком журнале.

В свою очередь, институты РАН должны были бы сами разработать адекватную, научно обоснованную систему критериев и методику оценки результативности околонаучного менеджмента, то есть ФАНО и Минобрнауки. Проект симметричной оценки результативности был бы достоин любого мегагранта. Но это уже тема отдельного разговора.

Подробнее на РБК:
https://www.rbc.ru/opinions/politics/30/01/2018/5a702b549a794769102a5a0c

Ученым удваивают зарплату путем перевода их на полставки

Ученым удваивают зарплату путем их перевода на полставки

РАН намерена просить власти скорректировать механизм начисления зарплат ученым

Президент Российской академии наук Александр Сергеев считает, что это позволит поощрять коллективы, которые вносят существенный вклад в науку

МОСКВА, 26 декабря. /ТАСС/. Российская академия наук готовит обращение к руководству страны с просьбой скорректировать исполнение указа президента РФ Владимира Путина о повышении зарплат ученым, что позволит поощрять коллективы, которые вносят существенный вклад в науку. Об этом в интервью, опубликованном во вторник на сайте "Российской газеты", заявил президент РАН Александр Сергеев.

По словам президента РАН, "автоматическое" повышение зарплат ученых до 200% от средней по региону приведет к увеличению достатка слабо работающих институтов, но подчас никак не отразится на зарплатах ученых, которые вносят существенный вклад в развитие науки и добиваются грантов.

"Один институт активен, добывает много денег на грантах и договорных работах, у него зарплаты даже выше чем 200% по региону. А другой институт, назовем его вялым, еле тянет. Тут могут быть разные причины, объективные и субъективные, но факт, что и до 100% по региону он не дотягивает. По указу мы ничего не должны выделять стахановцу, а поддержать только вот такой арьергард. Поэтому по данному вопросу мы готовим обращение к руководству страны с просьбой скорректировать практику исполнения указа", - сказал Сергеев.

Академик добавил, что РАН получает просьбы профсоюзов разобраться в этой ситуации, и привел в пример астрофизическую обсерваторию на Кавказе, сотрудники которой занимаются фундаментальной наукой в интересах страны, но уже получают удвоенную по региону зарплату. В то же время астрофизики, живущие в Москве, чьи зарплаты уже сейчас сопоставимы с удвоенной по Кавказу, получат прибавку.

Один из майских указов 2012 года президента России Владимира Путина предписывал к 2018 году довести среднюю зарплату научных сотрудников до 200% от средней по региону.

Без спроса не растут

признак: впечатление такое, что зависимость экономики от нефти и газа не только не снизилась, но и возросла.

В росте валового внутреннего продукта (ВВП) преимущество должно бы быть за обрабатывающей промышленностью, хотя в структуре экономики топливно-энергетический комплекс в любом случае еще долго будет сохранять ведущую роль из-за колоссальных запасов сырья и дефицита рабочей силы в стране.

Причины не в том, что добывающие отрасли растут или цены на сырье становятся выше, а в том, что обрабатывающие отрасли чувствуют себя неважно.

Как оживление торговли в еврозоне отразится на экономике России

Как же так? Ведь инфляция снизилась даже ниже установленного ориентира в 4 процента, уровню российского внешнего долга могут позавидовать даже развитые страны, дефицит нашего бюджета существенно ниже общепринятых допустимых нормативов, курс рубля почти перестал реагировать на колебания нефтяных цен, а Банк России практически регулярно снижает ключевую ставку. Произошло масштабное импортозамещение в оборонно-промышленном секторе, да и в других секторах мы видим серьезные сдвиги, сельское хозяйство перестало быть убыточной отраслью, мы научились выпускать вполне конкурентоспособную продукцию...

Обрабатывающая промышленность не растет из-за низкого уровня спроса, который в любой рыночной экономике является главным двигателем хозяйственной активности. Спрос не растет со стороны потребителей, а это в свою очередь сдерживает инвестиционный спрос, ну а отсутствие инвестиций блокирует рост производства, поэтому не растут доходы населения - получается полный замкнутый круг.

Рост ВВП в прошлом году на три четверти был обеспечен добычей сырья. Зависимость экономики от нее растет

При этом внешние условия работают в целом на нашу экономику - мировой экономический рост достиг уровня, близкого к 4 процентам, но он обеспечивает высокий спрос лишь на наши традиционные экспортные товары и почти не влияет на выпуск в обрабатывающей промышленности.

Значит, государство должно поддержать спрос, и оно это делает: обещано увеличение минимального размера оплаты труда до прожиточного минимума, выделены средства на поддержание семей с первым ребенком, предполагается выдача субсидий на ипотеку для семей с небольшими доходами. Но очевидно, что этих мер недостаточно.

Нам предлагают дождаться структурных реформ, причем непопулярных. Здесь еще раз хочу заметить, что непопулярных реформ нет, но есть непродуманные и дурно организованные, и совсем не обязательно дожидаться их, чтобы увеличить спрос.

По нашему мнению, разогнать спрос поможет доступный кредит для отечественных и иностранных компаний, приобретающих продукцию российской обрабатывающей промышленности.

Эксперт: В российской экономике налицо избыток денег

Бесплатно получить доступ на рынки технологичной и высокотехнологичной продукции невозможно, для этого во всем мире используется кредитование покупателя (только продовольствие и сырье реализуется за "живые деньги"), практикуется оно и в отечественной системе финансовой поддержки экспорта, но недостаточно широко - денег на это выделяется мало, а сами процедуры одобрения экспортных кредитов слишком сложные для того, чтобы сделать их по-настоящему массовыми. Для внутренних покупателей доступного кредита на приобретение продукции обрабатывающих отраслей нет - согласитесь, вряд ли ведь кто-то решится взять кредит под 15 процентов при инфляции в 3-4 процента.

Пора исправить эти упущения. Для этого у нас есть все ресурсы - валютные резервы, накопленные Банком России (свыше 430 миллиардов долларов), уже явно избыточны по всем международным критериям. Между тем даже четверти этого богатства с лихвой хватило бы, чтобы дать первый импульс застывшей экономике. По нашей оценке, необходимо добавить в экономику кредитов не менее чем на полтора триллиона рублей (для сравнения, объем инвестиций в стране - около 16 триллионов).

Это означает, что мы можем выйти на целевые уровни экономического роста (4-5 процентов) не через годы болезненных реформ, а в очень короткие сроки, потому что есть сектора, которые уже сегодня способны выйти на мировые рынки и есть еще больше отраслей, которые могут быть конкурентоспособными при минимальной поддержке.

Даже четверти валютных резервов (432 миллиарда долларов) хватило бы, чтобы дать импульс экономике

А как же реформы? Они нужны, но речь не о том, чтобы снова провести повальную приватизацию или повальную национализацию, а о точечных, очень конкретных мерах на уровне отдельных секторов, отраслей, крупных межотраслевых комплексов и регионов для роста доходов.

Второй беспроигрышный рецепт - повышение зарплат. Есть устоявшееся мнение о том, что их можно увеличивать только по мере роста производительности труда. В условиях экономического роста это в основном верно, но в период стабилизационный (как сейчас в России) нужно иметь в виду, что производительность считается как выработка на одного занятого, и она падает, когда сжимаются объемы производства. Кроме того, Генри Форд собственными успехами еще сто лет назад доказал, что высокая зарплата может быть сама по себе условием высокой производительности, она повышает спрос и тем самым увеличивает производство.

Государство отказалось от широкого фронта научных исследований

Как сообщил 15 января вице-президент Российской академии наук Алексей Хохлов, РАН до 1 апреля назовет перспективные и бесперспективные научные темы на 2019 год. Сейчас в академических институтах по государственному заданию разрабатывается около 10 тыс. тем. «Отделениям РАН и академии в целом предстоит оценить результаты за 2017 год по этим темам», - подчеркнул академик Хохлов. После аттестации каждой теме будет дана оценка. К первой категории отнесут актуальные темы, финансирование которых продолжится. Научные исследования второй категории также будут проводиться, но уже под «более пристальным вниманием». Темы третьей категории признают неактуальными, в 2019 году их финансировать не станут, передает «РИА Новости». Оставшиеся средства планируется направить на открытие новых лабораторий. Предложения по новым перспективным исследованиям сформируют во втором полугодии 2018 года.

Помимо сугубо «прикладных», если можно так сказать, последствий для нескольких тысяч исследователей, это решение отчетливо демонстрирует еще и эволюцию в подходах и государства, и самой РАН к формированию государственной научно-технической политики. В частности – политики в области фундаментальных исследований. Ведь лозунг «широкий фронт науки» - исторически всегда был отличительной особенностью отечественной академической науки. В качестве характерного примера можно привести отрывок из интервью, которое дал в 1998 году тогдашний Министр науки и технологий РФ, впоследствии – президент РАН (2013–2017), академик Владимир Фортов «Независимой газете» (см. «НГ» от 04.02.1998 г.):

– Как вы относитесь к заявлениям о том, что концепция «широкого фронта научных исследований» уже не годится для России и нам нужно переходить к «концентрации сил и средств на приоритетных направлениях»?

– Если говорить о фундаментальных исследованиях, то там выделять какие-то направления, на которых нужно концентрировать усилия, – рискованно и опасно. Фундаментальная наука и отличается прежде всего своей непредсказуемостью, и весь исторический опыт нас учит, что прорывы бывают как раз там, где их не ожидали.

Классический пример. Эрнст Резерфорд считал, что ядерная физика большого развития иметь не будет. Другой пример – с высокотемпературной сверхпроводимостью. Искали этот эффект на металлических сплавах, структурах типа электропроводящих полимеров, а керамиками не очень интересовались. Тем не менее прорыв произошел именно в этом направлении. Примеров такого рода – множество. Поэтому планировать открытия в фундаментальной науке не удавалось пока никому.

Что касается прикладных исследований, то концентрация усилий на отобранных направлениях здесь общепринята. Страны формулируют приоритеты, исходя из своих возможностей, наличия кадров, материальной базы, рыночных перспектив и много другого, что позволяет надеяться на успех в конкурентной рыночной борьбе.

Это не только у нас, но и во всем мире. Вы знаете, что американцы отказались от проекта строительства крупнейшего ускорителя в Техасе и направили деньги на создание установки, которая сооружается сейчас в Европе, в ЦЕРНЕ – Большой адронный коллайдер (LHC). До лучших времен приостановлены работы по сверхзвуковой пассажирской авиации. То же самое сделали и мы. Таких примеров более чем достаточно.

В технологиях и в прикладных работах единым фронтом сейчас никто не ведет исследований. В мире есть четкое разделение труда. Например, домашние видеомагнитофоны и ручные видеокамеры – это приоритет Японии. Гражданское авиастроение сосредоточено в США, Европе и России.

У нас в стране сформулированы семь прикладных приоритетных направлений, включающие 70 отраслевых приоритетов. Плюс восьмой приоритет – фундаментальные исследования. Эти приоритеты не являются чем-то застывшим, неизменным. Они регулярно обновляются Государственной комиссией по научно-технической политике.

Я особенно хочу подчеркнуть, что не может быть хороших прикладных исследований без сильной фундаментальной базы. Создатель нашего ядерного оружия, выдающийся ученый, академик Юлий Борисович Харитон говорил, что мы должны знать в десять раз больше того, что требуется для создания конкретного технического устройства. Мой учитель, Нобелевский лауреат, академик Николай Николаевич Семенов считал, что деление науки на прикладную и фундаментальную очень условно, как параллели и меридианы – они есть на глобусе, но на самой планете их нет, их вводят для удобства. Как правило, хороший фундаментальный результат приводит к интересным приложениям. Они видны сразу. А Петр Капица по этому же поводу, о соотношении фундаментальных и прикладных исследований, говорил, что этот вопрос сводится к вопросу, кто произвел яблоко: тот, кто его сорвал (прикладная наука), или тот, кто посадил яблоню (фундаментальные исследования)?».

Впрочем, сегодня к этом у можно добавить только то, после 2013 года учредителем всех институтов и научных организаций РАН стало Федеральное агентство научных организаций (ФАНО). Собственно РАН – это 500 человек (с региональными отделениями – около 2000). Бюджет РАН сегодня – около 4 млрд руб. По-видимому, «внутри» этой суммы и предстоит запустить процедуру сепарации «перспективных» от «бесперспективных». Выигрыш будет копеечный, а среднесрочные и, тем более, долгосрочные последствия – непедсказуемыми.

Президент РАН проведет совещание о реформе Академии наук в Перми

18-19 января в Перми состоится всероссийское совещание руководителей межрегиональных научных центров Российской академии наук с участием президента Российской академии наук Александра Сергеева. Главы отделений РАН обсудят реформу отделений, передает корреспондент Накануне.RU.

Помимо Сергеева в Пермь приедет руководитель Федерального агентства научных организаций (ФАНО) Михаил Котюков. В заседании 19 января также планируется участие губернатора Пермского края Максима Решетникова, рассказал главный ученый секретарь Пермского федерального исследовательского центра УрО РАН Владимир Приходченко.

"Темы обсуждения рабочие: реструктуризация и реорганизация отделений Российской академии наук, проблемы выполнения научных исследований", - рассказал Приходченко

РАН назовет бесперспективные научные темы до 1 апреля

Российская академия наук (РАН) до 1 апреля назовет перспективные и бесперспективные научные темы на 2019 год

Об этом сообщил вице-президент РАН Алексей Хохлов. Он отметил, что в настоящее время в ведущих академических институтах по государственному заданию разрабатывается около 10 тыс. тем.

«Отделениям РАН и академии в целом предстоит оценить результаты за 2017 год по этим темам», - сказал он. После аттестации каждой теме будет дана оценка.

К первой категории отнесут актуальные темы, финансирование которых продолжится. Научные исследования второй категории также будут проводиться, но уже под «более пристальным вниманием». Темы третьей категории признают неактуальными, в 2019 году их финансировать не станут, передает «РИА Новости».

Оставшиеся средства планируется направить на открытие новых лабораторий. Предложения по новым перспективным исследованиям сформируют во втором полугодии 2018 года.

РАН собирается сократить количество финансируемых государством научных разработок

Российская академия наук собирается сделать "инвентаризацию" разрабатываемых в академических институтах научных тем и разделить их на перспективные и бесперспективные. Об этом сегодня сообщил вице-президент РАН Алексей Хохлов.

"Основная задача, которая стоит перед Академией наук в первом квартале, состоит в оценке всех отчетов по всем научным тематикам по госзаданию в академических институтах. Их очень много, всего около 10 тысяч научных тем. Отделениям РАН и академии в целом предстоит оценить результаты за 2017 год по этим темам", — пояснил он.

Затем все темы разделят на три категории. К первой категории будут отнесены актуальные разработки, финансирование которых будет рекомендовано продолжить. Во второй категории разработки также получат финансирование, но "под более пристальным вниманием". На темы, попавшие в третью категорию и признанные бесперспективными, деньги выделяться в 2019 году не будут.

По словам Хохлова, высвободившиеся средства можно будет направить на открытие новых лабораторий.

Напомним, что ранее почти 400 ученых РАН подписали открытое письмо президенту России Владимиру Путину с просьбой спасти "обезглавленную и умирающую" науку.

Маловато лидеров? Выводы оценочной комиссии подпортили ученым праздник.

Показательно, что свое последнее в уходящем году и, по сути, итоговое заседание Президиум Российской академии наук провел совместно с Научно-координационным советом (НКС) при ФАНО России и посвятил в основном отнюдь не праздничным вопросам. Были рассмотрены такие проблемы, как оценка результативности деятельности научных организаций и формирование планов научно-исследовательских работ (НИР) в рамках выполнения государственного задания.
Открывая тему оценки и распределения институтов на три категории, президент академии Александр Сергеев подчеркнул, что членам президиума РАН и НКС ФАНО представляются пока только промежуточные результаты. Окончательные итоги будут подведены в начале следующего года, и недовольные смогут их оспорить. Впрочем, председатель Ведомственной комиссии по оценке академик Валерий Рубаков отметил, что времени на подготовку и рассмотрение апелляций будет отведено не так уж много. В течение января предстоит не только урегулировать спорные вопросы между институтами и комиссией, но и согласовать результаты с РАН. А уже в феврале данные планируется передать в Межведомственную комиссию по оценке.
На сегодняшний день ситуация выглядит следующим образом. Из 493 участвовавших в оценке институтов к первой категории (лидеры в своей области) отнесены 130, ко второй - 230, к третьей - 133. Институты второй категории В.Рубаков охарактеризовал как стабильные, успешные, с сильными результатами, активно развивающие российское и международное сотрудничество, а про третью группу сообщил, что она требует повышенного внимания и при создании необходимых условий входящие в нее организации в большинстве случаев способны выйти на высокий научный уровень.
Валерий Анатольевич привел аналитические данные, характеризующие выделенные категории. Хотя институтов первой категории около 26%, а второй - 47%, в них работает примерно одинаковое количество ученых. Это связано с тем, что в число лидеров попали в основном крупные организации. В первой категории на одного исследователя в среднем приходится 0,6 публикации в год, во второй - вдвое меньше, в третьей - 0,1.
- Публикационная активность маловата даже у лидеров, - заметил В.Рубаков.
По таким характеристикам кадрового состава, как доля ученых со степенью и молодых исследователей (до 39 лет), НИИ разных категорий не сильно отличаются.
Финансирование на одного исследователя в организациях разной категории также варьирует слабо: от 2 млн рублей в первой категории до 1,5 млн - в третьей. При этом “внебюджетки” (средств по конкурсам, грантам, договорам) лидеры получают заметно больше прочих. Ведомственную комиссию удивила слабая заинтересованность сырьевого сектора экономики в научных результатах. Более половины организаций, относящихся к референтной группе “Геология, геохимия, минералогия”, получают из внебюджетных источников в среднем менее 20% средств.
Валерий Рубаков обратил внимание на то, что существенная часть организаций сельскохозяйственного профиля, особенно работающих в области семеноводства и селекции, не соответствует обычному представлению о научном институте. Это по большей части полупроизводственные структуры, притом очень плохо обеспеченные.
- В учреждениях аграрной науки, которые призваны обеспечивать продовольственную безопасность государства, финансирование на научного работника составляет примерно 300 тысяч рублей в год, включая налоги, - отметил он. - На остальных сотрудников - еще меньше. Это совершенно ненормальная ситуация.
В специфических условиях работают и организации медицинского профиля, имеющие подведомственные клиники. Все эти учреждения требуют особого подхода. РАН и ФАНО совместно с заинтересованными ведомствами должны задуматься об их статусе и дальнейшей судьбе, озвучил В.Рубаков вывод комиссии. По мнению ее членов, в программах развития и обеспечении дополнительными ресурсами нуждаются все без исключения организации первой и второй категорий. Курировавший оценочный процесс от РАН вице-президент академии Алексей Хохлов добавил, что в НИИ третьей категории необходимо провести оценку работы отдельных структурных подразделений и научных коллективов. А.Хохлов привел данные, из которых следует, что эксперты от отделений РАН выставили институтам более высокие баллы, чем специалисты, которые были привлечены Ведомственной комиссией.
Многие выступавшие выражали несогласие с выводами комиссии, заявляя, что число лидеров явно занижено. Судя по настроению аудитории, апелляционный процесс не будет простым и гладким.
Вице-президент РАН Андрей Адрианов представил собравшимся предлагаемую РАН новую схему согласования отчетов и формирования планов академических институтов по НИР. Данная модель, предусматривающая существенное влияние Академии наук на порядок распределения средств по научным направлениям, пока находится в стадии доработки. В наступающем году институты будут финансироваться по старым правилам. В ходе отчетной кампании профильные отделения РАН проведут серьезный анализ реализуемых институтами исследовательских программ и разобьют их опять же на три группы: рекомендованные к продлению, требующие корректировки и представляемые к закрытию. Критерии разделения на группы будут в ближайшее время разработаны и опубликованы, пообещал А.Адрианов.
Он рассказал, что отделения займутся прогнозными работами и выделят в своих областях прорывные направления исследований. На эти приоритеты будут перебрасываться средства, высвобождающиеся при закрытии устаревших и неактуальных тематик. В конкурсах на новые направления смогут участвовать все академические институты. Работая по данной схеме, РАН уже к середине следующего года должна сформировать актуализированный план на 2019 год, подвел итог А.Адрианов.
Предложенная схема вызвала немало вопросов. Главные из них были связаны с судьбой научных коллективов, чьи тематики будут признаны неактуальными. Институты должны не увольнять хороших специалистов, а постараться переключить их на новые приоритетные задачи, заявил президент РАН Александр Сергеев.
Бурные дискуссии по обозначенным проблемам, видимо, утомили собравшихся, и на обсуждение прежде очень болезненной темы, касающейся реструктуризации академической сети, у них просто не хватило сил. А может быть, академическое сообщество смирилось с этой данностью? Так или иначе, но первому заместителю руководителя ФАНО Алексею Медведеву, который рассказал о произошедших в этом году объединениях организаций в крупные центры, а также об интеграционных мероприятиях, запланированных на ближайшую перспективу, не было задано ни одного вопроса.

Почти 400 академиков РАН и ученых написали обращение к Путину Подробнее на РБК: https://www.rbc.ru/rbcfreenews/5a42ff309a79477a291a23b5?from=main

Группа из 397 российских ученых, академиков и членов-корреспондентов РАН пожаловались на то, что в стране из-за реформы академии «создана громоздкая и неработающая система управления наукой», которая мешает научной деятельности
Здание президиума РАН (Фото: Сергей Бобылев / ТАСС)

Академики и члены-корреспонденты Российской академии наук (РАН), а также ряд ученых написали открытое письмо президенту Владимиру Путину, в котором рассказали о проблемах в академии из-за недавно проведенной реформы, пожаловались на «неадекватный юридический статус научных институтов и самой академии», а также заявили о том, что «стиль и методы работы Федерального агентства научных организаций» мешают научной деятельности. Обращение подписали 397 человек, в том числе лингвист Андрей Зализняк, который умер 24 декабря. Текст письма опубликовала газета «Коммерсантъ».

​В обращении говорится, что сложившаяся в стране система управления научными институтами пытается навязать ученым «заведомо неприменимые правила обычных бюджетных учреждений».

«Научные работники должны «планировать» — сколько они сделают открытий, сколько и в каких журналах они опубликуют статей в ближайшие несколько лет. Такое планирование в принципе невозможно, и соответствующие требования ведут лишь к очковтирательству и обману. Это же касается и смехотворного расчета нормо-часов для выпуска научной продукции, что сводится к лихорадочной подгонке под необходимые показатели», — пишут авторы обращения.

Ученые обратили внимание главы государства на решение ФАНО связать запланированный рост финансирования институтов РАН с требованием пропорционального роста числа научных публикаций. «Стиль и методы работы ФАНО объективно направлены на разрушение науки как таковой, не говоря уже о творческой атмосфере, необходимой для научной деятельности», — подчеркнули они.

Авторы письма попросили президента ​проявить свою «политическую волю» и изменить юридический статус РАН. Они также отметили, что академии необходимо вернуть научные институты, которые в настоящее время подчиняются ФАНО. Ученые добавили, что если этого не произойдет, что в марте 2018 года новый избранный президент страны «примет в управление страну с обезглавленной, умирающей фундаментальной наукой».

В ФАНО «Коммерсанту» отказались комментировать это коллективное письмо. Президент РАН Александр Сергеев отметил изданию, что его коллеги «вольны высказывать свое мнение».

«Я, как и авторы письма, считаю, что вопрос изменения статуса РАН назрел», — подчеркнул Сергеев. Он считает, что у власти есть понимание этой проблемы.

Результаты выборов директора ИПТМ РАН

Результаты тайного голосования:
Николайчик Владимир Иванович - 20
Рощупкин Дмитрий Валентинович- 211

ФАНО и РАН весной обсудят проблему разрыва в зарплатах ученых в регионах России

Разрыв в зарплатах усиливается в связи с выполнением майских указов президента РФ
МОСКВА, 20 декабря. /ТАСС/. Руководство Российской академии наук и Федерального агентства научных организаций весной 2018 года обсудят меры по выравниванию зарплат ученых в различных регионах страны, разрыв в которых усиливается в связи с выполнением майских указов президента РФ. Об этом на пресс-конференции по итогам года в среду заявил вице-президент РАН, руководитель научно-координационного совета ФАНО Юрий Балега.
11 указов были подписаны президентом РФ Владимиром Путиным 7 мая 2012 года, в день его инаугурации на третий президентский срок. Они определили цели и задачи развития страны на ближайшие годы в социальной, экономической, внешнеполитической, демографической сферах, а также в области безопасности. В частности, майские указы предполагали доведение средней зарплаты научных сотрудников до 200% от средней по региону к 2018 году.
"Безусловно, то несоответствие в оплате труда - за один и тот же труд человек, работающий в одном регионе, получает в три раза меньше, чем человек, работающий в другом регионе - это несуразность, которая возникает вследствие того, как устроена наша экономика и руководство наукой. Не выполнять указ президента мы не имеем возможности, и мы обсуждаем эту тему с руководством ФАНО постоянно. Мы надеемся что после первого этапа, в марте, апреле, мае мы соберемся снова, чтобы посмотреть, какие меры принимать руководству ФАНО и РАН, чтобы выровнять то, что происходит с оплатой труда в регионах и в центре", - сказал Балега.
В свою очередь, руководитель ФАНО Михаил Котюков заявил, что и в Агентстве, и в Академии наук понимают, что "увеличение бюджета любого института должно привести к увеличению его научного результата", а вопрос региональной дифференциации зарплат решается. "Вопрос с зарплатами, конечно же, не является закрытым, это вопрос открытый, и он один из самых актуальных в текущей повестке дня... Но я бы здесь не стал избыточно драматизировать", - подчеркнул Котюков.
Он отметил, в частности, что так называемая проблема научных сотрудников и научных работников, когда из-за определения понятия научной работы зарплаты повышались не для всего научного коллектива университета, в значительной части институтов закрыта, так как им удалось найти правильную систему организации оплаты труда. Однако в некоторых крупных научных центрах сохраняется проблема зарплат инженерно-технического персонала. "В 2018 году впервые за последние годы есть увеличение фонда оплаты труда, в том числе и для этой категории сотрудников, уже заложено в федеральный бюджет, это будет реализовано, эти средства доведены до институтов", - сказал глава ФАНО.

Глубоко копать. РАН погружается в проблемы институтов

Может ли Российская академия наук стать соучредителем подведомственных ФАНО исследовательских организаций? Собирается ли РАН участвовать в распределении между институтами дополнительных средств, выделяемых на выполнение «зарплатного» указа Президента РФ? Что будет с имуществом РАН, в том числе теми домами, где живут сотрудники академических структур? Эти и другие вопросы обсуждались на состоявшейся недавно очередной встрече руководства Академии наук и Профсоюза работников РАН.

Академию представляли президент РАН Александр Сергеев и вице-президенты Юрий Балега и Валерий Козлов, профсоюз - председатель организации Виктор Калинушкин, его заместители Вячеслав Вдовин и Галина Чучева, член президиума Центрального совета профсоюза Евгений Онищенко.

Прежде всего представителей профсоюза интересовало, как глава РАН предполагает реализовывать обозначенный в его предвыборной программе пункт о восстановлении научного руководства институтами со стороны академии. Может ли РАН стать учредителем НИИ наряду с ФАНО?

Для совместного учредительства необходимо, чтобы РАН и ФАНО имели близкий статус, считает Александр Сергеев. Чтобы выйти на уровень федерального органа исполнительной власти, Академии наук необходимо получить особые права, каких добились, например, МГУ, СПбГУ, Курчатовский институт. В принципе это возможно. В настоящее время идет проработка нормативной базы по этому вопросу, однако, по мнению главы РАН, решить его в ближайшее время вряд ли получится.

Впрочем, президент РАН не собирается отказываться от своих предвыборных обещаний. Реальное научно-методическое руководство институтами академия, по его словам, начнет осуществлять уже в ближайшее время. С 2018 года должен стартовать процесс актуализации действующей Программы фундаментальных научных исследований государственных академий наук. А.Сергеев рассказал, как это будет выглядеть на практике. Научные советы при отделениях проанализируют набор тем, которыми сегодня занимаются НИИ РАН, определят наиболее актуальные направления исследований, выстроят приоритеты в каждой области и дадут предложения по распределение средств на их реализацию. Институтам будет предложено «разобрать» обозначенные тематики в качестве госзадания.

- Многие научные организации уже давно не обновляли свои планы, а РАН согласовывала им госзадания формально. Эту порочную практику пришла пора менять, - заявил президент академии.

- Не приведут ли такие шаги к потере сильных научных коллективов, которые не сумеют быстро переключиться с одной тематики на другую, - высказал опасения Евгений Онищенко.

- Новые механизмы будут вводиться постепенно - в течение двух лет, пока действует нынешняя программа фундаментальных исследований госакадемий, - заверил Александр Сергеев. - Сейчас РАН и ФАНО разрабатывают регламент проведения предстоящих мероприятий. Намеченную перестройку, по мнению главы РАН, можно осуществить в рамках имеющегося финансирования или за счет перераспределения дополнительных средств, которые выделяются на реализацию Указа Президента РФ №597 от 7 мая 2012 года в части повышения средних зарплат научных сотрудников до 200% от средней зарплаты по региону.

Особенности исполнения упомянутого указа также были предметом обсуждения. Как известно, основную долю дополнительных средств, выделяемых «по указу», получают организации, расположенные в Москве, столичной области и Санкт-Петербурге, где труднее всего довести среднюю зарплату научных сотрудников до двух среднерегиональных. Такое распределение, конечно, вызывает негативную реакцию ученых в регионах. И этим порождаемые указом проблемы вовсе не исчерпываются. Растет расслоение по зарплатам разных категорий работников, увеличивается доля фонда заработной платы в бюджетах институтов.

Представители Профсоюза РАН сообщили, что они собирают обращения с мест по поводу негативных последствий формального подхода к исполнению «зарплатного» указа. Результаты анализа этих материалов и предложения по исправлению ситуации профсоюз намерен направить в органы власти.

Александр Сергеев высказал мнение, что дополнительные средства должны распределяться с учетом результативности работы институтов и актуальности выбранных ими тематик. Эти деньги при правильном использовании могли бы послужить «подушкой безопасности» при переходе на новую систему формирования госзаданий, уверен глава РАН. Сверив позиции, стороны договорились о взаимодействии по подготовке предложений, касающихся корректировки указа.

Готово ли новое руководство академии активно поддержать требования профсоюза по увеличению финансирования фундаментальных исследований? Председатель профсоюза Виктор Калинушкин подчеркнул что позиция Академии наук очень важна, так как согласно закону о РАН ежегодно должна давать рекомендации по финансированию фундаментальных исследований федеральным органам власти.

Фундаментальная наука сильно недофинансирована, и это, прежде всего, выражается в том, что приборная база исследований устарела, высказался глава РАН. Именно на этом академия делает акцент в общении с властью.

- Отсутствие необходимых средств производства – веский аргумент, - убежден Александр Сергеев. - Всем понятно: если нет лопаты - глубоко не копнешь.

Глава РАН сообщил, что сейчас прорабатываются механизмы финансирования развитие академической инфраструктуры крупными сырьевыми компаниями. Поскольку механизм прямых отчислений в специальный фонд вряд ли может быть реализован, скорее всего, бизнес получит налоговые льготы. Вопрос об инструментализации науки станет одним из основных на Общем собрании РАН в марте следующего года, сообщил президент академии.

Представители профсоюза выразили серьезную озабоченность в связи с готовящимся переделом собственности РАН. Они передали руководству академии просьбу из регионов сохранить гостиницу рядом с метро «Октябрьская». Недавно в СМИ прошла информация, что ее намереваются у РАН отобрать.

Кроме того, профсоюз попросил академию подключиться к решению проблемы сотрудников, которые в свое время получили квартиры в домах, переданных РАН по инвестиционным контрактам, вложили свои деньги в их благоустройство, а теперь оказались под угрозой выселения. Предполагалось, что, проработав определенное время в РАН, люди получат жилье в собственность. Часть жильцов успела приватизировать квартиры, обратившись в суд. Однако с некоторых пор суды такие дела к производству не принимают.

Профсоюз РАН детально разбирается со всеми случаями и готовит письмо президенту страну с просьбой перевести данное жилье в режим социального найма. Участники встречи договорились принять все меры, чтобы не допустить выселения сотрудников институтов РАН, не имеющих другого жилья.

Александр Сергеев пообещал представителям профсоюза, что РАН наук приложит максимум усилий, чтобы сохранить за собой ключевые объекты собственности, необходимые Академии наук для осуществления прописанных в законе функций.

Выборы директора ИПТМ РАН

18 декабря 2017 года с 9-00 до 17-00 в вестибюле Аналитического корпуса состоится

Общее собрание коллектива - выборы директора ИПТМ РАН.

При себе иметь паспорт (либо водительское удостоверение).

С дырами в фундаменте. Эксперты указали на прорехи в программных документах

Какой должна быть стратегия развития фундаментальных исследований? Как обеспечить их координацию? По какой схеме финансировать? Эти вопросы обсуждал недавно Экспертный совет по фундаментальным и прикладным научным исследованиям при Комитете Госдумы по образованию и науке под председательством академика Виталия Конова. Куратором совета является нобелевский лауреат, депутат нижней палаты парламента академик Жорес Алфёров.

Совет проанализировал и оценил два очень важных для науки проекта документов. Первый - подпрограмму №2 “Фундаментальные научные исследования в интересах долгосрочного развития и обеспечения конкурентоспособности общества и государства государственной программы “Научно-технологическое развитие Российской Федерации” (ГП НТР) на 2018-2025 годы - подготовило Минобрнауки. Он прошел общественное обсуждение, и в скором времени его отредактированный вариант должен быть направлен на согласование в заинтересованные государственные структуры.

Второй проект - Программу фундаментальных научных исследований (ПФНИ) в РФ на долгосрочный период (2021-2040 гг.) - подготовила созданная при Президиуме РАН рабочая группа под руководством вице-президента академии Валерия Козлова, в которую вошли представители организаций, проводящих и финансирующих фундаментальные исследования. Недавно документ был разослан потенциальным участникам программы и скорректирован в соответствии с поступившими от них предложениями.

Первым по документу Минобрнауки высказался Жорес Алфёров. Он выразил удивление, что среди участников подпрограммы по фундаментальным исследованиям ГП НТР не оказалось Российской академии наук. Зато в этот список почему-то попали Министерство культуры и Минстрой. Нобелевский лауреат засомневался даже в том, нужно ли записывать в участники Санкт-Петербургский университет, с его точки зрения, “откровенно слабый”.

- Это только потому, что там учились наши президент с премьером? - спросил у зала академик.

По мнению Ж.Алфёрова, перечень участников и исполнителей должен формироваться после того, как будут определены конкретные задачи, которые планируется решать в рамках программы.

- Программа (ГП НТР) написана в логике 2013 года, основанной на том, что академии нет, - заявил заместитель президента Академии наук член-корреспондент РАН Владимир Иванов. - Между тем ситуация кардинально поменялась, и эти подходы уже не соответствуют ни действующему законодательству, ни указаниям руководства страны, ни стратегическим документам. Переходный, реформенный период закончен. Президент России на встрече с учеными в мае этого года предложил подумать над тем, чтобы сделать РАН штабом науки. Поставлен вопрос об изменении статуса академии, чтобы она могла заниматься исследованиями. Объявлено, что Президент РАН возглавит орган, координирующий работу советов по приоритетным направлениям развития науки. Программа новых реалий не учитывает, поэтому ее нужно отложить в сторону.

Еще одну “дыру” в ГП НТР нашел руководитель отдела наркологии Санкт-Петербургского научно-исследовательского психоневрологического института им. В.М.Бехтерева Евгений Крупицкий. Оказалось, что в подпрограмму фундаментальных исследований ГП НТР почему-то не включили не только РАН, но и Министерство здравоохранения, в ведении которого находятся 20 крупных национальных исследовательских центров, успешно развивающих медицинскую науку.

- У наших центров большие проблемы с финансированием научной деятельности, так как в стране не существует развитой системы поддержки клинических исследований, отличный пример которой дает, например, Национальный институт здоровья США, - констатировал Е.Крупицкий. - РНФ распределяет гранты по медицине, но рецензированием проектов в этой области занимаются люди, специализирующиеся на экспериментальных работах и не представляющие себе, как ведутся клинические исследования.

Академик Борис Кашин, представлявший мнение Отделения математических наук РАН, обратил внимание собравшихся на индикаторы подпрограммы фундаментальных исследований ГП НТР. Смутили академика такие предлагаемые министерством показатели, как число международных центров, в которых доля зарубежных исследователей превышает 20%, и удельный вес публикаций в соавторстве с иностранными учеными в общем числе публикаций российский авторов.

- Если бы в Атомном проекте такие целевые индикаторы указали, авторов бы под белы ручки увели, - едко резюмировал Б.Кашин.

Академик поставил вопрос ребром: “Может ли министерство, разрушившее систему финансирования науки, аттестацию научных кадров, редакционно-издательскую деятельность и внедрившее бюрократическую наукометрию, отвечать за важнейшие задачи, которые поставлены в ГП НТР, и огромные деньги, которые на нее пойдут? И дал свой ответ: “Очевидно, что не может”. Разработанную РАН программу ПФНИ Б.Кашин одобрил, призвал “довести до ума” и принять.

Реагируя на замечания членов совета, заместитель директора Департамента науки и технологий Минобрнауки Андрей Аникеев пояснил, что РАН не включена в участники подпрограммы по фундаментальным исследованиям ГП НТР, так как “она выделена в отдельный блок, занимающийся экспертно-аналитическим, методическим, организационно-техническим сопровождением всей программы”. По словам представителя министерства, согласно утвержденному формату паспорта госпрограммы ее участниками могут являться только финансирующие организации. Однако он не объяснил, почему, не являясь участником подпрограммы фундаментальных исследований, РАН была, тем не менее, включена в число участников подпрограмм по развитию инфраструктуры и формированию открытой системы управления.

С тех пор как руководство министерства заявило, что новая программа призвана сконцентрировать все деньги на науку в едином центре управления, многие ученые задались вопросом, как именно в рамках ГП НТР планируется проводить централизацию ресурсов различных федеральных органов исполнительной власти (ФОИВ), использующихся для поддержки исследований и разработок? Андрей Аникеев прояснил ситуацию.

- Бюджеты будут объединены не физически, а аналитически, - сообщил он. - ФОИВ будут сами раздавать деньги, как и раньше, но на конкретные цели, прописанные в программе.

Представитель министерства заявил, что, реализуя стратегические документы, направленные на развитие науки, Минобрнауки и РАН должны идти рука об руку.

Противопоставлять министерство и академию, конечно, не нужно - у нас одна общая задача, - откликнулся Жорес Алфёров.

В связи с этим он попросил министерство обратить особое внимание на программы Президиума РАН, которые были сформированы ведущими специалистами в своих областях.

- В последние годы финансирование этих программ резко упало, но там получаются очень важные результаты. Этот опыт нужно у РАН запросить и использовать, он необходим стране.

Обсуждая представленную РАН Программу фундаментальных научных исследований, члены Экспертного совета отметили, что она направлена на восстановление целостности системы организации исследований, четко и понятно структурирована, хотя нуждается в доработке, особенно в части обозначения способов практической реализации поставленных задач.

Представитель Минобрнауки выступил с критикой ПФНИ. Он отметил, что в программе отсутствует механизм распознавания “больших вызовов” и не содержится порядок определения приоритетных направлений развития фундаментальной науки.

- Между тем они должны формироваться в рамках приоритетов, определенных Стратегией научно-технологического развития, - подчеркнул Андрей Аникеев. - Мы хотим уйти от ошибок прошлого, когда “засевалось широкое поле”, а в результате каждый научный коллектив получал недостаточно средств для успешной работы.

Этот тезис не встретил понимания у участников мероприятия.

- Значительная часть исследований должна вестись на инициативной основе, нельзя все загонять в приоритеты, ведь с их выбором можно и ошибиться, - отметил Виталий Конов.

- Если будем откликаться только на вызовы, рискуем потерять многие научные направления, - поддержал коллегу Владимир Иванов.

Экспертный совет рекомендовал продолжить широкое обсуждение стратегии развития фундаментальных исследований. Члены совета предложили министерству взять за основу соответствующей подпрограммы ГП НТР проект ПФНИ, подготовленный РАН.

Миллиарды, зарплаты и мозги: о чем профессора РАН спорили с чиновниками

О чем поспорили профессора РАН и помощник Президента РФ Андрей Фурсенко, чем отличился Физтех, будут ли новые линейки грантов уже не для молодых ученых и что о российских мозгах думает глава РАН Александр Сергеев, читайте в репортаже Indicator.Ru с собрания профессоров РАН.

Два года назад в Российской академии наук появилось новое звание. К членам-корреспондентам и академикам добавились профессора РАН. Это почетное звание присуждается за научные достижения и участие в жизни Академии. Его присваивают ученым не старше 50 лет и не являющимися членами РАН. Хотя формально их статус ниже, чем у действительных членов Академии, зачастую они участвуют в жизни научного сообщества и работе РАН больше академиков.

30 ноября в Доме ученых прошла встреча профессоров РАН с президентом Академии Александром Сергеевым, вице-президентом РАН Алексеем Хохловым, заместителем министра образования и науки Григорием Трубниковым и помощником президента России Андреем Фурсенко. Ученые жаловались на зарплату, просили новые линейки грантов, чиновники от науки рассказали, как жить дальше.

Александр Сергеев признался, что два года назад в разгар реформы Академии он считал введение нового звания «профессор РАН» ненужной затеей. «Мне казалось, что добавление профессоров сделает структуру Академии еще более рыхлой. У нас были институты. Что Академия наук из себя представляет? Две тысячи академиков, 500 человек аппарата. Наоборот, казалось, что надо каким-то образом консолидироваться в структуре Академии науки и не допускать такого дальнейшего размывания», — рассказал он. Но сомнения Сергеева не подтвердились. «Оказалось, что это действительно свежая, молодая кровь, которая в Академию наук влилась. И по ряду направлений видно, что профессора РАН ведут себя даже более активно, чем основная часть наших избранных членов Академии наук», — пояснил он. Поэтому руководство РАН будет поддерживать профессоров, но при этом не увеличивать их состав.

Андрей Фурсенко напомнил профессорам о прошлом собрании и рассказал о том, что в науке наступает переломный момент, что появляются области исследований, например, когнитивистика, в которых гуманитарные исследования смешиваются с естественнонаучными. Григорий Трубников напомнил ученым о главном – Стратегии научно-технологического развития России (СНТР), в рамках которой предстоит жить всем научным сотрудникам страны.

Деньги, гранты, зарплата

Приветственные речи и доклады Сергеева, Фурсенко и Трубникова длились недолго. Уже через полчаса решили перейти к вопросам, и собрание сразу оживилось. Первый вопрос касался зарплат.

Сотрудник Института геоэкологии, профессор РАН Петр Микляев поинтересовался у Трубникова, как СНТР будет работать на практике, ведь именно с практикой обычно возникают проблемы. Так, в майских указах сказано, что зарплата научных сотрудников должна быть вдвое больше средней зарплаты по региону, а на деле люди получают по 15-20 тысяч рублей. «Сейчас заставляют институты, как известно, заниматься приписками, фактически фальсификацией данных и, в общем можно сказать, обманом в государственных масштабах. Я знаю, что некоторые институты отказываются в этом участвовать, но большинство участвует», — заявил он. Григорий Трубников ответил, что ни об одном факте таких махинаций он не знает. «Я общаюсь со своими коллегами из Отделения физических наук. Действительно, шума много, но пока ни одного такого факта я не видел», — ответил замминистра. Но Микляев продолжал: «В моем институте средняя зарплата считается по отчетам 80 тысяч рублей, а сотрудники получают 15-20 тысяч рублей, понимаете? Вот это факт».

Было непонятно, почему за зарплаты научных сотрудников отвечал заместитель министра образования и науки, и на помощь ему пришел Александр Сергеев. Он напомнил, что эти вопросы относятся к ФАНО. «Он не виноват», — сказал Сергеев, указывая на Трубникова. Впрочем, замминистра все же попробовал ответить: «На следующий год правительство добавило несколько десятков миллиардов рублей в науку на увеличение зарплаты. Это колоссальные средства, и таких шагов не было, наверное, лет 15», — пояснил он. И все же ученые не могли понять, почему им говорят про какие-то миллиарды, когда у них их нет.

После зарплат перешли к грантам. Один из профессоров РАН предложил создать линейку грантов для ученых в возрасте от 40 до 55 лет. Так, для молодых ученых предусмотрены гранты, а для других возрастов — нет. «Перешагивать этот барьер за 40 лет человеку очень сложно, по научным показателям конкурировать с людьми, которым 60-70 лет», — пожаловался он. Опять ответил Трубников. По его словам, в правительстве обсуждается вопрос о том, чтобы ввести новые гранты в РФФИ. «Мы хотим ввести новую грантовую линейку для возраста где-то от 37 до 43, в этом диапазоне», — заявил Трубников и добавил, что все-таки у Минобрнауки ограниченный бюджет и «очень трудно с Минфином бороться за увеличение финансирования».

Директор Института высокомолекулярных соединений Сергей Люлин обратился к Андрею Фурсенко. Его волновало, что власть не делает выводов из реформ и не дает ученым ощущения стабильности. «Чтобы любые реформы были положительными, не хватает некой стабильности. Надо зафиксировать правила и где-то пять лет по ним играть, — отметил Люлин. — Есть большой зазор между реструктуризацией и реформами, которые идут наверху, и пониманием этих реформ внизу, чем конкретно они закончатся для людей, которые могут планировать свое будущее в науке?»

Андрей Фурсенко ответил не сразу и вернулся к вопросу денег. По его мнению, слова о зарплатах в 15 тысяч — это обман. «Попросите у человека, который получает 15-20 тысяч, его налоговую декларацию, доход за год. Гарантирую вам, что ни один из ваших коллег, который говорит, что он получает 15-20 тысяч, по налоговой декларации годовой доход 150 тысяч рублей не имеет. Проверяли неоднократно», — усомнился Фурсенко.

Он вспомнил и про пресловутые 1,77% ВВП на науку из майских указов президента и добавил, что если бы эти деньги и были, то их попросту было бы не на что потратить. «Освоение, использование этих денег должным образом на сегодняшний день невозможно. У нас не хватает сегодня человеческого капитала, у нас не хватает сегодня масштабных задач, в которые можно было бы вложить такого масштаба деньги», — заявил Фурсенко.

«Давайте мы вам расскажем»

В перерывах между вопросами о деньгах и зарплатах профессора РАН спросили представителей власти о новом законе о науке и болонской системе. И Трубников, и Фурсенко сошлись во мнении, что текущий проект закона нужно дорабатывать, переписывать. Что касается вопроса, будут ли российские вузы продолжать работать по болонской системе, или есть надежда вернуть специалитет, Григорий Трубников ответил: «Мы зря отказались от специалитета, это мое мнение». Зал от неожиданности захлопал, кто-то воскликнул «вау!».

Но взаимопонимание было недолгим. Опять заговорили про деньги. «Можно было бы очень условно разделить институты на три категории, работающие, например, по тематике \"биотехнологии\". Институты, которые уже работают по приоритетным направлениям, получают довольно серьезное финансирование, и средняя зарплата там 80-90 тысяч. В ведущих вузах у исследователей, не только московских, средняя зарплата ППС (профессорско-преподавательского состава, – прим. Indicator.Ru) 140 тысяч рублей», — заявил Трубников. И тут зал не выдержал.

«Извините, а в каких конкретно? Хотелось бы услышать», — кричали ученые. «Например, Физтех», — привел пример Трубников. «А вы знаете, что Физтех устраивает людей на 1% ставки?» — поинтересовался один из участников. «А сколько времени они работают?» — спросил в свою очередь Фурсенко. «А работают больше. Нам, например, на всю кафедру дали одну ставку и вот разделили по 10%, ну вот нормально. Люди по 6% получают ставки», — ответил его оппонент. «Вы не знаете, давайте мы вам расскажем», — кричал кто-то в конце зала. Фурсенко не давали сказать. «Можно я договорю? Я вас ни разу не перебил, ну что за люди. Или так принято у вас?» — негодовал помощник президента. «Сколько можно одно и то же говорить?» — не унимался участник собрания. «А вы сколько можете одно и то же говорить?» — Фурсенко начинал раздражаться. Атмосфера накалялась, и вмешаться пришлось даже вице-президенту РАН Алексею Хохлову. Андрею Фурсенко все же удалось смягчить взволнованных коллег анекдотом, после чего они с Трубниковым удалились.

А что думал Сергеев

Президент Российской академии наук Александр Сергеев в дискуссию не вмешивался. Он задумчиво молчал и потирал руки. Ему еще предстояло выступить. Выслушав несколько докладов профессоров РАН, он прокомментировал все то, что волновало собравшихся и его самого. По его мнению, до сих пор есть силы, которые хотят ослабить влияние РАН, но есть и те, кто понимает, что реформа Академии пошла не туда и нужно что-то делать. Он предложил ученым прислушаться к приоритетам и попытаться работать в их рамках. Добавил, что ФАНО все-таки не абсолютное зло, и оно делает много грязной работы. А также он добавил, что до выборов президента России в 2018 году закон о науке вряд ли будет серьезно пересматриваться.

Уже отвечая на вопросы, Сергеев рассказал и про научный обмен c другими странами и мобильность. «Они [западные страны] делают так, чтобы им от нас ничего нужно не было, кроме мозгов. Это еще один очень существенный момент мобильности. Я очень много сотрудничаю с заграницей, езжу, смотрю, но давайте будем иметь в виду, что не так просто. И нас ждут туда с распростертыми объятьями не только для того, чтобы получились какие-то новые технологии, а и в том [дело], что у них мозгов мало. Наши российские мозги гораздо больше ценятся, чем мозги, которые приезжают из Юго-Восточной Азии», — подвел итог Сергеев.

Заместитель президента РАН Владимир Иванов: «Ученому все равно, из какого кошелька поступают деньги»

Владимир Иванов о программе фундаментальных научных исследований

Для чего нужна программа фундаментальных научных исследований, как будут распределяться деньги на фундаментальную науку и когда документ будет представлен общественности, в интервью Indicator.Ru рассказал заместитель президента Российской академии наук, член-корреспондент РАН Владимир Иванов.

— Расскажите про программу фундаментальных научных исследований на долгосрочный период? Как в ней участвует РАН?

— В настоящее время система организации фундаментальных научных исследований выглядит следующим образом. В состав Государственной программы развития науки и технологий (ГПРНТ) входит подпрограмма «Фундаментальные научные исследования в Российской Федерации», которая по замыслу должна обеспечить координацию всей фундаментальной науки в стране. Руководство этой программой осуществляет координационный совет, возглавляемый министром образования и науки и президентом РАН. Сопровождение этой программы и работу координационного совета обеспечивает соответствующий департамент Минобрнауки России.

Также правительство утвердило Программу фундаментальных научных исследований государственных академий наук (ПФНИ ГАН) на 2013-2020 годы, в рамках которой осуществляется основной объем фундаментальных научных исследований в стране. ПФНИ ГАН является логическим продолжением программы, начатой в 2008 году. Она сформирована на основе Плана фундаментальных исследований РАН на период до 2025 года. Управление [программой] осуществляет Координационный совет, возглавляемый президентом РАН. В его состав входят руководители государственных академий наук, отделений РАН, ведущих университетов, НИЦ, наукоемких госкорпораций (Росатом, Ростех, Роскосмос, Роснано). За работу этого совета отвечает президиум РАН. Совет регулярно работает, ежегодно в правительство представляются отчеты о ходе реализации программы. Информация размещается на сайте РАН. Федеральным Законом 253-ФЗ «О Российской академии наук…» срок действия этой программы установлен до 2020 года включительно.

В сложившейся конфигурации академические институты, отраслевые научные организации и университеты действуют независимо, единая система направлений исследований отсутствует, в целом система организации фундаментальных научных исследований оказалась дезинтегрирована. Это сильно ударило по вузовскому сектору науки, поскольку ослабление связей с академическими институтами сыграло отрицательную роль в развитии науки в университетах, что косвенно подтверждается результатами реализации проекта по продвижению российских университетов в международные рейтинги. При этом отметим, что формальные библиометрические показатели не дают реальной картины состояния науки ни в целом, ни в ее отдельных секторах.

Такой ситуации в немалой степени способствовало принятие в 2013 году федерального закона №253-ФЗ «О Российской академии наук…», который решил некоторые имущественные вопросы, но разрушил системность и целостной организации фундаментальных научных исследований. С учетом того, что переходный период трансформаций академического сектора науки завершен, как это и предусмотрено законом, требуется переход к следующему этапу реформ, в ходе которого должна быть восстановлена целостность системы фундаментальных исследований.

Система управления научными исследованиями и их координации должна быть модернизирована, исходя из новых условий работы, принятых стратегических документов, конфигурации системы управления наукой, определенной в недавних указах Президента Российской Федерации. Сейчас идет формирование межведомственного координационного совета в структуре Совета по науке и образованию при Президенте РФ, на который возлагаются функции по координации научных исследований по приоритетным направлениям. Это же касается и фундаментальной науки.

В разработанном Минобрнауки России и представленном на общественное обсуждение проекте Программы научно-технологического развития участие РАН в управлении фундаментальными научными исследованиями не предусмотрено. Иначе говоря, эта программа построена в логике Минобрнауки 2012 года, когда был поставлен вопрос о ликвидации РАН. Очевидно, что такой подход недопустим в принципе, не говоря уже о том, что он в корне противоречит и принятым стратегическим документам, и прямым указаниям Президента Российской Федерации В.В. Путина, данным им в ходе встреч с представителями Академии в мае-сентябре текущего года.

Представляется, что главная задача сейчас — восстановить единую систему организации фундаментальных исследований в стране под руководством ученых, как это принято во всем мире. Программа должна стать таким инструментом.

— Когда она будет разработана и согласована?

— Тут сложно говорить, но, если у нас все пойдет более-менее нормально, к лету 2018 года мы сможем ее представить вместе с Минобрнауки России для утверждения правительством. Для этого решением президиума РАН создана рабочая группа под руководством вице-президента РАН академика В.В. Козлова, куда входят представители академического сообщества, университетов, министерств, госкорпораций и т. д. Концепция программы была размещена на сайте РАН, прошла широкое обсуждение и в основном поддержана научным сообществом, а также экспертным советом по фундаментальным и прикладным исследованиям Комитета по науке и образованию Государственной Думы. Кроме того, для координации работы есть договоренность с Минобрнауки России о создании компактной рабочей группы. Мы рассчитываем на конструктивное сотрудничество.

— Программа фундаментальных научных исследований — это документ, который конкретизирует Стратегию научно-технологического развития в области фундаментальной науки?

— Стратегия научно-технологического развития — это политический документ, который определяет основные направления, куда мы должны двигаться. Программа фундаментальных исследований создается для решения двух главных задач: во-первых, научное обеспечение реализации уже определенных приоритетов, во-вторых, определение направлений движения на перспективу, так сказать, загоризонтные цели.

Поэтому в Стратегии НТР фундаментальная наука определена как системообразующий институт, обеспечивающий развитие нации. Определена и ответственность государства за развитие фундаментальной науки. То есть фундаментальная наука выделена в отдельный приоритет вне приоритетов технологического развития. И это вполне логично, поскольку именно фундаментальная наука создает базу для развития технологий, а также образования.

Кроме того, поле фундаментальной науки значительно шире, чем определенные технологические приоритеты. То, что сегодня является технологическим приоритетом, завтра может им и не быть, а появится новый. Но появится он только на основе фундаментальной науки. Другого пути нет, «так природа захотела».

В условиях ограниченности ресурсов следует тщательно избегать их распыления, а это можно сделать, только создав целостную систему организации исследований.

— Как распределены деньги на фундаментальную науку сейчас?

— Это программы государственных академий, вузов, а также отраслевые программы. Основной массив делается в академических институтах. Проблема в том, что организации, например университеты и академические институты, финансируются по разным схемам в зависимости от ведомственной принадлежности. Очевидно, что схемы финансирования должны быть унифицированы. Необходимо установить единые правила для всех, поскольку наука либо есть, либо ее нет, и неважно, где она делается.

Единые правила заключаются в том, что должна быть сформирована система направлений фундаментальных исследований, в рамках которых по единой для всех организаций системе будут выделяться ресурсы (мы специально уходим от термина «приоритеты», иначе можем снова столкнуться с проблемой «физиков» и «лириков»). Здесь, безусловно, есть над чем поработать, поскольку необходимо, например, учитывать специфику научных исследований в конкретных случаях.

Эта система должна обладать определенной гибкостью и адаптируемостью. Представляется, что создание финансово-экономических механизмов, механизмов ресурсного обеспечения должно стать предметом особого внимания Минобрнауки как органа власти, отвечающего за реализацию научной политики. А ресурсы — это главное, без них наши желания останутся только на бумаге. Если верить легенде, то при принятии решения о запуске Атомного проекта СССР один из ведущих советских академиков произнес такую фразу: «Я инженер. У меня подход инженерный: будут деньги — будет бомба, не будет денег — не будет бомбы». Эта позиция была принята во внимание. Результат известен. Может быть, воспользоваться хорошим опытом?

Второй вопрос заключается в следующем: можно ли отдать все деньги на технологические приоритеты, чтобы там совершить прорыв? Можно, но при этом необходимо иметь в виду, что фундаментальная наука работает с лагом 25-30 лет, и, где именно будет следующий технологический прорыв, сейчас науке неизвестно. Поэтому чем больший спектр фундаментальных исследований будет охвачен сейчас, тем больше шансов, что не упустим что-то важное в перспективе. Отказ от какого-либо направления означает, что в этой области мы отстали навсегда. Поэтому стоит очень сложная задача, как в условиях ограниченных ресурсов не упустить направлений, где может быть осуществлен следующий технологический прорыв.

— Поясните, как вы планируете консолидировать деньги на фундаментальную науку? Сейчас большая часть выделяются через разные ведомства. А МГУ, например, записан отдельной строкой в бюджете, получается из этого бюджета университета будут «вырезаны» деньги на фундаментальную науку?

— Не совсем так. Если есть единая система научных направлений, то организация (в данном случае МГУ) в рамках имеющихся средств будет по ним работать. Поэтому проблема заключается в согласовании научным сообществом такой системы. В принципе ученому все равно, из какого кошелька поступают деньги. Только надо следить, чтобы они не тратились на другие цели. А вот объем ресурсов — это задача прежде всего Минобрнауки России. Фактически речь о том же, что и при трансформации РАН в 2013 году: давайте отделим науку от финансово-хозяйственной деятельности. Направления фундаментальных исследований, технологические приоритеты, организация исследований и разработок — ученым, обеспечение деятельности, включая финансирование, — администраторам.

— Не совсем ясно, как все это будет организовано.

— До 2004 года, до бюджетной реформы, в бюджете была отдельная строка «Фундаментальная наука и содействие научно-техническому прогрессу». Фундаментальной наукой занимались прежде всего государственные академии, университеты, отраслевые организации, и деньги выделялись четко на нее. Другое дело, что тогда не была организована программная система. Каждое министерство получало деньги и делило их так, как считало нужным. В рамках реализации Стратегии НТР предполагается все научные деньги свести в единую программу. Тут может быть много всяких мнений, но десятилетняя практика реализации ПФНИ ГАН показала, что при нормальной организации можно даже в условиях ограниченных ресурсов добиваться хороших результатов.

Идеальная схема выглядит следующим образом. В рамках ГПНТР выделяются ресурсы на фундаментальные исследования, научное сообщество распределяет эти средства по направлениям исследований и организациям, органы управления обеспечивают бесперебойное финансирование и контроль правильности расходов. Но, как известно, «гладко писано в бумаге…».

— Вы говорили, что надо финансировать не «вывески», в смысле конкретные организации, а программы, которые они предлагают. То есть выделять деньги не статусной организации, условному ФИАНу, а под проекты, которые там есть?

— Допустим, что у нас есть проект, и мы точно знаем, кто в этой области специалист. В этом случае нам даже не всегда надо проводить специальный конкурс: в фундаментальной науке «по гамбургскому счету» известно, кто, чем и как занимается. То есть мы можем отобрать участников для большого проекта. Дальше необходимо обеспечить базовое финансирование этого проекта.

Конечно, можно и просто выделять деньги выдающимся институтам, но, во-первых, имеющиеся ресурсы небезграничны, во-вторых, это будет набор инициативных исследований, которые более эффективно финансировать через фонды.

Институты должны работать по программам и проектам. Другое дело, как эти программы формировать.

Одно дело, когда есть задача, тот же «РадиоАстрон», если мы говорим про ФИАН, его надо финансировать в любом случае. С другой стороны, если руководство ФИАНа попросит деньги на другую программу, то ему, безусловно, надо помочь. Но не потому, что это ФИАН, а потому, что это программа, качество которой гарантирует ФИАН.

— Изменится ли принцип отбора проектов фундаментальной науки, которые будут финансироваться?

— Установить научную ценность могут только ученые. Давайте посмотрим зарубежный опыт. Как работает, например, Общество Макса Планка? Там ученые определяют и перспективность тематики, и финансирование (в рамках имеющихся средств, естественно). У нас крен в другую сторону. Сложилась система, при которой даже направления фундаментальных исследований утверждают чиновники. Это выглядит как-то странно. Для технологических приоритетов это оправданно, так как здесь органы власти должны четко представлять, что необходимо для развития страны и обеспечения ее безопасности.

Поэтому оптимальной представляется схема, по которой государство выделяет деньги на науку и формулирует определенные предпочтения в общем виде, а ученые, исходя из имеющихся ресурсов, определяют конкретные направления и объемы финансирования. Но это пока еще только общие подходы, которые требуют обсуждения и законодательного оформления.

— Сейчас фундаментальные исследования финансируются в том числе РФФИ, получается, что они тоже должны будут встраиваться в новую программу фундаментальных исследований?

— Научные фонды финансируют, как правило, небольшие инициативные проекты. Допустим, пришла новая идея ученому. Куда он пойдет? В РАН? Но там все деньги уже по программам распределены. Одна дорога — в фонд. Если через некоторое время будет получен положительный результат, то это направление можно развернуть в новую программу и обеспечить полноценное финансирование. Если же получится отрицательный результат, то это тоже ценно. Это значит, что в этой области знаний достигнут предел, и дальше сюда вкладываться не имеет смысла. Пример известен — вечный двигатель. Не самые плохие умы человечества много времени потратили на его создание и в конце концов поняли, что это невозможно. И в такие исследования перестали вкладывать деньги. А так бы до сих пор на это тратились. По-видимому, так и должны работать фонды.

Тогда вся цепочка фундаментальных исследований могла бы выглядеть следующим образом: инициативные проекты (фонды) — поисковые (их еще называют «чистые») фундаментальные исследования (программы и проекты по направлениям) — ориентированные фундаментальные исследования (исследования, направленные на реализацию конкретных приоритетов, например, в рамках Стратегии НТР). Ориентированные фундаментальные исследования — это не что иное, как начальная стадия реализации конкретного технологического приоритета. Реализация такой схемы и есть суть предложений РАН по организации фундаментальных научных исследований в России.

Академики попросили изъять науку из Министерства образования

Судьбу фундаментальной отечественной науки обсуждали в среду в Госдуме члены экспертного совета по фундаментальным и прикладным исследованиям при комитете ГД по образованию и науке. Поводом для обсуждения явился проект, касающийся фундаментальных исследований, подготовленный Министерством образования и науки. Ученые посоветовали отправить его.... в ФСБ для пристального изучения на предмет наличия в нем «скрытого подтекста»... За скандалом наблюдала наш обозреватель.

В новом документе «Фундаментальные научные исследования в интересах долгосрочного развития и обеспечения конкурентоспособности общества и государства», рожденном Министерством образования и науки, среди участников программы странным образом не оказалось Российской академии наук. Зато есть ФАНО, Минкульт, Минстрой, собственно Минобразования, Управление делами Президента РФ, Санкт-Петербургский университет, МГУ им. Ломоносова, НИЦ «Курчатовский институт»...

Председатель экспертного Совета нобелевский лауреат Жорес Иванович Алферов сразу высказал свое отношение по поводу этого: «С МГУ я согласен, это сильный университет, но не понятно, почему в список включен откровенно слабый Санкт-Петербургский университет? Только потому, что там учились наши президент с премьером?». По мнению Алферова, надо было сначала определиться с задачами, а после выбирать участников и исполнителей. И уж совершенно ясно, что Академия должна занимать здесь главную позицию, как орган с большим опытом организации науки.

Единственным представителем Министерства образования и науки на заседании был Андрей Аникеев, к которому и были обращены все возмущенные речи и реплики.

Очень детально разобрал недостатки проекта член-кореспондент РАН Владимир Иванов: «Программа, которую мы сейчас принимаем, — это комплекс мероприятий, который должен быть согласован со Стратегией национальной безопасности. Все должны работать согласованно, консолидировано, а у нас, как минимум шесть законов, в которых говорится о фундаментальной науке и они между собой не согласуются: Российский научный фонд работает по отдельному закону, свой закон имеется у НИЦ "Курчатовский институт", у Госкопрорации «Росатом»... Есть еще одна неприятная деталь — недофинансирование. С трибун говорят: давайте конкурентоспособную науку. Вопрос: а кто наши конкуренты? Как вы знаете, конкурент у нас один (США), а там финансирование в 10 раз больше нашего, и как мы после этого будет строить конкурентную науку?»

Другие члены Совета подтвердили: главным условием развития фундаментальной науки должно являться достойное финансирование и не только крупных проектов класса «мега-сайнс», но и новых, пока никому не известных.

«Вот вы знаете, например, что во всем мире уже поговаривают о новом большом вызове - глобальной гуманитарно-технической революции? - вопрошал Иванов. - Она заключается в том, что все должно быть ориентировано на человека. Сейчас весь мир к этому подходит. Появляется литература от социологов и экономистов. Потом, говорят, что капиталистическая модель себя исчерпала, много войн, конфликтов, мир неустойчив. А у нас этого нет. Где наши социально-гуманитарные науки, которые должны прорабатывать эти вопросы? Они вообще никак не указаны в проекте программы».

Дальше слово взял академик Борис Кашин. «Наше отделение математических наук обсуждало проект программы Минобра. Мы предлагаем Президиуму не поддерживать его. Дальше хочу высказать свою точку зрения. Я внимательно все читал, и у меня появилось желание написать письмо Бортникову в ФСБ чтобы проверить вообще — это не вредительство ли? Имеется ли здесь какой-то подтекст или нет?»

Что именно показалось Кашину странным? Что касается целей и задач — здесь все прекрасно: страна должна крепнуть и быть готовой к пресловутым большим вызовам, но дальше академик обращает внимание на показатели успешного роста, прописанные в программе. Они, в частности, будут зависеть от числа международных центров, участвующих в исследованиях (их должно быть больше 20%), от удельного веса публикаций в соавторстве с иностранными учеными в журналах «первого квартиля» (ранжир, установленный в США).

«Да если бы такие целевые индикаторы указали по атомному проекту, этих бы авторов под белые рученьки увели бы... навсегда», - резюмировал математик. И добавил, что призывает вообще отстранить Министерство образования и науки от руководства таким важным делом, как организация науки.

«Посмотрите на его «багаж»: система финансирования науки разрушена, редакционно-издательская деятельно разрушена, аттестация кадров разрушена, аспирантура разрушена... Зато наукометрия и бюрократизация внедрены. Может ли такое министерство отвечать за огромную сумму денег и важнейшие задачи? По-моему, это недопустимо».

В завершении масла в огонь подлил академик Евгений Дианов: «Мы должны предпринять все усилия, чтобы вернуть институты в Академию наук, иначе мы никогда не продвинемся вперед. И еще обязательно увеличить финансирование науки. Мы должны четко сказать президенту, что страна идет в пропасть без науки».

Совет принял решение об обращении к президенту страны о возврате институтов в Академию. А вместо проекта программы о фундаментальной науке предложил тот проект, что подготовила РАН.

Распоряжение Федерального агентства научных организаций от 23.11.2017 г. № 315 «Об утверждении кандидатур на должности руководителей научных организаций, подведомственных Федеральному агентству научных организаций»

Распоряжение Федерального агентства научных организаций от 23.11.2017 г. № 315 «Об утверждении кандидатур на должности руководителей научных организаций, подведомственных Федеральному агентству научных организаций»
http://fano.gov.ru/common/upload/library/2017/11/main/130954.PDF

Выступление нобелевского лауреата Жореса Алферова в Государственной Думе

Экспертный совет по фундаментальным и прикладным научным исследованиям при Комитете Госдумы по образованию и науке обсудил предложенные Минобрнауки и РАН проекты программ фундаментальных научных исследований на долгосрочный период. Indicator.Ru публикует наиболее яркие высказывания куратора совета — нобелевского лауреата, академика Жореса Алферова.

Санкт-Петербургский государственный университет сегодня в силу целого ряда обстоятельств в области научных исследований и научно-технологических – слабый университет. Его включили во все это дело (участником подпрограммы второй госпрограммы «Научно-технологическое развитие Российской Федерации» на 2018-2025 годы, – прим. Indicator.Ru) только потому, что его закончили наш президент и наш премьер-министр.

Одна из бед нашей страны — более широких, что мы часто в силу разных причин не говорим о некоторых вещах, о которых стесняемся говорить. [Включить ли] Московский государственный университет [как участника в подпрограмму второй госпрограммы «Научно-технологическое развитие Российской Федерации» на 2018-2025 годы]? У меня нет никаких возражений. МГУ за последние годы, во-первых, расстроился в три или четыре раза больше, чем было построено раньше. Конечно, он завел ряд политических отделов и организаций, от которых для науки мало проку, это другой вопрос. Но там имеется целый ряд мощнейших лабораторий. А Петербургский университет, к величайшему сожалению, терял позиции. Там был мощный физический факультет, там были выдающиеся математики, там были выдающиеся геохимики. И их нет.

Сегодня, если вы посмотрите, за последние 10-15 лет Нобелевские премии по химии были все по биохимии, за работы на самом деле в области физиологии, и медицины, и биохимии. И простите, мы этим занимаемся, а нам нечего предложить. У нас этого класса работ нет. Если говорить совершенно честно, в области физики, я получаю эти конверты регулярно, мне кроме академика Сюняева, который давно работает в Германии, некого предлагать из российских ученых. Потому что вот это произошло за последние 25-30 лет. Мы должны снова поднять нашу науку, и мы должны это делать с Академией вместе.

Положение действительно у нас с наукой ужасное. Положение со страной ужасное. С моей точки зрения, я это неоднократно отмечал во всех выступлениях, главная проблема нашей науки российской, я имею в виду естественные и технические науки прежде всего, но не только, это невостребованность науки экономикой и обществом страны. Проблемы решаются тогда, когда наука нужна. Нужна не только экономике, но и обществу, речь идет и о гуманитарных проблемах. Мы имеем то, что мы имеем. Что при этом мы должны делать? Вот кричать, писать Бортникову (имеется в виду директор ФСБ России Александр Бортников, — прим. Indicator.Ru) и прочее? От этого ничего не произойдет.

Мы должны тем не менее делать то, что мы можем делать для возрождения научных исследований в стране, чтобы они возрождали нашу экономику и приводили к тому, что в итоге появится эта востребованность. Я не зря сказал, здесь не нужно становиться в позу: «РАН и мы должны все определять на свете. Минобрнауки и мы должны определять все на свете». Ведь на самом деле, простите, я работаю в Российской академии наук с 30 января 1953-го года, я могу сказать, я участвовал в очень многих и фундаментальных, и прикладных исследованиях, за которые нужно было отвечать очень здорово, и в наших атомных делах, и прочее. Могу вам сказать следующую вещь: проблем было и тогда достаточно много, и они всегда были, как говорится. С нами считается мировая наука только тогда, когда она чувствует нашу силу. Вместе с тем и для развития экономики страны мы можем это делать только на основе продвинутых научных исследований.

Проблема институтов заключается, между прочим, в том, что резко упало их финансирование. У нас сейчас шустрые научные работники получают по одной и той же теме четыре-пять-шесть грантов и неплохо живут. А институт в целом и отнюдь не грантовые организации наверху должны определять, что в первую очередь нужно развивать. Поэтому я и говорю, давайте программы Академии науки, которые создавались научными работникам, в которые мы вкладывали нашу квалификацию, наш опыт,

ответственным исполнителем по этой программе, вместе и достаточно быстро работать, чтобы успеть сделать эти предложения. Говорить о том, что мы решим проблему? Нет, но мы все-таки пойдем по этой дороге.

Академик Сергеев поделился своим мнением о том, как государство и РАН должны управлять научной политикой

Президент РАН: есть резон в образовании министерства науки

Москва. 22 ноября. INTERFAX.RU - Академик Александр Сергеев был избран президентом Российской академии наук в конце сентября, и с ним в РАН связывают надежды на восстановление статуса академии и качественные перемены в государственной научной политике. В наследство новому руководителю досталась масса нерешенных проблем: судьба академических институтов, разделение полномочий с Федеральным агентством научных организаций (ФАНО), неопределенное положение РАН в структуре управления наукой в стране, снижение престижа научной профессии и критика существующей системы присуждения ученых степеней.

В интервью корреспонденту "Интерфакса" Алексею Курилову академик Сергеев рассказал о своем критическом отношении к резонансной реформе науки 2013 года, планируемой корректировке закона о РАН, планах по изменению статуса академии наук, и высказал свою позицию по поводу идеи о создании отдельного министерства науки.

- Александр Михайлович, вы на посту президента Российской академии наук уже без малого два месяца. У вас было много встреч, консультаций, совещаний, собраний, не считая заседаний правительства РФ, в которых вы тоже теперь принимаете участие. Что лично вы считаете самым главным итогом этих двух месяцев?

- Я думаю, что самым главным итогом является то, что мы постепенно двигаемся в направлении консенсуса между Российской академией наук и органами власти в том, чтобы роль Российской академии наук в жизни страны в развитии науки повышалась. Это один из существенных тезисов моей, или я могу сказать – нашей предвыборной программы. И более того, это первый тезис, с которого программа начинается.

Я считаю, что если мы не определимся с нашим общим и единым пониманием роли науки в стране и роли академии наук в развитии этой науки, то мы будем попросту терять время. И те задачи, которые стоят перед страной в плане научно-технологического развития, будут выполняться, так скажем, не столь эффективно и не столь быстро.

Нам совершенно необходимо вернуть реальный статус Российской академии наук с тем, чтобы она могла в полной мере участвовать в формулировке и реализации научно-технической политики страны.

Я в течение этих двух месяцев видел, что в принципе настроение такое есть у всех ветвей власти и что действительно мы должны сейчас правильно выстраивать свои отношения с тем, чтобы мы могли двигаться быстро и уверенно вперед. Это, по-видимому, будет главный момент.

Я очень рад, что, как мне кажется, есть взаимопонимание в основных моментах на этом пути. А то, что касается каких-то нюансов, я думаю, мы дальше будем как-то более притираться, выстраивать наши отношения так, чтобы мы могли идти все вместе дальше.

Мне кажется, что очень важным является публикация указов и распоряжений президента РФ в пятницу о том, что сейчас меняется структура президентского совета по науке и образованию, и роль Российской академии наук в деятельности этого совета будет в соответствии с этими указами, безусловно, возрастать (17 ноября был опубликован указ президента РФ об изменении состава и структуры Совета при президенте РФ по науке и образованию – ИФ).

- Вы назначены заместителем председателя этого совета. Что это значит для академии? Что вы сможете изменить на этом посту?

- Если говорить о роли президентского совета по науке и образованию, то, наверное, это такой наиболее значимый орган управления наукой в нашей стране. Конечно, конкретная реализация – за правительством, за министерством образования и науки, за академией наук, за федеральным агентством научных организаций. Но то, что касается вектора направлений, как мы двигаемся, это прерогатива совета при президенте.

Очень важным является то, что у президента страны есть два заместителя. Один заместитель – это помощник президента по науке, а второй заместитель – это президент академии наук. Я думаю, что этим все сказано. Но здесь нужно добавить, что меняется не только персональный состав президентского совета, меняется его структура. И в структуре теперь появляется три основных блока. Один из этих блоков – это межведомственные советы по реализации стратегии. Второй блок – кадровая комиссия. И третий блок – это межведомственные рабочие группы.

То, что касается межведомственных советов, то это необходимый инструмент реализации стратегии, потому что это советы по ответу на большие вызовы, которые стоят перед страной в области науки и технологий. Эти советы будут определять конкретные программы и проекты, которые в стране будут выполняться в плане поиска и нахождения ответов на эти большие вызовы.

У межведомственных советов будет единый координационный совет, который будет интегрировать работу всей этой структуры советов, определять общее направление. Здесь следует отметить, что академии наук предложено этот координационный совет, который стоит над межведомственными советами, возглавить. Это важный момент, и это и большая новая обязанность для Российской академии наук – и, конечно, очень большая ответственность. Поэтому указы и распоряжения президента, которые вышли в пятницу, как бы дают старт этому новому процессу и академия наук сейчас будет существенно вовлечена в реализацию стратегии.

- В 2013 году, когда произошла реформа Российской академии наук, вы были заместителем директора института прикладной физики. Вы помните вашу реакцию на происходящие изменения и реакцию ваших коллег? Какой она была?

- В 2013 году случилось довольно неожиданное событие, когда по существу без всякого согласования с научной общественностью был предложен проект закона, существенно изменяющего статус Российской академии наук, да и ее структуру. Это было, во-первых, настолько неожиданно, и, во-вторых, как большинство ученых в стране расценило, настолько несправедливо, что естественно начались протесты.

И я должен сказать, что я сам серьезно участвовал на этой стороне баррикад в этом движении. Я считаю, что роль этого протестного движения была очень важной, потому что законопроект был существенно изменен, и мы действительно вошли в новый этап функционирования Российской академии наук, когда академия стала существовать отдельно от институтов.

Вот прошло четыре года со времени этих реформ, и, по-видимому, такое наиболее доминирующее мнение и, прежде всего, со стороны ученых, что эта реформа не привела к явным положительным сдвигам, поэтому требуется дополнительная корректировка направления. Я считаю, что сейчас и президент нашей страны и правительство понимают, что нужно внести изменения в курс развития, и они собственно теми предложениями, которые были сделаны после выбора нового президента академии наук, показали, что они открыты к именно разговору о том, как правильно скорректировать научную политику в стране. Собственно академия наук сейчас этим занимается и формулирует свои предложения. Я думаю, что диалог у нас начался в этом направлении и мы найдем какие-то решения, которые адекватны данному моменту.

- Одним из ваших предложений, которые вы формулировали и в своей предвыборной программе и в ваших первых заявлениях для прессы в качестве президента Российской академии наук, было изменение статуса РАН. РАН не должна быть ФГУПом, РАН должна иметь особый статус в структуре российской власти, в структуре российской науки. Насколько я понимаю, такие изменения должны быть внесены в закон о науке. Вот эти поправки, они уже готовы? Как над ними идет работа и когда они могут быть внесены в нижнюю палату?

- Прежде всего, такие поправки должны быть внесены в 253-й федеральный закон о Российской академии наук (принятый в 2013 г. резонансный закон N 253-ФЗ, изменивший структуру российской науки и статус РАН – ИФ). Они каким-то образом должны быть отражены и в новом законе о науке. Но, по-видимому, закон о науке выйдет все-таки позднее, чем будут внесены поправки в 253-й федеральный закон. Нам нужно внести поправки, которые изменяют статус Российской академии наук, давая ей инструменты для реального участия в реализации научно-технической политики страны. Тот статус, который сейчас есть, по существу таких инструментов не дает.

И это не означает, что мы должны отменить 253-й федеральный закон и что-то предложить вместо него. Этот закон может быть настроен посредством корректировок таким образом, что он будет отвечать тем предложениям, которые мы формулируем.

Основная идея предложений заключается в том, что академия наук должна получить право на научно-организационное руководство академическими институтами. Сейчас Федеральное агентство научных организаций (ФАНО – ИФ) в соответствии с этим законом осуществляет административно-хозяйственное управление институтами. Речь идет о формулировании тех важных задач, которыми институты должны заниматься и одновременно с этим, естественно, об ответственности за то, чтобы эти задачи были выполнены. Так получается, что сейчас за эту часть никто не отвечает. И это действительно требует корректировки.

Возможно ли это при такой формулировке юридического статуса, который есть в 253-м федеральном законе, это вопрос открытый. Мы считаем, что нет, и лучше было бы статус изменить (в соответствии со ст. 2 закона N253-ФЗ, РАН по организационно-правовой форме является ФГУП, ее учредителем выступает правительство РФ - ИФ). Ну, а дальше должны работать юристы. Тут, наверное, должно быть так, как при решении, когда ставится какая-то научная задача, сначала формулируется техническое задание. Техническое задание – что мы бы хотели, какие функции ответственности должны появиться в Российской академии наук. А юристы должны искать соответствующие возможности, такой статус должен быть или другой. Но самое главное, чтобы здесь форма не мешала проявлению существа.

То есть Российская академия наук должна иметь полномочия и нести ответственность за научно-организационную деятельность академических институтов. Это самый важный момент.

- Вы говорили, что Российская академия наук должна быть соучредителем академических институтов.

- Один из вариантов и так (присутствует в законе – ИФ), если посмотреть и на саму структуру 253-го федерального закона, где говорится, что есть административно-хозяйственная деятельность и есть научная деятельность. Вот административно-хозяйственная деятельность, так как она дальше была сформулирована и получила развитие в указе президента, в постановлении правительства, она очень четко выстроила те функции, которые имеет федеральное агентство научных организаций. А то, что касается научной части, в 253-м федеральном законе прописано, что академия наук отвечает за науку, а вот как это реализуется, не прописано. Вот это собственно мы хотели, чтобы было сделано.

Наверное, один из самых простых вариантов, это действительно то, что от имени Российской Федерации в части, касающейся административно-хозяйственного управления, учредителем является Федеральное агентство научных организаций. В части, касающейся науки, научно-организационных вопросов, Российская академия наук. И казалось бы тогда просто в духе того же 253-го федерального закона будет выстроена симметричная конструкция.

И отсутствие сейчас инструментов в части, касающейся Академии наук, как раз приводит к тем вопросам и проблемам, которые мы с вами обсуждаем. Вот это надо корректировать.

- Вы с Михаилом Михайловичем Котюковым говорили уже на этот счет? Какова его позиция? Потому что он давал интервью не так давно на НТВ, и он говорил в этом интервью о том, что существующая структура, 253-м законом заданная, еще себя не исчерпала.

- Структура не исчерпала, то есть, так скажем, ФАНО и Академия наук, такая конфигурация себя не исчерпала точно, это мое мнение.

- То есть вы с ним согласились?

- Да, мы должны работать вместе: одни заниматься одним, другие - заниматься другим, и для того, чтобы эта наша деятельность была конструктивной, у нас четко должны быть выстроены все соотношения на интерфейсе. Проблема эта заключается в интерфейсе.

И я могу привести такой пример. Предположим, какой-то институт не выполняет госзадание, не выполняет по научной причине. ФАНО, естественно, не может разобраться, почему это произошло, но в настоящий момент несет всю ответственность за то, что случилось. А Академия наук в данной ситуации не отвечает ни за что. Вот это странно, так ведь?

То есть нужно действительно выстроить вместе с ФАНО такую структуру деятельности Академии наук, где бы четко появились инструменты, полномочия и ответственность.

И, на наш взгляд, самым простым было бы действительно то, что в части, касающейся административно-хозяйственной деятельности, учредителем выступает Федеральное агентство научной организации, в части, касающейся научно-организационной работы, - Российская академия наук.

Насколько эта структура юридически может быть оформлена, над этим сейчас работают юристы, на первый взгляд, мнение юристов, работающих в Академии наук, такое, что в принципе такая структура возможна.

- 31 октября у вас была встреча с членами Совета Федерации, там обсуждалось множество вопросов, в частности, поднимался вопрос о высшем образовании, о кадрах. Вы раскритиковали крен российских вузов в инновации вместо подготовки кадров. Вы отмечали, что вузам нужно лучше учить, а институты РАН должны сосредоточиться на инновациях и науке.

- А институтам РАН нужно лучше работать в науке.

- Вы, конечно, подчеркивали, что это не отменяет того, что и вузы, и институты должны сотрудничать между собой, но при этом каждый должен заниматься своим делом, каждый должен быть мастером в том, что он делает. Вы, по сути, говорили об изменении архитектуры науки и высшего образования. Вот этот вопрос вы с Ольгой Юрьевной Васильевой, министром образования, обсуждали?

- У меня была встреча с Ольгой Юрьевной на прошлой неделе, и мы эти вопросы тоже поднимали. Я думаю, что мы единомышленники в том, что действительно сначала каждый должен хорошо делать то, для чего он предназначен. То есть вузы должны прежде всего хорошо учить, а академические институты - прежде всего должны хорошо работать в науке. Вот после того, как они это делают, и если видно, что у них действительно есть прогресс, положительная производная, после этого можно говорить о том, что у них появляются какие-то другие отчетные функции, то, что их можно оценивать по чему-то еще.

Согласитесь, странно, например, в том случае, если эффективность научной деятельности академических институтов падает, вводить им еще шкалу отсчета, насколько они хорошо занимаются образовательной деятельностью, так ведь? Надо сосредоточиться на том, чтобы решить, почему у них есть проблемы с научной работой, добиться того, чтобы там была положительная производная, а уже после того говорить, что да, а вот еще есть образовательный компонент, а как тут у вас обстоят дела?

Совершенно зеркально такая же ситуация с вузами.

Я считаю, что, прежде всего, вузы должны готовить кадры и готовить их все лучше и лучше. Здесь очень много претензий. И ясно, что те выпускники, которые сейчас являются продукцией нашего высшего образования, далеко не во всем удовлетворяют тем требованиям, которые предъявляются к нашему высшему образованию.

Причем тренд тоже не положительный. И зачем тогда определять какие-то новые шкалы – научные, инновационные – и судить институты по ним в условиях, когда основная образовательная компонента страдает?

Надо сначала сосредоточиться на чем? На том, чтобы вузы стали лучше учить, а научные учреждения – лучше делать науку. А уже после этого смотреть какие-то дополнительные функции. И в этом плане, конечно, я считаю, что нужно возвращаться к программе интеграции, которая была на рубеже веков и хорошо работала. Там действительно в основу закладывалось, что для того, чтобы вузы лучше учили, а институты академические лучше работали, вот эта программа вводилась и функционировала. Думаю, что надо возвращаться к этой программе.

И мне кажется, что мы с Ольгой Юрьевной здесь являемся единомышленниками в этом отношении.

- По сути, если перефразировать: науке - научное, образованию – образовательное. В связи с этим – вы, конечно, слышали эти слухи, эти разговоры о том, что нужно разделить министерство, сделать министерство образования и отдельное министерство науки. Насколько у этих слухов есть основания, и являетесь ли вы сторонником создания отдельного научного министерства?

- В разных странах по-разному. В большинстве все-таки министерство образования и науки вместе. В традициях нашей страны, наверное, скорее, все-таки не так. Потому что у нас было министерство просвещения, министерство образования – и министерство науки и технологии, вот такие разные конфигурации. И можно посмотреть и вспомнить, в каких условиях развитие было, так скажем, наиболее эффективно.

Мне кажется, что можно организовать и министерство науки, скажем: министерство образования, включая и высшее образование, - это одно министерство, а второе - это министерство науки.

Но дальше встает вопрос, если говорить об академических институтах. Вот у нас есть федеральное агентство научных организаций. Мы с вами говорим, что мы считаем, что конфигурация ФАНО и РАН себя не изжила, и это взаимодействие может быть отрегулировано. Тогда встает вопрос: есть еще министерство науки. Вот институты, которые принадлежат сейчас ФАНО. Они уходят в министерство науки, тогда что – ФАНО превращается в министерство науки?

- Скажем, подчиняется министерству науки.

- Оно сейчас не подчиняется.

- Допустим, мы сейчас фантазируем. Если переподчинить ФАНО министерству науки?

- Вы знаете, если министерство науки занимается политикой в области науки, как, собственно, сейчас министерство образования и науки и занимается политикой в области науки, – то, наверное, в этом случае министерство науки может быть. Если оно начинает включать в себя еще и институты, то тогда мне, например, не очень понятно, какова будет роль Федерального агентства научных организаций. Что, оно тогда будет агентством, которое при этом министерстве науки? То есть, эта конфигурация пока не очень понятна.

Потом, когда говорят о министерстве науки, вспоминают от ГКНТ (Государственный комитет Совета Министров СССР по науке и технике – ИФ). Но ГКНТ был органом власти, который находился выше, чем обычные министерства. И решения, которые принимал ГКНТ, были обязательны для министерств. Если у нас появляется министерство науки, которое вровень стоит с Минздравом, с Минпромторгом и т.д., то будет ли в этой конфигурации научно-технологическая деятельность выделена таким образом, что это министерство науки может определять научную политику вот этих министерств? Вряд ли.

Ведь посмотрите, в чем у нас проблема? У нас в каждом министерстве есть своя наука. Вы берете Минздрав - там есть наука, Минпромторг - там есть наука, Минсельхоз - там есть наука. Везде есть наука.

Если вы посмотрите на суммарное финансирование науки в стране - оно вроде неплохое, но наука растащена по разным министерствам. Если мы введем министерство науки, и что, как мы можем собрать в единое целое? Тогда надо организовывать что-то на более высоком уровне, да? Какой-то орган, который сверху бы каким-то образом координировал научную деятельность других министерств, это уже не министерство науки.

Вопросов здесь действительно много.

Я не исключаю, что есть некий резон в образовании министерства науки, потому что в Минобрнауки очень много всего. И одно министерство, которое курирует деятельность от детских садов до науки, действительно имеет очень широкий спектр занятий.

Но при этом надо думать, что все-таки будет происходить с научными институтами. Научные институты есть в ФАНО, есть государственные научные центры, научные институты есть в университетах. Они что, останутся там, где они есть, или это министерство сгрудит все у себя? Ведь вот какой вопрос.

Я бы все-таки сейчас, в ближайшей перспективе, сохранил – я являюсь сторонником сохранения конфигурации РАН-ФАНО, правильно выстроенной, с измененным, поднятым статусом Российской академии наук. А в плане принятия и разработки вот таких вот политических вопросов, это может быть и Минобр, который сейчас существует, и министерство науки, но я не вижу в этом смысле каких-то существенных изменений.

В конце концов, структуру федеральных органов исполнительной власти определяет у нас президент, наверное, какие-то дискуссии будут в ближайшее время в связи с президентскими выборами так или иначе, но сейчас точно какой-то определенности, что обязательно должно быть министерство науки, нет. Определенно нет.

- Есть еще один вопрос, который волнует ученых в том числе, и он обсуждался на президиуме РАН неделю назад. Вопрос о присуждении ученых степеней. Прежде всего, обсуждалось расширение списка вузов, которые имеют право присуждать ученые степени. Должна ли Академия наук принимать участие в процессе присуждения ученых степеней? Считаете ли вы, что нужно как-то реформировать ВАК и вообще реформировать эту систему?

- Позиция такая, что, во-первых, ВАК должна остаться, вне всякого сомнения. Я считаю, что это достояние нашей страны - наличие единой системы оценки кадров высшей квалификации. Достояние - потому что мы с помощью ВАК в советское время сумели правильным образом выстроить и позиционировать нашу систему оценки квалификации.

Смотрите, как устроена система оценки кадров высшей квалификации у нас в стране. У нас есть доктора наук, прежде всего. В некоторых других странах тоже есть докторские степени, но они абсолютно не играют никакой роли. Обычно там защищаются PhD ("доктор философии", ученая степень во многих западных странах, которая признается эквивалентом российской степени кандидата наук – ИФ), причем PhD там на уровне, я бы сказал, существенно низшем, чем наши кандидатские диссертации. Если мы говорим "давайте мы сделаем так, как у них", то мы что, наши докторские степени теперь будем браковать, считать, что они не нужны?

Я думаю, что подавляющее большинство ученых считают, что докторские степени именно с учетом той важной роли, которая сложилась сейчас в нашей стране, – они обязательно должны быть. И ВАК должен быть единой системой оценки кадров высших квалификаций.

Можно проводить какие-то эксперименты. Собственно, когда два университета получили право на присуждение собственных степеней, ну, наверное, можно было попробовать и таким образом.

Вы знаете, тут речь идет о, скажем, даже о каких-то процедурных вопросах: как организуются, например, заседания диссертационных советов. Я знаю, что в Московском университете и в Питерском университете (СПбГУ – ИФ) по-разному. В Московском университете более традиционно, Питерский университет сейчас проводит эксперименты больше по-западному, когда, по существу, (диссертационный – ИФ) совет под каждого защищающего собирается свой и приглашается много людей со стороны, и в том числе из-за границы, вот они решают. Такие эксперименты можно проводить. Но, во-первых, я считаю, что они должны занимать очень небольшую часть от всего количества присуждаемых степеней, это первое. И во-вторых, надо какое-то время посмотреть, что будет получаться.

И вот такое резкое расширение числа организаций, которые могут свои степени присуждать – сейчас же 25 организаций имеют такое право – мы считаем преждевременным, это неправильно. Собственно, и заявление президиума Академии наук было таким, что мы считаем, что здесь просто спешка не нужна.

Потом, я всегда говорю: когда мы обсуждаем отмену каких-то стандартов, то почему мы это делаем в отношении кадров высшей квалификации?

У нас же с вами для кадров низшей квалификации, извините, выпускников школ, существует единая система ЕГЭ. А почему мы должны ломать систему более высокого уровня? Тоже как-то непоследовательно, да?

При всей критике, которая в адрес ЕГЭ существует, ЕГЭ есть и продолжает быть. То есть, на мой взгляд, эксперименты вести можно, но когда вместо двух (университетов – ИФ) появляется 25, это уже похоже не на эксперимент, а на систему, так ведь? Вот я считаю, что это преждевременно. И я вижу, что подавляющее большинство ученых, – не только президиум РАН, а подавляющее большинство ученых в стране, – именно таким образом и считают.

Есть еще и другие моменты, связанные с ВАК. Это, как вы говорите, вопрос о том, какова роль Академии наук в аттестации кадров. Если вы возьмете экспертов Высшей аттестационной комиссии, там очень много представителей Российской академии наук. Должна ли Российская академия наук как организация делать какие-то рекомендации по формированию экспертных советов? Этот вопрос можно обсуждать тоже, вместе с ВАК. Пожалуйста, можно обсуждать, можно просто выстраивать какие-то совместные обсуждения этого вопроса. Квота – не квота, а просто действительно обсуждать тактику в назначении этих экспертных советов.

Есть еще интересный вопрос, очень важный, который тоже обсуждался, это вопрос ссылок в диссертациях.

Понимаете, у нас есть некий список журналов ВАК, публикации в которых являются достаточными для того, чтобы они признавались при защитах (соискатель ученой степени в России обязан опубликовать основные результаты своей работы в рецензируемых изданиях, входящих в утвержденный ВАК перечень – ИФ). И здесь, казалось бы, с одной стороны – надо, чтобы требования к этим журналам ужесточались, так ведь? Если мы хотим, чтобы были качественные защиты, это значит, что публиковать свои работы надо в журналах высокого качества. С другой стороны, картина такая, что качество журналов определяется по некой международной шкале, когда мы говорим о импакт-факторах журналов. Это есть такая международная шкала, показывающая фактически, насколько часто ссылаются на статьи в журнале. И здесь у нас дело обстоит, в общем, не очень хорошо, потому что значительное число журналов из списка ВАК имеют маленькие импакт-факторы. Это вопрос очень серьезный, потому что можно, например, сделать так, что журналы с импакт-фактором больше 0,5 входят только вот в этот список. Но если, допустим, защищаются кандидатские диссертации, и защищается молодежь, то, может быть, ей трудно сразу публиковаться в журналах с таким большим импакт-фактором.

В любом случае мне кажется, что нужно пересмотреть список ВАКовских журналов, и прийти, может быть, к некоторому пониманию, как в дальнейшем этот список может эволюционировать, с учетом этого обстоятельства, о котором я говорю.

Конечно, это все пёстро по разным дисциплинам. Есть дисциплины, например, такие, что практически невозможно публиковаться в зарубежных журналах с высоким импакт-фактором. Допустим, мы говорим о гуманитариях - там, действительно, журналы могут быть в основном отечественные. Если говорить о естественнонаучной части, то там, наоборот, все достаточно интернационализировано, и существует единая мировая шкала. Есть, например, сельскохозяйственные науки, в которых вроде бы, с одной стороны, тоже есть достаточно большое число зарубежных журналов, но по состоянию научных исследований в области сельского хозяйства нам, может быть, трудно сразу проникнуть в такие журналы.

Поэтому для разных дисциплин, конечно, должен быть разный подход. Но мне кажется, что нужно очень серьезное внимание уделять и регулировать посредством ВАК эти перечни журналов, в которых мы считаем что должны публиковаться, и постоянно модернизировать этот список таким образом, чтобы подтягивать качество публикаций. Этот вопрос тоже находится в ведении ВАК, но здесь Академия наук, конечно, может оказать помощь в этом вопросе.

- Назначалась ли уже очередная встреча с президентом Российской Федерации? Есть уже какая-то дата?

- Даты пока нет, потому что только появились указы, которые следуют из тех пожеланий, а потом поручений, которые, фактически, во время первой встречи были сформулированы.

По первой встрече есть еще некоторый список тех пожеланий, что бы мы хотели облечь в поручения, соответствующее письмо направлено президенту. И я думаю, что мы сейчас сосредоточимся на вопросах, связанных со статусом Российской академии наук, и на двух других вопросах: это вопрос о роли российской науки в, как сейчас называется, научной дипломатии, и на вопросе, связанном с поддержкой фундаментальной науки в плане ее инструментализации.

Сейчас в плане получения соответствующего поручения у нас ведется работа с администрацией президента. Нам нужно четко сформулировать, потому что когда идет разговор с президентом, нужно фактически уже представить развитые и согласованные материалы, которые нуждаются только в последней точке. В этом направлении мы сейчас и работаем.

Сделан ход на упреждение. Что принципиально меняет новая программа фундаментальных исследований в России

Российская академия наук должна в ближайшее время доработать Программу фундаментальных научных исследований в РФ на долгосрочный период (2021-2040 гг.) и представить ее на утверждение в правительство. Что особенного в готовящемся документе?

Цель программы - получение новых фундаментальных знаний об основах мироздания, закономерностях развития природы, человека и общества в интересах социально-экономического, научно-технологического развития и обеспечения национальной безопасности России. Особо подчеркивается, что именно фундаментальная наука должна стать тем основным инструментом, который позволит реализовать Стратегию научно-технологического развития РФ, утвержденную указом президента страны в конце 2016 года.

Речь идет о ключевых для страны вопросах: независимости и конкурентоспособности, качестве жизни людей, экономическом росте, создании современных систем здравоохранения и образования. Не менее важная задача - ответ на риски и угрозы, обусловленными "большими вызовами". Их сложность и масштаб таковы, что они не могут быть устранены только за счет увеличения ресурсов. Здесь решающей становится роль фундаментальной науки. Не случайно разрабатываемая сейчас в РАН программа стала важнейшим элементом Стратегии научно-технологического развития.

Авторы документа считают, что нынешнее состояние сферы фундаментальных исследований не позволит должным образом выполнить поставленные Стратегией задачи. Дело в том, что сегодня фундаментальные научные исследования в гражданской сфере проводят многие организации: РАН, институты, входящие в систему РАН - ФАНО, а также институты минобрнауки, минздрава, минкультуры, минстроя, НИЦ "Курчатовский институт", "Институт им. Н.Е. Жуковского", федеральные ядерные центры, государственные научные центры, вузы, в том числе МГУ и Санкт-Петербургский госуниверситет, федеральные и национальные исследовательские университеты, государственные корпорации.

Связанные с наукой реформы 1991-2017 годов привели к тому, что система научных исследований в стране стала носить фрагментарный характер, нарушено единое научно-технологическое пространство, отсутствует связь науки, образования, промышленности, затруднен конструктивный диалог между властью и научным сообществом. В итоге Россия все дальше отстает от технологически развитых стран, что представляет угрозу для национальной безопасности. Кроме того, введение рядом государств антироссийских санкций требует поиска новой модели социально-экономического и научно-технологического развития.

Чтобы изменить ситуацию, по мнению авторов документа, надо прежде всего восстановить целостную систему организации фундаментальных научных исследований в стране. Именно программа должна стать средством координации фундаментальных научных исследований, а РАН получить право на такую координацию и научно-методическое руководство научными организациями и вузами, независимо от их ведомственной принадлежности.

Перманентные реформы привели к тому, что система научных исследований у нас стала фрагментарной

Программа состоит из четырех разделов. Первый - "Фундаментальные научные исследования", финансируемые федеральным бюджетом. Это, в частности, поисковые и ориентированные разработки, исследования на уникальных установках, объектах "мегасайенс" и т.д.

Второй раздел - "Ориентированные фундаментальные исследования по направлениям Стратегии НТР". Речь о проектах, финансируемых из средств, выделяемых по приоритетным направлениям Стратегии НТР, в том числе цифровым технологиям, роботизированным системам, новым материалам, экологически чистой и ресурсосберегающей энергетике, персонализированной медицине, высокопродуктивному и экологически чистому агро- и аквахозяйствам, создание безопасных и качественных продуктов питания, противодействие техногенным и биогенным рискам, терроризму и киберугрозам.

Третий раздел - "Инициативные фундаментальные научные исследования", финансируемые государственными научными фондами. Четвертый - "Ресурсное, материально-техническое и информационное обеспечение фундаментальных научных исследований". В этом разделе главная задача - подготовка научных кадров высшей квалификации, интеграция науки и образования, создание фонда для обеспечения фундаментальных исследований современной техникой.

Чтобы оценить, как реализуется программа, предлагается набор индикаторов, в частности, число публикаций в базе WEB of Science и число цитирований, внутренние затраты на исследования и разработки (на 1-го исследователя) и, конечно, доля финансирования науки в структуре ВВП в сопоставлении с развитыми странами (США, Франция, Германия, Япония, Великобритания, Китай).

Общее управление программой будет вести координационный совет. Организационно-техническое и научно-методическое обеспечение работы координационного совета возлагается на Российскую академию наук.

прямая речь

Владимир Иванов, заместитель президента РАН, член-корреспондент РАН:

Представленный документ пока является, по сути, концепцией, идеологией того, как РАН видит развитие отечественной фундаментальной науки. Проект сейчас направлен на обсуждение в разные организации. Мы уже получили немало замечаний и предложений. Когда после всех этих итераций концепция будет согласована со всеми участниками, мы начнем насыщать ее конкретными цифрами и положениями по организации работы.

Президиум РАН согласовал кандидатуры на должности руководителей научных организаций ФАНО России

26.10.2017 17:05
24 октября 2017 года прошло заседание Президиума Российской академии наук, в рамках которого был согласован список кандидатур на должности руководителей научных организаций, подведомственных ФАНО России, в соответствии с требованиями Федерального закона от 27 сентября 2013 года № 253-ФЗ и постановлением Правительства РФ от 5 июня 2014 года.

С постановлением Президиума РАН от 24 октября 2017 г. № 178 можно ознакомиться здес

В Москве ученые начнут получать 110 тыс. рублей

В Москве с понедельника ученые начнут получать 110 тысяч рублей

По этапам. Как идет оценка институтов РАН

Нынешнее лето оказалось судьбоносным не только для Академии наук, которая активно занималась подготовкой к выборам будущего руководства, но и для ранее подведомственных ей институтов. По инициативе ФАНО России началась оценка их результативности, которой ученых давно пугали. По ее итогам НИИ разделят на три категории, и к аутсайдерам примут серьезные меры. На подготовительной стадии была создана ведомственная комиссия по оценке, сформированы 26 референтных групп по направлениям исследований и в рамках каждой из них - свой экспертный совет, подобраны эксперты, утверждены необходимые регламенты и методики. На следующем этапе институты сравнили по наукометрическим показателям, этот этап уже завершен. Теперь в дело вступили эксперты. Процесс должен завершиться к началу зимы.

Как проходит оценка? Что уже сделано? Каковы предварительные результаты? На вопросы “Поиска” ответила начальник Управления академического взаимодействия и обеспечения деятельности НКС ФАНО России, секретарь ведомственной Комиссии по оценке результативности деятельности научных организаций Евгения Степанова.

- Евгения Владиславовна, почему впервые проводимая межведомственная оценка результативности институтов названа внеочередной?

- В соответствии с постановлением Правительства РФ от 8 апреля 2009 года №312, оценка должна осуществляться раз в пять лет, то есть в нашем случае в 2018-2019 годах. Но федеральный орган исполнительной власти имеет право инициировать внеочередную оценку, что агентство и сделало, попросив институты представить итоги работы за три года - с 2013-го по 2015-й.

- Сколько НИИ проходят оценку?

- Сначала в списке была 541 организация, но к настоящему времени перечень сократился до 513. Дело в том, что от оценки освобождены институты, которые завершили процесс реструктуризации.

- Значит, те, кто начал реорганизацию, но пока не влился в новую объединенную структуру, остаются в игре?

- Да, оценку не проходят структуры, которые перестали быть отдельными юридическими лицами, и организации, на базе которых созданы новые центры.

- По правилам в экспертных советах референтных групп должно быть более половины ученых “со стороны”, не работающих в академических структурах. Удалось ли соблюсти эту пропорцию?

- Правила соблюдены. Для обеспечения объективности в экспертные советы были включены представители вузов и отраслевых научных институтов. Мы очень благодарны коллегам, которые согласились принять участие в этой нелегкой работе. Отмечу также, что ведомственная комиссия по оценке приняла решение: руководители экспертных советов референтных групп (ЭС РГ) не должны работать в подведомственных ФАНО структурах, а членами советов из академических организаций не могут быть люди, занимающие руководящие должности, - директора, заместители директоров, ученые секретари.

- Сколько экспертов от ЭС РГ оценивает каждый институт? Как организована их работа?

- Для каждой организации назначается по два эксперта. Хотя бы один из них должен быть из организации, не подведомственной ФАНО. Эксперт отвечает примерно на 20 вопросов, характеризующих деятельность организации, а также готовит заключение, в котором указывает сильные и слабые стороны института, включая рекомендации по формированию программы его развития.

В ФАНО создана информационно-аналитическая система для сопровождения всего цикла работ по оценке. Организации вносят в нее необходимые сведения, которыми пользуются эксперты, готовя свои заключения. Члены экспертных советов и ведомственной комиссии, кроме того, имеют доступ к результатам наукометрической и экспертной оценки.

- Как известно, главный итог оценки - распределение НИИ по трем категориям: лидеры, стабильно работающие и не показывающие значимых результатов. Кто дает заключение об отнесении к той или иной категории?

- Категория организации определяется ведомственной комиссией на основе рекомендаций экспертных советов, результатов наукометрического и экспертного анализа, заключения Российской академии наук. При этом основная роль в оценке принадлежит ЭС РГ, которые дают рекомендации по предварительному отнесению организаций к той или иной категории.

Хочу подчеркнуть, что на основании экспертного анализа присваиваемая организации по формальным основаниям категория результативности может быть изменена - повышена или понижена, но не более чем на одну позицию.

- В референтные группы входят только академические организации?

- Перечень референтных групп сформирован и утвержден Межведомственной комиссией (МВК) по оценке результативности деятельности научных организаций, созданной Минобрнауки России. В него входят все научные организации страны. Но на данном этапе - ведомственной оценки - внутри референтных групп сравниваются только НИИ, подведомственные ФАНО. Информация о предварительном распределении организаций по категориям будет направлена в МВК. На основании обобщения результатов в масштабах страны - с учетом результативности не только академических, но и других научно-исследовательских и отраслевых организаций - МВК сформирует свои рекомендации. Окончательное решение по отнесению подведомственных институтов к одной из трех категорий примет ФАНО на основании итогового заключения ведомственной комиссии.

- Как рассчитывается средний показатель результативности по референтной группе? На сколько должны отличаться от него значения для разных категорий?

- По каждому из ключевых показателей (публикации, патенты, разработки, финансовая результативность) вычисляется среднее арифметическое с учетом данных всех входящих в референтную группу институтов. Таким образом, для каждого научного направления мы получаем набор пороговых значений. Именно с ними сравниваются показатели каждого конкретного института.

Показатели результативности для отнесения научной организации к первой категории должны не менее чем на 25% процентов превышать средние в соответствующей референтной группе. Для отнесения ко второй категории они могут быть не более чем на 25% процентов ниже средних. Если этот разрыв больше - организация попадает в третью группу.

- Для оценки института используется 5-10 основных показателей и несколько дополнительных. Каков их “вес”?

- Это зависит от профиля деятельности организации. Сначала НИИ самостоятельно определяют, к какому из трех профилей они относятся - “Генерация знаний”, “Разработка технологий” или “Научно-технические услуги”. Экспертные советы смотрят, насколько корректно выбран профиль, и могут дать рекомендации по его корректировке. При определении наукометрической категории в каждом профиле используются основной показатель и один из дополнительных. Для отнесения к первой категории основной и дополнительный показатели должны быть выше соответствующих пороговых значений. Если основной показатель ниже “порога”, организация относится к третьей категории. Остальные попадают во вторую категорию.

Например, для профиля “Генерация знаний” определяющим является число публикаций, индексируемых в международных системах научного цитирования, в расчете на 100 исследователей. Дополнительные показатели - количество созданных результатов интеллектуальной деятельности (РИД), имеющих государственную регистрацию и (или) правовую охрану, плюс количество выпущенной конструкторской и технологической документации, в расчете на 100 исследователей или объем доходов от конкурсного финансирования, отнесенный к общей численности выполнявших исследования и разработки сотрудников.

Для профиля “Разработка технологий” главный показатель - количество РИД плюс конструкторская и технологическая документация, а дополнительные - число опубликованных произведений плюс объем доходов от использования РИД и совокупный доход малых инновационных предприятий, отнесенный к общей численности исследователей.

Для организаций, оказывающих научно-технические услуги, главный критерий - отношение внебюджетных поступлений к бюджетному финансированию, а дополнительные - публикации и РИД.

- Если для определения категории применяется только один основной показатель, как используются другие?

- Остальные показатели учитываются всеми, кто участвует в подготовке экспертных заключений.

- В какой стадии сегодня находится процесс оценки?

- Все проходящие оценку организации предоставили необходимые сведения. Проведена огромная работа по их проверке, корректировке и приведению в соответствие с цифрами, предоставляемыми в Росстат, а также с данными российских и международных систем научного цитирования. В настоящее время с этими сведениями работают эксперты ведомственной комиссии по оценке и Российской академии наук.

- Чем регламентируется участие РАН в оценке? На каком этапе она подклю-

чается?

- О необходимости учета экспертного мнения РАН говорится в приказе Минобр-науки России от 5 марта 2014 года №161, который утвердил типовое положение о комиссии по оценке результативности. Аналогичная норма внесена в Методику оценки результативности, утвержденную приказом ФАНО от 26 июня 2015 года №22н.

По предложению ведомственной комиссии Академия наук участвует в двух этапах оценки. Сначала отделения РАН готовят экспертные заключения о результатах деятельности организаций на основе полученных от них сведений. Потом в РАН будет направлено утвержденное ведомственной комиссией предварительное распределение по категориям, чтобы отделения в случае необходимости сформулировали свои замечания к этому решению.

- Чье мнение будет играть решающую роль - экспертов ведомственной комиссии или отделений РАН?

- Я бы не стала противопоставлять этих участников, ведь у них разные функции. РАН оценивает качество проводимых исследований, а ведомственная комиссия акцентирует внимание на результативности работы и потенциале научных организаций - инфраструктурном, кадровом, внедренческом.

- И все же кто в случае разногласий будет принимать окончательное решение?

- Ведомственная комиссия на основе предложений экспертных советов референтных групп.

- По рукам уже ходят списки институтов, которые попадают в третью группу по формальным показателям. Можете назвать общую цифру?

- Результаты наукометрической оценки - это только вспомогательный материал для экспертов. Поэтому имеющиеся сегодня данные - сугубо предварительные. Согласно им, примерно 20% организаций по наукометрическим показателям находятся ниже пороговых значений в своих референтных группах.

- Когда институты будут ознакомлены с результатами предварительной оценки? Смогут ли они опротестовать принятые в отношении них решения?

- Предварительные результаты, утвержденные ведомственной комиссией, будут направлены в научные организации. Институты, попавшие во вторую категорию, имеют право обратиться в ФАНО с заявлением о пересмотре решения и просить проведения детальной экспертной оценки всей организации и (или) ее структурных подразделений. К такому заявлению должны быть приложены необходимые сведения. Таким образом, для организаций второй категории детальная экспертная оценка проводится по их запросу. А вот институты, предварительно отнесенные к третьей категории, должны в обязательном порядке предоставить ведомственной комиссии дополнительные сведения о своих структурных подразделениях.

В любом случае все спорные вопросы будут открыто обсуждаться, все мнения приниматься во внимание.

Вокруг выборов президента РАН становится все больше интриг

Процесс подготовки выборов нового президента Российской академии наук (РАН) вышел на финишную прямую. Напомним, выборы президента РАН должны состояться 25 сентября на Общем собрании РАН. Новый президент РАН должен быть официально объявлен 27 сентября. Это уже вторая попытка академиков выбрать себе президента. Первая, в марте 2017 года, была фактически сорвана в результате «спецоперации», проведенной чиновниками из властных структур: все три кандидата на высший академический пост сняли свои кандидатуры.

Политическое и государственное руководство страны решило не пускать на самотек сентябрьские выборы. От правительства подготовку к выборам курировал вице-премьер РФ Аркадий Дворкович.

Последние полгода академия находилась в уникальной ситуации. Ее возглавлял исполняющий обязанности президента РАН академик Валерий Козлов. Президиумом РАН было подготовлено новое положение о выборах президента. К 25 июля РАН сформировала список претендентов на пост президента, и он был отправлен в правительство на утверждение – такова новая процедура, установленная после срыва выборов в марте.

Изначально в этом списке было семь кандидатур академиков: Евгений Каблов – генеральный директор Всероссийского института авиационных материалов; Геннадий Красников – генеральный директор AO «НИИ молекулярной электроники», председатель совета директоров ПАО «Микрон»; Роберт Нигматулин – научный руководитель Института океанологии РАН им. П.П. Ширшова;

Владислав Панченко – научный руководитель Института проблем лазерных и информационных технологий РАН, председатель совета Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ); Александр Сергеев – директор Института прикладной физики РАН; Алексей Хохлов – проректор МГУ им. М.В. Ломоносова, заведующий лабораторией физической химии полимеров Института элементоорганических соединений РАН; Валерий Черешнев – директор Института иммунологии и физиологии Уральского отделения РАН.

В основном все они были выдвинуты отделениями РАН. Лишь двое – Алексей Хохлов и Роберт Нигматулин – самовыдвиженцы: им пришлось собирать 50 подписей своих коллег-академиков. С чем они легко справились, собрав даже больше.

31 августа правительство РФ, рассмотрев кандидатуры, представленные РАН, список подкорректировало. В списке, согласованном правительством, отсутствуют две кандидатуры: Алексей Хохлов и Валерий Черешнев. Таким образом, Общее собрание РАН 25 сентября будет выбирать президента РАН из пяти кандидатур. В случае успешного завершения выборов кандидатуру президента РАН окончательно будет утверждать президент Владимир Путин. Он, кстати, может и не согласиться с выбором академиков. И тогда сам назначит президента РАН – по своему выбору любого из академиков. Таким образом, государство фактически перестало считать Академию наук хотя бы относительно отдельной от него, государства, силой. Академик, тем более – президент РАН, это теперь обычный госслужащий.

Как бы там ни было, по информации «НГ» из источников в Президиуме РАН, «сверху дано принципиальное указание выборы провести».

Пока же можно отметить следующее. «Отсеянный» академик Алексей Хохлов – сын одного из лучших, как многие считают, ректоров МГУ им. М.В. Ломоносова за всю советскую историю, Рема Хохлова, в академических кругах рассматривался как одна из желаемых кандидатур на пост президента РАН. Он хорошо знает устройство европейской науки (почетный профессор Университета Ульма, ФРГ). Хохлов возглавляет Совет по науке при Минобрнауки РФ. В одном из своих интервью после утверждения его кандидатом на пост президента РАН он заявил: «С учетом моего жизненного опыта я бы с большей осторожностью относился к понятию демократии в науке». Скорее всего в его отсеве на правительственном фильтре сказалась «ревность» нынешнего ректора МГУ, академика Виктора Садовничего. По другой версии, этот кандидат не устраивал члена-корреспондента РАН, директора НИЦ «Курчатовский институт» Михаила Ковальчука. Последнего в кулуарных разговорах называют одним из инициаторов реформы РАН, начатой четыре года назад.

Что касается академика Валерия Черешнева, то он и сам, как представляется, не строил иллюзий относительно своей кандидатуры. Тут сказалось, что он 10 лет работал в Госдуме. По-видимому, правительство просто не захотело «размывать» голоса на выборах и сняло с доски «слабую фигуру». Тем более вызывает недоумение, что в списке оставлен академик Роберт Нигматулин. Ему – 77 лет, а по действующему положению о выборах существует возрастной ценз – 75 лет. Все рассчитывали, что именно его и отсекут от списка. Но, как пошутил в беседе с «НГ» один из академиков, «правительство просто отрезало две последних по списку кандидатуры».

Из нескольких независимых источников «НГ» сообщили, что фаворитом власти на предстоящих выборах президента РАН является академик Владислав Панченко. По нашей информации, в некоторых отделениях РАН пытаются убедить голосовать за «кандидата власти». Однако сделать это будет трудно.

Источник «НГ» на условиях анонимности сообщил, что к Панченко много претензий по работе РФФИ, который он возглавляет: «Работа фонда малопрозрачна. К тому же за Панченко – тяжелый моральный след: ведь это именно он в марте нынешнего года фактически стал инициатором срыва выборов президента РАН. Он уже снимал свою кандидатуру и вот вновь баллотируется. Некрасиво это». Отметим также, что 15 сентября академику Панченко исполняется 70 лет. С учетом государственного курса на омоложение кадров высших управленцев это тоже может сыграть свою роль.

Впрочем, не исключается вариант и неожиданного кадрового решения. Источник «НГ» в Президиуме РАН сообщил, что после правительственного решения отцепить двух академиков может выстрелить фигура академика Геннадия Красникова. «За него – мощное военно-промышленное лобби в академии, – подчеркнул собеседник «НГ». – Он член Военно-промышленной комиссии, которую возглавляет Владимир Путин. Красников руководит межведомственным Советом главных конструкторов по электронной компонентной базе РФ. При заявленном властью курсе на цифровую экономику все это может сыграть за него. К тому же ему всего 59 лет. Опять же – это ему в плюс».

Черный дым над Академией наук

Вторая попытка выборов президента Российской академии наук должна состояться 26 сентября. На прошедшей неделе правительство согласовало окончательный список кандидатов на пост, причем двум академикам, директору Екатеринбургского института иммунологии Валерию Черешневу и проректору МГУ Алексею Хохлову в участии чиновники отказали — без объяснения причин.

Напомним, в марте выборы завершились скандалом, когда все участники сняли свои кандидатуры — якобы были претензии к прозрачности голосования, необходимо было решить «процедурные вопросы». Из трех кандидатов, выдвигавшихся в марте, только один оказался в нынешнем списке — это Владислав Панченко, директор Института молекулярной физики в Курчатовском институте, который возглавляет близкий к президенту Михаил Ковальчук, старший брат акционера банка «Россия» Юрия Ковальчука. Бывшему президенту РАН академику Владимиру Фортову, тоже участвовавшему в выборах в марте, настоятельно не рекомендовали баллотироваться на этот раз. При этом источники в Академии рассказали «Новой» о том, что выборы могут быть сорваны за счет низкой явки — что, впрочем, еще сильнее ударит по престижу РАН и ее способности автономно выбирать своего президента. Академики, не решаясь открыто говорить о ситуации вокруг смены руководства организации, кажется, намерены заниматься тихим саботажем.

В июле Госдума приняла закон о новых правилах избрания президента РАН. Во-первых, победитель будет определяться простым большинством голосов (50% + 1 голос). Раньше для избрания нужно было набрать не менее 2/3 голосов. Во-вторых, система утверждения на пост стала многоступенчатой. Сначала кандидатуры выдвигает сама Академия, дальше список отправляется на согласование в правительство, затем — на общем собрании большинством голосов академиков выбирается президент РАН. Есть и заключительный шаг — главу Академии наук должен утвердить Путин.

Голосование будет признано несостоявшимся, если ни один из кандидатов не наберет на общем собрании более 50% голосов. Источник «Новой» в РАН на условиях анонимности рассказывает, что вероятность дважды несостоявшихся выборов сейчас очень высока:

— Я склоняюсь к варианту, что не победит никто. Правительство опять скажет «что же вы такие несерьезные ребята, никак не можете провести сами выборы». Да и кому они в Академии в таком виде уже нужны? Новые правила сами по себе очень странные. Сначала выдвигаются кандидаты, потом правительство должно согласовать этих кандидатов, то есть выходит, что кого-то правительство может не согласовать. Это значит, что правительство не доверяет кому-то из Академии. Дальше идет этап утверждения президентом. И он тоже может не утвердить одобренного правительством кандидата. Следовательно, он не доверяет правительству. Получается, что выборы проходят в условиях всеобщего недоверия.

В июне было опубликовано открытое письмо членов неформального клуба «1 июля» на имя президента России. Ученые выступили против изменения процедуры выборов, в частности, согласования кандидатов правительством: «Эти нормы превращают наше право избирать президента Российской академии наук в фикцию, заменяют их фактическим назначением и делают участие в голосовании бессмысленным». Под письмом подписались более 100 человек — академиков и членов-корреспондентов РАН.

Математик Виктор Васильев, подписавшийся под открытым письмом Путину, рассказал «Новой», что набрать 50% голосов хотя бы одному из кандидатов тяжело из-за прогнозируемой низкой явки:

— У нас страна большая, академики едут из всех регионов, кто-то может просто махнуть рукой на эти выборы, которые и так уже доверия не вызывают. На эти общие собрания всегда процентов 20, как минимум, не приходит. Это действительно вариант, про который много говорят, что выборы опять признают несостоявшимися. Если произойдет большой раскол голосов и если в последнем туре значительное число проголосует «против всех», то есть испортят бюллетень. Например, можно не пометить вообще ничего. Повторюсь, здесь причина в недоверии к новой системе выборов.

Источник «Новой» говорит, что на выборах в марте был лидер, Владимир Фортов, но его вынудили подписать заявление об отставке и сняться с выборов администрация президента. Сейчас фаворитом считают Владислава Панченко как единственного из прошлых кандидатов и приближенного к влиятельным братьям Ковальчукам. Если выборы все-таки состоятся, то претендовать на победу, считает источник «Новой», сможет он или физик Александр Сергеев.

— Отдельно я бы поставил, конечно, Панченко, потому что он выдвинут со стороны Курчатовского института Ковальчука. И Александра Сергеева — это очень достойная кандидатура, и его выдвинуло отделение физических наук. А здесь просто статистика показывает, что те кандидаты, которые выдвинуты физиками, обычно становятся президентами.

Год работы министра Ольги Васильевой

Министр с истекшим сроком годности: потерянный год Ольги Васильевой

19 августа 2016 года малоизвестный сотрудник кремлевской администрации Ольга Васильева была назначена министром образования и науки России. А уже 18 сентября того же года (в этот день прошли выборы в Госдуму) у нее истек срок политической годности. Это утверждение может показаться парадоксальным. С должности министра никто Ольгу Васильеву не снимал. У нее есть все шансы остаться на этом посту как минимум до окончания срока полномочий кабинета Медведева. Но я все же настаиваю на своем тезисе: у руководителя российского образования безвозвратно истек срок годности. Ту политическую задачу, ради выполнения которой Васильеву на самом деле назначили министром, она уже исполнила. А вот связанные с ее назначением надежды миллионов родителей и учителей, как показал прошедший год, обречены так и остаться надеждами.

Цепь событий, которые привели к выдвижению Ольги Васильевой на роль министра образования, началась в мае 2016 года, когда премьер Дмитрий Медведев начал особо жестко «отливать в граните». Общаясь с населением в Феодосии, Медведев в ответ на вопрос пенсионерки выдал фразу, которая в сокращенном варианте вошла в «сокровищницу» крылатых фраз русского языка: «Денег нет, но вы держитесь». Летом того же года, выступая на форуме «Территория смыслов», Дмитрий Анатольевич так ответил на вопрос о низких зарплатах учителей: «Меня часто об этом спрашивают: и по учителям, и по преподавателям... Это призвание. А если хочется деньги зарабатывать, есть масса прекрасных мест, где это можно сделать быстрее и лучше. Тот же самый бизнес. Но вы же не пошли в бизнес, как я понимаю? Ну вот!»

В обществе это высказывание было однозначно расценено как плевок в лицо учителям. И в тех расположенных на Старой площади в Москве структурах российской власти, которые отвечали за подготовку к предстоящим думским выборам, такое положение дел вызвало неприкрытую тревогу. Учительское сословие традиционно считается опорой партии власти. Уже многие годы школьные функционеры и представители аналогичных бюджетных учреждений составляют костяк участковых избирательных комиссий. Отталкивать от себя этот класс людей менее чем за два месяца до парламентских выборов было бы для российской власти настоящим безумием. Кремлю требовалось срочно дать сигнал российским учителям: мы с вами, мы за вас!

Но вот как именно это можно было сделать? Варианта послать такой сигнал с помощью тогдашнего министра образования Дмитрия Ливанова не было. Даже те чиновники, кто хорошо относится к Ливанову, признают: общение с людьми не его сильная сторона. По степени своей «ласковости» и «изящества манер» Ливанов не сильно отличался от другого знакового «реформатора» нашего времени — бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова. В «политических шахматах» есть закон: если фигура больше не может выполнять отведенную ей роль, эту фигуру следует безжалостно смахнуть с политической шахматной доски и заменить новой.

И такая свежая, пригодная для выполнения важной политической миссии фигура нашлась. Совершенно внезапно и, как говорят, даже без консультаций с профильным социальным вице-премьером Ольгой Голодец у Министерства образования появился новый руководитель. Впервые в истории СССР и России руководителем сферы народного просвещения стала женщина — работавшая на заре своей карьеры в разных московских школах учителем пения и учителем истории кремлевская чиновница Ольга Васильева.

Если смотреть на это кадровое назначение чисто с политической точки зрения, то его следует признать несомненно удачным. Одним ударом Кремль обезопасил себя от потенциальных неприятностей на сентябрьских выборах в Государственную думу — выборах, которые оказались скучными, но вполне удачными для Путина. Однако миллионы людей обрадовались смене министра образования вовсе не потому, что сочли это удачным политическим маневром.

Они обрадовались потому, что линия министра Ливанова и его единомышленника и предшественника в этом кресле Андрея Фурсенко исчерпала себя. Потому, что призванные приблизить российскую систему образования к западным образцам реформы оказались не до конца продуманными. Потому, что год тому назад Ольга Васильева казалась человеком, способным вернуть в наши школы здравый смысл и ту часть советского педагогического опыта, от которого вовсе не обязательно было отказываться. 12 месяцев спустя можно констатировать: наши тогдашние ожидания оказались неизмеримо завышенными.

Сразу хочу оговориться. Я по-прежнему считаю, что некоторые из привычных обвинений в адрес министра образования являются неоправданными. Например, прошлым летом было много разговоров о том, что Ольга Васильева является убежденной сталинисткой. Я резко негативно отношусь к Иосифу Сталину и его государственной деятельности. И поэтому очень внимательно прочитал те отрывки из выступлений нового министра, которые приводились как доказательство ее просталинских настроений. Возможно, я плохо искал, но никакой реальной апологетики «вождя народов» я в этих отрывках не увидел.

Не совсем правильным я считаю и возлагать на Ольгу Васильеву вину за то, что в наших вузах и школах продолжает расти платный компонент. Министр образования — это не Господь Бог и даже не высший лидер государства. В условиях, когда экономика страны падает или по меньшей мере не растет, сам по себе министр образования мало что может сделать в плане защиты интересов своей отрасли. Почему, например, Маргарет Тэтчер в свою бытность британским министром образования в начале 70 х годов прошлого века пошла на упразднение практики бесплатной раздачи молока школьникам? Не потому, что ей хотелось заработать обидное прозвище «Тэтчер — похитительница молока», которое приклеилось к ней на несколько лет. В те годы в Британии бушевал страшный экономический кризис. И премьер-министр Эдвард Хит принял нелегкое, но вполне осознанное решение: в кризисных условиях сфера образования не является приоритетом для его правительства. В современной России в аналогичном с Хитом положении оказался Владимир Путин. Как подтвердили мне сразу несколько уважаемых экспертов, в условиях нынешних жестких бюджетных ограничений наша страна не может одновременно вкладывать адекватные деньги в здравоохранение и образование и вести при этом «мускулистую» внешнюю политику. Путин, как известно, сделал выбор в пользу активной защиты национальных интересов РФ на международной арене. И такой выбор — вне зависимости от того, является он правильным или неправильным, — к сожалению, предопределил дальнейшее размывание принципа бесплатности образования в нашей стране.

Но даже в условиях ограниченных финансовых ресурсов министр образования России не является беспомощной пешкой. Министр может — и должен — сделать многое. Принято считать, что современное российское образование является очень слабым. Я с этим не совсем согласен. В некоторых аспектах наше образование является очень даже сильным. Проблема в том, что эта сила направлена вовсе не в ту сторону, что нужно. Если называть вещи своими именами, то мы в сфере образования повторяем опыт Китая времен императоров.

В течение более чем тысячи лет чиновником в императорском Китае мог стать только человек, успешно сдавший специальный государственный экзамен кэцзюй. Ввели этот экзамен для того, чтобы возможность попасть на государственную службу была даже у талантливого простолюдина. Поэтому задания в области каллиграфии, классической литературы и арифметики были подчеркнуто сложными. А для того чтобы избежать жульничества, предпринимались и вовсе изуверские меры: экзаменуемого запирали на три дня в специальной келье вместе с заданием и запасом еды и питья.

Однако постепенно все выродилось в экзамен ради экзамена. Кэцзюй стал тормозом развития страны, одной из причин ее отсталости. Ставить знак равенства между кэцзюй и ЕГЭ было бы, конечно, преувеличением. Но все, кто лично столкнулся с ЕГЭ, знают: в старших классах российских школ детей не учат в прежнем смысле этого слова. Детей учат сдавать ЕГЭ. Школьники и их родители непонятно ради чего проходят через ад: умение догадаться, где надо поставить крестик, не делает из ребенка образованного и приспособленного к успешной профессиональной жизни человека.

Нет признаков того, что Ольга Васильева готова приступить к ликвидации перекосов в подведомственной ей сфере. Один из самых вопиющих таких перекосов — потрясающий разрыв в уровнях доходов между вузовскими руководителями и вузовскими преподавателями.

Я слежу в социальных сетях за ректором довольно известного высшего учебного заведения из нашей Северной столицы. Сейчас, судя по фото, этот почтенный ректор пребывает в Княжестве Монако — инспектирует самые дорогие рестораны и увеселительные заведения. Кто знает, что такое Монако, тот поймет: цены здесь не просто высокие, а заоблачные. А недавно я пообщался со своим знакомым — преподавателем еще более известного питерского вуза. Его зарплата сравнима с зарплатой уборщицы в уважающем себя коммерческом банке. Я понимаю, что подобное сопоставление не совсем корректно. Но ситуация, когда ректор в шоколаде, а преподаватели — в совсем другой субстанции, является в современной России типичной. И это абсолютно неправильно. Другая страшная проблема российского образования — вузоцентризм. Все стремятся дать своим детям высшее образование, а экономика тем временем задыхается от недостатка квалифицированных рабочих кадров, которые, по идее, должны готовить в техникумах и иных подобных учебных заведениях.

Сделаю еще одну важную оговорку: возлагать исключительно на Ольгу Васильеву ответственность за то, что все эти и многие другие острые проблемы нашего образования или не решаются вообще, или решаются безумно медленно, было бы не совсем корректно. Васильева в должности всего год. Она не готовилась к работе на посту министра. Ей по-любому необходимо время на раскачку. Беда в том, что у России этого времени на раскачку нет. Образование в нашей стране — это огромная инерционная система. Сдвинуть ее с места в нужном направлении можно только сверхусилиями. А чтобы приложить эти сверхусилия, необходимо обладать стратегическим видением, необходимо иметь четкую программу действий.

Судя по утечкам из Министерства образования, у Ольги Васильевой такого видения и такой программы нет. И это вполне объяснимо: чтобы иметь видение и программу, надо долго готовиться к роли руководителя российского образования, долго вариться в этой сфере. Вместо этого в лице Васильевой мы имеем человека, который долго работал совсем в другой сфере. Чиновника, чье назначение на должность министра было обусловлено ситуативными политическими соображениями.

А между тем в современном мире хорошее состояние сферы образования — это залог экономического роста. И, кстати, не только экономического. Еще в ХIХ веке после поражения Австрии в войне с Пруссией знаменитый журналист, географ и антрополог из Лейпцига Оскар Пешель написал в редактируемой им газете «Заграница»: «Народное образование играет решающую роль в войне... когда пруссаки побили австрийцев, это была победа прусского учителя над австрийским школьным учителем».

Я не хочу, чтобы Россия с кем-либо воевала. Но равным образом я не хочу, чтобы Россия проиграла в мировом конкурентном соревновании. А сейчас мы в этом соревновании как минимум не выигрываем — не выигрываем и не сможем выиграть, пока в сфере нашего образования не начнутся реальные прорывные изменения к лучшему. За год своей работы на посту министра Ольга Васильева не сделала ничего особо плохого. Но в то же самое время она не сделала ничего особо хорошего. Российское образование потеряло год — год, который в теории мог бы быть наполнен позитивными переменами. Вот почему я считаю, что нам нужен министр образования, чей срок годности еще не истек.

Кредо ФАНО — профанация?

Минобрнауки РФ, подготовившее ранее проект закона «О научной, научно-технической и инновационной деятельности», запустило процедуру его общественных обсуждений. Начало этого процесса показало: законопроект требует доработки. О необходимости его усовершенствования высказались ученые, видные общественные деятели, политики. Чем же нехорош законопроект, что необходимо в нем принципиально менять — в рамках редакционного проекта «Экспертный совет» еженедельника «Аргументы недели» говорят наиболее авторитетные представители научных и образовательных кругов Приангарья.

В очередном заседании «Экспертного совета» с его бессменным ведущим — журналистом Игорем Альтером приняли участие академик РАН Михаил Кузьмин, член-корреспондент РАН Виктор Рукавишников, член-корреспондент РАН Николай Горячев, член-корреспондент РАН Евгений Григорьев, а также ректор ИГУ, доктор физико-математических наук, профессор Александр Аргучинцев.

Сошлись во мнении о вреде реформирования

Виктор Рукавишников откровенен и называет проект нового закона продолжением процессов интеллектуальной коллективизации, начатой в 2013 году реформированием Российской академии наук. «Качественный анализ этих процессов пока никто не провел. Никто из реформаторов не может толком сказать, как все это отразится на состоянии отечественной науки. То, что происходит сейчас и предлагается авторами законопроекта, это не просто объединение научных ресурсов для экономии бюджетных средств. Запускаются более глубинные процессы, как минимум речь идет о сокращении количества научных сотрудников», — уверен он.

С точки зрения Виктора Рукавишникова, на ситуацию оказывает влияние и необходимость выполнять так называемые «майские указы» президента, предусматривающие в числе прочего увеличение заработной платы в бюджетной сфере на 200% к 2018 году: «Как, за счет чего повышать зарплату? Только за счет оптимизации, по-другому никак. У нас ежегодно сокращаются объемы финансирования Российского фонда фундаментальных исследований, экономика который год находится в стагнации — все это не дает развиваться научным структурам. На фоне этого в новом законе некие разработчики, «эффективные менеджеры», демонстрируют полное непонимание предмета и не хотят слушать самих ученых. По их представлениям, научные институты должны стать чем-то вроде «шарашек», которые сами себе зарабатывают на пропитание».

Принятие закона без продуманных поправок в него приведет к тому, что ситуация будет еще хуже, чем в 90-х годах, считает Михаил Кузьмин. «Но в пресловутых 90-х у нас хотя бы была самостоятельность. Научные институты могли заключать договоры с международными фондами, участвовать в проектах, получать финансирование и самостоятельно распоряжаться им, — напоминает академик. — Сегодня эти возможности закрыты, а бюджетом по своему усмотрению управляет ФАНО. Если ситуация будет и дальше развиваться в этом направлении, то России грозит реальная участь перейти в число второстепенных стран с точки зрения развитости науки, проводимых фундаментальных исследований. В итоге мы потеряем свой статус и престиж на международном уровне».



Проект закона «О научной, научно-технической и инновационной деятельности» с перспективой его принятия ставит точку в процессе коммерциализации науки. «Авторы фиксируют законопроект как окончательную попытку внедрить бизнес-технологии в управление наукой и не понимают, что это не просто вредно, а смертельно для нее, — рассуждает Николай Горячев. — Всю российскую науку пытаются запихнуть в какую-то примитивную схему, поставить на одну доску и научные структуры, и вузы, и ученых как физических лиц». По его мнению, законопроект не учитывает решение уже назревшей проблемы, связанной с кадровым обеспечением научной сферы. «У нас вырождается класс специалистов, которые умеют аналитически мыслить. Но развитие науки без анализа невозможно! А сейчас из школ выходит молодежь, привыкшая к тестовой системе. Если так будет продолжаться, то мое дальнейшее видение будущего науки весьма пессимистично», — прогнозирует Николай Горячев.

Запрос на кадры остается без ответа

Евгений Григорьев присоединяется к мнению о том, что ситуация с кадрами обостряется. «Научная часть, связанная с медициной, после небезызвестных реформ перестала развиваться. Этому способствуют и другие процессы. В медицинских вузах уничтожили субординатуру, интернатуру, сократили ординатуру и аспирантуру. А кем теперь будет пополняться медицинская наука? Ответа нет. В условиях дефицита научных кадров звания и степени присуждают людям, не имеющим должного уровня знаний, опыта, — говорит он. — В основе сегодняшних негативных процессов, которые мы наблюдаем, лежит прежняя ошибка в объединении под «крышей» РАН трех академий и создание ФАНО. Нет единоначалия, мы пытаемся впрячь в одну повозку коня и трепетную лань, что уж удивляться результату. Организованности нет, кадрового наполнения нет, финансирования нет. Поэтому мы и находимся на распутье, а не на пути к развитию».

Александр Аргучинцев также отмечает проблему с кадровой составляющей. Ситуация в Иркутской области сейчас такова, что выпускники школ с наивысшими показателями по ЕГЭ предпочитают уезжать в другие города — Москву, Санкт-Петербург, Новосибирск, Красноярск. А в иркутские вузы в основном пытаются пойти те, кого бы раньше к университетскому образованию и близко не подпустили. «Но это только одна составляющая. В самих вузах реальная научная работа зачастую подменяется гонкой за показателями. Вузы, чтобы в полном объеме получать финансирование, тоже должны выполнять «дорожные карты», в частности по майским указам президента. За счет чего наращивать институту размер заработной планы? Вариантов немного — либо снижать качество образования и набирать всех подряд, либо резко увеличивать учебную нагрузку на преподавателей. О какой науке тогда может идти речь, если человек будет преподавать по кратно увеличенной норме, — недоумевает Александр Аргучинцев. — Естественно, что в таких условиях вузы, с которых также спрашивают и за развитие науки, начинают что-то выдумывать, брать к себе в штат по совместительству известных специалистов, имеющих публикации в международных научных изданиях, публиковаться в журналах за деньги, либо публиковать материалы, не являющиеся чем-то принципиально новым, а так называемым «перепевом» уже известного. Иными словами, научная деятельность часто подменяется профанацией».

По мнению Михаила Кузьмина, к решению проблемы должны подключиться региональные власти. Примеры позитивного сотрудничества научного сообщества и областных властей есть. При поддержке правительства Приангарья, в частности, не было допущено реформирование Иркутского научного центра. «Именно местные власти должны транслировать в федеральный центр информацию о существующих сложностях, настаивать на их решении. Это важно. Если загубить кадровую школу в отдельно взятом регионе, то и на развитии территории можно ставить крест», — считает Михаил Кузьмин.

«Только это должна быть системная работа, а не разовое тушение пожара. Иначе все время будем кого-то спасать, и никакого развития не будет», — добавляет Александр Аргучинцев.

Вопрос извечный — «что делать?»

«Чем дальше в лес, тем становится страшнее», — описывает ситуацию с будущим науки Виктор Рукавишников. «Сложно сказать, чем руководствуются эти «эффективные менеджеры», писавшие проект закона. Вполне возможно, тем, что Академия наук пока остается одной из немногих структур, доносящих правду до президента, — предполагает он. — Чиновники не хотят правды, им не нужны независимые ученые. Может быть, поэтому и затеяны все реформы. Тогда нам остается ждать только одного — пока кто-то умный и обладающий властью не напишет что-то в духе знаменитой статьи «Головокружение от успехов».

«Чтобы иметь хорошие перспективы на завтра, надо бережно сохранять опыт предыдущих поколений. У нас этого пока не получается. Возьмем, к примеру, ситуацию с нашими студентами, выступающими на международных олимпиадах. На протяжении десятилетий мы брали первые места и имели сильнейшие позиции по физике, математике, а сейчас держимся во второй десятке. Мы губим наше образование, скатываемся с завоеванных позиций. Минобразования заставляет школы, вузы, научные институты думать о вещах, не связанных с учебной и научной деятельностью. Изменение такой системы — первое, с чего нужно начинать, — подчеркивает Михаил Кузьмин. — Второе, нужно дать хотя бы небольшую альтернативу финансирования юнаучной среды. В стране много людей, желающих стать спонсорами, содействовать разработкам ученых. Нужно поощрять эту практику, разработать систему налоговых поощрений и льгот для таких людей и компаний».

«У меня грустный прогноз. Что-то начнет меняться тогда, когда изменится подход к научному сообществу. Нынешнее кредо ФАНО: если вы хотите учить и заниматься наукой — научитесь зарабатывать. Но надо думать головой и понимать, что при таком подходе вся наука и образование сосредоточатся только в Москве и Санкт-Петербурге. А кто будет готовить врачей и педагогов для Урала, Сибири, Дальнего Востока?! — вновь и вновь задается вопросом Виктор Рукавишников. — Чиновники не понимают, что настоящая наука формируется в интеллектуальном бульоне, в котором должны присутствовать все формы — и малые, и большие институты. Только тогда появится научный прорыв. И его целью должно быть не количество диссертаций и статей, а результат, когда мы с гордостью скажем, что, к примеру, наши истребители летают в четыре раза быстрее иностранных».

Александр Аргучинцев считает, что при складывающихся обстоятельствах уже через пять-семь лет, возможно, будет поздно спасать науку и образование. «Мы можем тратить миллиарды на закупку оборудования, строительство новых корпусов вузов и научных институтов. Но сейчас мы стоим перед реальной опасностью разрыва поколений, потерей сложившихся научно-педагогических коллективов. И никакие деньги не позволят потом преодолеть этот разрыв, мы лишимся как высочайшего уровня нашей фундаментальной науки, так и грамотного преподавания знаний молодым поколениям», — предупреждает он.

«Самое страшное сейчас, что замалчивается очень большая проблема. Почитайте газеты, посмотрите телепередачи. Практически нигде, кроме двух-трех источников вы не найдете правдивого описания ситуации. Хотелось бы донести наш сегодняшний разговор до высших кругов, до людей ответственных за развитие страны в настоящее время», — резюмирует Михаил Кузьмин.

Объявление о начале приема документов кандидатов на должности руководителей 35 научных организаций, подведомственных Федеральному агентству научных организаций

Федеральное агентство научных организаций в соответствии с Федеральным законом от 27 сентября 2013 г. № 253-ФЗ «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», постановлением Правительства Российской Федерации от 5 июня 2014 г. № 521 «Об утверждении Положения о порядке и сроках согласования и утверждения кандидатур на должность руководителя научной организации, переданной в ведение Федерального агентства научных организаций», на основании приказа ФАНО России от 14 августа 2017 г. объявляет о начале приема документов кандидатов на должности руководителей научных организаций, подведомственных Федеральному агентству научных организаций, согласно приложению. Прием документов осуществляется с 14 августа 2017 года по 8 сентября 2017 года по адресам:

- г. Москва, Ленинский проспект, д. 32 а, кабинет № 312, Отдел кадров по работе с подведомственными организациями Административного управления Федерального агентства научных организаций. Контактный телефон: (499) 215 38 16

- г. Екатеринбург, ул. Первомайская, д. 91, оф. 411 Уральское территориальное управление Федерального агентства научных организаций. Контактный телефон: (343) 374-41-34

- г. Владивосток, ул. Светланская, д. 50, Дальневосточное территориальное управление Федерального агентства научных организаций. Контактный телефон: (4232) 26-50-15

- г. Новосибирск, Морской проспект, 2, кабинет № 228, Сибирское территориальное управление Федерального агентства научных организаций. Контактный телефон: (383) 330-24-47

График приема:
понедельник - четверг с 10.00 до 17.00,
пятница с 10.00 до 16.00 (по местному времени).

Кандидат в вышеуказанные сроки представляет следующие материалы:

анкета установленной формы (здесь);
заявление о своем согласии на выдвижение (здесь) и на обработку персональных данных (здесь);
копия документа, удостоверяющего личность;
заверенная в установленном порядке копия трудовой книжки;
копия документа о высшем образовании и о квалификации;
копия документов об ученой степени, ученом звании;
две фотографии размером 3 см x 4 см;
информация о наличии допуска к сведениям, составляющим государственную тайну
список научных работ кандидата;
список диссертаций докторов и кандидатов наук, подготовленных при научной консультации или под научным руководством кандидата;
основные положения программы развития научной организации (не более 2 страниц машинописного текста);
рекомендации о выдвижении кандидата ученым советом научной организации, и (или) отделением (бюро отделения) Российской академии наук, и (или) группой членов Российской академии наук (не менее 3), и (или) президиумом Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию, и (или) Федеральным агентством научных организаций.


Перечень должностей руководителей научных организаций, подведомственных Федеральному агентству научных организаций

№ п/п Наименование должности
1 Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Ульяновский научно-исследовательский институт сельского хозяйства»
2 Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Научно-исследовательский институт фундаментальной и клинической иммунологии»
3 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Всероссийского института научной и технической информации Российской академии наук
4 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института систем энергетики им. Л.А. Мелентьева Сибирского отделения Российской академии наук
5 Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Северо-Западный научно-исследовательский институт экономики и организации сельского хозяйства»
6 Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Поволжский научно-исследовательский институт селекции и семеноводства имени П.Н. Константинова»
7 Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Нижегородский научно-исследовательский институт сельского хозяйства»
8 Директор федерального государственного бюджетного учреждения науки «Карадагская научная станция им. Т.И. Вяземского - природный заповедник РАН»
9 Директор федерального государственного бюджетного учреждения науки «Институт археологии Крыма РАН»
10 Директор федерального государственного бюджетного учреждения науки «Научно-исследовательский институт сельского хозяйства Крыма»
11 Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Якутский научный центр комплексных медицинских проблем»
12 Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Южно-Уральский научный центр»
13 Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Национальный центр зерна имени П.П. Лукьяненко»
14 Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Всероссийский научно-исследовательский институт мясного скотоводства»
15 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института структурной макрокинетики и проблем материаловедения Российской академии наук
16 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки «Федеральный исследовательский центр «Фундаментальные основы биотехнологии» Российской академии наук»
17 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Центра по проблемам экологии и продуктивности лесов Российской академии наук
18 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Главного ботанического сада им. Н.В. Цицина Российской академии наук
19 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института социально-политических исследований Российской академии наук
20 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Центрального экономико-математического института Российской академии наук
21 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института химии Дальневосточного отделения Российской академии наук
22 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Тихоокеанского института биоорганической химии им. Г.Б. Елякова Дальневосточного отделения Российской академии наук
23 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока Дальневосточного отделения Российской академии наук
24 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института космофизических исследований и распространения радиоволн Дальневосточного отделения Российской академии наук
25 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Научно-исследовательского геотехнологического центра Дальневосточного отделения Российской академии наук
26 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук
27 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Объединенного института высоких температур Российской академии наук
28 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института социально-экономического развития территорий Российской академии наук
29 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института проблем технологии микроэлектроники и особочистых материалов Российской академии наук
30 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института молекулярной биологии им. В.А. Энгельгардта Российской академии наук
31 Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Байкальский музей Иркутского научного центра»
32 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института иммунологии и физиологии Уральского отделения Российской академии наук
33 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Сибирского федерального научного центра агробиотехнологий Российской академии наук
34 Директор Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Институт экспериментальной медицины»
35 Директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Палеонтологического института им. А.А. Борисяка Российской академии наук

Дата публикации: 14.08.2017 16:24